Эх морозова... седьмая глава

 Через две недели выпал настоящий снег засыпавший весь двор нежным пушистым покровом. Дворники как одержимые с неподдельным усердием бросились убирать его, будто заметали следы преступления и в каких то пол часа двор был снова сер мрачен и уныл. На следующий день снег опять прикрыл все дворовое уныние, но бравые дворники и на этот раз не оставили ему ни одного шанса скрыть правду жизни, обнажив убогую детскую площадку, страшненькую песочницу и неказистую оградку дворового палисадника. На следующий день снег засыпал всю Москву и все улицы такими сугробами что даже известный всему городу и очень уважаемый в городской администрации за честность и неподкупность градоначальник Собакин Егор Кузьмич, бывший оленевод и охотник в тайне мечтавший о том что бы в году было только два времени года, это зима и лето, а весну и осень он считал совершенно бесполезными рудиментами природы., с утра глянувший в окно только смачно крякнул и почесал затылок. Как всегда совершенно неожиданно в столицу пришла зима. Была первая неделя ноября. Вася уже больше не гулял вокруг Коробковского сада, учеба и подготовительные курсы съедали почти все свободное время. Он стоял у окна в своей комнате и задумчиво пил чай из большой английской кружки подаренной ему в день совешенолетия. С пятого этажа ему открывался весь двор, детская площадка с которой граничила старая музыкальная школа и часть парковки для машин и даже боковой торец серой безликой стены огороженной высокой железной оградой являющей собой внутринюю закрытую часть юридического института. Все это было давно известно и совсем не интересно Васе. Он глядел вниз, в самую середину двора где на белом снегу сидела небольшая черная собачка и переминалась с ноги на ногу. Это была та самая псина которую он вытащил из оврага, а точнее освободил от спутавшего ей ноги мотка строительной проволоки, а в месте с ней как известно был спасен и вытащен на свет Божий и саксофонист Аристарх. Аристарха Василий больше не встречал, а вот собака видимо убежала от музыканта, вильнув на прощание хвостом. Она сидела как раз напротив его окна опустив голову не шевелясь и видимо думая о чем то своем. Вообще это была очень необычная собака, на Зеленке все собачники знали ее как молчаливую несчастную и одинокую и все знали что она немая и видимо глухая, по этому ее все жалели и неукоснительно подкармливали всякими вкусняшками, что вызывало зависть и ревность многих домашних питомцев. После спасения из оврага она так  прониклась благодарностью и всей собачьей преданностью что в дальнейшем признавала одного лишь Ваську и то не как хозяина, а как вожака что ли и ни с одной собакой во дворе не играла избегая даже близкого контакта с любой даже самой породистой шавкой. И самое главное, никто не знал как её зовут, она просто не отзывалась ни на одну кличку. Мимо прошел дворник Шариф, вынув из кармана что то вкусное он протянул ладонь с угощением к собачьей морде, потрепав её по голове. И с лопатой наперевес не торопясь побрел дальше по своим дворницким делам. Эта черная собачка ходила по пятам за Васей как только он выходил из подъезда и следовала за ним всюду, ждала его у магазина, ждала у школы, лишь до метро провожала Васю и не торопясь возвращалась обратно во двор. Единственно чего нельзя было добиться от собаки, это чтобы она зашла в подъезд, тем более в квартиру, ни какие деликатесы и уговоры на нее не действовали, покивав головой для приличия она уходила в глубину двора и тихо растворялась в вечерних сумерках. Где она обитала ночью не знал никто, даже знаток всех укромных мест дворовый бог Шариф. Одним особенно морозным утром Вася вышел из подъезда и привычно оглядел двор, собаки нигде не было один неутомимый Шариф привычно раскидывал снег широкой сов ковой лопатой. “Здравствуй Шарифчик,”- весело крикнул ему Вася - “ ты часом не встречал мою собаку?”- он сделал ударение на словах “мою собаку,” Вася незаметно привязался к ней и считал её своей, хотя справедливости ради надо сказать она даже еду не брала из его рук, её мог покормить только Шариф что порой вызывало у Васи приступы неконтролируемой ревности. Киргиз с силой всадил лопату в большой сугроб и сняв теплые варежки протянул Васе обе руки.”Селям алейхем дорогой, мороз сегодня крепкий, настоящий зима пришел, холодный лютый”- он поднес ладони к губам и задышал на них. “Ты собаку мою видел?”- повторил Вася свой вопрос. Шариф снова натянул варежки и взялся за черенок лопаты - “Мороз видишь какой, от морозова все тепла ищут, вот и…” Подняв ладонь Вася остановил монолог дворника, озаренный внезапным открытием “Как ты её сейчас назвал?”