Меня на небе не ищи. Глава 10. Не то, чем кажется

       Приемную Катя делила с менеджером по продажам Алевтиной.

       Аля была девушкой невысокого роста, носила каштановое каре с челкой и рисовала на веках сногсшибательные стрелки. Раньше она работала одна, в своем кабинете на втором этаже, но сейчас там шел ремонт. Поначалу Аля показалась Кате девушкой томного взгляда, но на деле оказалась доброй, открытой и веселой. Ее крылатые выражения хотелось записывать в отдельную тетрадь.

       Генеральный директор, Мария Михайловна, тоже была человеком потрясающим. В разговоре с подчиненными она как-то обмолвилась, что ее муж уже несколько лет прикован к постели, а единственный сын, Тимур, учится в магистратуре престижного вуза в Краснодаре.

       …

       Наступили долгожданные выходные. Иван съездил на участок, где застройщик заложил фундамент его будущего дома, и основательно взялся за контент своей группы в социальной сети. Командировка, из которой он вернулся на прошлой неделе, что-то изменила в нем.



       Служебная «Нива» стояла наготове. Из блиндажа вышли двое.

       – Дружище, – вполголоса заговорил командир с позывным «Банкомат». – Мы тут месяц без связи... Можно тебя кое о чем попросить?

       Иван свел брови к переносице.

       – Конечно, какие разговоры? – ответил он.

       Седой командир протянул обветренной рукой аккуратно сложенный засаленный клочок бумаги.

       – Передай моим, что я живой.

       Ваня понимающе кивнул, взял записку и спрятал ее во внутренний карман легкой камуфляжной куртки.

       – Ты язычник? – вдруг спросил «Банкомат» и указал взглядом на потемневшую деревянную плашку, что незаметно выбилась из-под ворота серой футболки.

       Ваня опустил глаза на оберег.

       – Ну-у-у, как бы нет, - замялся он. – Просто эта вещь мне… дорога.

       – Девушка, наверное, подарила, – расплылся в улыбке «Банкомат».

       – Можно и так сказать, - застенчиво ответил Ваня и неглубоко вздохнул.

       – Понял. Не подумай ничего плохого. У нас, просто, здесь много таких.

       – Каких

       – Ну, язычников.



       При первой же возможности Иван сообщил родным Саши, что он жив, здоров и очень их любит. Жена командира сначала еле слышно всхлипывала в трубку, а затем разрыдалась в голос. Ваня ощутил, как что-то болезненно засвербело внизу живота.

       Время шло, а вопрос Саши: «Ты язычник?» все никак не шел из головы.

       …

       Школьный двор встречал нарядных учеников и их родителей. Стихи, песни, танцы, марш первоклассников – все, как и должно быть 1 сентября. У семейства Колган сегодня особенный день – Рая пошла в первый класс.

       – А теперь слово предоставляется заместителю директора по воспитательной работе – Еве Федоровне Виноградовой, – торжественно объявила ведущая, ученица десятого класса.

       Сердце Макара забилось чаще, когда он услышал заветное имя и чарующий голос Евы. Ему хотелось, чтобы ее речь не заканчивалась никогда. Ведь пока Ева говорила в микрофон, Макар мог сколько угодно любоваться ею. Он знал, что она давно не свободна, и, казалось, смирился с этим. По слухам, Ева собиралась доработать в поселке последний год, выпустить свой класс и снова уехать в Мурманск.

       Заместитель директора по воспитательной работе завершила речь и под громкие аплодисменты оглядела присутствующих. Когда их с Макаром взгляды встретились, он с сожалением понял, что ни с чем не смирился.

       …

       Часы показывали десять утра. Катя отпросилась, чтобы попасть на линейку в школу, и теперь неслась на работу со всех ног.

       «…Нет, я фамилию мужа брать не буду», – послышались обрывки Алиной фразы, едва Катя вошла в приемную.

       – Здравствуйте! – запыхавшись, поздоровалась она.

       Щеки предательски загорелись, а во рту проступил металлический привкус.

       – Привет, – сказала Аля и игриво помахала коллеге рукой.

       – Привет, Катюша! Ты чего такая красная? Бежала что ль? – улыбнулась Мария Михайловна.

       – Да нет, по лестнице… просто… трудно подниматься, – пожала плечами Катя, пока грудная клетка невольно то вздымалась, то опускалась.

       Мария Михайловна снова повернулась к Але.

       – Почему? – спросила она.

       – Ну потому что я – это я. У меня давно готов сборник стихов, который я хочу под своим именем выпустить. А если замуж выйду… – Аля подняла глаза вверх, будто задумалась о чем-то. – Возьму двойную фамилию.

       – Тоже вариант, – ответила Мария Михайловна и сделала последний глоток кофе из своей маленькой белой чашки с золотистым ободком. – Ладно, девочки.Если будут спрашивать, то я в цехе.

       Катя плюхнулась на свое кресло, убрала сумку, причесалась.

       – Аль… – прошептала она, выглядывая из-за монитора, когда Мария Михайловна вышла из приемной в коридор.

       – А-а-а… – заговорщически ответила коллега.

       – А принеси как-нибудь свои стихи почитать.

       Аля оживилась.

       – Я в школе тоже стихи писала, в олимпиадах по литературе участвовала, – с гордостью заметила Катя. – Даже призовые места занимала.

       – Ничего себе! – всплеснула руками Аля. – И сидишь, молчишь? О чем писала?

       – Да что рассказывать-то? Я как уехала учиться, так больше свою тетрадку со стихами и не видела. А писала о безответной любви к соседу по парте.

       – Грустненько... – поджала губы Аля. – Знаешь, где он сейчас?

       – Пф-ф, – подкатила глаза Катя. – Знаю. На работе. Это муж мой.

