В Кузьминской гриве

Под самое утро дождь всё же прекратился, облака растащило, унесло ветерком, поднялось солнце.
Лесной массив поредел. Просёлочная дорога вторглась в него и рассекла на две половины.Одна часть упиралась в заболоченные луга, другая часть в болото, в Кузьминскую гриву.
Вот я и шагнул в мглистую Кузьминскую гриву, покрытую зелёными коврами мха, на которых таились торфяные огромные ямины - воронки, скрытые топью обнажённые корни выворотней, кусты голубичника, багульника, болотные кочки, низкорослые, карликовые деревца.
Между верхней частью и нижней было вкраплено круглое озерцо, с тёмной торфяной водой. В озерце плескались мелкие карасики, и крякали разжиревшие за лето утки. Просвистел, блеснул на солнце разукрашенным опереньем чирковый селезень. По правому боку гривы как бы нехотя струился, тёк в торфяное озерцо ручеёк,
прячущийся в густой стене осоки. Ручеёк безголосый, прошивающий чёрной нитью наискосок мглистую гриву.
Внезапно в гармонию лесной тишины и покоя, вторглась, ворвалась нагло болтливая сорока: застрекотала, заверещала над тропинкой - часовой объявил тревогу. В зарастающей осокой ямине запищали молодые кулики. Громко раздалось мерное постукивание дятла - этот суетливый трудяга начинает свою работу рано, спозаранок. Невидимый тетерев бормотал на вершине шатровой ели. Всё чаще раздавалось хлопанье крыльев тетеревов на краю болотистой гривы. 
На противоположной стороне гривы кружились журавли, они то рассыпались в небе в беспорядке, то выстраивались углом и жалобно, протяжно, пронзительно кричали, словно прощались с родными местами.
Взор мой радовали изумрудные ковры мхов, на которых густо рассыпались красные бусинки клюквы, шуршал тростник. темнели облетевшие плети сабельника. Терпко пахло прелью, гнилью, болотной водой, опавшими листьями, созревшей клюквой. Листья корявых, малорослых ив ложились на изумрудные пряди мхов с таинственными шелестами, шорохами. Гулкая тишина обволакивала Кузьминскую гриву.
Глухари вывели свои выводки из зарослей, поближе к поспевшей бруснике, клюкве.
Певчих птиц давно не слышно - многие улетели на юг, и лишь неугомонные, неутомимые сороки нарушали глубокую лесную тишину осени.
Сам воздух в Кузьминской гриве был густ, тишина необычная - глубокая тишь, тревожила душу, звенела в ушах