На бесконечно долгом посту

Поздний вечер. Почти стемнело. И только пурпурный закат отстаивал толики света в борьбе с мраком. Но не пройдёт более двух часов, и от минувшего дня не останется и следа. Тьма окончательно войдёт в свои права, и город накроет ночь. Прохладная. Зябкая. Апрельская. Она поглотит всё. Пыльные и одинокие улицы. Серые «хрущёвки», больше похожие на тесные стойла для людей, чем на дома. Общежитие закрытого горного техникума, что давно не видело ремонта и наблюдало за редкими прохожими чернеющими глазницами разбитых окон. Здание имело одну интересную особенность, выделяющую его на фоне других. Обычный снаружи пятиэтажный дом, обладал чётким разделением на половины: «студенческую» и «семейную». Пройдя старый деревянный тамбур, пристроенный к входу, пришедшие переступали порог и оказывались в широком холле. Вот от него и шли развилки. Налево - к студентам. На право - в обычное общежитие. По задумке чудо архитектора это должно было исключить хождения из одного крыла в другое, но поднявшись на второй этаж и последующие, гости с удивлением обнаруживали общий коридор между учащимися и постоянными жильцами. И ничто не мешало им ходить друг к другу в гости. Особенно для совместных пьянок, что тут бывали чаще, чем трезвые дни. За тем чтоб алкоголь не тёк реками по юным и не окрепшим венам, строго следила вахтёрша, сидевшая на входе в левую половину дома. Понятно, что это не особо помогало. Но регламент есть регламент, и баба Маша, несменный кусто;д1 с 1983 года, с ревностью бывалого надзирателя, строго блюла законы трезвости и порядочности. Не пускала в общежитие лишних, разгоняла хмельные мероприятия и изымала у студентов алкоголь. По крайней мере – пыталась.
Роль непреступного пропускного пункта исполняли старый стул и не менее потрёпанный жизнью стол, за которым по-хозяйски сидела суровая баба Маша. Её не малые телеса еле вмешались в этот скромный уголок. Ни об отдельном кабинете, ни об удобных условиях не могло быть и речи. Всё строго и по суровому. Притом КПП располагалось прямо на входе в студенческое крыло, делая и без того узкий проход ещё уже. Так что при попытке не санкционированного проникновения на этаж, крупной вахтёрше достаточно было встать и перекрыть проход своим телом.
Сидя в абсолютной тишине, баба Маша откровенно скучала. Хотелось общения, но как назло никто мимо не проходил. Глубоко вздохнув, бледная вахтёрша завела беседу сама с собой.
-Даааа.- протянула матрона, всплеснув руками.- Поколение нынче не то. Потерянное. Слушают дрянь. Одеваются как с помойки. Вот что собаки не додрали - всё на себя. Девки в брюках. А парню, прости господи, как не совсем парни. Штанишки в облипку. Футболки светлые. А причёски такие растят, что со спины с бабой спутаешь. Вот идёт девка в мешковине и не поймёшь: то ли её 16, то ли 40. А по факту вообще Артём. Срамота. А танцуют как. Мать частная. Дрыгаются, словно током бьёт и морды корчат, как при параличе или тупоумие. Да и слушают что? Всякую дрянь. Благо заткнут уши и другим не мешают. Но уши заткнут, а что вокруг происходит – не слышат. Но самое поганое - никто в комсомол записываться не хочет. Все наплевали на труды товарища Ленина.- она на мгновение призадумалась и хлопнув ладонью по столу, добавила.- Но хорошо, что не все такие. Вот та же Верочка. Умничка, красавица, отличница. В техникум идёт. Одежда поглажена. Волосы опрятны. А на шее – красный галстук. Любо-дорого посмотреть… Вот только последнее время бледная какая-та, да грустная. Всё плачет и плачет, по своему Павлику. Что сопли то пускать? Милые бранятся - только тешутся…
Пока баба Маша бойко беседовала сама с собой со стороны студенческого крыла, спустился худощавый парень. Сильно хромая, он еле шёл. Его руки безвольно болтались в такт каждому движению и, складывалось впечатление, что он это делал, прилагая неимоверные усилия. Голубые джинсы и белую водолазку покрывали грязь и пятна крови. Левый рукав оторван на половину, а правая штанина, по колено, изодрана в лохмотья. Но на поясе, чтобы лучше было видно, гордо висел синий кассетный плеер Sony Walkman, недавно привезенный отцом из Чехословакии. В наушниках на всю катушку играл свежий альбом Mot;rhead – Iron Fist, огромными усилиями найденный у спекулянтов и купленный за баснословные деньги.
- Гена. А ты куда? – окликнула его вахтёрша.
Парень остановился, не спеша повернулся и, взору бабы Маши предстала правая сторона лица, которая до сего момента, было обращена к стене. Лоб ободран по череп, скулы желтели оголенными костями, а сквозь разорванную в лохмотья щёку виднелись обломанные зубы. Левой глаз отсутствовал. Он, во время удара, вытек через раздробленную глазницу. Парень медленно открыл рот, и из него густо потекла бурая густая юшка, вперемешку с коричневыми ошмётками и мелками осколками костей. В воздухе поднялась удушливая вонь трупного смрада. Несколько капель мёртвой крови упали на пыльные доски пола и моментально в него впитались. Юноша поднатужился и что-то не членораздельно промычал.
-А. –махнула в его сторону вахтёрша. – Опять проспал. Ну, так ещё не много и обед. Доиграешься Генка. Выпрут с техникума и отцовские деньги не помогут. Пойдёшь ассенизатором. Гавно руками че;рпать. И наушники сними. А то так машина собьёт. Помрёшь и даже не поймёшь отчего.