- он еще раз оглядел двор и громко позвал-”Морозова, Морозова”- в утреннем холодном воздухе звонко прозвучали его слова, а вместе с ними из предрассветных сумерек показалась и сама Морозова. Все, имя собаке было найдено, да не просто имя, а самая настоящая фамилия. Жила Морозова как и прежде на улице, где проводила холодные ночи так и осталось загадкой для всех кто был неравнодушен к судьбе этой собаки. Василий часто наблюдал как Шариф бывало устроившись на скамейке около детской площадки, предварительно обметав ее метлой от снега беседовал с Морозовой угощая ее кусочками лаваша.”Хорошая собака, очень правильная настоящий мусульманин”- улыбаясь и одобрительно кивая головой на распев повторял Шариф,”- молодец какая не ест свинину, любит только халяль. Морозова в ответ только уважительно кивала головой и аккуратно брала кусочки лаваша из рук Шарифа. Заметив выходящего из подъезда Ваську она обычно прерывала всякое общение с добрым дворником и бежала за Васей куда бы он ни шел. Однажды он вышел из подъезда держа в руках обыкновенный бумажный сверток и разложил его на краешке скамейки, в развернутой бумаге оказалась свиная сарделька аккуратно нарезанная кружечками. Сарделька испускала в морозном воздухе чарующий аромат и выглядела очень аппетитно. Морозова виновато посмотрела на сидящего рядом Шарифа и осторожно взяла кружечек теплой еще сардельки и съела его в полной тишине, потом взяла второй кружочек, через десять секунд кулечек был пуст рядом тяжело вздыхал опечаленый Шариф и торжествующий Васька великодушно трепал по голове собаку говоря что мол рано еще Морозовой изучать Коран и всякие там основы шариата. Шариф слушал Васькин бред, глядел на довольную Морозову и думал про себя “ эх Морозова, Морозова…” А в слух сказал что собака голодная, потому ест что ни попадя и не дожидаясь ответа приступил к своей работе, а именно занялся  уборкой двора, тем более что в воздухе опять закружили снежинки. Местный дворник Шариф неутомимый в работе и никогда неунывающий добрейший Шариф. Как наверное грустно и не уютно стало бы во дворе не приди он хотя бы день на работу. Жена и пятеро малолетних детей остались у него в Киргизии, неизвестно сколько он зарабатывал своим нелегким трудом, львиную долю всех денег он отправлял жене и детям, себе же оставлял не больше пяти тысяч, как и где он жил на эти, с позволения сказать деньги, только Аллах ведает. Сидя на скамейке и глядя в след дворнику Вася машинально гладил по голове сидящую у его ног Морозову и медленно замерзая думал о том как он сейчас поднимется домой и согреется горячим чаем и…И вдруг появился Вольдемар, он вообще последнее время вел себя как гад, Вася имел право на такое определение, потому как был самым близким человеком Вольдемару. С тех самых пор как Володя ушел после девятого класса в люди, как образно сказала Васина мама, он начал приобретать все привычки французского портового грузчика, это тоже было подмечено Васиной мамой. Вася не знал имелись ли у портовых грузчиков в привычках какие либо благородные манеры, но все что у них могло быть дрянного Вольдемар перенял охотно и в кратчайшие сроки. Одно лишь в нем было  неизменным, как и много лет назад он остался верным и надежным другом. Рисовал Володя как и прежде, даже еще лучше прежнего, вот только романтика - корабли и лошади столь милые его доброму и горячему сердцу сменились портретами странных и порой весьма удивительных людей. Для этих дел Вольдемар неизменно носил с собой небольшую зеленую папку из твердого картона с тесёмочками формата А-3 которая прекрасно помещалась в его рюкзаке, но сегодня Вольдемар был без папки. Он поздоровался с другом сел рядом с ним на скамейку и протянул что то вкусное Морозовой, та охотно приняла угощение и устроившись под лавкой аппетитно зачавкала. “ Ну хоть бы раз у меня взяла что нибудь”, завистливо подумал Вася, а вслух произнес-”зайдешь в гости?” Вольдемар согласился мгновенно чуть ли не опередив Васино предложение, чем удивил немного Васю и очень сильно удивил Морозову, которая ждала добавки вкусного угощения, а теперь озадаченно глядела в след скрывшимся в подъезде друзьям. Стоя у окна в теплой Васиной комнате, в Васиных тапочках и с Васиной кружкой неизменно прекрасного английского чая, приобретенного на развес в знаменитом чайном доме на Мясницкой, Вольдемар уже минут десять ничего не говоря  глядел во двор где под скамейкой свернувшись клубочком лежала Морозова, тактичный Василий не прерывая молчания терпеливо ждал, по опыту зная что Вольдемар такую длинную паузу просто так держать не будет. “ Скажи мне, только честно, ты в пришельцев веришь?” - тихо и спокойно спросил Вольдемар не оборачиваясь к другу. И в этом вопросе Вася не услышал пустого любопытства. Он подошел к окну и отодвинув штору тоже посмотрел во двор. Внизу у скамейеи сидела Морозова и задрав к верху свою ушастую голову глядела прямо в Васино окно. “Ну-ка, сядь на задние лапы”- тихим голосом произнес Вольдемар, собака слегка попятилась назад и довольно устойчиво села на задние лапы продолжая неотрывно глядеть в окно на четвертом этаже. “ Так, а теперь лежать” - так же тихо произнес Вольдемар, собака мгновенно улеглась на снег.”