Глава 72. Дань мечами

Глава 72
Дань мечами


Киев на Днепре, 626 – 627 года нашей эры.

Осень была теплой, но тревожной. Едва вернулся обоз, что возил зерно в Пантикапей, как поползли слухи о набегах. Сначала ждали, что авары пойдут с запада. Ничего, обошлось. Потом ждали, что с юга придут племена Гуннугундур. Но тоже, так на уровне слухов всё и осталось. Князь гонял разъезды дружинников до самого моря, и в конце осени они обнаружили, что из Таврии идут отряды одичалых, извергов. Одичалые шли быстро, с малым грузом, с небольшим количеством скота и малым числом телег.
Шли они на запад, намереваясь до снега достигнуть Карпатских гор.
У князя с боярами был совет, кто-то из бояр предложил тем переправу дать, мол, у них есть добыча из Тавриды, не только скот, но и злато-серебро.
Даже кто-то предложил, что оказав одичалым помощь, можно будет рассчитывать на их ответную помощь в борьбе с кочевниками.
Но тут неожиданно проснулся воевода Ждун:
– Да хрена лысого они с нами пойдут на кочевников, они пойдут с кочевниками! Да ещё и девок у нас будут воровать! Знаю я этих одичалых, сначала кочевникам сраки лизали, потом христиан резали, а придёт время – и нам в спину ударят! Бить их не будем, но и помогать не следует. Пусть сами до Карпат добираются, обустраиваются, места там хватит и им, и их овцам. А у нас дорога на север, вдоль рек.

Такая отповедь Ждуна имела действие, и извергов не стали бить, но и помощи не оказывали. Те перебрались на порогах, не без потерь, конечно, но скот и зерно посевное сберегли. После этого ушли в сторону Карпат, и сведения о них поступать перестали.

Зато появились сведения о посольстве из Византии, и о том, что базилевс заинтересован в хлебной торговле. Это было хорошей новостью, так как обеспечивало мир с тюрками и Гуннугундур. Их вожди считались патрициями империи, и с императором имели родственные связи. Так что были перспективы нескольких лет мирного сосуществования. Князь сразу послал людей до холодов готовить новые участки под пал, срезать бересту.

Зима прошла мирно, по снегу никаких движений в степи не было, до Масленицы зимовали тихо и спокойно. Потом пошли праздники, палили сухой лес под посевы, развлекались стеношными боями по улицам и одиночным кулачным боем на льду. Князь с боярами пару раз сходил на медведя, устроил несколько пиров. Когда киевские сарматы праздновали Навруз, заодно и праздник обновления огня провели, а там и весна пришла.
А по весне пришло тревожное известие – две сотни молодых хазар собрались к Киеву, якобы для сопровождения посольств, а на деле – не прочь и пограбить.
Князь крепко задумался, велел воеводе собрать боярское войско для смотра, проверить, в порядке ли брони, щиты и длинные копья. Вывели также и молодняк, дали им пострелять из «луков простых однодревковых». Воевода сиял, а князь, не скрываясь, сплюнул. Воины княжей конной дружины – потомки сарматов – вообще расхохотались.
Воевода обиделся:
– Для зачину брани вполне сгодится! При сближении с вражеским строем молодые скроются за стеной воев первых рядов, и через их головы будет обстрелом беспокоить противника!
– Замечательная тактика, – зло выдохнул князь, – сделаем так, для молодых изготовить большие щиты, пусть стоят в третьей линии, и мечут дротики. Затею с однодревковыми луками считать провальной, за время до лета всем молодым овладеть броском дротиков, ответственным назначаю кузнеца нашего, Боромира Брониславовича. Боромир, сможешь щиты сделать?
– Заготовки есть, кожа есть, пятьдесят умбонов нужно сковать, тут помощник нужен. Насчёт дротиков – даже если по два на человека, сто штук вполне сделаем, это реально. Щиты будут ростовые, миндалевидные, но неокрашенные.
– Отлично! – обрадовался князь, – главное – не усложняй! Позор этот однодревковый на дротики можно переделать?
Кузнец усмехнулся:
– Собственно, так и предполагал изначально, но не хотел ругаться с воеводою!
Воевода Ждун покраснел, круто развернулся, пошёл прочь. На пути подскочил к нему шустрый хазарин, но получил мощным кулаком в рыло, и упал без движения.