Но парень проигнорировал наставление вахтёрши и медленно пошагал на выход, но дойдя до порога, встал. Он, то ли не решился продолжить путь, то ли что-то забыл. А возможно, общежитие его не выпускало. Простояв так примерно минут десять, Гена такой же походкой побрёл обратно. Но на сей раз, когда проходил мимо поста бабы Маши, она не обратила на него не малейшего внимания. Охранница смотрела куда-то вдаль и бесшумно шевелила синими губами. Притом рот закрывала не полностью. Не получалось. Не смыкались губы справа. Да и вообще казалось, что вся правая сторона лица будто потекла вниз: уголок рта опущен, правое веко разительно ниже, чем левое, носогубная складка расправилась, а бледная щека провисла, образу небольшой кожно-жировой мешочек. Юноша ушёл, а дама в подобном действе провела не менее получаса.
Потом всплеснула руками и, облокотившись на стол, заговорила:
-Н-да. Дурдом, а не политика. Это же надо, как американцы зашевелились. Ажно пишут самому Андропову. Не верю я, что Саманта Смит сама придумала это письмо. Особенно про вопросы о ядерной войне. Шкурой своей клянусь, ей кто-то подсказал. Ну а Юрий Владимирович конечно молодец. Показал, что мы люди. Добрые. Приветливые. Позвал ребёнка показать Советский Союз. Интересно приедет или нет? Мы то люди, а не варвары, как эти американцы со своей НАТОй. Уже три расширения было. Всё эти ядерные боеголовки строят и весь мир грабят. А нам говорят – «не нужно бомбы строить». Тьфу. Лицемеры. Лицемеры и лживие ублюдки. На атолле Бикини с 46 года бомбы взрывали. Тринити в Нью-Мексико рванули. И это в июле 45-того. А уже 6 и 9 августа бомбили Хиросиму и Нагасаки. Не люди, а звери. Одним словом - твари и изверги. Хорошо, что у нас у руля товарищ Андропов. Он-то порядок наведёт. Посмотрим, может и председателем президиума выберут. И дай Бог - надолго. Главное не «пятнистого». А то Горбачёв и там крутиться, и там. То рядом с Сусловым, то с Громыко, а то и самим товарищем Андроповым. Явно что-то замышляет, хлыщ подзаборный. Не нравиться он мне. Тьфу! Что-то в нём не то. Главное, чтобы его никуда не выбрали, а то всё похерит. Её Богу похерит. И вообще мне думается…
И тут женщина резко оборвала политическую дискуссию в одном лице и посмотрела в тёмноту семейного крыла. Кто-то спешно спускался по лестнице, порой кашляя и кряхтя. Помещение моментально наполнил дух копоти и едкого технического дыма. А спустя минуту, из мрака быстро вышел мужчина и поспешил в сторону выхода. Его кожа, так же как и одежда, были черны, а обгорелая голова ровно на половину лишена волос.
-Васька ты куда?- остановила его кустод.
-Да за деталями, баб Мань. Что-то со вчерашнего дня телевизор искрит. – на ходу ответил мужчина, а при каждом его слове из рта поднимались не большие клубы чёрного дыма, воняющего горелой пластмассой и копчёным мясом. – Да вот думаю, не поздно ли? Обед. Уже походу всё расхватали.
-Ты смотри Кулибин. Квартиру не споли.
-Да нормально, баб Мань. Я знаю что делаю. У цветного внутри почти тоже самое, что у чёрно-белого. Лампы – схемы. Всё одно.- отмахнулся от вахтёрши спешащий.
-У цветного телевизора.- покачивая головой из стороны в сторону, передразнила его женщина и слегка подавшись вперёд, крикнула вслед.- Да время пройдёт, у всех цветные телевизоры будут. Кого тогда на пиво-то звать будешь, Кулибин.
Мужчина проигнорировал «подкол». Но подойдя к выходу в тамбур, так же как искалеченный студент, замер. Он порядка пяти минут стоял недвижимо, только испуская изо рта и ноздрей чёрный едкий дым. А после встрепенулся, задрожал, резко повернулся на месте и так же спешно пошагал обратно, неся за собой плотный удушливый шлейф технической гари и горелого мяса. И как в первом случае, вахтёрша не обратила ни малейшего внимания на жильца. Она, не моргая, глядела в сторону окна. Притом её зрачки были разного размера, а левая склера полностью затянута кровью. 
На улице окончательно стемнело, и на небо вышла полная луна. Только её серебряный свет, пробиваясь сквозь окна, лишённые стёкал, освещал тьму общежития. Со студенческой стороны донёсся протяжный и жуткий плач. Баба Маша обернулась на звук, но ничего предпринимать не спешила. Она ждала. Рыдание становилось ближе и к нему добавились шаркающие шаги. И через несколько минут, по лестнице, медленно спустилась причина пугающего звука. Девушка лет восемнадцати медленно шла, волоча ноги. Каждый шаг ей давался с трудом. Она, перенеся вес на одну ногу, стояла около секунды и только когда ставила вперёд вторую ногу, продолжала движение. И так происходило каждый раз. Каждый шаг через силу. Казалось, что тело не принадлежало ей. Лица невозможно было разглядеть. Шатенка прикрывала его ладонями. Притом настолько сильно, что от каждого движения руки и голова двигались в такт. Могло показаться, что она не закрывает лицо, а держит его. Её кожа имела бледный оттенок. Это было возможно увидеть по рукам и ногам, оголенным ниже колена. Своё хрупкое стройное тело она скрывала под пожелтевшей от старости блузкой и коричневой юбкой. А на левой кисти был повязан красный галстук, как гордость за пионерское прошлое.
