Фотография - это рассказ без слов - 1

                ФОТОГРАФИЯ – ЭТО  РАССКАЗ  БЕЗ  СЛОВ

Когда-нибудь «Сегодня» прошлым станет.
Сотрётся ощущенье новизны.
И повзрослевший сын альбом достанет
С обложкой нестареющей весны…
             Ирина Самарина

Если с чёрно-белой фотографии убрать всё тёмное, то изображение на фото исчезнет.

                *
                Небо ватное, непонятное…
                Олег Михайлишин

     Листая кем-то подаренные фотографии, я всё реже и реже нахожу картинки с изюминкой. Всё чаще – ни о чём. Как нацарапано на чём-то, для памяти. Типа: «Я тут был». И что? Что видел? Во всю фотографию – озеро, над ним такого же размера небо. По самому краю, ближе к горизонту – скучающий в забытьи лес. Начинаю всматриваться в детали.
     Берег, маленький клочок суши, старая сохнущая августовская трава. Искалеченная ветрами берёза, рядом лиственница – тонкий, высокий ствол с очень тёмной корой и засохшими ветками. В самом верху несколько живых веток.
     Далее, само озеро. Зеленовато голубоватая полусонная вода. Ни гребешков, ни волн,  отражение неба и бесформенные блики. Само небо - предосеннее. Ещё не совсем тяжёлые облака, но уже с синевой, с ленцой, как сытое коровье стадо на лугу разбрелось.
     Красота? А где? В чём она? Это, как свидетель, который двух слов связать не может. Но, человек же о чём-то думал, когда брал в руки фотоаппарат…

                ***
     Когда смотрю на присланную с далёкой Родины фотографию, ком подступает к горлу, прямо не продохнуть. А на фотографии всего-то речная заводь, тонкий тростник вдоль берега, опавшие листья покоятся на воде. Ближе к берегу этих жёлтых листьев всё больше и больше и уже не понять, лежат эти листья на воде или на земле.
     А дальше: кусты калины и над ними высоченные осокори, до самых вислых туч достают. За деревьями - поле, трактор тянет за собой плуги, а за ними чёрные рядки борозд. И вороньё кружит над полем… Это же моё, родное, как фотографии в маминой хате в рамочках…
     Как же можно это забыть? Это часть меня самой, то место, где я любила стоять, ещё первоклашкой, когда шла после уроков домой. Необъяснимая красота, такая близкая, родная… Как назвать эти слёзы, которые катятся по щекам?..

                ***
     Среди множества фотографий мне особо дороги те, которые говорят о деревенском быте, о природе, о настоящей жизни из века в век. Когда выросший в селе человек переезжает на жительство в город, ему всё время кажется, что в городе всё понарошку. Это не жизнь, это – притворство. Не так, как природой устроено, а на новый лад, а порой с ног на голову поставлено. Но многие люди родились в городе, выросли и для них такой образ жизни привычен. Однако привычка – это не совсем правда. Что ж тут хорошего, если человек просыпается под рёв машин, мимо окон проезжающих и чадящих. Не соловей в роще поёт, а злобно каркает ворона, а на обычную козу чтобы посмотреть, надо покупать билет в зоопарк.
     В городе засилье людей и, мы ходим по улице и не видим лиц друг друга, словно они одинаковые маски надели. В большинстве случаев люди с большой неохотой идут на работу. А почему? Вовсе не потому, что там работать надо. Человек на протяжении всей жизни постоянно что-то делает, где бы он ни находился. Ему до одури надоели лица коллег, со своими заморочками и скверными характерами. В деревнях и сёлах человеческие отношения происходят на фоне природы. А природа не терпит острых углов, поэтому она разбавляет остроту ситуаций. Как бы ни был человек чем-то расстроен, вышел за порог, ветерок его обдул, кукушка где-то кукует, петух самозабвенно пропел, козлёнок игриво взбрыкивает. А при взгляде на коров или лошадей, тут и вовсе все твои неприятности поблекли, куда-то отдалились. Всё просто. Часто встречающиеся противоречивые характеры невольно искрят, сталкиваются мнения, взгляды на происходящее… Мы просто устаём друг от друга.
     Поездки горожан «на природу» - это солнечный зайчик в серой, сумрачной комнате. Фотографии горожан, даже на фоне природы отличаются от открытых лиц тех, кто является частью природы ежедневно, ежеминутно. Они более естественны, открыты. Это порочное заблуждение считать сельчан мало знающими. Да у них так называемая «школа выживаемости» закладывается не на школьных уроках, а с первых минут жизни. Сельчане выживут и без электричества, без телефона, без водопровода и центрального отопления. Всё это они создадут своими руками из подручных материалов. Как мой дедушка говорил о нашей бабушке: «…Она и без вашей математики сохранила семью от голодной смерти в тяжёлые годы…» Бабушка была неграмотная.
     Да что я всё о людях и о людях. Вы посмотрите на фотографиях деревенские животные.  Я даже лица этих животных не могу «мордой» назвать. Всё настроение животного отражается на его лице. Вот фотография, которой лет 20, а может и больше. Старый, рубленный деревянный дом. На одной половине семья живёт, а на другой, под одной крышей – домашняя живность. Этот дом, поди, ещё прадед строил. Высокие пороги, каменные истоптанные ступеньки крыльца. Открытая дверь второй половины дома. Из тёмного хлева выглянула белая коза. Передними ногами оперлась о порог. Зима, оттепель. Это гордое от природы животное радуется солнышку. Козочка жмурится от тёплых лучей. Сколько добра, сколько доверия и простодушия в этом лице. Безрогая, длинношёрстая, осанистая коза счастлива в эту минуту… И от одного её вида становится тепло на душе. Вспомните, сколько минуточек, в вами прожитый день, бываете счастливы? Много ли радости вам принесло ваше много знание? А, вот она, не загадывает наперёд, она счастлива здесь и сейчас. Она нюхает воздух, который пахнет весной, талым снегом. Это запах пробуждения природы и животное лучше нашего это чувствует.
     Рядом с козой, на том же пороге стоит чёрный петух с оранжево-красной пелериной. Он тоже жмурится от яркого солнца, но он втянул голову в плечи, не доверяя соблазну весны.
     Всего два персонажа: коза и петух. А сколько чистых, откровенных эмоций в их облике. Ничего потаённого, всё на виду. А, вот, представьте себе, что на этом пороге стоят два человека. Да у них, от нахлынувших мыслей только за одну минуту несколько раз поменяется выражение лица. И кому из них вы больше поверите? У животных лицо – это зеркало души. А то, что им душа Творцом дадена, в этом я ни капельки не сомневаюсь. У людей тоже есть душа, но как же мы «задёргали» её, что ни минутки покоя у неё нет…
     Вот почему я храню старые фотографии, особенно деревенские. В них отдохновение души…