       Аля засмеялась.

       – Безответная, да. Ничего не скажешь. А сейчас пишешь?

       – Нет.

       – Почему?

       Катя задумалась, отвела взгляд в сторону.

       – Не знаю… Времени нет.

       – Времени никогда нет и не будет, – сказала Аля, уткнулась в монитор и забегала по клавиатуре тонкими пальчиками. – Если захочется снова писать, то хотя бы полчаса в день себе выделяй. Заодно и силу воли потренируешь.

       – Да куда мне? Уже столько всего написано не перечитать.

       – Я тебя умоляю, – Аля сложила брови домиком и махнула рукой. – Твои стихи будут неповторимыми, кто бы что ни писал.



       Горячий ароматный кофе помог настроиться на работу, но торжественная школьная линейка и разговор с Алей настойчиво уносили в прошлое.



       2006 год. Осень

       – Что делать теперь? Кто пойдет? – развела руками Елена Константиновна, учитель русского языка и литературы. – Я Машу Кривопалову готовила-готовила, а у нее сегодня температура с утра 38,4. Мать звонила.

       – Ну что ты сделаешь, Лен? Отправь кого-нибудь, кто хорошо учится, – посоветовала Светлана Леонидовна. – Понятное дело, что дите с температурой не пойдет.

       За дверью учительской послышался топот, будто по школьному деревянному полу пробежал табун испуганных лошадей. Елена Константиновна выглянула.

       – О, Круглова! – окликнула она Катю. – Иди сюда.

       Катя обернулась и с опаской подошла к учителю. Она боялась, что ей сейчас влетит за беготню по школе.

       – Раз ты сегодня такая активная, то к двум часам подходи в сорок восьмую школу. На олимпиаду по литературе вместо Кривопаловой тебя отправляем, – сказала Елена Константиновна, поправляя растрепанные светленькие волосы Кати. – Сейчас берешь свой портфель и идешь домой кушать. На олимпиаде тебе дадут рассказ, и на него нужно написать рецензию. Помнишь, мы недавно в классе такое разбирали?

       – Мг… – кивнула Катя.

       – Я тебе дам книжечку с примерами, она небольшая. Почитай быстренько дома, если успеешь. Другим учителям я скажу, что отпустила тебя. Встретимся там.

       – Поняла… – снова кивнула Катя и спокойно пошла в класс.

       Славик, за которым она гналась, теперь преградил ей путь сам.

       – На, забирай! Не нужна мне твоя анкета! – с обидой выпалил он и протянул Кате смятую общую тетрадку с жирной розовой надписью: «Анкета для друзей». –Макар твой пусть заполняет!

       Катя слегка округлила глаза, расслабила плечи.

       – Бери! Завтра заполнишь и принесешь! – скомандовала она и отодвинула от себя руку Славика с помятой тетрадью. – Мог бы нормально попросить.

       Славик покраснел и скупо улыбнулся.



       Катя жутко волновалась. На олимпиаду ее отправили впервые. В назначенное время она пришла в сорок восьмую школу, но Елену Константиновну так и не нашла.

       Поначалу собрать мысли воедино было трудно, но стоило успокоиться, внимательно прочитать задание, и на бумагу посыпался стройный узор из букв, слов, предложений. Казалось, текст шел не из головы, его диктовала душа.

       Катя вышла из сорок восьмой школы почти в пять вечера. На улице было тепло и тихо. Она, уставшая, но счастливая, шла домой не спеша и с наслаждением вдыхала пропитанный запахами костров октябрьский воздух.



       – Ну что ты, позорница? – спустя пару дней стыдила вечером по домашнему телефону Маша Кривопалова.

       – В смысле? – испугалась Катя.

       Маша засмеялась.

       – Да шучу я! Второе место у тебя! Умница! Звоню поздравить.

       – Машка, ё-мое! Аж сердце биться перестало! – с облегчением выдохнула Катя.

       – Зато теперь ты мое поздравление надолго запомнишь!



       Рабочий день закончился. По пути домой Катя и Макар заехали за дочерью к Евгении Васильевне. Рая поцеловала бабушку и отчиталась о планах на завтра.

       – Бабушка, пока! Я же теперь в школу хожу, мне надо вечером рюкзак собрать, вещи приготовить, бантики на утро положить маме. На выходных к тебе приеду в гости, с ночевкой. Не скучай!

       – Хорошо, моя родненькая! Давай, следи за своей родней! – засмеялась Евгения Васильевна и поцеловала внучку.

       Обычно Макар охотно поддерживал разговор с тещей, но сегодня молчал.

       «Устал», – подумала Катя.

       Рая залезла в машину, хлопнула дверью и откинулась на спинку сиденья.

       – Представляете, а бабушка Женя мне сегодня про всю свою жизнь рассказывала, когда мы в магазин ходили! – деловито похвасталась дочь.

       Катя медленно обернулась, взглянула на Раю.

       – Ну ничего себе! Нам с дядей Гришей она ничего про себя не рассказывала, не то что дедушка Максим. Одна история про капитана Ложкина чего стоила... Или, как он отработал на заводе две смены подряд, чтобы поехать к друзьям в Ростов, и уснул на вокзале. Наша бабушка, кстати, тогда подумала, что ему плохо. Так и познакомились.

       Рая слушала маму с улыбкой до ушей.

       – Ма, а ты знала, как баба Женя и ее бабушка, Марфуша, делали конфеты?! Они растапливали сахар, заливали его в специальные формочки, клали спички без этой темной штуковины, а потом, когда сахар застывал, доставали эти конфеты и ели! – не унималась Рая.

       – Знала, – улыбнулась Катя. – Мне об этом моя бабушка рассказывала.

       – Да-а-а, бабушки знают, что надо детям! – заметила Рая.



