Не стать донором. Глава третья

 
Марк слушал Влада внимательно, ни разу не перебив.
- Посмотрим на ситуацию непредвзятым, точнее предвзятым взглядом, - после недолгой паузы произнёс Марк, - и что у нас в сухом  остатке? Ты бежал из клиники, избил и ограбил ни в чём не повинного человека, забрал его личные вещи и документы, угнал  машину. Затем протаранил полицейский автомобиль, а угнанный   сжёг. Целая россыпь тяжёлых уголовных преступлений.
- Да, – парировал Влад, - но на  видеозаписи не разглядеть  лица, к тому же как я оказался в клинике?
- В клинике? Ну это элементарно! Тебя нашли полуживого на берегу и привезли чтобы спасти. Твоей  машины там, конечно же,  не было. Оказался конченным наркоманом: то ли обкурился, то ли обнюхался, а может и обкололся. Результат анализа крови, можно не сомневаться, прилагается.
Совершенно посторонние люди жаждали творить добро. А ты  очнулся  в разгар ночи, избил и связал сотрудницу клиники и голый – нормальный человек на такое пойдёт?! – ломанулся куда  глаза глядят. И сразу же совершил  разбойное нападение на гражданина, да ещё, как несомненно выяснится, протаранил полицейский автомобиль.  Тут нашим визави остаётся лишь написать  заявление в ментовку и забыть об инциденте как о дурном сне. Но делать этого  никто не станет.
- Почему?
- Если только  нанять ментов в частном порядке по контракту. Но это муторно. Чёрные трансплантологи или заказчик преступления задействуют своих боевиков. Ведь им  не просто тебя грохнуть надо, а доставить заказчику живым и здоровым.  Это значительно усложняет задачу. Наши враги мгновенно вычислят, где и с кем ты  живёшь, Думаю, они это и так знают. Согласись, Виолетта весьма похожа на   твоих последних пассий. 
 
- Ты считаешь, они подбирали её по внешнему сходству?
- А то! Значит на квартире нам делать нечего. Я оставлю тебя в гараже, заеду домой, заберу всё наиболее ценное.  Поживём пока у моей сестры. Они семьёй уехали в отпуск, надеюсь она ещё не  успела забыть, что  её квартира куплена на мои деньги?!
- Ну, в подобных  ситуациях память отшибает  в первую очередь, - усмехнулся Влад.
- Мою машину спрячем в гараже, воспользуемся отцовой. Срок доверенности на неё ещё не  кончился. И надо немедленно переходить в наступление. У нас два реальных канала: Ольга и Виолетта. Начнём работать сразу по обоим.
- Мне бы для начала пожрать и выспаться, - зевая, ответил Влад.
- Не вопрос! Я пока перевезу вещи и пробью  Виолетту в социальных сетях по её фотографиям. Надеюсь, что-нибудь да накопаем.
***
Самые эффективные учителя – личный опыт и необходимость скорейшего исправления ошибок. Влад и Марк просто вынуждены были прийти к выводу что гараж, несмотря на дополнительные расходы, для обеспечения комфортной, безопасной жизни абсолютно незаменим. Гаражей у них было три. Два вблизи места жительства использовались по непосредственному назначению. Третий же служил боевой базой, где  находились вещи, хранение которых подробно рассматривается в уголовном кодексе.  Это был бетонный бункер, купленный по дешёвке для вполне  определённых целей.  Находился он в гаражном товариществе на окраине   и создавался отливкой монолитным бетоном   ещё в  позднесоветские времена, когда автомобиль являлся роскошью. Гараж же  стал средством сохранения этой роскоши.
 Он располагался за городом, в нескольких сотнях метров от ближайшей    остановки общественного транспорта. В   годы, когда гараж сдали в эксплуатацию,  это  мало кого  смущало;      машиной   пользовались  далеко не каждый день и любой выезд становился событием. Всю зиму автомобиль   располагался  на подставках для сбережения скатов, с густо смазанными солидолом – для борьбы с ржавчиной – никелированными  деталями.
  Ну, а апофеозом формирующегося культа личного автотранспорта являлась  поездка на море летом всей семьёй.  Кроме диких  неудобств,  мытарств и тотального дискомфорта она  мало  что давало. Но как известно, человеку не так важен сам уровень жизни, как его превышение над достижениями соседа, даже если они выражаются лишь расцветкой носков или формой носового платка.
 За последние десятилетия город изрядно расстроился, и гаражное товарищество,  хотя по-прежнему оставалась на отшибе, но уже почти рядом с остановками автобусов и стоянками такси. Однако  порядок пользования машинами изменился кардинально и  спрос на отдаленные гаражи  резко упал. Половина из них стояла пустыми, лишь в некоторых открылись автомастерские. Если кого и смущало такое положение вещей, то точно не Влада и Марка. 


