Игра в бисер Гессе как взгляд на таинство жизни

Долгие несколько недель я по кусочкам отламывала жизнеописание Иозефа Кнехта, пытаясь вникнуть в замысел Гессе. И была поражена до слез и мелкой дрожи радости, когда он мне все же открылся.

«Игра в бисер» - большой труд писателя, начало которому он положил с повестью «Паломничество в страну Востока», описывающей сюжет о некоем Ордене, существующим сотни лет. Орден этот совершает походы к Истине и Счастью каждого отдельного члена, путешествуя не только по земле, но и по времени и безвременью.

Игра же в бисер как явление – часть рутины Ордена и является чем-то, что люди пытаются воссоздать в реальности уже несколько десятилетий. Это синтез всех видов культурных объектов, осязаемых и абстрактных, в некую ассоциативную систему. Это поиск созвучия в разных формах и синестезия в абсолюте. Представьте, что процесс заключается в поиске схожих деталей сонета Шекспира и классического готического собора, и тут вы вдруг замечаете, что его портал поразительно созвучен с романом Пелевина и некоей математической функцией.

Это прежде всего о силе культуры и исключительности творений любого рода. С другой стороны, это про фундаментальность и некое общее начало любой культуры. Это схоже с наблюдением за фрактальным началом природы. Это попытка уловить глубинную суть вещей и увидеть связи, систематизировать все вокруг, придать этому конкретный порядок.

Но игра является лишь нитью, идущей по всей жизни Иозефа Кнехта, жизнеописанием которого и является книга. Отчасти это является отражением реальности мира Гессе: Кнехт жил в закрытом обществе Касталии с высоко интеллектуальными, одаренными людьми, членами Ордена, изучавшими различные науки и дисциплины, тогда как внешний мир тонул в материализме, культуре быстрых искусств и впечатлений.

На деле же касталийцы лишь бесконечно мурыжили останки прошлых культур, почти никогда ничего не создавая собственноручно. Они далеки от быта, простой стороны жизни. Внешний мир не понимает их также, как и они его.

Но то лишь поверхность и имеет мало общего с сердцем книги и жизнеощущением Гессе, разбросанным тут и там по страницам.

Кнехт в переводе – «слуга» и Иозеф служит почти всю жизнь. Служит Ордену, служит игре, становясь ее магистром. В конце концов, он служит себе. Он ощущает собственную принадлежность к игре почти что с детства, ощущает свой долг почти что физически. В конце жизни он осознает, что предназначение более не приносит ему радости и оставляет пост, что оказывается большим скандалом для Касталии.

Именно оставление поста и является кульминацией: совсем не страшно бросить все и начать сначала, пусть даже ты и старик на закате жизни. Сташно не найтись, остаться просто фигурой и не обрести связи с миром, истиной и собственным сердцем. Этот поиск Кнехта представляется и учением у китайского мудреца в его хижине, и его жизнью в монастыре, и сближением с другом детства из внешнего мира.

По Гессе найтись можно с помощью науки, медитации, единения с телом йогой, странствиями и наблюдением за природой.

Еще одна простая и оттого поражающая мысль, которая открывается, когда мы больше узнаем Кнехта – смысл в радости и веселости. Не в гедонистическом наслаждении, вседозволенных страстях, а именно в простой и скромной радости. В радости – сила и стойкость, незыблемость разума и намерения.

«Веселость эта – не баловство, не самодовольство, она есть высшее знание и любовь, она есть принятие всей действительности, бодрствование на краю всех пропастей и бездн, она есть доблесть святых и рыцарей, она нерушима и с возрастом и приближением смерти только крепнет. Она есть тайна прекрасного и истинная суть всякого искусства».

Гессе уверен еще и в предопределенности судьбы, пути. Книга оканчивается жизнеописаниями трех разных Иозефов Кнехтов, живших в разные времена, на разных землях, занимавшимися разными вещами, но имевшими одну судьбу. Это не про страшную несвободу и ограниченность, а про предназначение и глубокую самость.

Игра стала большим откровением для меня лично, я укрепила некоторые собственные верования и почувствовала некое ободрение, пока читала ее. И вот уже 2 недели я периодически мысленно и физически возвращаюсь к этому тексту, чтобы распаковать еще один смысл и повертеть его со всех сторон, понять что-то еще. Это действительно большой, многомерный труд.

Напоследок приведу отрывок, который заложила закладкой и обвела ручкой.

«… человек – странное существо, на него нельзя полагаться, и поэтому, вполне возможно, что те искусы и страдания станут терзать тебя снова и попытаются тебя победить» … «Что же касается сука, о котором заставлял тебя тогда мечтать искуситель, и смерти несчастного Иуды Искариота, то могу сказать тебе одно: это не только грех и глупость – уготовлять себе подобную смерть, хотя нашему Спасителю ничего не стоит простить и этот грех [самоубийство]. Кроме того, еще ужасно жаль, если человек умирает в отчаянии. Отчаяние бог посылает нам не затем, чтобы убить нас, он посылает нам его, чтобы пробудить в нас новую жизнь».