Когда девушка добрела до вахты, баба Маша, охая, встала и перегородила ей путь. Она ласково погладила рыдающую студентку по плечу и мягко заговорила, словно с любимой дочерью:
-Верочка. Веруля. Ну что ты? Прекращай. Он твоих слёз не стоит. Ещё сам к тебе приползёт. Да и что ты, убиваешься поэтому Пашке? Вот глянь на себя. Ты умничка. Красавица. Отличница. Да к тому же - прилежная комсомолка. А он кто? Сумасброд и стиляга. Слушает всякие вопли и ходит в джинсах, как какой-то захудалый ковбой. И чего галстук на руку повязала? Не положено. Давай. Давай моя хорошая. Иди в комнату. Пойди. Умойся. А то и туш потекла, и глаза от слёз краснючие. Негоже такой красавицы так ходить. Ступай.
Девушка, не убирая ладоней от лица,  медленно кивнула, послышался глухой хруст и, пошатываясь, развернувшись, пошла медленно обратно, не прекращая на ходу жутко и протяжно рыдать. Как только студентка скрылась за поворотом, вахтёрша вернулась на пост и, театрально поохав, заговорила. Притом слова она произносила только левой стороной посиневших губ. Правая, потёкшая, оставалась недвижима.
-Эх, девки-девки. Молодо-зелено. И что Вера в нём нашла? Тощий, в джинсах и причёска как у бабы. Модный выделите. Давно бы его ребята поймали и побрили бы, чуду эту волосатую. Вот закончит техникум. Кто ж его такого возьмёт? Придёт такой кудлатый на производство, а там сразу скажу - дурачок. Или брейся, или пошёл вон с предприятия, хиппи недоделанная. – удовлетворившись перемывкой костей, вахтёрша откинулась своим массивным телом на спинку стула и криво растянулась в пародии на улыбку. – Эх. Вот у нас-то было весело. Особенно в деревне. Помню танцы. Прогулки под луной. Милование на сеновале. Но мы лишнего не позволяли. Ну, максимум, за грудь подержать. Или за коленку. А это поколение - одна погонь и разврат. И всё это началось после смерти товарища Сталина. Мне тогда посчитай, тридцать было. Только узнали, что не стало дорогого Иосифа Виссарионовича, так один худородный латыш подскочил и как закричит «ура». Так его потом мужики так отходили за гаражами. Думали, весь дух выбили. Потом только выяснилось, что у него отец был врагом народа. И только этого латыша взяли на производство?- но тут баба Маша резко изменилась в лице и, посмотрев в ночь через разбитое окно, на порядок тише процедила.- И где Любка лазает? Уже обед скоро. С пар пойдут студенты, а я тут сижу. Мне уже домой пора как два часа. Нужно на неё в партию доложить. Пусть на собрании пропесочат. А то вздумала мне тут…- и замолчав на полуслове, женщина поддалась не много вперёд, затем привстала и еле слышно проронила. - А это ещё кто?
Входная дверь в тамбуре печально скрепя отворилась, и в общежитие вошли трое, освещая путь фонарями и смартфонами. Шаря перед собой луча света, один за другим в холл брошенного общежития вошли трое парней. На вид им было чуть более двадцати. Один из ребят вел трансляцию их похождений в ВК, другой освещал всё смартфоном и фонарём, третий, стройный как кипарис блондин в очках, с придыхание оглядывал обстановку с открытым ртом, так же проливая на всё свет осветительным прибором. Его друг, крепкий шатен, улыбаясь, быстро говорил, направив на себя телефон:
- И вот, дорогие подписчики. Как мы и обещали. Мы в брошенном общежитии горного техникума. Почти сразу после развала советского союза, в 1994 году, учебное заведение закрыли. Студентов не стало, а со временем расселили и семейные пары. Буквально за три года. Но ходит ещё одна версия, почему общежитие было закрыто. Тут водятся приведения.- и он сперва скорчил страшную гримасу, а после громко взвизгнул, напугав товарищей.
Один из друзей, вздрогнув, рассмеялся, а второй, тот, что в очках, назвал друга «идиотом» и схватился за область сердца. А после вообще присел на четвереньки, недовольно и жалобно бурча:
-Валера - ты критин. У меня сегодня с самого утра колит сердце. Сколько раз говорить, у меня с ним проблемы. Врождённые. Я вообще пожалел, что согласился на эту авантюру. Лучше бы, как и раньше снимали твои тупые челленджи. Жрали бы дальше корицу или кидали ментос в колу.
-Саня, да не будь ты как старая бабка.- подойдя, по дружески потрепал его за плечо парень, ведущий трансляцию.- Народ требует жути, а значит нужно им его дать. Не мороси;. Вставай и пойдём.
-Верно.- поддакнул товарищу слегка полноватый брюнет.- Не будь как бабка. Ничего с тобой не будет.
-Вот. И Петруха так же думает.- указал пальцем на побратима, Валерий. На деле же, не особо умный парень соглашался со всеми, кто обладал хоть маломальским авторитетом и своего мнения не имел.
- Общежитие делилось на две половины. Одна для студентов. Вторая для обычных людей, кто не мог себе позволить съём нормального жилья.- вернулся к трансляции заводила. Он медленно пошёл в сторону вахты, а вместе с ним выдвинулся и Пётр. Но остановившись перед входом в левое крыло, лидер окликнул сидевшего товарища.- Бабка, ты идёшь? Или тут будешь сидеть в одного.
Александр, недовольно бурча, поднялся на ноги и пошёл за друзьями.
Валерий на пару секунд направил камеру телефона на вроде бы пустующий пост и, вернув съёмку на себя, спешно заговорил:
-Говорят, тут до 1983 года на посту сидела баба Маша. Потом с ней что-то стало и её нашли на утро мёртвой. Что случилось именно, до сих пор не известно. Но никто не посмел убрать не стол, не стул на котором она любила сидеть. А мы поднимаемся дальше. Туда, где больше мистики и загадок. Надеюсь нам посчастливиться заснять приведение.
Баба Маша, бойко матерясь, перекрыла собой вход в левое крыло, но непрошеные гости прошли сквозь неё. Последним шёл Александр и он, остановившись на полпути к лестнице, обернулся в сторону вахтёрши и, не видя её, громко обратился к друзьям:
-Слушайте, мне кажется, что стало холоднее. Да и вообще мне как-то не по себе. Будто на меня кто-то смотрит.