Они завернули в бетонный город машин, проехали по пустым улицам мимо домов без окон, открыли бокс с ярко-оранжевой цифрой «37», загнали автомобиль внутрь и, включив свет, тут же заперли ворота изнутри.  Этот  гараж  являлся неотъемлемой  частью  жизни Влада. Он давал столь значимые автономность и анонимность. Здесь не бывало  незваных гостей, сюда  не лезли безалаберные соседи, не заглядывали даже участковые.  А витающие   запахи бензина, масла,   автомобильной краски  и таинственный полумрак создавали особую, ни с чем не сравнимую обстановку. Это было логово с запасом воды в баке, рукомойником на стене и помойным  ведром. Элементы комфорта определяли диван, телевизор, и электроплитка. Однако общая ограниченность пространства и бытовая неустроенность сообщали, что данное место намного лучше лишь чем тюрьма или клиника, убежать из которой удалось просто чудом.   
***
В студенческом кафе к Ольге неожиданно подсел явно знающий себе цену, отлично сложенный молодой человек. Не зацикливаясь на этикете, он выдвинул  дисплей смартфона так, чтобы она могла  прочесть появившуюся текстовую строку: «Ольга, я от Влада, если вы готовы к общению, примите аудиозапись». Незнакомец тут же протянул ей   магнитный микронаушник.  «Здравствуй, Ольга, - раздался знакомый голос, - я в относительной безопасности, но волнуюсь о тебе. Давай срочно встретимся, всё обсудим. Дорога каждая минута. Мой друг возьмёт такси, и вы быстро доберётесь до кафе. Я буду ждать вас уже там».
Ольга чувствовала, что  на работе никто ей не поверил. И если заинтересованным людям  понадобятся дополнительные сведения, они не погнушаются ни прямыми угрозами, ни пытками, ни использованием фармацевтических препаратов для «развязывания языка». Тогда, в экстремальных условиях, её охватил порыв отчаянной смелости. Но  прошло чуть более полусуток, а  Ольга уже начинала понимать, какие угрозы создала сама для себя. И она без всяких сомнений ответила: «Едем»!
 
***      
«Фрау Урсула» было любимым для Влада заведением общественного питания.
 Однако подавляющее большинство посетителей заглядывали в кафе вовсе не за горячими баварскими колбасками, аромат которых сам по себе мог свести с ума даже изощрённого гурмана.  Все прелести немецкой кухни меркли на фоне баварского пива и, несмотря на кусающиеся цены, о нехватке клиентов не  могло быть и речи.
Кафе скромно приютилось на  окраине парка, что давало посетителям ряд серьёзных преимуществ, о которых в приличной компании распространяться не  принято.
Весь интерьер, начиная от мебели, был  выполнен строго в стиле жилища зажиточной  крестьянской семьи: каждый элемент декора вещал об основательности, надёжности и   изготавливался нарочито грубо. 
Все  официантки  были облачены в единую униформу, выполненную на основе баварской    национальной одежды: пышные белые кофты, цветастые юбки со сборками,   белые фартуки, украшенные разноцветными вышивками,  белые гольфы до колен  и синие чепцы.
Особый шик придавали корсажные ленты из широкой плотной тесьмы, туго затянутые вокруг стройных талий.
 Проворные девушки  ловко  скользили  по залу с подносами,  заставленными едой.  Пиво же они  легко зажимали по четыре кружки в каждой руке, что весьма напоминало то ли акробатический номер жонглёра, то ли ухищрения фокусника.


