Вальс Зеркал. Глава 17

В отличие от людей, что подбрасывают монетку, желая знать, упадет она орлом или решкой, бог бросил игральную карту без малейшего намерения даже взглянуть, упала та рубашкой или изображением вверх.
События последних дней показали ему недочеты собственной же конструкции, устранить которые, к несчастью, можно было лишь изнутри.
Впрочем, бог точно знал: протянешь пальцы внутрь Клетки – и содержащиеся там в заточении Девы найдут, чем дать по рукам. Да, прямо сейчас они вели себя тихо, но конформистам, как известно, объявлять голодовку лучше всего сразу после завтрака. Нужно было ловить проказниц в момент активности, а теперь уж поздно – или рано, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть.
Последняя их попытка не увенчалась успехом по причине всего-то переменчивости человеческой натуры – и это злило. Ему, как богу, не нравилось быть настолько зависимым от случайности комбинации брошенных костей.
Бог повернулся и коротко кивнул, давая добро новому стражу заступить на свой пост.

ГЛАВА 17
ТЕРНОВЫЕ БРОДЫ

Изъезженную годами дорогу привычно заволокло завесой пыли и гравия. Частично ту пыль прибило к земле моросившим недавно дождем, однако же в воздух ее все равно поднималось предостаточно.
Ехавшую во главе процессии Синейн касалось сие в меньшей степени – сразу после пересадки с душного экипажа верхом на лошадь теперь уже бывшая герцогиня вдыхала исключительно чистый влажный воздух.
Как подсказывал нос – то воздух приближавшихся болот.
Тем временем, далеко на западе в сторону океана летел клин темных птиц. Для весны – дело обычное; в определенные моменты поездки так и хотелось сжечь в бивачном костре охапку сухих листьев, чтобы острее почувствовать запахи этого времени года, да только…
…Только вот, строго говоря, никакой поездкой в привычном понимании их нынешнее предприятие не являлось. Пусть и изрядно запутав своих преследователей, формально Синейн с домочадцами все также уходили от погони, скрываясь от гнева Мюриэль. Уж на что, а на сантименты вроде спонтанных остановок ради кормления самостоятельно подходящих к ним ручных оленей (что уже не единожды утыкались в карманы носами в поисках угощения) времени у военачальницы и ее спутников не было.
По всему вероятию, уж с пару часов как распогодилось, однако беспорядочные порывы ветра все продолжали хлестать по лицу со всех сторон. Если кто и был тому рад, то животные: для них заветная прохлада после дневного перехода – с солнцем в зените! – приходилась сейчас очень кстати.
Так, ее, Синейн, породистый, статный жеребец вороной масти с гербами Великого Дома на сбруе, явно пользуясь тем, что хозяйка приспустила поводья, тут же, задорно гарцуя, перешел на ровную, неторопливую трусцу, как бы подтверждая ее мысли.
Бывшая герцогиня про себя усмехнулась – этот точно привык, что за долгой дорогой его ждет внушительная порция овса.
Спустя пару мгновений с высокородной эльфийкой уже поравнялся всюду следовавший за ней Вейерн, вовремя придержав своего гнедого мерина. В характерном для верховой езды наряде, бывший военный консул (теперь к ним ко всем в той или иной мере можно было добавлять приставку «бывший» или «бывшая») – и теперь, и все последние дни – выглядел довольно угрюмым:
– Гульдин доложил вам о расследовании инцидента с брошенным в окно камнем? – неизменно строгий к себе, он, как и всегда, держался с поистине солдатской дисциплиной.
Гульдин – ранее командующий одного из отрядов альвов, а ныне начальник ее стражи, разумеется, уже с самого утра проинформировал герцогиню о результатах своих изысканий. Последние, как Синейн и думала, в точности совпали с тем, что она предполагала с самого начала.
– Да, – отозвалась знатная эльфка, запуская руку через плечо, дабы поправить один из мечей, крест-накрест привязанных к спине. Их ношение – штука не то, что бы необязательная. Очень может быть, что по-своему даже вредная. Аристократическим особам вообще не подобало находиться при оружии, но, как говаривал ее дед: «меч будет нужен тебе всего раз в жизни, но если у тебя его при себе нет все время, то ты не сможешь им воспользоваться в тот единственный раз, когда это будет действительно необходимо».
– Религиозные фанатики? – осторожно предположил Вейерн. Закрепленный простой медной пряжкой, на поясе верного полководца также имелся меч. Всего один – прямой, но куда крупнее и тяжелее ее изогнутых клинков.