И так любую команду, даже мысленно без всяких слов. Нормально, да?”- Вольдемар вопросительно поглядел на друга, “ так где говоришь ты её нашел?” Неторопливо и подробно Василий снова рассказал всю историю встречи с Морозовой выкинув из рассказа знакомство и разговор с Аристархом, благоразумно решив что это совершенно лишнее. Все время своего рассказа Вася непрерывно глядел в окно туда где сидела у скамейки маленькая черная собака и мучительно думал почему собственно не он первый догадался о телепатических способностях этой удивительной собаки.”А какая, собственно разница как я её нашел”- неожидано для самого себя с некоторым вызовом вдруг закончил свой рассказ Вася. “Показался я ей или по своим каким то собачьим причинам увязалась она за мной, я решительно этого не знаю, вот она сидит здесь как факт и все и отстань от меня.” Сидевшая под окном Морозова с изумлением, как показалось Васе, глядела на него и не сводила своих черных глаз с Васиного окна. Васька и сам не смог бы объяснить толком что за чепуху он несет и от этого только досадней стало на его душе.” Чаю еще хочешь?”- спросил он Вольдемара. ”Хочу”- не раздумывая ни секунды согласился тот. У Васьки полегчало на душе, он схватил свою чашку и бросился на кухню крикнув на ходу что еще чайник надо подогреть. Родители Васи еще утром уехали в Щербинку навестить родителей умерших несколько лет назад и еще не вернувшихся с кладбища. Друзья в квартире были одни и Вася крикнул чтобы Вольдемар шел на кухню где помимо чая было еще и печение и яблоки и даже любимые Васины конфеты “Московские”. “ А ты сам когда навещал деда с бабкой, давно?”- вопрос Вольдемара был неожиданный и можно даже сказать внезапный, но никакого подвоха Вася не услышал в нем. От неожиданности он сделал довольно большой глоток горячего чая и обжег себе язык. “ Года три не был или около того, точно не помню.”- Вася любил своих деда с бабушкой той невозможной любовью какой могут любить только дети и животные, приезжая к ним на выходные он всегда привозил с собой или маленький тортик или одну большую шоколадку и никогда не приезжал с пустыми руками. В маленькой прихожей стоя на чистом коврике он вдыхал запах дерева и столярного клея, вешалку и полочку для обуви дедушка сделал сам, даже раму для зеркала в прихожей он тоже нашел на помойке, отмыл очистил от грязи, реставрировал покрасил и вставив зеркало повесил на стену. В комнате пахло уютом лекарствами и покоем. И на два счастливых дня Вася погружался в райское блаженство. А потом вдруг умерла бабушка, Вася потом узнал что у нее был рак, дед каким то образом уговорил ее отказаться от операции, бабушка всегда слушалась деда и осталась дома. Через полгода ее не стало, а еще через полгода не стало и деда. Своим нечаянным вопросом Вольдемар пробудил в друге дремавшие воспоминания и горячая волна любви и жалости внезапно накрыла Ваську с головой. Стараясь скрыть охватившее его волнение он пил и пил обжигаясь свой горячий чай пытаясь сдержать волнение и стекавшие из под очков в круглой черной оправе невольные слезы. Едва справившись с волнением и кое как взяв себя в руки Вася задал как ему казалось самый правильный вопрос-”А ты собственно зачем пришел, не ждано не гадано, без своей зеленой папки, случилось что?” Вольдемар ответил не сразу, положив в рот конфету и отхлебнув из васиной чашки он глубоко вздохнул и посмотрел в сторону окна,-”не случилось Вась, просто соскучился.” Он допил свой чай, поблагодарил друга и сказал что пожалуй пойдет, что уже пора. Уже на пороге кое что вспомнив Вася кинул в догонку Вольдемару стоявшему на лестничной площадке,-”Так что там с пришельцами, много их на земле?”- “Как собак не резанных” - серьезноо ответил Вольдемар поправил рюкзак и скатился вниз по лестнице. Он никогда не пользовался услугами лифта. Вася подождал немного и закрыл дверь, ишь ты, как собак нерезаных мысленно повторил он входя в свою комнату. На улице во дворе по прежнему сидела Морозова, но уже не глядела в Васино окно, с ней о чем то оживленно беседовал Вольдемар.”Неужели она его понимает?” c изумлением глядя на них подумал он. Вскоре Морозова осталась одна и опять уставилась на Васино окно, глаз собаки Вася не видел, но взгляд ее гипнотизировал и проникал в самую глубину Васиной души успокаивая ее, как бы говоря что все в порядке и пока она, Морозова, рядом то и бояться собственно Ваське нечего, “ Шла бы ты куда нибудь прогулялась, чего во дворе мерзнуть.”- прошептал почти про себя Вася и в тот же миг собака вскочила и весело виляя хвостом убежала куда то в направлении музыкальной школы. “Как собак не резанных”- еще раз повторил Вася отходя от окна, вот бы хоть одного встретить подумал он и завалился на тахту где под подушкой лежала читаная - перечитаная книга потрясающего Рея Бредбери.