Влад  сделал привычный для себя заказ: жареные колбаски с тушеной капустой и маленькие бутерброды из  черного хлеба, шкварок и смальца. Вместо пива он взял минералки, что в заведении пусть и не приветствовалось, но было вполне допустимым. Оглянувшись, он обнаружил что соседний столик   занимают два весьма колоритного вида посетителя.  Если один из них был просто похож на рядового пройдоху, то второй вызывал явное отвращение.  Его внешний вид  напоминал типаж, сошедший  с картины  обкурившегося  вовсе не табака сюрреалиста. Свалявшиеся, давно немытые волосы, торчащие взлохмаченными  клочками.  Тонкие потрескавшиеся губы, которые он то и дело облизывал. Прячущиеся  под взбухшими веками,  глубоко посаженные глаза. Всё это великолепие  довершала  выступающая вперёд нижняя челюсть.  Этот тип болезненно потел и  стойкий  запах стал быстро заполнять пространство.  Но для парня  всё это было привычным и обыденным и  когда скатывающаяся  с носа капля падала на оттопыренную нижнюю губу, он тут же ловко слизывал ее длинным покрытым сизым налётом  языком.
Владу нестерпимо захотелось надеть толстые резиновые перчатки, являющиеся неотъемлемым элементом экипировки бойцов как химической, так и бактериологической защиты и,  взяв  за шиворот, вышвырнуть обоих любителей баварского пива за пределы помещения. Но приходилось терпеть ради  дела. 


Соседи, несмотря на крайне  непрезентабельный вид, сделали приличный заказ. Пышногрудая Вера быстро обернулась, уставив стол тарелками, дымящейся жаровней с ароматными баварскими колбасками, запотевшим графинчиком с водочкой, и пенящимися высокими кружками со светлым баварским пивом.  Соседи  завели  неожиданно оказавшийся забавным разговор. 
 – Тут вообще какая-то лажа выходит.
– И чё там?
– Вокруг все немецкое, а имена у девчонок конкретно не в тему! Надо их по-немецки звать. Вот Вера, и куда это годится?  Ну, ни в какие ворота! А была бы Генриеттой, или там Ингой, а то и Линдой, так совсем другое дело.   
Вера, вовсе не подозревавшая об опасности стать Генриеттой, Ингой и даже Линдой,  услышав своё имя, мгновенно повернулась, но осознав, что в её услугах никто не нуждается, тут же принялась за дело. Вместе с  барменом они меняли  пивные кеги. Вера подогнала полный,  и  бармен подсоединил его к аппарату для розлива. А  пустой кег  она укатила в подсобку. 
– Пусть будет Линдой, – быстро согласился явно не склонный к спору  собеседник и тут же принялся за еду.
В этот миг показались Марк и Ольга.
* * *
ВЛАД. РЕТРОСПЕКТИВА.
После того, как в автомобильной катастрофе погибли мать и бабка, Влад с дедом остались вдвоём. Надо было как-то выживать и они наладили пусть и небольшое, но весьма  эффективное дело. Если двигаться полями и перелесками, недалеко от деревни проходила трасса федерального значения с целой россыпью неизменных шашлычных. Порой это был просто мангал, прикрытый от дождя навесом.
Несмотря на высокую цену, спрос на  шашлыки из баранины всегда был стабильным. Яровы  держали стадо особой, мясной породы. Шерсть на овцах почти не росла и необходимость их стричь просто отпала. 


Весь сезон овцы паслись на подножном корме. Более того, целый месяц как  ранней   весной, так и поздней осенью они питались исключительно «сеном на корню», не успевшей перепреть сухой травой. 
Пастьба заключалась в ежесуточной установке проволочной ограды «электропастух», по которой проходил ток невысокого напряжения. Важнее была защита стада от потенциальных воров.
Под пастбище использовались временно заброшенные сельхозугодья. Номинально они за кем-то числились и использовались Яровыми незаконно. Но глава местной администрации закрывал на это глаза.
На территории сельского поселения с нарушением многих экологических норм, что резко снижало себестоимость и повышало доходы владельцев, велась добыча природного камня. Часть сверхприбыли шла на откаты, вот в администрации, ухватив  кусок, и помалкивали о «мелких шалостях» тех, кто ещё не убежал в город и давал хоть какую-то статистику электората. В число «счастливчиков» попали и Яровы.