       Дети разошлись по своим комнатам, Макар остался в гостиной смотреть футбол, хоть никогда его раньше не любил.

       – Я гладить пойду в гардеробную. Не теряй, если что, – предупредила Катя.

       – Мг, – равнодушно ответил Макар.



       Половина измятой стираной одежды аккуратной стопочкой легла на край гладильной доски, когда рука потянулась к пульту от телевизора. Катя нажала на кнопку с красным значком и разбавила наскучившую тишину.

       Шли новости. Поначалу Катя внимательно их слушала, но скоро опять погрузилась в свои мысли.

       – …из зоны боевых действий ведет репортаж наш военный корреспондент – Иван Кузнецов, – резануло слух.

       Катя мимолетом взглянула на экран. Остолбенела. Она увидела Ваню.

       Вот он придерживает каску, оборачивается назад, куда-то показывает рукой и перекрикивает ветер. Это был не кто-то похожий. Это был именно он.

       Репортаж закончился. Катя дрожащей рукой поставила на доску утюг, убрала с табурета остатки мятого белья и присела.

       «Иван Кузнецов, – повторила она про себя. – Добился своего, значит... Интересно, они с Региной уже вместе?» – четко промелькнул в голове самый главный вопрос, от которого по телу посыпались раскаленные искры и вырвались наружу жгучими слезами.

       Катя схватила ртом побольше воздуха, потерла щеки. Ей стало невыносимо стыдно за себя.

       Ручка двери опустилась. В гардеробную заглянул Макар.

       – Зай, ты здесь? – тихо спросил он.

       Катя собрала в кулак остатки сил, едва заметно смахнула слезы.

       – Мг.

       – Ты плачешь?

       – Я? Не-е-ет, – попыталась ответить она, как ни в чем не бывало, но сделала только хуже. Голос предательски надорвался, подбородок задрожал. – Тут просто момент такой… Мать и дочка встретились спустя двадцать лет. Представляешь? При рождении детей перепутали... Вот.

       – М-м, понятно. Я просто вспомнил, что купил сегодня творожок черничный, печенье твое любимое и сок апельсиновый. Видела? Там на кухне, в холодильнике. Когда Севу забирал, с ним заезжал в магазин.

       – О, спасибо! – ответила Катя и улыбнулась. – Как раз думала, чего бы вкусненького съесть?

       Макар кивнул и скрылся за дверью. Катя выключила телевизор, нехотя встала с табурета и продолжила гладить. Хотелось, как можно дольше побыть одной, в тишине.

       …

       В десять утра раздался телефонный звонок.

       – Алло, – пробормотал сонный Иван.

       – Привет! Спишь, что ли? – бодро выпалил Костя.

       – Мг, могу себе позволить.

       – А, ну извини, не хотел будить. Перезвонить?

       – Не, не надо. Уже встаю, – прокряхтел Ваня.

       – Я тебе в группе классов накидал, видел?

       – Не-е-ет. Сегодня?

       – Вчера. Жанна тебя, кстати, тоже читала. Говорит, интересно пишешь. Особенно о людях. Когда в гости приедешь?

       – Спасибо! Мне приятно. В гости… даже не знаю. Работы много.

       – Оно-то понятно, – понимающе вздохнул Костя и немного помолчал. – Катя не подписалась еще?

       – Нет. По крайней мере, вчера ничего не было. Есть какие-то новости?

       – Не-а... Жанна ее не знает. Скорее всего, невестка фермеров наших – Колганов. Ну это я уже говорил.

       – Да, помню. У вас там как дома дела?

       – Ничего, потихоньку. Хочу Жанне предложение сделать. Попросил Олесю с кольцом помочь. Она вчера у матери взяла одно из шкатулки, будто бы с подружками погулять. В обед сбегаем с ней в ювелирный и выберем.

       – Правильно. Если твое – не отпускай, – напутствовал Ваня.

       Костя помолчал секунду.

       – Не отпущу, – ответил он.

       Иван почувствовал, как друг улыбается в трубку, и невольно просиял сам.

       – Ладно, я в ванную. Надо просыпаться, – сказал он и потянулся.

       – Хорошо, спишемся. Давай, – ответил Костя и сбросил звонок.



       Первым делом Ваня пошел не в душ. Он включил компьютер, зашел на страницу своей группы и проверил новых подписчиков в надежде увидеть заветное имя «Екатерина Колган». Но его так и не было.

       …

       После репортажа Вани Катя стала сама не своя. Как ни крути, но не думать о нем не получалось. За пару недель она умудрилась два раза заболеть, сильно похудела.

       Будничный вечер.

       Макар лежал на диване в гостиной и листал ленту в социальной сети. Катя сидела за столом в спальне и пыталась вытащить из себя хотя бы строчку, но слова будто разом вылетели из головы.

       «Да что же такое?! – с досадой подумала она и остервенело заскоблила синей ручкой исписанный листок бумаги. – Деревянная башка!»

       Рифма никак не ложилась. Предложения не строились. Катя даже не знала, на какую тему писать. О жизни? Скучно. О семье? Не хочется. О любви? Даже думать не хотелось.

       Катя закрыла блокнот, откинулась на спинку компьютерного кресла, зажмурилась. На мгновение поток мыслей прекратился, и ей привиделась размытая печатная строчка на пожелтевшей бумаге: «Путь души не пройти без души».

       Глаза испуганно распахнулись. Катя подвинулась ближе к столу, записала увиденную фразу на обложке блокнота и схватила телефон.

       В студенческие годы у нее тоже была страничка в социальной сети. Ей нравилось читать красивые цитаты, рисовать миниатюры по мотивам сохраненных картинок и видеть, чем живут другие люди. После замужества Катя почему-то стала заходить в соцсеть все реже, пока не забыла о ней совсем. Недавний разговор с Алей о поэзии натолкнул на мысль восстановить свою старую страницу. Для вдохновения. Катя там по-прежнему была Кругловой.