– Смерть наступила от нервного потрясения в результате потери ожидаемой прибыли от длительных инвестиций в подрыв обороноспособности Руси – прокомментировал Боромир.
– Да нет, вроде шевелится, – заметил князь, – ещё успеет вернуться на историческую Родину.
– Живучий, гад! – огорчился Боромир, – надо бы пендаль добавить пониже спины!

Сарматы из дружины князя заулюлюкали, погнали носителя височных косичек прочь.
Князь помахал рукой:
– Браты, не убивать, а то будет дипломатический скандал. Да и вообще, к чему лишнюю месть плодить. Опять будет на несколько поколений резня.
– Сарматскому роду нема переводу! – рассмеялись дружинники, но не стали добивать хазарина, дали уйти поганцу…

А в начале лета от Белой Вежи пришла весть, что идёт небывалое посольство от тюрок и византийцев, и с ними в охране две сотни хазар, все молодые и горячие. Вот тут уже князь Переслав ждать не стал, а с пешим войском и конной дружиной вышел на левый берег реки, чтобы встретить гостей непрошеных.

Георгий, в язычестве Лютобор, с тревогой смотрел на лица молодых хазарских воинов. Те совершенно не считали себя связанными какими-то правилами, и явно ехали пограбить. Двести детей лучших семейств хазарских были все в железных доспехах, в шлемах с личинами, кони тоже имели стальную защиту. При каждом были слуги и оруженосцы, так что общее количество хазар было под пять сотен.
Какого фавна на север двигалось посольство из далёкой восточной страны, Георгий в ум взять не мог. Однако с иноземцами ехал вполне понятный человек – Вольга, тот так объяснил ситуацию:
– Эти буддисты посланы императором Срединного государства, дабы проложить торговый путь в обход воюющей Персии. Через Север вознамерились они соединить Восток с Западом, ибо на Юге сейчас длительная война. Со своей задачей они уже справились, совершили сей великий подвиг. Но каган тюрков попросил их сделать крюк, решил он хазар навести на наши поля. Если хазары со словенами начнут вражду, то ему вредить будут меньше.
– Вот подлец, – выругался Георгий.
– У сильных мира сего подлость называют политикой, – пояснил Вольга, – он стравит словен с хазарами, и получит выгоды для себя. Сейчас здесь и так непростая ситуация, дополнительные сильные племена для него опасны. Однако, и большая война ему не нужна. Базилевс просит зерна на продажу. Поэтому посольства не дадут развязать войну. Обида нанесена будет, это уже понятно, а вот война будет отложена.
Вольга оглядел посольство византийцев, цокнул языком, глядя на Аспасию, подмигнул Брунгильде:
– Кстати, а правда, что вы везёте в Киев дочь императора?
– Везём, – кивнул головой Георгий, – но меня это не касается. Я просто проводник.
– Понятно, – ответил Вольга, – что же, я поехал к своим, – и он развернул своего верблюда.
Георгий понуро взглянул ему вслед. В последние дни настроение в византийском посольстве изменилось. Трибониан не шутил, готы и вандалы ходили злые, Аспасия стала невыносимой. Она явно не была рада холодным пустошам степей, где не рос виноград, не цвел миндаль, персик и абрикосы. Редкие деревья в руслах небольших рек, складки древних плоских гор, меловые стены высоких холмов – природа здесь была могучей, но суровой. А она всё же выросла в Греции, пусть и мало что видела, кроме Константинополя.

Злился и Руслан. Он мог бы и вернуться обратно на Кавказ, но, похоже, его суровая душа мало-помалу привязалась к Аспасии, и он, как это было принято у варваров, искал, на кого поднять свой меч. Прокопий не раз докладывал об этом Вардану, но тот только улыбался, и советовал положиться на Господа.

Брунгильда погрузилась в тоску, как не пытался Трибониан её развеселить, она только хлюпала носом, смахивала слезу, и однажды тихо произнесла:
– «Душа молчит. В холодном небе
Всё те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат...»
Она отвернула своё конопатое лицо, тяжело вздохнула, и поехала прочь.
Трибониан взглянул ей вслед:
– «Все ждали какой-то вести.
Из отрывков слов я узнал
Сумасшедший бред о невесте,
О том, что кто-то бежал.

