Давно... ч. 4

В следующий раз я приехала в Петербург уже через полтора месяца. В 20 году учебный год начался с очных занятий, но буквально через десять-пятнадцать дней всех опять посадили на дистанционку, и расписание у меня было такое – 3 дня интенсивных занятий с понедельника по среду, а с четверга по воскресенье я могла спокойно заниматься огородом, вышивкой, но и, конечно, проверкой письменных студенческих работ, курсовых, он-лайн консультациями и прочая, и прочая, и прочая… Как говорила Кира про Костю «только папа работает в свое удовольствие». Ну и я могла «в своё удовольствие» почти круглосуточно сидеть за компьютером, обязывая себя, впрочем, ежедневно ходить пешком до Белоозерского и обратно.

Но душа-то просила воли и праздника, и воспользовавшись тем, что карантин не приобрёл тотального мартовско-апрельского характера, а также тем, что Витя с Людой приехали к Кате с девочками, я быстренько купила билеты на поезд, забронировала отель, приготовила торты (дурная привычка повсюду ездить со своей едой), и в путь! Вечером в среду 30 сентября на двухэтажном поезде отправилась в мини-путешествие в любимый город и на встречу с любимыми родственниками.   
Заранее договорившись с Катей, что она заберёт торты, в семь утра уже заселилась в мини-отель «Пушкин» на Марата, 9 (сейчас его уже нет, похоже), просторный номер с окнами, выходящими в типичный петербургский двор-колодец, вполне меня устроил, и быстренько разобрав вещи, отправилась ГУЛЯТЬ. Самое главное развлечение в Петербурге – это просто ходить, глазеть, наслаждаться увиденным.
       
Кофе с булочкой и яблочным пирожком в кофейне на Марата, неспешная прогулка по Невскому, с почти пустыми тротуарами по утрам, только вечно спешащие автомобили, что буквально всё заполонили, яркое солнце – подарки жизни в первый день октября, в первый день маленького путешествия. На это раз мой путь к началу начал – «гнезду Петрову» - Петропавловской крепости. Как-то так получилось, что до сих пор я наблюдала то самое место, где «стоял он, дум великих полн…» в то самое утро 27 мая 1703года, только с Дворцовой набережной или с воды, когда плавали на кораблике. Но сердце «юного града, полнощных стран красы и дива» звало и манило, и нельзя было не откликнуться на этот зов.

Немного не рассчитала по времени и вышла из метро как раз под звук полуденного выстрела из пушки, не всё сразу, сказала мне судьба, не в этот раз, у тебя и так много всего случится.
И да, в 12-34 я уже снимаю себя на фоне Великокняжеской усыпальницы, а это значит, что позади уже был и Иоановский равелин, и Петровские ворота с двуглавым орлом, и прогулка вдоль Артиллерийского цейхгауза, и очень странный памятник Петру работы Шемякина, а впереди в неимоверной вышине сиял ангел, махал мне крылом, заходи!

Я как-то писала, что однажды, любуясь красотой католических соборов, пожалела, что князь Владимир выбрал православие, мне тогда помнИлось, что наши храмы не столь богато убраны, не столь прекрасны. И каждый раз в Петербурге каюсь, посыпаю голову пеплом и рву на ней волосы, раскаиваясь в крамоле. Бог простит, надеюсь.
Мне так понравился Петропавловский собор, он такой яркий, просторный, в нем море света! В связи с ковидом народу немного, воздуху и солнца полно, и несмотря на то, что кругом сплошные могилы царей и цариц, атмосфера в нём очень жизнеутверждающая. Колонны, правда, расписаны под мрамор, не знаю уж, по какой причине так сэкономили, но Золотые ворота впечатляют, они как открытая калитка в Версале дают возможность рассмотреть заалтарную часть, Царское место традиционно выглядит по-царски, но больше всего мне понравилась позолоченная кафедра с Петром и Павлом под сенью. Лестница на кафедру украшена картинами на тему «В начале было слово», а сам этот путь к проповеди воплощает идею (мою любимую идею) – от Слова к Духу, сам Дух в виде голубя венчает кафедру.

Случайно подслушала экскурсовода у могилы Петра Первого, оказывается, шесть лет император Российский покоился в недостроенном соборе во временной деревянной часовне, и только в 1731 году был захоронен в мраморном саркофаге внутри императорской усыпальницы, обрёл вечный покой в своём родном доме…
          
Снаружи собор смотрится как любезные сердцу императора заграничные образцы храмов, но при этом представляет собой совершенно уникальное творение, и шпиль колокольни пронзает небо так же дерзко, как дерзко ворвался флот Петра в ровный строй морских держав. И ангел, спустившийся с небес, благословил это богоугодное дело под звон 103 колоколов.
      
Я посидела перед собором, там широким полукругом поставлены деревянные лавочки для отдыха туристов, видимо, а может, и концерты тут проводят. Рядом слева от собора стоит небольшой Ботный дом, специально выстроенный для ботика Петра, напротив расположено здание Монетного двора, кругом музейная чистота и порядок, и тепло и солнечно так, что как-то даже не хотелось думать о знаменитых и знакомых из школьных учебников истории казематах Петропавловской крепости и знаменитых узниках этих казематов: декабристы, петрашевцы, народовольцы, Достоевский, Бакунин, Писарев, пусть покоятся в мире…

Потому пошла дальше гулять. Через Невские ворота вышла к пристани, и спустившись к воде, восхитилась открывшимся видом на реку, на Зимний дворец и бесконечную череду других дворцов на левом берегу Невы, на Стрелку Васильевского острова, на мосты, словом, на всё, что составляет славу и красу града Петрова.

Но Петропавловская крепость ныне не только исторический музейный комплекс, она не чуждается и новаций, так перед Невскими воротами установлены оригинальные спиральные солнечные часы «Время Мастера» и сразу возле них двенадцать кованых стульев, высоких, для сидения неудобных, очень похожих и в то же время разных. Ну и конечно, на Заячьем острове полно зайцев – бронзовых, каменных, деревянных.
Этим зайцам хорошо, им морковка не нужна, а вот мне чем-нибудь подкрепиться было бы неплохо, но немного, поскольку вечером предстояла встреча с родственниками. На перекус устроилась на воздухе во внутреннем дворике Иоановского равелина с видом на реку через частокол на ботардо. Сроду не знала, что существует такое специальное слово для плотины надо рвом. Рвы засыпали, а по две плотины у каждого равелина сохранились.
      
Вволю нагулявшись в крепости, а потом вдоль канала Грибоедова до любимого Спаса на крови, просто глазея по сторонам, наблюдая как такое теплое и ласковое днём, но всё же осеннее солнце спускается ниже, удлиняя тени и вызывая холодок по спине и конечностям, поняла, что теплая утроба метро ждет меня, одновременно со мной поглощая сотни и сотни попутчиков. До улицы Ярослава Гашека добралась практически на закате, и прохлада осеннего вечера с лихвой была скомпенсирована теплым семейным ужином, приехала Ира, очень хорошо посидели, почти как в молодости.