Папа вам не мама

Спросите у любого доктора: когда ребёнок заболевает и родители вызывают врача на дом, с кем доктору лучше общаться по этому поводу — с мамой или с папой? Однозначно — с мамой. Папа, конечно, может всё что угодно: спорить басом, плавать брассом, дрова рубить, но только вот мамой-то он не может быть. А мама разложит всю информацию досконально и по полочкам: когда и во сколько заболел, вплоть до минуты, когда первый раз кашлянул, затемпературил, занемог, что делал до этого, чем питался, как был одет, какие лекарства уже успел принять и в каких дозировках, и так далее. Одно удовольствие собирать анамнезы витэ и морби. Но что делать, когда мамы дома не оказалось и папа остался один на один с больным дитём?

Вызов — «Ребёнок, 3 года, температура, кашель».

Не по профилю вызов, но указ сверху — детские вызовы принимать любые. Что ж, поедем «спасать».

Приезжаю. Захожу в квартиру — душно, жарко. Сразу понятно — дома есть температурящие. Натягиваю маску. В прихожей первым делом встречает пёсель каштанового окраса, махая хвостом, будто вентилятором. Порода вроде как сеттер или что-то вроде того. Не лает, выглядит дружелюбно, съесть меня не хочет.

— Проходите, проходите, он не кусается! — выскакивает в прихожую взъерошенный отец семейства, бородатый молодой мужчина в замаранной едой футболке.

Прохожу в комнату. Ребёнок-пациент на полу сидит, машинку доламывает.

— Что случилось? — спрашиваю.— Да вот заболел вроде. — неуверенно отвечает папа, почёсывая такую же каштановую, как у их собаки, бороду.

— Чем заболел?

— Мм... Не знаю даже.

— Ну, симптомы какие?

— Температура вроде как была.

— Когда впервые поднялась?

— Уу... Впервые... Неделю назад... Кажется... Нет, вчера!

Я сел за стол, достал карту из папки, приготовился писать.

— Давайте для начала данные соберу. Фамилия, имя, отчество.

— Петров Иван Вадимович.

— Возраст?

— 35 лет.

Я, немного опешив, с подозрением посмотрел на ребёнка. На 35 лет он явно не тянул. В таком возрасте у него была бы борода, ну или на худой конец щетина. Да и детская игрушка 3+, с которой он уже почти справился, тоже смущала.

Мужчина ненадолго задумался.

— Аа! Ребёнка-то? — догадался он наконец. — Петров Арсений Вадимович... Ээ... Иванович.

— Возраст?

— Эээ... Три года... Нет, вру, четыре...

— Число, месяц, год рождения?

Мужчина задумался ещё глубже, подключив вторую руку, почёсывая уже затылок.

— Зима была, когда его с роддома забирал... Снег, помню, лежал сугробами... — философски изрёк он после паузы.

— Прекрасное время года. А точнее дату рождения можно?

— Не помню... — опустив голову, сдался тот.

— Ну, посмотрите в паспорте, в свидетельстве, в полисе.

— Паспорт на обмене, документы у жены где-то спрятаны... Сейчас ей позвоню, спрошу. Она на работе, но скоро приехать должна...

Я пока начал осматривать ребёнка. Ребёнок, на удивление, вёл себя спокойно. Хорошо давал поглядеть на миндалины, прослушать лёгкие. Отец тем временем что-то напряжённо записывал, периодически угукая, общаясь по телефону с супругой. После чего дал мне листочек.

— А почему тут три даты написано? — не понял я, читая бумажку.

— Первая — дата рождения вот его, Арсения. А вторые две — это Феди и Мирона. Я там даже имена подписал, чтобы не перепутать.

— Что за Федя и Мирон?

— Жена попросила, чтоб вы ещё двоих наших детей посмотрели, они тоже болеют.

— Хорошо, зовите.

Отец пошёл во вторую комнату за остальными.

Я перевёл взгляд на пёселя. Он лениво пошевелил хвостом и чуть прижал уши, заметив мой взгляд. Судя по немного взъерошенному, как у главы семьи, виду и шерсти, слегка вымазанной краской, с мальчиками 3-х, 5-ти и 7-ми лет жилось ему достаточно нескучно.

Папа тем временем привёл других сыновей. Я осмотрел и их. Померил температуру. Высокая была только у младшего «безбородого» ребёнка — на градуснике 37 с небольшим. Немного подкашливали, поднасморкивали. По скорой тут ничего особого не было.

— Вам к педиатру в поликлинику надо обратиться. Вызовите на дом, — объявил я мужчине. — А пока контролируйте температуру. Выше 38,5 — снижайте.

Кратко рассказал, что нужно делать. Тот кивал, но, судя по его пустому взору, обращённому сквозь меня, было видно, что мало чего понимал.

Вдруг послышался звук ключей в замочной скважине. Мама вернулась с работы. Запыхавшись, прямо в одежде она вбежала в комнату.

— Здрасьте! — с тревогой в голосе поздоровалась она. — А почему скорая у нас?

— В смысле «почему?», зай, — ответил муж. — Ты ж сама сказала — врача вызвать, пока ты на работе будешь.

— Барашек! Я сказала врача, а не скорую. Врача из поликлиники надо было вызвать.

— А... Врача из поликлиники... — растерянно пробормотал мужчина, снова теребя себя за бороду.

Интересное прозвище она ему дала — «барашек». Видимо, за его кучерявую растительность на лице.

Женщина, шлёпнув себя по лбу ладонью, пошла в прихожую снимать верхнюю одежду. Я тоже направился в сторону выхода.Ещё раз рассказал ей, что нужно делать при высокой температуре. Она мне ещё раз поведала всю предысторию Оказалось, что болеют дети не 3 дня, а со вчерашнего дня болеет младший, а старшие уже выздоравливают, так как принимали курс лечения на дому, отболев примерно одну неделю.

— Папа у нас, как всегда, всё пропустил и перепутал. — вздохнула мама.

— Бывает. — пожал плечами я.

Пока я одевался, она ушла на кухню. Отец с виноватым видом остался со мной в прихожей, проводить. Сеттер стоял тут же рядом.

Из кухни вдруг послышался удивлённый голос жены:

— Барашек! А почему в холодильнике стоят три тарелки манной каши, и в них консервы добавлены?

— А это я детям хотел дать, но они не стали есть, говорят, консервы невкусные. Потом сам доем, — отозвался муж.

Женщина снова вышла в коридор, громко и гневно топая. На её лице играли желваки. Сама, будучи чуть ли не на полметра ниже своего высокого мужа, она умудрилась посмотреть на него сверху вниз ястребиным взглядом. Мужчина в буквальном смысле съёжился под этим прожигающим взором, опять ничего не понимая.

Я не стал дожидаться развязки сей напряжённой ситуации и, сказав «до свидания», ретировался. Сеттер последний раз махнул мне хвостом, высунув язык.

— До свидания! — хором попрощалась чета, вежливо улыбнувшись.

Уже спускаясь по лестнице, я услышал разгневанный крик супруги из-за двери покинутой мною квартиры:

— Это были собачьи консервы!!! Баран!!!

«Наверное, это прозвище было дано ему не из-за бороды», — подумал я, ускоряя шаг вниз по лестнице.

Эпилог

Что ж поделать. Папы действительно могут всё что угодно. Только мамами, и вправду, не могут быть. Некоторые дела мужчинам в семье лучше не доверять. Медицину, угадывание возраста детей и расшифровку надписей на консервных банках, по крайней мере, точно.