       Пальцы бегали по экрану быстрее, чем соображала голова. Катя вбила в строку поиска слово «ведьм», получила длинный список сообществ и подписалась не менее, чем на десяток из них.



       Час ночи. Семья давно спит. Рано утром вставать на работу, а оторваться от телефона никак не получалось. Среди множества сообществ нашлось одно, непохожее на другие – с простой картинкой, без громких заголовков, формата «вопрос-ответ». Подкупило, что там о магии говорили, как о чем-то естественном.

       Макар заворочался, пробормотал что-то. Катя вздрогнула, потушила экран и убрала горячий телефон на прикроватную тумбочку. Она испугалась, что муж проснется, потребует показать, с кем она общается в такое позднее время, и поднимет на смех, когда узнает правду. После повышения до начальника отдела Макар сильно изменился. Он стал грубым и через чур ревнивым.

       …

       Рабочая неделя пролетела, как выстрел. Наступившие выходные сулили много хлопот.

       – Гриш, может, отдохнем? – канючила Катя.

       – Не, давай еще немножко. Если сейчас сяду, а тем более лягу, то уже не встану, – ответил брат и вытер лоб рукавом.

       Гриша, Макар и Катя помогали Евгении Васильевне с переездом.

       Матери стало трудно ухаживать за домом в одиночку, а просить кого-то о помощи она не любила. Евгения Васильевна давно хотела переехать в квартиру покойной свекрови, но не могла оставить без присмотра двор, в котором прошла их с мужем совместная жизнь. Сын дорожил полученным наследством, как памятью, но селиться в родительском доме, а тем более пускать туда квартирантов не хотел. Однажды Гриша обмолвился, что они с женой подумывают взять ипотеку на строительство или покупку нового жилья. Первоначальный взнос планировали внести с денег, вырученных от продажи дома Ани, который она тоже унаследовала когда-то. Евгения Васильевна хорошенько обдумала слова сына и убедила Гришу сделать важный шаг – продать родительский двор и не держаться за прошлое.

       – Вы этот чертов шкаф никак не разберете?! – сердито выпалил Макар.

       Он только что отвез в квартиру тещи сумки со всякой всячиной и вернулся за новой партией вещей.

       – Мг,– еле слышно ответила Катя, опустошая очередную полку.

       Гриша промолчал, будто не услышал.

       Макар был явно недоволен тем, что в свои выходные ему пришлось горбатиться не у себя дома.

       – А-а-а, – ни с того ни с сего истошно зарычал он.

       Катя вздрогнула, взглянула на Макара округленными глазами.

       – Что? – спросила она.

       – Вспомнил, что нам еще ехать надо ехать твой двор косить. Там сухостой уже с меня ростом!

       Гриша недовольно покосился на зятя, но по-прежнему сохранил молчание.

       Катя виновато опустила глаза и тоже ничего не ответила. Дом бабушки стал для них с мужем яблоком постоянного раздора, потому что продавать его Катя не соглашалась. Свежо было в памяти придание с общей машиной.

       – Макар, ну это же ваше, – вмешалась теща. – У вас двое детей. Лишний двор не помешает. Разве что, скажи, следить за ним надо… Это да. Сделайте ремонт, пустите квартирантов.

       – Ну да, ну да! – ухмыльнулся Макар. – Прежде чем кого-то пустить, нужно энную сумму в эта развалюху вложить. Квартиранты тоже, кстати, разные бывают. Вот попадутся такие, что угробят все, и ходи потом по судам, улыбайся! – наиграно запричитал зять.

       Катя видела, как быстро багровеет лицо мужа, надувается вена на шее.

       – Макар, мама права… – несмело пробормотала она и тут же замолчала.

       Слова дошли до адресата. Макар, поднимая тумбу, исподлобья бросил на жену колючий взгляд, мол: «Дома посмотрим, какая ты смелая». Причина его недовольства стояла совсем рядом и паковала в пленку разобранный комод.

       Гриша и Макар не ладили никогда. Брат сразу понял, что из себя представляет парень Кати, но ничего не смог поделать. Сестра его не слушала. Однажды на школьном вечере, куда Катя и Макар договорились пойти вместе, она увидела его в обнимку с другой девчонкой. Когда сестра прибежала домой в слезах, Гриша не выдержал и приехал с разборками прямо в школу. На улице завязалась драка. В тот вечер Катя впервые встала на сторону брата и попросила родителей перевести ее в другую школу. Макар чего-то сильно испугался и на следующее утро пошел не на уроки, а домой к Кругловым попросить прощения.

       Катя с Аней, наоборот, подружились. Брат и его будущая жена встречались еще в школьные годы, но потом почему-то расстались. Гриша трудно перенес разрыв: парень, который доучился до десятого класса с одной четверкой, в последний год скатился до натянутых троек, кое-как сдал экзамены и осенью ушел в армию. После возвращения он поступил в техникум на юриста, устроился работать в полицию. Аня к этому времени уже была замужем. Новость о ее браке стала для Гриши настоящим ударом. Других девушек, кроме Ани, у него никогда не было.



       2010 год

       Обычным летним вечером Гриша заступил на смену. В дежурную часть полиции позвонила женщина. Она скомкано объяснила, что дома дебоширит муж и попросила прислать наряд.

       «Улица Ани…» – с грустью подумал Гриша, разглядывая знакомые дома из окна служебной машины.

       Автомобиль замедлил ход. Остановился.

       – Приехали, – сказал коллега за рулем, заглушил двигатель и натянул ручник.

