Связанные судьбой. 3

Посёлок Лесной примостился у самой кромки леса, словно робкий зверь, и первая его улица начиналась буквально в сотне метров от чащи, сразу за широкой дорогой. Несколько магазинов, почта, тихий медпункт, старая больница, детский сад, школа, пропахшая мелом и древесиной, и большой клуб, помнивший лучшие времена, составляли его скромную инфраструктуру. Когда-то здесь кипела жизнь, но после перестройки, словно перелётные птицы, молодые люди, получив образование, перестали возвращаться в родные пенаты. А когда с работой стало совсем туго, и остальные стали уезжать в город, искать лучшей доли. Единственным местом, где ещё теплилась жизнь и можно было заработать на кусок хлеба, оставалась лесопилка, которой железной рукой заправлял Сан Саныч Устинов. Местные мужики уважали его, побаивались и слушались беспрекословно.
       Сан Саныч был строг, но справедлив. Он давно и доходчиво объяснил, как они все связаны одной цепью с этим предприятием.
- Мы должны лелеять нашу лесопилку, как дитя малое. Она наша кормилица, наша надежда и опора, - говорил он, обводя взглядом понурые лица рабочих. - Если мы её просрём, загубим по глупости, то для нас всех это будет смертный приговор. Другой работы здесь нет и не предвидится. Все меня услышали?
- Да, Сан Саныч, - глухо отвечали мужики, потупив взор.
- Тогда за работу! И чтобы я не видел пьяных рож! И не забывайте про технику безопасности. За её нарушение - уволю без разговоров, чтоб другим неповадно было!
Работа на лесопилке была тяжёлой и монотонной, но мужики не жаловались. Они понимали, что лучше так, чем сидеть без дела и ждать милостыни от государства. Каждый день, с восходом солнца, они приходили на лесопилку и принимались за работу. Кто пилил брёвна, кто грузил доски, кто следил за оборудованием. Работали как один механизм, чётко и слаженно.
Все понимали: каждое слово Сан Саныча - вес, каждое решение - выверено. Работали на совесть, помня о технике безопасности, словно от этого зависела не только их жизнь, но и жизнь всего посёлка. Заказы, пусть и не золотые горы, текли тоненьким ручейком, благодаря связям Сан Саныча. На этом ручейке и держались.




И сейчас лесопилка гудела, как встревоженный улей, выполняя очередной заказ. Сан Саныч что-то горячо обсуждал с бригадиром, когда к ним, запыхавшись, подлетел рабочий:
- Сан Саныч, дочка твоя приехала! Мишутка мой только что из деревни - говорит, видел!
- Маруся… Дочка… - прошептал Сан Саныч, и глаза его наполнились влагой. - Степаныч, оставляю всё на тебя. Порядок, как на параде, и за мужиками глаз да глаз!
- Да понял, понял, - отмахнулся Степаныч со смехом. - Беги, отец, не томи девку!
Сан Саныч, словно на крыльях, взлетел в кабину своего видавшего виды пикапа и рванул по ухабистой дороге. Услышав долгожданный звук мотора, из дома выпорхнула высокая, стройная девушка лет девятнадцати.
- Маруся! - выдохнул Сан Саныч, распахивая объятия.
- Папка! - радостно взвизгнула девушка и, раскинув руки, побежала ему навстречу.
Они стояли, крепко прижавшись друг к другу. По щекам Сан Саныча катились крупные слезы.
- Пап, ты чего? Я же приехала… Я же вернулась, - растерянно защебетала Маруся, заглядывая в его заплаканные глаза.
- Дочка, это слёзы радости… Соскучился я по тебе, сил нет. Красавица моя, вся в мамку!
Сан Саныч с гордостью смотрел на дочь, словно она была солнцем, согревшим его озябшую душу. К ним уже спешили соседи, радостно приветствуя Марусю и задавая один и тот же вопрос:
- Маруся, диплом получила?
- Получила!
- Значит, теперь наш фельдшер будешь?
- Да! По моей просьбе направили сюда, в родной посёлок, - весело сообщила девушка.
- А когда на работу?
- Послезавтра!
- Слышали все? Послезавтра, в понедельник! А сегодня суббота! А теперь дайте мне с дочкой хоть словом перемолвиться! - грозно прорычал Сан Саныч и, взяв Марусю под руку, повёл её в дом.




Весь посёлок ликовал. Марусю здесь ждали. Она любила своё дело и горела им. Каждые каникулы, вместо отдыха, она работала в местной больнице, применяя знания на практике.
- Пап, как же я рада, что учёба закончилась! Теперь можно купаться, загорать, ходить в лес за грибами да ягодами… А осенью - за орехами! Больше никаких бессонных ночей над учебниками!
Отец слушал её, не в силах сдержать счастливую улыбку.
- А я рад, что ты теперь рядом будешь.
Маруся внимательно посмотрела на отца и ласково сказала:
- Жениться тебе надо, пап. Ты у меня ещё молодой, красивый, вон какой крепкий! А женщин одиноких в посёлке… Хоть одну осчастливь!
Сан Саныч расхохотался:
- Как только тебя замуж выдам, так сразу и женюсь! Обещаю! Ты есть-то хочешь?
- Потом поем. Сначала порядок наведу. Видно, что женской руки тут давно не было.
- А я тебе помогу! Говори, что делать?
До самого вечера они колдовали над домом, отмывая, отчищая, стирая. И дом, словно помолодевший, радостно улыбался им в ответ, довольный воцарившимся порядком.
       К ночи ветер, словно расшалившийся художник, нагнал на небо тучи цвета грозовой синевы, и разразился ливень.
- Завтра еду в лес! - с восторгом выдохнула Маруся. - Пройдусь по своим заповедным тропкам, попытаю счастья в грибной охоте, да и ягод наберу.
- Тогда тебе нужен крепкий сон, - заботливо посоветовал отец. - Ты сегодня столько переделала. Устала, наверное, как после дальней дороги.
- Ты прав, пап. Пойду, утону в объятиях Морфея.
Зевнув во всю ширь души, она обняла и поцеловала отца в щёку, пахнущую свежим ветром и табаком. Пожелав спокойной ночи, она упорхнула в свою комнату, где царствовал аромат луговых трав и летнего солнца.
             Наступившее утро дышало зноем. Солнечный луч, словно озорной разведчик, проскользнул в распахнутое окно и дерзко ударил в глаза, заставив Марусю вздрогнуть. Она приоткрыла сонные глаза и прикрыла их ладонью от назойливого света. Взгляд скользнул по будильнику - семь утра. Улыбнувшись солнцу, словно старому знакомому, девушка приветливо помахала ему рукой. Сладкая истома разлилась по телу, и она, словно юркая лань, одним прыжком оказалась на полу и помчалась в ванную.




