Живые знают

   Гомер когда-то был поэтом;
  Войной был закон; стареть было вульгарно в глубине души;
 Поспешность живых и их единственное усилие
 Это было трагическое объятие смерти.
 Лучшее, что боги могли дать человеку,
- это великая плащаница, освободившая Рим,
 Или какая-нибудь святая гробница для Спарты и ее законов;
 Изможденный подросток рвался на подвиги;
 Было все от того, кто быстрее сделает открытие
 Из гроба и отправился бы в это ужасное приключение.
 Смерть со славой, о возвышенное настоящее!
 Одиссей угадал, как Ахиллес содрогнулся;
 Девушка разрезала свое платье сверху донизу,
 И все кричали: вот вождь, которого у нас крадут!
 И дикая девственность Скирос
 Была августейшей и роковой маской героев;
 Этот человек был для меча верным женихом.
 У музы всегда был при себе стервятник;
 Свирепая, она водила на поля этого детонатора;
 Она была огромной певицей ужаса,
великаншей зла, богиней-тигрицей,
великим черным облаком лазури Греции;
 Она взывала к небесам с отчаянными криками;
 Она говорила: Убей! убейте! убейте! умри!
 Чудовищные лошади, которых она кусала за крупы.,
 И, развевая волосы на ветру, в ужасе смотрела на группы
 Люди-боги в объятиях героев-титанов;
 Она бросала ад в глаза бойцам,
молнии в ножны Аякса и ремни
 В ногах у Гекторов, тащившихся вокруг Трои,;
 В то время как солдаты, пораженные пронзительным дротиком,
Бледные, падали, с красным потоком на боку,
Черепа открывались, как темные урны,
Копья пробивали его завесу в ночных складках,
Змеи поднимались по его белой руке.,
Что схватка ворвалась на олимп с криком,
 Она пела, ужасно и тихо, и ее уста
 Палевый пускал слюни от крови в яростном горне;
 И каски, башни, палатки, раненые,
Черные скопления мертвых во рвах,
вихри танков и флагов, пики
 И мечи, летели в его эпических дыханиях.

 Муза сегодня - это Покой, имеющий почки
 Без кирасы и лба под безмятежными колосьями;
 Поэт при смерти говорит: Умри, война, тень, зависть!--
 И мягко гонит мужчин к жизни;
 И видно, как из его стихов капля за каплей льется плач
 Падают на детей, женщин и цветы,
И звезды вспыхивают из его летающих строф;
 И ее пение заставляет растения отращивать зеленые бутоны,
 И его сны состоят из сияния, и в любви
Его уста поют и смеются весь день.

 *

 Напрасно, показывая кулак в своей мрачной браваде,
Ты снова угрожаешь, черное прошлое; ты убегаешь!
 Все кончено. Живые знают, что отныне,
если они захотят, отвратительные планы, которые ты строил,
 Обрушатся, что уже светает, что война нечестива.,
 И что мы должны помогать друг другу, потому что всегда человек искупает
 Его собственная трусость, его собственное предательство.;
 То, чем мы будем, зависит от того, что мы делаем.
 Я, объявленный вне закона, работаю над святой инкубацией
 Времена, когда у человека будет больше надежды, чем страха
 И будет созерцать рассвет, чтобы лучше уйти.
 Ад сердца, имеющий небеса перед глазами.