       Сердце Гриши сжалось. Пальцы похолодели.

       «Дом Ани. Это… Аня звонила!» – сообразил он.

       Гриша изо всех сил старался не бежать, когда на улице, у порога, увидел знакомый силуэт.

       – Вы звонили? – негромко спросил он.

       – Мг. Привет, – ответила Аня, не поднимая заплаканных глаз.

Отпечаток ладони на ее щеке от стыда запылал ярко-алым.

       – Зай, ты че, ментов вызвала? Зай?! – послышался из дома до тошноты писклявый голосок.

       Аня закрыла лицо руками, разрыдалась с новой силой. Пьяный в стельку муж,                шатаясь, вышел на порог и попытался приблизиться к ней, но не успел. Гриша преградил ему путь. На небритом лице растянулась кривая ухмылка.

       - Уй-ди, - с трудом выговорил Петр и скорчил серьезную гримасу.

       Резкий запах перегара защекотал ноздри.

       – Забираем, – жестом подозвал двух коллег Гриша.

       Петр вцепился в Аню помутневшим взглядом. Он всеми силами пытался обойти полицейского и схватить жену за волосы, обзывал ее самыми последними словами и угрожал расправой после выхода из СИЗО.

       Петра вывели со двора, затолкали в служебный автомобиль. Гриша отпустил коллег, а сам задержался под предлогом оформления документов.

       Ноги Ани подкосились. Она села на ступеньки, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Муж измывался над ней давно, но в полицию она обратилась только сегодня. Всегда боялась, что на вызов приедет тот, на зло которому вышла замуж.

       Заступиться за Аню было некому. В тринадцать лет она стала круглой сиротой. Бабушка и дедушка, которые воспитывали ее, до замужества внучки не дожили.

       – Давно он так? – несмело заговорил Гриша, разглядывая синяки на тоненьких ручонках.

       Аня не ответила, а только громко шмыгнула носом.

       – Что у вас сегодня случилось? – снова спросил Гриша.

       – Я ему сказала, что на развод подала, – ответила Аня и сглотнула подкативший ком. – Поначалу все спокойно было. Вещи собрал, ушел, а через два часа вернулся уже в хлам пьяным.

       Гриша убрал папку с бумагами в сторону, присел рядом с Аней и крепко обнял ее .

       – Он тебя больше не тронет. Обещаю.

       Аня прижалась к Грише и скоро перестала всхлипывать.

       Из СИЗО Петя вышел другим человеком: перестал донимать без пяти минут бывшую жену, согласился на развод. Расторжение брака оформили в ЗАГСе, потому что делить супругам было нечего. Как-только Аня стала свободной, они с Гришей возобновили отношения и вскоре поженились.



       Тихий теплый вечер мягко окутывал поселок. Тишина, приглушенные краски улицы и аромат остывающей земли успокаивали душу и тело. Воскресный переезд изрядно всех вымотал. Макар еле волок ноги к машине, где его уже ждала Катя.

       – Макар, подожди, – окликнул Гриша и выскочил из-за спины.

       – Фух, напугал, – схватился за грудь зять.

       – Вы, это… – замялся Гриша. – Позвоните, как поедете тот двор убирать. Мы с Аней поможем.

       Макар устало улыбнулся.

       – Хорошо. Спасибо.

       …

       В приемной с самого утра стояла суматоха.

       – Мария Михайловна, Вы дозвонились?

       – Нет, Юль. Водитель ездил и к нему домой, и к брату в автосервис. Нет никого.

       – А в больницу звонили?

       – Звонили. В нашей его нет.

       Катя вошла в приемную в самый разгар беседы и бегло осмотрела присутствующих.

       – Доброе утро, коллеги! – растеряно поздоровалась она.

       – Привет, – кивнула Вера и тут же отвернулась.

       – Доброе утро… – вялым хором протянули остальные.

       Катя наклонилась к самому уху Али.

       – Что-то случилось? – тихонько спросила она.

       – Да… – с грустью ответила Аля, – Андрей вчера попал в аварию, и никто не знает, где он и что с ним.

       Катя отшатнулась.

       – Если уж совсем ни на кого не выйдем, предлагаю брату написать. У него есть страница в соцсети. Вдруг, ответит. – предложила Вера. – Если Андрей тяжелый, его могли и в краевую забрать.

       – Так, может, сейчас брату напишем? – предложила Юля. – Пока он прочитает, ответит. Если, конечно, вообще сам свою страницу ведет,.

       – Аль… – снова позвала шепотом Катя. – А кто у Андрея брат?

       Аля округлила глаза.

       – Ты не знаешь?!

       Катя отрицательно покачала головой.

       – Военный корреспондент Иван Кузнецов. Его часто по новостям показывают. Андрюха как начнет про своего брата всякие истории рассказывать, так Юлька наша прям тает.

       …

       В памяти осталась дорога. Машины. Много машин. Хлопок.

       Андрей очнулся укутанным в мягкое покрывало, рядом с чьим-то автомобилем. Кровяные потеки застилали глаза. От сирен ДПС и скорой помощи голова гудела. Поперек трассы все еще стояли два искореженных куска железа. В одном из них Андрей увидел свисающую из окна руку жертвы ДТП. А рядом, в поле, он заметил другой помятый автомобиль.

       «Машина… Моя машина…» – первое, о чем подумал, когда сознание мало-помалу прояснилось.

       На улице темнело.

       Неподалеку от себя Андрей услышал торопливые шаги.

       – Стойте, стойте, – еле слышно пробормотал он и потянулся рукой к незнакомцу. – Вы знаете, где мой телефон?

       – О, парень, ты в себя пришел! – отозвался мужчина, перекрикивая шум сирен и проезжающих мимо машин. Незнакомец сел рядом на присядки, чтобы пострадавший лучше его услышал. – Сейчас новая бригада приедет и заберет тебя. Потерпи чуток.