 Сено и овёс для зимнего кормления закупали у ближайшего фермера. На фоне раздутых цен на баранину, затраты на корм были более чем приемлемыми и заготавливать сено самим не имело смысла.  Основной заботой являлись  своевременный забой достигших кондиции  животных, разделка туш и доставка свежего мяса в шашлычные. Механизм работал как часы. Всем этим с детства занимался Влад. Он не уходил в запой, не болел, не посылал всё на… под плохое настроение чётко помня, что ложка дорога к обеду, а яичко к Христову дню.


Субпродукты и требуха шашлычникам были не нужны и их продавали за бесценок, меняли на другие товары и услуги, а  порой просто отдавали даром местным жителям. Это значительно повышало статус Яровых как порядочных людей и нивелировало возможные противоречия.
Влад успел забить и разделать уже не одну сотню овец. Перехватывая   коротким доведённым до совершенства движением острого клинка горло достигшего убойных кондиций животного, он порой с удивлением осознавал,  как зыбка грань между жизнью и не жизнью.
 Работа вовсе не выматывала последние силы, но приносила стабильный доход, позволяя делать приличные накопления под будущее, когда Владу предстояло учиться и обустраиваться в городе. И дед, и внук прекрасно понимали, что удачная конъюнктура в овцеводстве явление хоть и затянувшееся, но временное…
***
 
Не  задерживаясь на формальностях, Влад сразу перешёл к делу.
- Ольга, то, что ты здесь, а не в пыточной у чёрных трансплантологов, говорит лишь об одном: они уверены, что через тебя смогут выйти на меня. Это  даёт нам  хороший шанс. Тебе надо немедленно, прямо сейчас покинуть город. Ведь в любой миг планы наших врагов могут измениться. Мы срочно забросим на твои банковские карты равные транши. Кроме того, возьмёшь с собой «котлету» нала. Может случиться, что другие формы оплаты не проходят. Уже к вечеру ты будешь на турбазе в глубине тверских лесов. Всё согласовано и оплачено.
- Влад,   но это же   очень  дорого, - прервала монолог Ольга, - и деньги, зачем так  много?
- Оленька, жизнь дороже любых денег. Ты спасла мою, я сейчас спасаю твою. А деньги – дело наживное, правда, братан?
С этими словами Влад повернулся к Марку.
- Однозначно, - подыграл приятель, – заработали уже и заработаем ещё!
- Оля, девочка, - Влад взял её ладонь в свои руки, - вся   история надолго не затянется, но нам надо сделать первый широкий шаг навстречу этим волкам.  Прямо сейчас я позвоню тебе, и мы затянем их в ловушку. Прочитай текст, если считаешь нужным, внесём коррективы.
Он открыл экран смартфона, передал аппарат собеседнице.
 « - Оленька, моя любовь, - начала читать она, - мне страшно! Я боюсь, что эти ужасные люди убьют нас обоих.  Прошу тебя, давай убежим от них вместе. Приходи сегодня уже с вещами   на Володарского 16 в пятую квартиру. Это безопасное место. Буду ждать тебя в шесть вечера. Мы уедем в деревню и там спрячемся, а затем  сообщим в полицию и нас спасут. Умоляю тебя, приходи: пойми, опасность смертельная.
- Владик, мой мальчик, как я рада, что ты жив. Я обязательно буду на Володарского вовремя. До скорой встречи, мой хороший».
Ольга прочла внимательно, несколько раз останавливаясь на  деталях.
- Вначале я подумала, что слишком много сюсюканья, - улыбнувшись, произнесла она, - но что эти ублюдки знают о любви? Для них она терра инкогнита, а в каждой избушке свои погремушки. Думаю, на наживку клюнут! 
- Мы сможем сфотографировать этих людей и снять на видео, - пояснил свой взгляд на развитие событий Влад, — это позволит выйти на конечного заказчика. Надо понять зачем я ему нужен и почему именно я.
Он не собирался делиться с соратницей своими действительными планами. Для врагов Влад являлся куском мяса, в лучшем случае бычком перед забоем. Но и он воспринимал их  в строгом соответствии с указаниями аббата Арно Амальрика, который перед  штурмом защищаемого альбигойцами Безье произнёс:  «Убивайте всех, Господь узнает своих».