Другие разразились смехом и, обвинив его в трусости, двинулись дальше. Оставшись один, парень разволновался, его сердце ускорило ход и отозвалось болью. Процедив сквозь зубы брань, жалея, что поддался уговорам, он пошёл за камрадами. А следом за ними, покачиваясь из стороны в сторону, тяжело пошла баба Маша.
Компания поднималась по лестнице, не переставая вести трансляцию и освещая себе путь. Притом Пётр светил и телефоном, и фонариком, держа по гаджету в каждой руке и вертя ими в разные стороны, не редко слепя товарищей и не обращая особого внимания на замечания. Бетон покрывал слой из облупившейся краски, пыли и осыпавшейся извёстки. Как не странно, бытового мусора особо не встречалось, что говорило о редких посещениях данного места. Белые стены стали от времени бежевыми, а местами могли похвастаться отколовшейся штукатуркой. Во всех окнах не хватало стёкол и, когда ребята проходили мимо них, то под ногами хрустели осколки. Валера порой останавливался и, общаясь со зрителями, демонстрировал окружающую обстановку. И когда парень повторил это на площадке между вторым и третьем этажами, в трансляции посыпались смайлики выражающие испуг и вопросы: «Кто за их спинами»?
Друзья переглянулись и поглядели вниз, светя туда фонарём. Валерий перевёл камеру смартфона на лестницу, показывая, что там никого нет. И в этот момент трансляция зависла, показывая лестницу и размытое лицо Петра. При этом сообщения продолжали идти. Заводила начал трясти телефон, словно этот должно было как-то помочь, а двое других стали водить фонарями по лестничному пролёту. Но ничего не увидев, парни продолжали путь. А вскоре картинка развисла, и полноценная трансляция продолжилась, как ни в чём не бывало. Ребята не могли видеть, как яркие лучи проходили сквозь давно умершую вахтёршу, когда она, переваливаясь с ноги на ногу, поднималась за ними следом. Они были быстрее её и это начало злить неупокоенную охранницу.
Поднявшись на третий этаж, ребята искали комнату номер 311. К их приятному удивлению, дверь оказалась не заперта. Войдя по очереди в помещение, друзья оглядели интерьер. Сломанный стул, валяющийся в центре, стол напротив разбитого окна и старая, металлическая кровать. И пыль. Тонкое одеяло из пыли покрывающее всё вокруг. Валерий пробежался камерой по комнате и спешно заговорил, эмоционально жестикулируя левой рукой:
-Как гласит городская легенда, тут жил студент Геннадий. Сын обеспеченных родителей. Ему одному из первых привезли модный кассетный плеер. Для 83 года – это было настоящим чудом техники. Это как сейчас часы Rolex, для тех, кто понимает. Двумя словами: статус и «понты». Поэтому он ходил с ним везде и не снимал наушники. Это и сыграло с ним дурную шутку. При выходе из общежития, тут не далеко проходит уже заросшая дорога. А раньше, она была довольно оживлённой. Так вот. В один из тёплых дней, Гена как обычно вышел в техникум и нацепил наушники. И на свою беду не заметил автомобиль. Его сбило. Но умер он не там и не сразу. Как гласит легенда, водитель, испугавшись, скрылся с места происшествия, а друзья, видя своего сбитого товарища, потащили его обратно в общежитие. Что нельзя делать категорически. В смысле, нельзя шевелить пострадавшего, если точно не знаете, что с ним. Они притащили его беспрепятственно сюда. Где на тот момент была вахтёрша, никто не знает. Но факт остаётся фактом. Пост был пуст. Так мало того, что они тащили его на руках до общаги, так они ещё волокли его по лестнице. Это просто представьте. Парень сбит и без сознания. Вы не знаете характер его повреждений. Что у него. Да и что вообще предпринять. А сердобольные товарищи кантуют его и волочат сюда. На третий этаж. В комнату 311. Говорят, из-за этого у него открылось внутреннее кровотечение и он умер здесь. На этой кровати.- последние слова, Валера произнёс более низким голосом, чтобы предать жуткой атмосферы и перевёл камеру на металлическую кровать. Но тут же вздрогнул и громко вскрикнул.- Что за?
А после затряс телефон. Картинка вновь зависла, показывая пол. Друзья приблизились к оператору и он, не дожидаясь вопроса, ответил:
-Можете меня посчитать «шизиком», но мне на долю секунды показалось, что рядом с кроватью кто-то стоит. А после зависла камера… А нет. Вот. Развисла. Странная фигня.
-Пацаны. Глядите.- взволновано проронил Пётр, светя на пол перед собой.
Прямо перед носками его ботинок переливались бурым две крупные капли. Парень присел, дотронулся до одной, поднёс к носу, а затем еле сдержал рвотный позыв. Вскочив на ноги, он, матерясь, вытер палец об стену. На вопросительный взгляд, Пётр, оправдываясь, произнёс:
- Падлой буду, но эта дрянь воняет тухлятиной. У меня так пёрло от мяса, когда я его забыл на жаре. Я эту вонь не спутаю ни с чем.
- Слушайте, пойдёмте отсюда. Что-то тут реально жутко.- вмешался в диалог Александр. Его предложение поддержали остальные.
Но когда ребята переступили порог комнаты 311, в трансляции посыпались комментарии и смайлики с выпученными глазами. Валерий, удивлённо посмотрел на экран и прочёл вслух:
-Там кто-то стоял. Вернитесь, плиз. – показав сообщение друзьям, парень не говоря не слова, шагнул обратно в комнату.