Синейн рассеянно кивнула. Утром Гульдин сообщил не только о том, что недовольных ее религиозными воззрениями оказалось на порядок больше, чем герцогиня считала каким-то днем ранее; притащивший затребованный ею гроссбух Сентенций не выявил и нарушений в учете отбытия вестовых, равно как и посещений голубятни поместья.
Значило это то, что агенты Мюриэль маскировались лучше штатных идиотов-недоучек. Это плохо. Быть может, бывшая герцогиня даже – непроизвольно, конечно – взяла кого-то из них с собой?
– Отправили посланца вперед для встречи с представителями Вендиасты? – больше для того, чтобы как-то отвлечь себя, спросила Синейн. Прямо сейчас ей не хотелось озираться на каждого из спутников за спиной в бесплодной попытке найти тот неловко отведенный взгляд или что-то, что здесь и сейчас указало бы на предателя. Предстояло решить еще кучу нерешенных вопросов, как то: пристроить Аарона на новом месте, позаботившись о его безопасности; неизвестно также, как их – перебежчиков по своей сути – примут в Вендиасте, где, несомненно, наслышаны о ее, Синейн, военном прошлом…
Иначе говоря, не хватало сейчас только начать искать врагов среди своих.
– Разумеется, герцогиня, – не отрывая от нее бледно-голубых, словно упавшая на белую табличку капля светло-голубого воска, глаз, ответствовал Вейерн. У его лошади не было той изумрудно-травяной, расшитой золотыми цветами попоны, золоченого седла с высокой задней лукой, да даже уздечки с золотой бахромой, каковые имелись у скакуна высокородной эльфийки (по правде говоря, ровно такие во всем королевстве вообще имелись лишь у нее – выбери они хоть сколько-нибудь более оживленную дорогу, то неминуемо привлекли бы к себе ненужное внимание). – С первыми лучами солнца и на свежей лошади. Распорядился лично.
Синейн не отреагировала. Ее мысли сейчас занимало столько всего: от находящихся в поймах здешних рек торфяников и известняковых карьеров дальше в горах до поистине тревожных дум на тему того, что с какой-то ведь стати Эокраилд – с недавней поры, в лице Мюриэль – напал на Нурию с Неависом и что с этим было необходимо что-то делать.
Позади них прислуга – кто пешком, а кто и сидя на обитых медью сундуках в повозке – болтала что-то о подъемах и спадах воды в реке. Приставленная же лично к Аарону няня, находясь со своим подопечным в лакированном экипаже, как всегда чересчур громко рассказывала тому об устричных отмелях, щедро дополняя истории так любимыми ею прибаутками:
Эх, водички да водицы
Начерпал воды корытце!
Надо, надо не зевать
Устриц свежих не ронять!
Должно быть, все их пересуды о реках были не случайны – запах приближающихся болот усилился; в какой-то паре сотен ярдов по правую руку от их процессии темные воды залива – особенно теперь, во время отлива – тянулись вверх по руслу прямиком в море.
Визуальное изучение местности давало Синейн недвусмысленное представление о том, что размытая дорога впереди сужалась, кое-где и вовсе превратившись в сплошное грязевое месиво. Запряженные лошадьми экипажи там не пройдут. Равно как не пройдут и вьючные животные.
Стало быть, придется спешиваться.
– Скажи остальным: нужно облегчить экипаж с телегами. Весь скарб нести на себе. Дальше пойдем пешком, – без всякого выражения распорядилась герцогиня. Ей озвучиваемое нравилось не больше, чем остальным. – Мы же с тобой в это время…
Эльфка немного замялась, обдумывая каждое слово.
– …Мы поступим так, как вы сочтете нужным, – выпалил Вейерн.
Беззаветная преданность? Да, должно быть, это была она. Что ж, теперь перед Синейн стояла задача заставить консула счесть правильным то, что находит таковым она.
Высокая трава сразу за обочиной впереди плотно перекрывала обзор всего их последующего маршрута так, что герцогиня не могла даже определить, на сколько еще миль простирался тот участок размытой дороги и кончался ли он вовсе.
Однако же ей совершенно необходимо было знать, что там, за поворотом! И желательно сделать это раньше, нежели подобное бы произошло, шагай она по колено в грязи вместе с остальными.
И как бы сократить путь…
– Мы пойдем прямо через высокую траву, – приняла решение Синейн. – Переберемся вброд, если понадобится.
Разумеется, рассчитывать, что сказанное вызовет у верного ей военачальника восторг, не приходилось, но в первую очередь он был солдат, а солдаты подчиняются приказам беспрекословно.
Так и сейчас – никак не поменявшись в лице, Вейерн молча придержал своего мерина и, отстав на полтора корпуса от герцогини, развернул гнедого к домочадцам со всей свитой и принялся отдавать соответствующие распоряжения от ее имени.
