Реалити шоу Амазонская река. Глава 16

Глава 16. Последний отрыв

Джунгли шумели, гудели, скрипели всеми своими невидимыми зубами. 
Листья хлестали по лицам, корни цеплялись за ноги, тропа будто специально ломалась и уводила в сторону. Но среди этого хаоса — неожиданно появилась странная тишина. Это был редкий вечер, когда никто не орал, не язвил, не спорил. У костра сидели двое — старик и мальчишка. Макс держал в руках тонкий прут, лениво помешивая угли. Боб сидел чуть поодаль, молчал, перебирал нож. 

— …Ты, оказывается, живучий, — проговорил вдруг Макс, не поднимая глаз. Голос его звучал почти спокойно. — Я думал, сдохнешь первым, а ты… вытягиваешь всех нас. 

Фраза повисла в ночи. В ней не было привычного яда. Боб впервые позволил себе лёгкую улыбку — едва заметную, суровую.
 
— И ты не совсем то, что я думал, — ответил он тихо. 

Они замолчали снова. Но костёр отражался в их глазах одновременно. 
Огонь связывал их больше, чем слова. 

***

А за тысячи километров от этого костра — другой свет. Холодные экраны, панели, графики. Овальный зал "Комета Медиагрупп". Лица продюсеров в свете ламп были похожи на обтянутые воском маски. На громадной видеостене шёл прямой эфир: 
камера взяла Боба и Макса в одном фокусе — старик у костра, мальчишка рядом. 
Они молчали. Только трещал огонь. 

— Видите? — голос Харпера, главного продюсера, прозвучал мягко, почти лениво, но в нём слышался хищный азарт. — Вот оно. Вот ради чего зритель остаётся у экрана. 

Он ткнул пальцем в стоп-кадр: в глазах мальчика — усталость и тихая решимость. В глазах старика — жёсткая, воинская стойкость.
 
— Конфликт поколений. Настоящая драма. Они уже держат эфир лучше любого голливудского актёра. 

— Это совпадение, — заметил кто-то из совета. 

— Нет, — отрезал Харпер. — Это мы сделаем дуэлью. Мы выстроим маршрут так, чтобы к финалу остались они двое. Старик и мальчишка. Отца и сына зрители сами себе дорисуют, даже если это не так. 

— Но если они сблизятся? — осторожно произнесла женщина в алом. 
— Тем лучше, — улыбнулся Харпер. — Чем ближе — тем громче будет финальный разрыв. Один должен пасть. Другой — выжить. 

Он поднял бокал с янтарным виски.
 
— А публика сожрёт это. И попросит добавки. 

***

В джунглях тем временем. Макс сидел, ковыряя угли длинной веткой. Его голос был глухим, словно он говорил не ради кого-то, а сам с собой. Он поднял взгляд от углей и пробормотал едва слышно:

— Я никогда не видел своих родителей. Может, они вообще… и знать не хотели обо мне

—... матери никогда не было. Вернее, была, но умерла при родах. Имя её — Зоя. 

Он запнулся и хмуро усмехнулся, будто сожалел, что сказал. Боб, сидевший напротив, резко замер. Нож выскользнул из пальцев и звякнул о камень. 

— Что? — выдохнул он так хрипло, что даже Геральд, полусонный рядом, насторожённо оглянулся. 

Макс поднял глаза.
 
— Зоя Купер. Ты же про такую не слышал никогда... Старик? 

Тишина. Только Амазонка сгущалась, будто слушала. У Боба вдруг подкосились ноги. Этот хлипкий подросток с дерзкой ухмылкой произнёс имя, которое он прятал в сердце шестнадцать лет. Он наклонился ближе, голос сорвался на глухой стон: 

— Зоя… ты сказал — Зоя Купер?.. 

Макс нахмурился.
 
— Ну. Чего смотришь так? Я сам, случайно, перед самым шоу из старых бумаг узнал. В приюте не любят об этом говорить. 

Боб закрыл лицо ладонью. Казалось, костёр дрожал вместе с его дыханием. Слишком много совпадений. Слишком явная истина. Он не выдержал. Тихо, так, словно боялся сам себя услышать, прошептал:
 
— Сын… 

Макс вскинул голову: 

— Что? 

Боб резко отдёрнул шаг назад, будто оступился. Сердце ломилось наружу, но он удержал крик правды. Не время. Джунгли слушают, камеры слушают. 

Он тяжело выдохнул и натянул на лицо грубую маску спокойствия.
 
— Иди спать, парень, — хрипло сказал он. — Завтра будет трудный день. 

Но Макс продолжал всматриваться в его глаза. Что-то там было — пламя, боль, нежность, которую он никогда не видел в чужих взглядах. 

— Старик… — пробормотал он тихо, — если бы у меня был отец… он, наверное, был бы как ты. 

Он отвёл взгляд, будто пожалел о сказанном. А Боб отвернулся в темноту и закрыл глаза. Потому что слёзы, которых боялся шестнадцать лет, впервые коснулись его лица. 

***

Высоко над ними дрон мелькнул крылом и передал кадр на мониторы в Нью-Йорке. 
За экранами сидели люди в костюмах и пили виски. В это же время, в здании небоскрёба "Кометы" переключилась камера. На экране горело лицо Макса крупным планом: глаза, отблеск огня, нервная усмешка. Рядом — профиль Боба. И голос Харпера прозвучал с холодным удовлетворением:
 
— Да, это будет идеальный финал. 
"Отец против сына". Даже если они не знают об этом — мы расскажем зрителю именно так. 

***

А в джунглях костёр трещал. И среди боли, усталости и страха, мальчишка и старик впервые сидели так близко, что между ними можно было услышать не только дыхание — но и зов крови, ещё не осознанной ими обоими. В джунглях же Амазонка тихо шептала у чёрного водопада, будто знала: эта кровь и эта связь будут стоить дороже, чем любой миллион. И чем сильнее связь станет, тем жестче будет удар, который готовят холодные руки по ту сторону океана.