Он медленно вёл камерой от одной стены до другой, но никого не было. По крайней мере, не видел. Но в тот же миг, ему стало жутко холодно, а по спине побежала орда мурашек, понимая волосы на загривке. И, не видя ничего, Валера отвернулся от стоящего к нему вплотную мертвеца. Ребята продолжили путь, а умерший студент провожал их взглядом.
Как только друзья вышли в общий коридор, как на верху, на четвёртом этаже, что-то глухо упало. Парни тут же встали и насторожено переглянулись. Александр предложил завершать съёмку и убираться по домам. На что Валерий стал его уговаривать продолжить начатое, ссылаясь на старость постройки. На сей раз, ему было не до смеха. Он и сам напугался не объяснимого момента с фигурой и сообщений подписчиков, но не хотел в этом признаваться. Недолго поспорив, Саша всё-таки поддался на уговоры, и компания двинулась дальше. А за ними всюду шла ругающаяся баба Маша. И ярость призрака становилась всё сильней.
Когда они крались на четвёртый этаж, трансляция порой зависала. Притом это происходило всё чаще и чаще. Пару раз подписчики говорили о тёмном силуэте позади них. Но каждый раз парни оборачивались и не могли увидеть стоящую перед ними вахтёршу. Камера так же не фиксировала её. Это происходило, как бы спонтанно и не завися от чьего либо желания. Когда они поднялись на четвёртый этаж, то от страха застопорились и испугано начали глядеть друг на друга, боясь промолвить хотя бы слово.
На третьем этаж, жалобно скрепя, медленно закрылась дверь, ведущая в студенческое крыло. Простояв пару минут, испуганные парни сослались на ветер, что проникает в здание сквозь разбитые окна и продолжили путь. Но теперь они не храбрились. С этого момента, они все начали жалеть о задуманной авантюре. Просьбу подписчиков вернуться и посмотреть что с дверью, Валера проигнорировал, соврав в эфир, что трансляция вновь зависает. А внизу, баба Маша, прикрыв дверь, старалась запереть её на несуществующий ключ, тщетно производя манипуляции, напротив давно снятого замка. И почему-то сильно удивлялась, что ей не удавалась закрыть дверь.
Поднявшись на четвёртый этаж, ребята пошли в крыло «семейников». Найдя комнату 407, они вошли в неё. Как и прошлый раз, дверь оказалась не заперта. Убранство не отличалось разнообразием. Такая же металлическая кровать с сеткой, такой же старый стул, но только целый и стоял у окна, и такой же стол, но он находился возле стены, а на нём – чёрный от копоти сгоревший телевизор. Валерий натянул улыбку и направил камеру на себя:
-Сейчас мы находимся в комнате 407. По слухам, тут произошёл пожар и живущий тут мужчина погиб. Такое ощущение, тут до сих пор воняет дымом. Хоть и прошло больше 30 лет. Умерший увлекался радио и теле оборудованием и как гласит легенда, у него у первого в этом доме появился цветной телевизор. Но оборудование того времени, не отличалось надёжностью и постоянно ломалось. Он часто что-то шаманил и в одну ночь, телевизор загорелся. И к тому моменту, жилец спал. Говорят, он задохнулся во сне. На этой кров...- начал было говорить Валера, но вспомнив о случаи в комнате 311, оборвал себя на полуслове. Но ничего не произошло.
Парни ещё поснимали в полной тишине комнату и направились на выход. И в этот момент, сетка на кровати, с металлическим лязгом, выпрямилась, словно с ней встали. Это сработало как выстрел. Как сигнал к бегству. Все трое, не сговариваясь, устремились вниз, не разбирая дороги. Они перепрыгивали по несколько ступенек за раз, порой налетая друг на друга, но чудом сохраняя равновесие, не падали. А за их бегством наблюдал улыбающийся дух, сгоревшего в пожаре телелюбителя.
Остановились они только у выхода из общежития. Перед глазами бежали чёрные круги. Лёгкие горели огнём. А в ушах шумно бил пульс, напоминая стремительные приливы и отливы. И как только Валерий отдышался, то сев на четвереньки, шумно рассмеялся:
-Вот мы ссыкло. Это же половицы. Дом старый и тут давно никого не было. Мы наступили на половицы и они, сыграв на кровать, заставили сетку захрустеть. Это же физика. – пытался всё подвести к логичному объяснению парень, но друзья ему не особо верили.
Затем он поднялся и стал уговаривать вернуться на 4 этаж. Только теперь в комнату 413. Он клялся, что это будет последняя прогулка и потом они вернутся к челленджам. Александр в очередной раз напомнил о своём больном сердце, на что Валерий положив ему руку на плечо, пообещал, что «всё будет хорошо». К уговорам присоединились и подписчики. В итоге, после десяти минут упрашиваний и давление со стороны зрителей, Саша и Пётр согласились.
Поднимаясь по лестнице, ребята вновь услышали глухой удар. Идущий первым Пётр, остановился и попятился назад, но его в спину подтолкнул Валера. Не желая казаться трусом, парень пошёл дальше. Они поднялись на четвёртый этаж и, свернув в студенческое крыло, вошли в комнату 413. Пробежавшись светом по помещению, удивились отсутствию мебели. Но больше их изумило отсутствие пыли и абсолютная чистота, не смотря на выбитые стёкла. Казалось, что в комнате кто-то регулярно убирался. Валера сглотнул слюну и стал говорить на камеру, но в его голосе уже не было того энтузиазма, что был в начале:
- Это. Тут. Мы в комнате номер 413. По легенде, в ней обитает призрак мёртвой девушки. Она повесилась, узнав об измене возлюбленного. Хотя по другим слухам, они даже не были парой. Она наложила на себя руки, от неразделенной любви. А ещё. Ещё мне рассказывал об этом отец. Он якобы её знал. С его слов, она была хорошей девушкой, но когда влюблялась, то становилась чересчур прилипчивая. Так что дорогие подписчики, мы своё обещание выполнили, а теперь нам пора по домам. А с вас лайки и подписка на канал. Напоминаю, что смотрированное видео выйдет и на других платформах. Пока.- и прекратив трансляцию, Валера облегчёно выдохнул и предложил «поскорее отсюда убираться».