                ***
Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает.
               Омар Хайям

Бывают такие минуты, когда никакая работа в руки не идёт. Даже почитать ничего не хочется. Но, занять себя чем-то надо. Самое доступное для меня – это рассматривать интернетовские фотографии, так, без всякой цели. Как в народе говорят: - Когда ничего не ищешь, нечто интересное само тебя находит. Так получилось и в этот раз.
     Листала я, листала и вдруг… даже в холодный пот бросило. Как будто в прошлое, лет так на 60 с гаком забросило.
     Это сейчас в магазинах есть всё, что купить пожелаешь. А в мои детские годы люди бедно жили. Каждая копеечка на счету. Только на то, чтоб обуться – одеться, от холода спастись. Так и за этим ноги собьёшь, чтоб ещё найти и купить. О том, что куда-то можно доехать на автобусе, мы об этом даже не мечтали. Не было тех автобусов. Ходили пешком, как я теперь говорю – собачьими тропами, чтоб путь сократить.
     То, что в те годы Храмы перестраивали под сельские клубы – это ещё ничего  страшного, и склад зерна – тоже терпимо. Но, когда скот в них загоняли, даже мне, малой, глупой девочке становилось не по-себе. И то, со временем и к этому привыкли. Но увидеть полуразрушенную, поруганную церковь, на крыше которой деревья растут, от такого зрелища оторопь берёт.
     Мимо такой разрушенной церкви я с бабушкой шла не дорогой, а еле приметной тропинкой. Понятно, что люди обходили это место. Моя бабушка, проходя мимо церкви, даже если это здание приспособили под что-то другое, бабушка считала это место намоленным, крестилась и поясно кланялась. А у этой церкви всё было по-другому.
     Наверно мы потревожили ворон, которые сидели на крыше, заросшей всякой дурниной, деревьями и кустами церкви уже без куполов. Птицы взлетели и чёрной тучей стали кружить над этим местом. Бабушка схватила меня за руку и, скорым шагом, буквально потащила меня прочь от этого страшного места. И всё же я, немного видевшая в других сёлах церкви, отметила про себя, что это был в прошлом далеко не маленький Храм: стены кирпичные, что в те годы было большой редкостью, и рядом стояла высокая колокольня, торчала в небо, как остро заточенный карандаш. И, главное, над маленькой «луковичкой», на фоне неба виден был православный крест. Церковь была, как нищенка, обшарпанная, а колокольня стояла как новенькая, только колоколов на ней не было.
     Я бежала за бабушкой, оглядывалась, пока не упала, больно оцарапала коленку и расплакалась. Меня бабушка привела к каким-то незнакомым людям. Ногу мне омыли водкой и перевязали, даже что-то поесть дали.
     Дома я попыталась расспросить у мамы про ту церковь, но мама взглянула в сторону дедушки, и увидев его недовольное лицо, неохотно ответила мне; «Тебе об этом не надо знать!» И отправила меня на печь.
     Всё, мы туда больше не ходили и об этом, по крайней мере, при мне, не говорили. Похоже, в дедушкином доме это была «запретная» тема. Потом как-то всё забылось.

                ***