Синейн спрыгнула с коня лишь там, где началась глубокая колея. Ее домашние, казалось, также были рады, наконец, выбраться из закрытого экипажа, но это пока – пару часов ходу по грязи на своих двоих мигом поменяют приоритеты любителей подышать свежим воздухом.
Наскоро передав поводья подбежавшему мальчишке-конюху, высокородная эльфийка бросила еще один взгляд себе за спину, убедившись, что разгрузка идет полным ходом. Вездесущий Гульдин, верхом на своей будто бы извалявшейся в саже кобыле (ее грива, хвост, морда и чулки были черными), уже занимался необходимыми приготовлениями, формируя как отряды сопровождения, так и рассылая дозорных в разные стороны.
Синейн не стала их ждать. Она знала, что кому положено – ее догонят, равно как то, что за Аароном присмотрят и не дадут следовать за ней – об этом герцогиня распорядилась давно и инструкций своих не меняла.
Воздух возле камышей был острее пропитан солью и запахом болот – впереди определенно существовала угроза наличия трясины и, быть может, не только ее. Не стоило ли все же рискнуть и воспользоваться объездной дорогой через маяк с его парой ворчливых смотрителей? При благоприятном исходе, они даже могли пополнить запасы…
Нет, заметят. Очень возможно, что деньги – универсальный арбитр – рассудят дело в пользу ее бывшей подруги: Синейн нисколько не удивится, если Мюриэль уже объявила награду за ее голову. Даже за информацию о местонахождении.
Так что нет, – не за тем она сбивала со следа и своих и чужих принятиями решений в последний момент, чтобы так просто раскрыть себя. Раз уж решила искать политическое убежище в Вендиасте у врагов наследной принцессы, – с нехитрым желанием отомстить последней – нужно держаться первоначального плана.
Первые же шаги в зарослях были омрачены наплывом мириад мошек – благо, ветер сметал большую их часть практически сразу же, стоило насекомым вылетать на мало-мальски открытое пространство.
Раздвигая руками стебли растений, Синейн принялась пробираться все дальше в глубь камыша, мысленно вознося благодарность уже хотя бы за то, что идти здесь было действительно не в пример легче, чем остальным – там, по размытому участку дороги.
Во всяком случае, пока. Топи – штука такая: в один момент ты шагаешь по хорошо утоптанной тропе, а спустя миг – увязаешь в болотной тине.
…И хорошо, если только по пояс.
Довольно скоро позади стали слышны звуки вспарываемого саблями тростника – ее личная гвардия, никаких сомнений. Они следовали за своей госпожой через ольшаник, борющийся с росшим там и тут буйным кустарником. Защищать герцогиню здесь, где в густо заросшем камыше небо едва проглядывало над головой, виделось задачей, прямо скажем, не из легких. Но Синейн вообще была любительницей подкидывать охране непростые задачки – так что последние были к этому уже привычны.
Топкие места эльфийкая военачальница нащупала довольно скоро – покрытая мхом почва сперва стала просто мягкой, а после начала заметно продавливаться сапогом. В какой-то момент, стараясь не потерять во всей этой высокой траве чувство направления, Синейн – ноги ее к тому времени погрузились в болото уже выше щиколотки – обо что-то споткнулась и чуть не упала. Причиной служила застрявшая на дне коряга; только вот,  вместо того чтобы обойти ее, герцогиня вырвала ту из воды и, придерживая бревно на плаву, потащила за собой.
Она как будто что-то знала. Дальше на болоте уровень воды лишь поднимался и довольно скоро раздобытый трофей стал использоваться эльфийкой в качестве вспомогательного плавучего средства. У следовавших за ней Вейерна с Гульдином ничего подобного не было, и они, обремененные тяжелыми (а в случае с Гульдином, и того – латными) доспехами, оставались вынуждены колотить по воде руками и ногами, поднимая целые фонтаны брызг.
Были ли такие неудобства соразмерны тем, что испытывали другие, – там, шагая по колено в грязи! – вопрос, конечно, открытый, но время с их помощью военачальница со свитой выиграть должны были точно.
Синейн скользила, подобно рыбке, в одиночку. Рядом с характерным треском порхали стрекозы: смрад болот мог бы стать дополнительной проблемой, но не чуравшаяся полевой работы летьеннка давно научилась абстрагироваться от окружавших ее запахов.
Стараясь держать голову выше, дабы болотная тина не касалась лица, герцогиня проплыла среди острых листьев высокого тростника – в самой его чаще солнечный свет едва пробивался через заросли – и, выбравшись на открытый участок, вновь увидела неподалеку твердую почву.