 Но только они повернулись лицом к выходу, как комнату оглушил сильный удар. Парни испугано обернулись и ледяной страх сковал их. На полу, где до этого ничего не было, лежал табурет. Дрожащими руками, Пётр повёл свет фонаря вверх. Раскачивающиеся бледные босые ноги. Коричневая юбка. Пожелтевшая от старости блузка. Петля, крепко обвившая бордовую девичью шею. И ужасающее лицо удавленницы. Девушка растянулась в улыбке, глядя на Валерия, и в комнате прозвучало:
-Паша. Ты пришёл. Я так долго тебя ждала.
Парни, застыв от ужаса, одновременно разразились диким криком, а в груди у Александра стало резко холодно и тяжело. В ушах зашумело. Дыхание спёрло. Под лопаткой сдавило болью. Но испуганный ступор продлился не долго. Через каких-то 5 секунд ватага ребят, не переставая разноголосо вопить, неслась прочь из проклятой комнаты. Но словно в стереотипном ужастике - разделились. Сказывалась и паника, и вылет оборудования. В одночасье, словно по чьему-то повелению, телефоны начали выдавать рябь, а вскоре и вовсе погасли. Вместе с ними, в тоже мгновение, вырубились и фонари. Но напуганные до умопомрачения, парни не обратили внимания не на отсутствие света, не на то, что каждый несётся сломя голову в свою сторону. Их будто специально путали. Их словно куда-то вели. Не подав критичности свои действия, они сдались им. И только Валера, которого удавленница назвала Павлом, бежал вниз, на выход. Но между третьим и вторыми этажами, сворачивая на лестничной площадке, он запнулся об возникший буквально из воздуха табурет и, не удержав равновесие, полетел вниз. Парень даже не успел понять, почему ноги стали проваливаться в воздух. Летя пару секунд, он рефлекторно перебирал ногами, а затем сильный удар. В голове стало резко тяжело и больно. Свист в ушах и сознание отключилось. Он как пикирующий бомбардировщик влетел лбом в бетонный косяк второго этажа и отключился. Выполнив свою задачу, табурет из комнаты 413 растворился в воздухе и возвратился на своё законное место. Под ноги раскачивающейся удавленницы. А гвал2 всё больше выводил вахтёршу из себя и, она уже не кавыляля переваливаясь с ноги на ногу, а парила над полом. Стремительно и отражаясь в осколках стёкол. Гнев, предавая мистических сил, помогал проявить себя, делая её видимой для живых. Силы набирали и другие обитатели общежития. Они менялись, обретая совсем иные, более пугающие черты.
Пётр, гулко крича басом, позабыл про лестницу и просто бежал вперёд. Вспомнил о ней через полдюжины секунд и свернул в ближайшую комнату. В темноте и панике его не смутили не слишком узкий вход, не наличия всего одной двери совсем иного формата. Он вбежал в комнату 407 и, за ним захлопнулась дверь. Оказавшись внутри, Пётр резко стих, огляделся и рванул прочь. Но деревянная преграда стала монолитной, словно сросшись с бетоном. Навалился плечом, но удар даже не отозвался отзвуком. Он будто бил в камень, не в силах повредить его.
-И что мы паникуем? – донеслось со спины.
Парень обернулся и тихо воя, принялся колотить кулаками в окаменевшую мистическим образом дверь. На сетчатой кровати, испуская клубы черного дыма, восседал сгоревший хозяин комнаты. Он встал, растянулся в псевдодружелюбной улыбке и не спеша, словно чтобы вызвать ещё больше ужаса, стал подходить к воющему Петру, кратко кряхтя, пытаясь избавиться от першения в горле. С каждым шагом покойника, парень терял надежду на спасения. И когда обгорелый мертвец подошёл вплотную, несчастный сидел на полу и беззвучно трясся. Обгорелый прикрыл закоптившейся рукой рот и шумно закашлял, изрыгая смог. В комнате поднялась вонь жжёной пластмассы и дешевых варёных пельменей. Именно так пахнет человек, погибший в пожаре, когда на него проливают воду. Хозяин комнаты сел на четвереньки перед дрожащим парнем и жестикулируя закоптившимися кистями, начал уговаривать:
-Старичок. Ну, ты чё? Ты чё моросишь? Не волнуйся. Ты как будто приведение увидел. Всё отлично. Давай. Не скули. Подымайся и пошли телевизор смотреть. Цветной.- поднял вверх палец покойник, делая акцент на последнем слове. А комнату стал стремительно наполнять удушливый чёрный дым.- Где ты ещё поглядишь цветной телевизор? Тем более у меня целых четыре канала. Сегодня будем «Москва слезам не верит». Цветная. Ну, всё. Харэ скулить. Пойдём. – и покойник взяв Петра за рукав слегка потянул на себя, но пальцы выскользнули, оставив часть горелой плоти на кофте гостя.
От этого несчастный завопил и, вскочив на ноги, стал колотить кулаками в дверь, тщетно зовя на помощь. А комнату стремительно наполнял едкий дым. Вскоре Пётр начал прерывать свои мольбы на кашель, а ещё через минуту схватился за горло и сполз вниз. Он шумно втягивал воздух и чем глубже вдыхал, тем быстрее травился его организм. А за всем безразлично наблюдал мёртвый телелюбитель. Вскоре Петя упал на спину, захрипел и стал царапать себе шею ногтями, но через минуту его затрясло, тело напряглось, и тут же ослабло. Испустив свой последний глоток воздуха, он обмяк. В тот же момент дверь отворилась и в комнату заглянула баба Маша:
- Васька. У вас всё хорошо. Вы шумели?