И, всходя на холмик за садом,
Все смотрели в синюю даль.
И каждый притворным взглядом
Показать старался печаль».

Он тряхнул головой, и поехал к Вольге – тот иногда угощал его неплохим вином из самого Хорезма.
Меланья, наоборот, была необычайно воодушевлена, тайком познакомилась и с Вольгой, и с Великим Мудрецом, Равным Небу, учила язык народности Хань, и даже прокатилась на Белом Коне.

Наконец, наступил день, когда оба посольства достигли реки словен. Степняки называли её Днепр, словене – Славутич. На западном берегу высились холмы, виднелось поселение – бедные деревянные постройки, бревенчатые стены примитивной крепости. Но домов было множество, с широкими дворами – явно природа в избытке давала словенам строительный материал для их незатейливых построек.
– На противоположном берегу городок, а здесь – пристань, – произнёс Великий Мудрец Сунь, обращаясь к Сюаньцзану, – и местные воины явно вышли на защиту своей переправы!
– Амидафо! – произнёс Сюаньцзан, – неужели будет битва?
– Мне кажется, необходимо обсудить ситуацию с византийцами! – предложил Чжу Бацзе, – я приглашу их главу для переговоров?
Всю дорогу от Семендера конное сопровождение хазар принимало все меры, чтобы представители обоих посольств не контактировали друг с другом, «во избежание неприятностей», – как они это объясняли. На сейчас Ша Сэн и Вольга направились в сторону сотни, охранявшей византийцев, совершенно игнорируя предостерегающие крики хазар.

От стороны посольства Византии к ним навстречу выдвинулись Руслан с Гундемиром. Руслан был в полном сарматском доспехе с личиной на шлеме, Гундемир напротив – имел на голове шлем, у пояса меч, и спокойно ехал голый по пояс, демонстрируя мощные мышцы берсерка.
Они с Вольгой тут же побратались под неодобрительными взглядами кочевников, и вчетвером не торопясь поехали к Вардану. В результате этого дипломатического действия оба посольства собрались в один отряд, а Сюаньцзан сейчас стоял на молодой траве напротив Вардана.
– « Запад с Востоком сошлись наконец
На самом краю земли
Все демоны ада остановить
Движение их не смогли!»
– произнёс Вардан.

– «Но нет Востока и Запада нет,
Едина живущих суть,
От моря до моря
Весь белый свет
Объединяет Путь!»
– продекламировал Сюаньцзан.

Оба посольства, объединившись, отошли от хазарского войска на север.
Для координации со словенами вперёд выехали Георгий от византийцев, и Вольга от миссии Сюаньцзана.
Хазары строили своих воинов в подобие гуннского строя, стремясь своим видом вызвать страх у противника.
Словене вдруг быстро выстроились стеной щитов, над щитами пока ещё вертикально поднялся лес копий, фланги рати прикрывали отряды конницы.
Прокопий осенил себя крёстным знамением:
– Ныне вижу я истинных наследников Александра, будто вживую вижу я его фалангу, будто на тысячу лет перенёсся назад! – воскликнул он.

Хазары зашевелились, но организованного движения не произошло – похоже, не было единства в их молодых вождях. Мчаться в прямую атаку на рожны никто не хотел, и сейчас войско перестраивалось змеёй, чтобы в кольцевом движении скакать вдоль строя пехоты, осыпая её стрелами.
– Под постоянным обстрелом конных лучников пехота будет нести потери, и рано или поздно воины опустят щиты, – произнёс Ша Сэн.
– У них тоже есть конница, – возразил Великий Мудрец.
– Не смогут отогнать, – произнёс лучник Хардар, – у словен меньше сотни конных, это дружина князя, они с ним обедают за одним столом. Основное войско у них пешее.

В этот момент с севера, из-за перелеска раздался громкий звук рога. Движение в войске хазар прекратилось.
Словене, напротив – начали бить в щиты, и громко кричать. Снова послышался звук рога, совсем близко. Мимо стоящих особняком посольств через заросли пробежал отряд пехотинцев. Они были без лат, в кожаных штанах и куртках, на ногах короткие сапожки, за спиной изящно изогнутые луки и колчаны стрел. На византийцев они особого впечатления не произвели, а вот члены китайского посольства пооткрывали рты:

– Эльфы! – произнёс Сюаньцзан, – фантастический лесной народ! Рождаются они с белыми волосами, и только с возрастом волосы их могут принять медовый оттенок. Старых среди них нет, характер их лёгкий и весёлый, они равнодушны к золоту, но могут пограбить просто ради развлечения. Больше всего любят они играть на свирелях, плясать при луне, и веселиться ночью около костров!