С кухни доносились дразнящие запахи отцовского завтрака.
- Как же аппетитно пахнет! - с придыханием произнесла Маруся, жадно втягивая носом ароматы.
Отец, услышав её голос, довольно улыбнулся.
- Дочка, позавтракай, а я поеду к Степанычу, узнаю новости, да и насчёт нового заказа переговорим. Вчера не успели, как раз ты приехала. Телефон не забудь. Звони сама, да и на мои звонки отвечай.
- Хорошо, буду звонить, - ласково улыбаясь, пообещала Маруся. - Пап, ты чего так волнуешься? Говоришь, как будто я первый раз в лес собралась.
- Не знаю, - задумчиво пожав плечами, ответил Сан Саныч. - Что-то на душе неспокойно. Может, не поедешь?
Маруся звонко рассмеялась и обняла отца за плечи.
- Чтобы ты не волновался, я возьму с собой Вулкана.
- А вот это дело. Вулкан - пёс с головой. Теперь я спокоен за тебя.
Поцеловав дочь в макушку, Сан Саныч вышел. Маруся слышала, как заурчал мотор его старенького, видавшего виды пикапа. Отец уехал, а она, усевшись за стол, с аппетитом принялась за завтрак, приготовленный с любовью. Убрав со стола и вымыв посуду, Маруся надела спортивный костюм, высокие резиновые сапоги и лёгкую ветровку, спрятав толстую косу под шапочку тонкой вязки. Она была очень удобной и надёжно фиксировала тяжёлую копну волос. Зайдя в кладовку, Маруся выбрала среднее лукошко и литровый бидон для ягод. Сняв с крюка велосипед, она вывела его во двор и повесила лукошко с бидоном на руль. Заперев кладовку, а затем и дом, она села на велосипед и с силой оттолкнулась ногой от земли. Вспомнив, что забыла Вулкана, девушка не стала возвращаться. Выехав на центральную дорогу, она направилась в сторону леса, где знала каждую тропинку, каждый кустик. Маруся, заворожённо смотрела по сторонам, любуясь пробуждающейся красотой леса.
Настроение было прекрасным, и она запела их любимую с отцом песню:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.




Она так увлеклась песней и красотой леса, что не услышала приближающийся шум машины. Уже свернув на широкую лесную дорогу, она вдруг почувствовала сильный удар сзади, и от пронзившей боли её сознание погрузилось в непроглядную тьму…
      Сан Саныч вернулся домой и увидел привязанного Вулкана.
- Ах, дочка! Ты же обещала мне, что возьмёшь пса с собой, чтобы мне спокойнее было.
Он позвонил ей по телефону, но гудков не было.
- Неужели забыла зарядить его? - недоумённо пробормотал он. - На Марусю это как-то не похоже.
Сердце мужчины сжалось от нехорошего предчувствия.
       Прошло, казалось, мгновение, а может, и целая вечность, прежде чем Маруся вновь ощутила мир. Тяжесть в голове, тупая боль во всём теле и противный, навязчивый писк в ушах не давали сосредоточиться. Она попыталась пошевелиться, но резкая боль в спине пронзила её, как молния, и она снова провалилась во тьму...
      Медленно, с трудом приоткрыв глаза, Маруся увидела над собой переплетение ветвей деревьев и клочки голубого неба, пробивающиеся сквозь густую листву. Она лежала на обочине лесной дороги, закрытая кустарником, а рядом валялся искорёженный велосипед.
В памяти всплывали обрывки произошедшего - песня, лесная дорога, удар… Страх, леденящий душу, сковал всё её тело. Она попробовала позвать на помощь, но из горла вырвался лишь хрип. Собрав последние силы, Маруся снова попыталась позвать, и на этот раз ей удалось выдавить из себя слабый стон. Она не знала, сколько времени прошло с момента аварии, но чувствовала, что с каждой минутой силы покидают её.
Внезапно она услышала тихие шаги и приглушённые голоса. Вскоре перед ней возникли две фигуры. Мужчины. Один, с грубым лицом и злобным взглядом, второй - с перепуганными глазами, явно моложе. Они о чём-то спорили, не обращая на неё внимания. Маруся вновь попыталась заговорить, но лишь слабо застонала. Мужчина с грубым лицом наклонился к ней и прошипел:
- Тихо! Не кричи, а то будет ещё хуже! В его глазах она увидела не сочувствие, а злобу и страх. Он обыскал её карманы и нашёл телефон.
- Похоже, он тебе больше не пригодится, - просипел незнакомец, пряча украденный телефон в карман.




         
    Продолжение следует