       – Нет, не надо, – превозмогая нарастающую боль в висках, замотал головой Андрей. – Дайте позвонить, – сказал он и жестом изобразил телефон.

       – А-а, телефон… Давай со своего наберу. Твой мы уже не найдем. Номер помнишь чей-нибудь?

       Андрей кивнул. От резкого движения к горлу подкатил ком.

       Он вспомнил только номер Вани, потому что комбинация его цифр походила на стишок. Мужчина ловко пробежался пальцами по экрану, приложил трубку к уху.

       – Алло, здравствуйте! Меня Виталик зовут. Вы парня на машине с номером Мария 345 Виктор Олег 123 знаете? Мг. Да в аварию он попал. Сейчас в себя приходит, просил Вам набрать.

       Незнакомец обратился к Андрею и протянул ему телефон.

       – Парень, тебя.

       Андрей схватил трубку дрожащей рукой.

       – Алло, Вань… Я не знаю, что случилось. Машина – в поле, я – на дороге, – заговорил Андрей невпопад.

       Голос терял звук, как в ночном кошмаре, рука тряслась под тяжестью телефона. Пальцы непослушными деревяшками сдавили трубку, как тиски. Влажный воздух проходил носом, словно металлическая стружка, от которого недолго задохнуться.

       – Андрюх! Андрюха! Я сейчас Косте и Олегу позвоню. Они приедут. Все будет хорошо! Дай трубку мужику.

       Андрей послушно протянул телефон хозяину.

       - Алло, парень, – снова ответил Виталик. – Ну твоего брата сейчас другая бригада заберет, а машину эвакуатором на стоянку отвезут. Что с ней и как, я точно не знаю, но на крыше была.

       Незнакомец отошел в сторону, еще немного поговорил с Ваней и сбросил звонок. К тому времени спасатели извлекли из смятого, как лист бумаги, автомобиля тело погибшего.



       После того, как невеста бросила Андрея в день свадьбы, он замкнулся в себе, стал часто думать о смерти. Андрей мечтал, как с ним произойдет какой-нибудь несчастный случай, его обнаружат, сообщат о гибели коллегам, друзьям, родственникам и, конечно, Ксюше. Он ни раз представлял, как она будет рыдать над его бездыханным телом и убиваться от горя.

       В юности Андрею нравились «плохие девочки». Истерики, шантаж, мольбы о прощении он считал проявлением истинной любви. Этим Ксюша и поймала его на крючок. Отношения с парнем, по которому тайком вздыхали подруги, льстили ей.

       Утром, в день свадьбы, когда до приезда первых гостей оставались считанные часы, Ксюша резко передумала выходить замуж. Она собрала вещи и сказала Андрею, что между ними все кончено. Белое пышное платье так и осталось висеть на стойке в гостиной. Андрею хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Ему казалось, что клеймо неудачника теперь может стереть только могила.

       В день аварии Андрей возвращался из города, куда ездил по делам. Погода стояла пасмурная, моросил дождь. Внедорожник со встречной полосы так быстро и неожиданно вылетел в лоб темно-серой иномарке, позади которой ехал Андрей, что шанс избежать столкновения был всего один. Андрей не раздумывая дернул руль вправо. Автомобиль зацепил мокрую обочину и улетел в поле.



       Мелкий дождик тянулся с неба тонкими нитями. Один экипаж скорой помощи забрал в больницу живого водителя внедорожника, другой – увез накрытое темной пленкой тело второго участника аварии. Андрей оглянулся по сторонам,проморгался, скинул с себя флисовое покрывало и попытался встать. Перед глазами все поплыло. Обмякшее тело повалилось на влажный холодный асфальт.

       …

       Брат Ивана и Андрея, Олег, рос трудолюбивым парнем. Прежде чем открыть свой автосервис, сам несколько лет проработал слесарем в Краснодаре. Олег лично занимался рекламой, закупкой запчастей и прочего. После досрочного выхода на пенсию с бизнесом стал помогать и отец. Бухгалтерию вела жена Люда.

       Поначалу на зарплату автослесарей уходила львиная часть прибыли, но потом клиенты потянулись за качеством, и от заказов не было отбоя. Жена Олега раньше работала бухгалтером в другой компании. Она считала, что в случае чего у семьи останется запасной источник дохода – ее работа.

       Казалось бы, все у Олега и Люды хорошо: если считать годы школьной влюбленности, то вместе больше двадцати лет, работа ладилась, дом новый построили, два дорогих автомобиля купили. Было все, кроме детей.

       У троюродной сестры Людмилы, которую она раньше никогда не видела, тяжело заболел маленький сын. Первым о беде узнал отец Люды, который держал связь со всей известной ему родней. Он рассказал дочери, что многие из родственников, друзей и знакомых помогли, но собранных средств все равно не хватает. Сумма, которую еще предстояло достать, была для того времени огромной – два миллиона рублей. У Люды и Олега такие деньги были. Они отдали почти все сбережения на лечение ребенка, которого даже не знали, и неожиданно решились на серьезный шаг – взять из детского дома в свою семью двух малышей.

       Вика и Даниил были братом и сестрой. Их мама умерла от онкологии, бабушка ушла из жизни в преклонном возрасте, а кто отец малюток и где он – никто не знал. Дети остались круглыми сиротами.

       Как только в доме появились дети, бизнес семейный бизнес пошел в гору. Через три года Олег и Люда открыли первую в своем поселке автомойку самообслуживания и еще несколько автосервисов в других районах. Людмила уволилась с работы, чтобы вести бухгалтерию мужа и больше времени проводить с семьей.