Хардар хмыкнул:
– Да это же лесной народец, некоторые прозывают их финнами, словене их зовут древлянами.
Ша Сэн пробормотал:
– На мой взгляд, пора нам уже возвращаться. За эльфами по достоверным сведениям, живут псиглавцы, с ними нам точно дела иметь не стоит!
– Предрассудки! – возразил Хардар, – это обычные люди, просто они живут вместе с собаками, запрягая их в зимние повозки вместо коней!
Амидафо, – дрогнувшим голосом произнёс Чжу Бацзе, но эти вот эльфы явно превосходные лучники!
Отряд древлян меж тем встал позади воинов с щитами. Один из лучников не спеша натянул тетиву, и послал стрелу почти вертикально вверх. Стрела поднялась к небу, зависла, перевернулась, и пошла вниз, упав строго между фалангой и кочевниками.
Сотни хазар забурлили, воины стали отходить назад, перестраиваясь для атаки колонной.
– Безумцы, – произнёс Прокопий, – они увязнут в пешем строю, а с флангов по ним ударит конница словен. Да ещё эти лучники!
Тут подал голос Трибониан:
– Брунгильда, ты знаешь словен, они устоят перед кочевниками?
Брунгильда молча наблюдала за изменениями ситуации, неохотно ответила:
– Тут и потомки готов, не только словене. Конечно, устоят. Но атака катафрактов – это ужасно. Погибнет множество достойных мужей.
Аспасия произнесла:
– «Бог, колебатель земли, ты мои помышления знаешь,
Знаешь, о чем сей совет. И о гибнущих ум мой печется.
Здесь я буду сидеть, на скале высочайшей Олимпа,
Зрелищем боя себя услаждая. Но вам позволяю
К войскам троян и ахеян идти, и можете помощь
Той стороне подавать, на которую склонит вас сердце».

Трибониан произнёс:
– Поскольку нас послали к словенам...
– То им и нужно помогать! – ответила Брунгильда.
Вардан посмотрел в сторону Сюаньцзана:
– Мы едем к словенам!
Великий Мудрец перевёл.
Ша Сэн пожал плечами:
– От нас всё равно уже посланники уехали...

Сюаньцзан тронул Белого коня.
Послы перешли на сторону словен.
Это стало ключевым смещением равновесия, как говорится, «тяжёлое и лёгкое определились одним поднятием ноги» – теперь у хазар уже не было превосходства.
Они и сами это поняли, от строя хазар отделились пятеро всадников, потребовали людей на переговоры. К ним выехали князь Переслав, Георгий, Вольга, Гундемир, и Великий Мудрец, Равный Небу.

– Трепещите перед нашей силой! – вскричал молодой хазарский воин, – молитесь, чтобы мы не затоптали вас копытами своих коней!
Переслав оглянулся назад, дал знак Ждуну.
Тот заорал, фаланга грохнула древками копий о щиты, откликнулась громким криком, сделала шаг вперёд.
Хазарина сменил другой:
– Сейчас, в виду сложной международной обстановки, мы не будем наказывать вас за дерзость! Но вы должны заплатить дань!
Ситуация стала несколько менее напряжённой, хазары сдали назад, было видно, что идти в бой им уже неохота.
– Что можно подарить врагам? – проворчал Переслав.
Ему ответил Вольга:
– Врагам следует дарить коней для охоты, красивых девушек для услады – лишь бы они не занимались делами правления.

– Не пойдет, – возразил князь, – коней и девушек нам самим не хватает.
– Тогда нужно дарить драгоценности, которые можно будет отобрать в ответном походе, – подсказал Великий Мудрец.
– Тоже не пойдёт! – ответил князь, – мало у нас драгоценностей!
– Устаревшее оружие, – вырвалось у Георгия, – туземцам нужно дарить старое оружие и бусы.
– Можно подумать! – протянул князь, – а какого устаревшего оружия у нас полно?
– Да старые мечи, – ответил Георгий, – всё равно сейчас все на палаши переходим.