-Не, баб Мань. Всё прекрасно. Сейчас вон с новым дружком сядем за телевизор. Сперва будет Время. Потом «Москва слезам не верит». Так что всё путём.
-Ну, хорошо.- закивала косоликая кустод и перед тем как закрыть дверь, грозя пальцем потребовала.- Только чтобы тихо. Ни каких пьянок.
-Да какие пьянки, баб Мань. Чтоб мне сгореть, если я хоть раз к спиртному прикасался.- крикнул в след вахтёрше мертвец, и сидя вытянул перед трупом Петра ноги. Он ждал.
Тучи затянули серебряный лик луны, и общежитие погрузилось в кромешную тьму. Не видя ни зги, Александр выбежал на лестничный пролёт, но наткнувшись на дверь, потерял ориентир в пространстве и на мгновение замешкался. Тут же прейдя в себя, по ведомой только ему причине, решил, что на втором этаже и, сбежав по бетонным ступеням, свернул обратно в крыло студентов. Несясь по наитию, он влетел в ближайшую комнату и остолбенел от ужаса. Это был не выход в тамбур. Это была комната 311, а перед ним стоял искалеченный труп любителя музыки. Звонко взвизгнув, Александр толкнул закрывающуюся дверь, потерял равновесие, выпал из неё и вскочив на ноги, побежал обратно к лестнице. Но за поворотом его уже ждали. На площадке стоял возникший буквально из воздуха Гена. Он снял наушники и, сплюнув на пыльный бетон густой кровавый ошмёток, заговорил, медленно подходя к перепуганному парню. В отличие от позднего вечера, он не мычал, а произносил слова чётко:
-Хай, чувак. Зацени. Послушай. Это последний альбом Mot;rhead – Iron Fist. Реальный западный рок-н-ролл. Это тебе не Пугачёва или Земляне. Хотя против последних ничего не имею. У них тоже есть классные «шляги3». Те же самые «Карате» или «Поверь в мечту». Но с британским роком конечно не сравниться. На, зацени как лабают4.
Искалеченный покойник, хромая, приближался к Александру, протягивая ему испачканные в крови и слизи наушники, а испуганный парень, пятясь, глубоко и прерывисто дышал. Ему всё больше и больше не хватало воздуха. В груди жгло и давило. А под лопаткой, будто что-то мешалось. И в самый напряженный момент, Гена сделал рывок вперед и нацепил на парня предлагаемый, склизкий от бардовой тухлой кашицы, предмет. Сашу оглушил тяжёлый рок, и это стало последней каплей. Он схватился обеими руками за грудь, вскрикнул и упал на бетонный пол, рассёкши затылок. Его тело напряглось, глаза закатились, а челюсти настолько сильно сжались, что послышался скрежет зубов. Но не прошло и пяти секунд, он обмяк и умер. Его закатанные глаза так и остались открыты, а руки крепко сжимали ткань чёрной толстовки в области груди.
-И что тут происходит? – строго вопросила вахтёрша выплыв из-за угла. Носки её старых башмаков не касались бетонного пола.
-Да ничего. Музыку слушаем. – отмахнулся мёртвый студент и из его рта на пол устремились две капли воняющих трупным смрадом. 
-Опять своих нехристей.- закачала головой покойница.- Они же там орут, что блаженные. Я на тебя в партию напишу. Пусть тебя пропесочит. Сперва проверят на отношение с западом, а после как надо прилюдно выпорют. Да и вообще тебе нужно не всякой дурью страдать, а записаться в комсомол. Там из тебя человека сделают.
-Да запишусь. Запишусь. – даже не глядя на вахтёршу проронил покойник.
-Да «запишусь» говорит. – не унималась плавающая в воздухе охранница.- Да где ты был бы, если бы не твой отец. Он, между прочим, и почётный член профсоюза, и…- но тут она моментально замолчала, медленно поглядела в сторону лестницы и еле слышно произнесла.- Кто-то не на учёбе.
И растворившись в воздухе, исчезла. А Гена, словно застыв, выжидающе смотрел труп Александра.
Валера пришёл в сознание и сперва не мог понять открыл он глаза или нет. Всё вокруг поглотила темнота. Попытался встать. Тело отозвалось ноющей болью. В ушах, как при ударе, по-прежнему звенело. По факту он провалялся без сознания порядка пятнадцаи минут. Ещё попытка и он, стеная от боли, смог приподняться. Шаря по полу, наткнулся на перила и с помощью их, встал. Провёл рукой по ним. Склон шёл вниз. Держась за деревянный поручень, стал спешно спускаться. Бежать не рискнул, опасаясь очередного полёта. И в этот момент, на его счастье, тучи развеялись и возвратили ночи свет Луны. Этого хватило, что бы Валера стал различать силуэты и хоть мало-мальски что-то видеть. Набравшись решительности, парень отпустил перила и уверено поспешил вниз, наплевав на головокружение и тяжесть в висках.
На первом этаже он выскочил из студенческой половины и устремился вперёд. До выхода оставалось не более двадцати метров. Повернув направо мимо поста вахтёрши, парень протяжно заскулил и попятился назад, утратив весь былой пыл. Его ждала тучная охранница. Баба Маша улыбнулась левым уголком рта и, переваливаясь, начала приближаться к Валере, расставив руки в разные стороны:
-Павлик, а ты чё удумал? Девку расстроил и бежать? А ну-ка иди обратно к Верочке. Прошение просить.
-Я. Я. Я.- быстро моргая, троил парень.
-Чего я-я. А ну пошёл наверх. – теперь мёртвую вахтёршу можно было легко разглядеть. Притом она вновь ходила, а не парила в воздухе. И с чем последнее связано, не знала даже она.
-Я не. Я не..-заикался парень и его предательски трясло.
-Не. Не. Чего не. Надоел.- отмахнулась покойница и стремительно сократив дистанцию, схватила парня за ухо и поволокла обратно к лестнице.