       …

       Андрею повезло – об аварии напоминало только сотрясение мозга да пара синяков на теле. Пока он поправлялся, его двухгодовалый автомобиль восстанавливал Олег.

       Две недели больничного подошли к концу. Андрею казалось, будто в офисе его не было целую вечность. Он приехал на работу пораньше, чтобы зайти к Марии Михайловне. Горьковатый аромат кофе и цветочно-шипровый запах Алиных духов в коридоре явно намекали на то, что в приемной уже кто-то есть.

       – Девчонки, привет! – застенчиво поздоровался Андрей, заглянув в приоткрытую дверь.

       – Привет, Андрюш! – ахнула Аля. – Как ты?

       Катя улыбчиво кивнула в знак приветствия и сложила руки под подбородком.

       – Нормально. Больничный закрыли, – неохотно ответил Андрей. – Мария Михайловна пришла?

       Катя и Аля переглянулись.

       – Андрюш, тут такое дело… Ты только не волнуйся, – несмело начала Аля. – Марии Михайловны еще недельки две не будет. В той аварии… - замялась она. – Ее сын разбился.

       Мелкая дрожь забила изнутри. Голова перестала соображать. На лбу проступил голодный пот. Андрей схватился обеими руками за дверной косяк, чтобы устоять на подкосившихся ногах.

       – Да ты что?! – прошептал он бескровными губами.

       – Тебе плохо? Присядь! – подскочила Катя.

– Не, нормально все. – отмахнулся Андрей, молча постоял в дверях доли секунды и ушел к себе.



       В пустом кабинете ему захотелось разрыдаться в голос, но так, чтобы никто не услышал. Андрей не был виновником той аварии, но почему-то чувствовал себя виноватым и перед Тимуром, и перед Марией Михайловной. Смерть, которую он ждал, нашла его, влепила жирную пощечину и ушла с другим, как непутевая невеста. Теперь Андрею стало ясно, что по-настоящему умирать он никогда и не хотел.

       …

       Когда Катя узнала, что Ваня ходил с ней соседними улицами, то догадалась, кем была та самая Регина. Девушка с таким именем в их поселке была одна.

       На странице Регины, куда она не заходила более десяти лет, среди десятков старых фотографий Катя нашла одну, особенно задевшую за живое. Там девушка сидела в обнимку с Ваней. Точнее, влюбленный Иван обнимал ее, прислонившись к щеке губами.

       Кате было интересно узнать, какой Регина стала сейчас, но страх снова увидеть ее в объятиях Вани не давал ввести в строке поиска заветное имя. Так или иначе, но любопытство одержало верх. Найти активную страницу Регины оказалось просто.

       С главного фото на Катю смотрела эффектная блондинка со спортивной фигурой. Красотка в коротеньких джинсовых шортах, с длинными платиновыми волосами, спадающими на поясницу, смотрела куда-то вдаль, а сзади нее простиралось чистое голубое небо. На второй фотографии Регина позировала в вечернем платье, с пышными локонами и ярким макияжем на фоне огней большого города. Семейное положение: «влюблена». Статус: «счастлива». Город: «Москва».

       «Понятное дело, что он ее так сильно любит, – защемило у Кати в груди. – Интересная, яркая, не то что я …»

       Ни одной совместной фотографии с Ваней она не нашла.

       …

       Гриша, как и обещал, в назначенный день приехал с Аней на подмогу. Пока брат и муж косили сухостой, пилили поросль, Катя с невесткой наводили в доме порядок: мыли полы, окна, двери.

       Аня вышла на улицу, вылила подальше от порога грязную воду из ведра и с любопытством покосилась за двор.

       – Кать, это ваш сосед? – щурясь, спросила Аня и показала взглядом на незнакомца по ту сторону узкой грунтовой дороги. – Глянь, сейчас шею свернет, к нам заглядывает.

       Лицо Кати просияло. Сквозь старенький кованый забор девяностых годов она разглядела Андрея.

       – О, это же Андрюха с моей работы! – вскинула бровь Катя и широко улыбнулась.

       Она вытянула руку вверх и помахала. Андрей ответил тем же.

       – Анют, я на минутку, – предупредила Катя и спешно зашагала к калитке.

       Андрей шел на встречу, смущенно приглаживая ладонью серую мешковатую футболку. Он выскочил из дома легко одетым, чтобы забрать квитанции из почтового ящика и вернуться обратно в дом. Дни становились короче и холоднее.

       – Андрюш, привет поближе! – поздоровалась Катя, убирая с лица растрёпанные пшеничные пряди.

       – Привет! А вы дом купили? – полюбопытствовал Андрей.

       – Нет, – замотала головой Катя. – Это дом моей бабушки. Мы за ним ухаживаем просто. А ты живешь тут где-то?

       – Да, вот, – ответил Андрей и указал рукой на ухоженный одноэтажный дом за спиной.

       – О, как! Недавно переехали? Я выросла на этой улице, но вас не помню, – прищурилась Катя.

       – Ну как сказать, недавно, лет десять живем здесь, – пожал плечами Андрей. – Наша мама раньше на этот дом всегда засматривалась почему-то. Когда узнали, что продается, то решили свой старый дом и бабушкин пай продать, а его купить.

       – М-м, тогда понятно. Моей бабули нет в живых одиннадцать лет.

       За спиной послышались шаги и задорный голос Гриши.

       – Андрюха! Ты?! Сколько лет, сколько зим! – поздоровался он и протянул Андрею свободную от хозяйственной перчатки руку.

       Андрей тоже не скрывал радости от случайной встречи: крепко пожал руку Гриши и с широченной улыбкой на лице похлопал его по плечу.

       – А вы… знакомы? – спросила Катя.

       Она растеряно переводила взгляд то на брата, то на коллегу.