– Отлично, – произнёс князь, обращаясь к хазарам, – мы дадим вам по мечу с дыма! Будете брать?

Повисла пауза.

– Последний шанс им даю одуматься, – произнёс Переслав, ну нельзя же быть такими неразумными!
– Берём! – закричали хазары, – несите мечи!
Через несколько часов к ногам хазарских коней было брошено несколько десятков старых источенных гладиусов и скифосов.
Всадники степи подхватили старые клинки, и с необычайно радостным видом помчались прочь.
– Куда они? – недоумевал князь.
– Поскакали своим старикам добычу показывать, – заявил Великий Мудрец.
– Ну не скудоумные? – произнёс Вольга, – ведь старики сразу поймут, что здесь воины в десятках поколений.
– Надо будет отомстить, но потом, – произнёс Гундемир.
– Обязательно, однако, сейчас нужно возвращаться в город, – подвёл итог Переслав, – кстати, следует устроить официальную встречу посольств!

К официальной встрече княжеский двор был чисто выметен, кур и свиней убрали по дворам дружинников, ворота отскребли до блеска, и украсили цветами.
Князь стоял у ворот, за ним стояли воевода Ждун и боярин Боромир – он же кузнец, за ними старшие дружинники и старосты разных концов города – от бронного до кожевенного. Отдельно стояли делегация древлян, представители от аланов, сарматов, и местных прижившихся хазар.

Посольства шли в следующем порядке:
Впереди ехал на Белом Коне Сюаньцзан, за ним пешком шли Ша Сэн и Чжу Бацзе, на двух верблюдах, украшенных лентами, ехали Вольга и лучник Хардар.
После шло собственно византийское посольство. Впереди ехал Прокопий в начищенных до блеска латах, за ним на смирной лошадке трусил Вардан, с ним словенский отрок Георгий, потом ехала Аспасия в сопровождении Меланьи, Брунгильды, и Заряны. Заряна везла ребёнка, и единственная из девушек постоянно улыбалась. За ними ехал Руслан, нервно поправляющий за плечом навершие своего двуручного меча, а за ним готы с вандалами. Замыкал шествие Трибониан на муле. Он сидел задом наперед, и отпускал непристойные насмешки в сторону зевак, стоявших на пути следования праздничного кортежа.

Переслав стоял, глядя на въезжающих во двор гостей. Вот вошли монахи из дальней восточной стороны, проехали на верблюдах бродячие рыцари степей, показался византийский полководец, за ним глава посольства ромеев, а за ним, в окружении служанок – она. Принцесса была такой, какой мог её представить себе князь в самых смелых своих мечтах, даже ещё прераснее, только в её глазах плескались боль и отчаяние.
Князь вышел вперёд, и сделал три шага к принцессе.

Руслан сохранял расслабленный и невозмутимый вид, но был готов к необратимому действию. Он не знал, как поступит с князем – может быть, срубит ему голову, может быть, пронзит его грудь мечом, потом он схватит Аспасию и бросит её поперёк седла, а может быть, заколет её кинжалом, и умрёт под мечами вандалов. Уйти через Днепр представлялось нелёгкой затеей, да он и не знал наверняка, хочет ли он уйти отсюда живым.

Князь взглянул в глаза принцессы, и увидел в них сначала боль, потом недоумение, потом удивление. Он сделал ещё шаг, и остановил её коня, твёрдой рукой взяв за узду. В глазах принцессы боль сменилась изумлением. Князь протянул руки, и принцесса спрыгнула с коня в его объятия. Князь подхватил её на руки, и легко понёс во двор. В синих глазах принцессы расплескалась надежда и недоверчивое ожидание радости.
– «Манит в бездну синева за собою», – произнёс Переслав…

Когда глава принимающей стороны, вопреки дипломатическому протоколу вышел навстречу посольству, произошла некоторая заминка. Прокопий, Вардан и Георгий уже были во дворе, когда движение было остановлено, и князь лично вышел навстречу процессии.
Все с недоумением смотрели, как он снимает с седла… Брунгильду, и на руках несёт её через ворота своего дома.