Валерий постарался вырваться, но у него это не вышло. Холодные пальцы стальной хваткой держали страдальца за ушную раковину, больно сдавив хрящ.
-Я не Паша. Я Валера.- сквозь мученья вымолвил он.
Баба Маша скептически усмехнулась и, не скрывая сарказма, спросила:
-А фамилия у тебя как, Валера?
- Пронин. Я Валерий Пронин.
-Трепло ты кукурузное. Как Хрущёв. – таща парня за ухо, рассмеялась покойница. – Валера он. Имя придумал, а фамилии не смог? Мозгов не хватило. И что Верочка в тебе в такой бестолочи нашла. Тощий. Смазливый. Вообще же на мужика не похож. Ни то, что деревенские ребята.
Вахтёрша тянула его обратно на четвёртый этаж, а в его голове начали складываться пазлы. Ведь он Валерий Павлович. Павел это его отец. Вот поэтому удавленница назвала его чужим именем. Именем отца. И вот почему отец знал про историю о повесившейся девушке. Она залезла в петлю именно из-за него. Его родитель виноват в смерти Веры. Валерий был поздним ребёнком и третьим в семье. А как рассказывали предки, они познакомились на последнем курсе техникума и батя ушел к матери от какой-то истерички. Пазл складывался в пугающую картину.
Доволочив парня до комнаты 413, вахтерша, открыв дверь, зашвырнула парня вовнутрь, как нашкодившего щенка, и радостно произнесла:
-Верочка. Хватить плакать. Я тебе твоего дурня привела. А теперь миритесь голубки.- и закрыв дверь, переваливаясь с ноги на ногу, пошла вниз.
Замок провернулся сам собой, заперев единственный для бегства выход. Валерий поднял взгляд и, оглядевшись, пополз в сторону окна. Если повезёт, то выпрыгнув, он не разобьётся насмерть, а только переломается. Он уже согласился и с данной незавидной участью. Но в этот момент, по его телу побежало ледяное оцепенение. Кто-то тихо смеялся из абсолютно тёмного угла. Парень обернулся и, от ужаса у него онемело тело. Ноги и руки стали ватными и отказывались подчиняться. Он расплылся по полу, словно медуза, выброшенная на берег.
Из тьмы, сильно подаваясь вперёд, словно поломанная марионетка вышла удавленница. Его тело глухо хрустело, при каждом движении требуя неимоверной силы. Она остановилась в центре комнаты, и парень узрел её истинный вид.
В отличие от бледных рук, лицо имело багрово-синий оттенок, сквозь васильковые губы толстым жгутом торчал синий язык, а через бардовую шею тянулась темная странгуляционная борозда. Туш потекла, размазавшись черными пятнами по мёртвым щекам. Но самое жуткое, что при каждом шаге голова заваливалась на бок, издавая глухой хруст, и висельница поднимала её за волосы, ставя на место. Когда Вера рыдала, спустившись вниз на пост, она не прикрывала лицо, а попросту удерживала собственную голову. Во время самоубийства, у неё поломались шейные позвонки и именно поэтому она так странно ходила. Самоубийца приблизилась на пару метров к Валере и, упав на пол, стала ползти к нему на руках, то и дело, кивая головой как поплавком, не в силах её удержать. Оказавшись почти в плотную от лица парня, покойница улыбнулась, роняя тянущуюся чёрную слюну, и заговорила. При этом её болтающийся с левого края рта язык ей никак не мешал:
-Паша. Павлик. Наконец ты пришёл. Я так долго тебя ждала. Я так скучала. Я больше не буду краситься и капризничать. Честно-честно.
Но тут же она изменилась в лице. В его глазах появился холод и она, изламываясь и хрустя, села на пятую точку:
-А ты знаешь, как мне больно было. Как тяжело дышать. Шейка хрустнула и зажгла. Я хотела уже передумать, но не смогла. Было больно. Давая милый, я тебе покажу. А потом у нас всё будет хорошо.
Она протянула к Валерию свои ледяные руки и крепко обвила шею. Тонкие пальцы с неимоверной силой сдавили горло. До хруста. До нестерпимого жжения. До перелома гортани. До последних секунд парень не смог вернуть власть над своим телом. Он просто чувствовал, как жизнь стремительно покидает его. Он отвечал за грех своего отца.

Баба Маша, как обычно, обходила комнаты, в которых не спали. Поднявшись на третий этаж, вахтёрша заглянула в 311-ую. Мёртвый Александр, сидя на металлической кровати, слушал кассетный плеер, а Гена, имитировал игру на электрогитаре, скача по комнате и кропя бурой кровью. Она падала на пол, но через некоторое время исчезала, оставляя после себя трупный смрад. В 407-ой двое сидели напротив чёрного от копоти телевизора и, поочередно кашляя едким дымом, внимательно смотрели в его лопнувший кинескоп. Подойдя к комнате 413, баба Маша вежливо постучала и, дождавшись приглашения, открыла дверь. Валера лежал на голенях у удавленницы и, глядя в потолок мёртвым взглядом, шептал, что «он не Паша, а его сын», а Вера, криво улыбаясь и капая чёрной склизкой слюной ему на лицо, ласково гладила его волосы, называя парня «выдумщиком». Трое друзей стали заложниками давно покинутого общежития.
Довольная порядком вахтёрша не спеша побрела вниз, попутно сетуя на задержавшуюся сменщицу. Ведь скоро обед, а она так и не идёт. Фиг знает, где её носит. Сев за стол, ответственная баба Маша, уставилась в окно, в ожидании смены. Она будет честно работать и не оставить свой пост, не смотря на то, что умерла на нём в далёком в 1983 году от инсульта.

Примечание:
1-Кустод - сторож, страж, хранитель.
2-Гвал- шум, крик, суматоха.
3-Шляги- хиты, шлягеры.
4- Лабают.- играют