       – Конечно! – развел руками Гриша. – Мы с Андрюхой и его братом Олежеком на стадионе сколько лет в футбол гоняли! Ты разве не помнишь, как их брата малого по трибунам гоняла? Он, знаешь, каким егозой был? О-о-о! А сейчас, на тебе, – крутой военкор!

       …

       Иван заметил у себя новую подписчицу с именем «Катя Колган» и несколько дней не ходил, а порхал. Он публиковал одну запись за другой, в надежде получить еще больше оценок от одного единственного читателя.



       – Кость, ты видел? Девять записей оценила!

       – Конечно, видел! – ответил Костя и шумно выдохнул в трубку, будто заулыбался. – Может напишешь уже?

       – Думаешь, надо? А что мне ей сказать? Я зашел к ней на страницу, фотографий вообще нет. Ладно, если бы вроде как узнал, а так… – размышлял вслух Ваня. – Зато у мужа фоток полно и почти все свежие, семейные.

       – Может, ты и прав, – согласился Костя. В трубке повисло молчание. – Слу-у-ушай! Есть идея! Помнишь, ты пост про оберег писал-писал, но так и не опубликовал? – затараторил друг.

       – Ну-у-у? – задумчиво спросил Иван.

       – Время пришло! Подпиши пост как-нибудь загадочно или сам с оберегом сфоткайся. Может, она увидит и первой напишет!

       Ваня еле слышно закряхтел, привстал и зашагал по комнате.

       – А идея-то хорошая! Есть у меня фотографии из командировки, где его прям хорошо видно, – загорелся Иван. – Как считаешь, надо ли беседу с командиром публиковать, где он спрашивал язычник я или нет?

       – М-м… – монотонно промычал на выдохе Костя. – А ты к себе прислушайся и сам реши.

       – Понял, – коротко ответил Иван.

       – Даже мне ничего не говори! Пусть я тоже обо всем узнаю у тебя в группе.

       …

       – Кать, ты еще на почту не ездила? Привет, кстати! – впопыхах спросил Андрей, влетевший в приемную вихрем.

       – Привет! Нет еще.

       – Ура! А то скопилось у меня тут за время больничного… – шкодливо добавил он и положил ей на стол десятисантиметровую стопку документов и пять запечатанных конвертов с пометкой «лично в руки». Такие документы содержали коммерческую тайну.

       – Ну надо – значит надо. Постараюсь сегодня все отправить, – улыбнулась Катя и притянула к себе стопку бумаг.

       – Спасибо! – кивком поклонился Андрей и вышел из приемной.

       На регистрацию корреспонденции ушло много времени. Двухнедельное отсутствие Андрея дало о себе знать.

       Среди конвертов «лично в руки» был еще один, не подписанный и не запечатанный.

       «Странно… Андрей за этим строго следит», – подумала Катя, запуская руку в конверт.

       Она бесшумно достала сложенный вдвое, исписанный синей пастой лист формата А4, и бегло просмотрела текст. Через пару секунд у нее перехватило дыхание, руки затряслись, а в висках застучало.

       «Это… это личное письмо Андрея! – кольнула догадка. – Нельзя читать чужие письма!» – ругала себя Катя, поглощая строчку за строчкой, пока не дочитала до конца.

       «Ксюха, будь счастлива! Прощаю и отпускаю тебя с легким сердцем, прости и ты меня за все!»

       Катя чувствовала себя преступницей. Настоящей воровкой. Сердце странно сжалось, заныло, к горлу подкатил ком.

       «Он это написал, чтобы отправить или сжечь? – постаралась сообразить Катя. – Вроде есть такая техника: выплеснуть все на бумагу, а потом сжечь. Как бы там ни было, но это письмо больше никто не должен увидеть. Если Андрей узнает, что я читала, будет катастрофа»

       За дверью послышались шаги. Катя судорожно сложила листок, затолкала его в пустой конверт и спрятала в свою сумку. Едва она успела закрыть молнию, в кабинет вошла Аля.

       Сердце стучало, как работающая швейная машинка. Разогретая кровь, казалось, со всего тела хлынула к щекам. Катя едва заметно выдохнула.

       …

       Макар уснул в гостиной на диване под шум работающего телевизора. Прошедшая неделя выжала из него все силы. Разбудить мужа и отправить в спальню Катя даже не пыталась. Она подложила ему под голову подушку, укрыла клетчатым пледом, выключила телевизор. Если Макар вечером уснул в гостиной, то до утра его не разбудит даже пушечный выстрел.

       Катя улеглась одна в пустой спальне, но сон никак не шел.

       «Я сегодня ни группу свою любимую не читала, ни к Ване не заглядывала», –подумала она, перевернулась на другой бок и нащупала на тумбочке телефон.

       Катя вдоволь начиталась постов о непознанном и вечном, и теперь подавно не могла уснуть. Нахлынувшие за день эмоции отступили, но мысли о том, что не одна она носит за пазухой тайну, не давали покоя. Оттого хотелось прям сейчас, сию минуту, почувствовать себя частью чего-то большого и важного.

       «Мне ведь и раньше было интересно узнать: кто стоит выше людей, богов, Вселенной, выше всего? Как оно там на самом деле? А что, если моя нынешняя жизнь сложилась так, как сложилась, чтобы я снова задумалась об этом? Может быть, так у всех? Вот посмотрит на меня другой человек и подумает: «счастливая». Но никто же не знает, от чего я плачу по ночам», – размышляла Катя.

       Полная луна то заглядывала в окно, то пряталась за мимо проплывающим курчавыми тучами. Два соседских голосистых петуха во всю запели, приветствуя новый день. До рассвета оставалось недолго. Зудящая головная боль защекотала затылок, макушку, потянулась к вискам. Катя зажмурилась и, наконец, уснула.