Сначала всё замерло без движения, и в полном молчании, благо Трибониан ехал спиной вперёд, а у остальных языки будто приросли к глоткам. Потом Руслан тронул коня вперёд, переглянулся с Аспасией, взял повод её коня, они сделали плавный разворот, и спокойно поехали обратно. Никто и слова не проронил. Когда они попали в поле зрения Трибониана, король шуток тоже сначала онемел, а затем разразился таким хохотом, что казалось, его было слышно на другой стороне Днепра.

Когда князь перенёс дочь императора через порог своего дома, никто и не обратил внимания, что одну из служанок уволок смелый джигит – такие случаи часто встречаются на свадьбах. Украсть подружку невесты на свадьбе считалось хорошей приметой, и народ только одобрительно посмеивался.

Через трое суток непрерывного пира, когда каждый из гостей выпил немало хмельного мёда, Сюаньцзан сел в позу для медитации.
Он собрал воедино свои души, перемешавшиеся рождениями и в разных временах и разных развилках истории, вернулся в ту реальность, которую он, Великий Мудрец, Ша Сэн, Чжу Бацзе, и прочие бессмертные души создали в бесконечных мирах Будды:

– Мы возвращаемся на Путь! – произнёс он, – теперь пора в Индию! В этой развилке истории, чтобы обеспечить наш грядущий союз, действовать нужно уже сейчас! Сутры, сутры! Нам нужно взаимное уважение!

К нему приблизился Великий Мудрец:
– Кто будет нас охранять? В Хорезме мы наделали дел, сотня воинов охраны нам бы не помешала.
– А вы посмотрите, что происходит сейчас на дворе! – произнёс Ша Сэн, наш странный попутчик Вольга собирает целую армию!
И действительно, на княжеском подворье Вольга вербовал сотню желающих отправиться в Индию. Среди его дружины были и аланы, и словене, несколько древлян, германцы, вандалы, лангобарды, и даже один воин из империи франков.
– У нас будет сопровождение, – произнёс Чжу Бацзе, – до самой Индии!
Среди завербованных была и красавица негритянка Меланья. Она уже неплохо говорила на тюркском и персидском, учила китайский, и мечтала познакомиться с языками народов Индии.
– Наше всё! – огорченно произнёс Трибониан. Право, я бы тоже отправился в Индию, но мёд, пироги и баня сделали меня сторонником жизни среди славян!

Несколько минут назад Трибониан имел разговор с Переславом и князь разрешил византийцам остаться в Киеве.
– Не могу понять, князь, – говорил ему Боромир, – зачем ты оставил этих мастеров шуток, этих, как его там…
– Скромархов! – подсказал князь.
– Ага, скоморохов. Что они могут делать, не могу взять в толк?
Князь улыбнулся:
– Во-первых, они нравятся моей жене. Во-вторых, действительно, весело шутят, устраивают представления. В-третьих, могут отправляться в земли алан и греков, вести разведку, и при надобности устранить любого, там такие специалисты! – и князь поднял взгляд к небу.

Боромир только развёл руками.

После этого князь переговорил с почтенным Варданом, который также принял решение осесть в Киеве. Длительные путешествия ослабили его здоровье, и он не горел желанием возвращаться к ромеям – придворная фортуна переменчива, и после таких карьерных взлётов наверняка последует опала. К тому же, когда до двора дойдут слухи, что дочь базилевса Ираклия у славян зовут «Благородная дама Берунгильда» – ему это могут вменить в вину.
Князь пообещал ему дом в Киеве, попросил его приёмную дочь Заряну определиться, где бы она хотела жить:
– Такие дела, Заряна, – начал князь, – твой приёмный отец уже стар, ты имеешь статус вдовы, и тебя наверняка возьмут замуж повторно, пусть и с ребёнком. Хуже всего у нас с женщинами на кожевенном конце. Но тогда сыну твоему с детства придётся привыкать к нелёгкому труду!

Князь посмотрел на смышлёного младенца, что спокойно сидел на руках у Заряны:
– Что, Никитка, будешь ты кожи мять?
Заряна посмотрела, улыбаясь, и кивнула головой.



«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой»…


Москва – Крым. 2022 – 2025.


Список глав романа "Вперёд, на Запад!":
http://proza.ru/avtor/alexeykuzmin&book=26#26