Безусловно, часть увиденного на самом деле представляло собой лишь затвердевшую корку поверх водной глади, но рано или поздно – и в этом Синейн не сомневалась – здесь и правда должна была начаться вполне себе твердая земля.
Ощутив прилив воодушевления, эльфийка принялась интенсивнее бултыхать по воде ногами (охрана ее при этом тактично держалась чуть поодаль). Словно бы на кончиках пальцев чувствуя приближение мелкой воды, Синейн даже отпустила подобранную ранее корягу и стала помогать себе второй рукой.
Бесформенное нагромождение скалистых пород (веками омываемых течением, а потому будто бы отшлифованных) – первое, что предстало глазам на том берегу. Нащупав рыхлое песчаное дно, военачальница продолжала плыть, обильно собирая нагрудной частью куртки всю тину вокруг…
Наконец, нашлось что-то, на что оказалось возможным наступить. Еще немного – и наступать было можно уже везде.
Вся мокрая и в липшей к телу одежде, Синейн вышла из воды, стуча зубами и неприкрыто дрожа. Жадно высасывающий остатки тепла, холод буквально пробирал до костей – необходимо продолжать двигаться и поскорее разыскать фрейлин с запасными комплектами сухой одежды. Если ее расчеты верны, вскоре они снова должны выбраться на дорогу в месте, докуда остальным с их повозками окружным путем было еще топать и топать.
Позади отчетливо слышался плеск выплывавших из болота Вейерна, Гульдина да еще нескольких альвов: ее безопасность ценили поразительно высоко для дамы, лишенной всех титулов. Впрочем, едва ли прямо сейчас именно это имело значение – за ней шли, потому что любили.
Все так же лязгая зубами от холода, Синейн тронулась с места. Осторожно ступая на поросшие мхом камни, она продолжила расчистку пути, раздвигая руками ни на йоту не поредевшие заросли.
Первой мыслью было нарвать травы с нехитрым желанием вытереть ею хотя бы часть воды, – с эльфийки ручьями стекала вода – однако же беглый взгляд на окружавшие герцогиню листья убедил в невозможности оного: растения и сами были влажными. На каждом листе, какой ни возьми, находились – в лучшем случае – капельки росы; иные же целиком оставались мокрыми.
Окаменевшие породы под ногами, поначалу принятые Синейн за скалистые, на самом деле оказались глиняными: затвердевшей глиной – мокрой, как и все здесь. Но что было не банальным, так это то, что нагромождения пород образовывали собой целые слоистые плиты, которые, по мере продвижения вперед, приходилось даже обходить стороной.
Конусообразной формы, те, будто бы сложенная гора тарелок, где каждая последующая тарелка была меньше предыдущей, по виду чем-то отдаленно напоминали… сталагмиты.
Но это же чушь какая-то! Здесь просто не могли расти сталагмиты! Они растут в пещерах и…
И тут она увидела.
Точно бы вырезанная из пологого холма, в пещеру вела увитая плющом стена. Приземистая и небольших размеров – с три роста Синейн – пещера обдавала болотным зловонием, что также было плохой новостью – сие могло значить, что последняя обитаема.
Эльфийка сделала несколько неуверенных шагов по направлению к гроту, после чего стала обходить это место по периметру – в тонувшем во мраке лоне пещеры все равно ничего нельзя было разглядеть. Пожалуй, это как раз тот случай, когда природное любопытство стоило попридержать.
…Хотя бы из соображений безопасности.
К тому же, в условленном месте ее должен был ожидать посол Вендиасты, а беготня по подвернувшимся под руку пещерам в поисках неведомо чего явно не поспособствует скорейшей встрече.
Все также мокрая, – а теперь еще и продрогшая до костей – Синейн уже совсем было пошла себе дальше – герцогиню колотила крупная дрожь, зубы так и норовили сорваться на дробь – как вдруг…
Она услышала шипение.
Сперва тихое, затем все громче, звук доносился явно из-за спины и… приближался.
Обернувшись через плечо, а – спустя миг – и всем телом, эльфийская военачальница начала ускоренно пятиться, – прямо сейчас от пещеры ее отделял лишь с десяток шагов.
А еще спустя мгновение из-под каменистого свода показалась голова чудища. Именно чудища – огромная змеиная голова только гипотетически могла принадлежать известной рептилии, но, мало того, что она была не единственной, так еще и имело мерзкого вида туловище на четырех лапах.
Увиденное определенно не оставляло сомнений – перед эльфийкой чудовище из ночных кошмаров.
Синейн выхватила из-за спины изогнутые мечи и выставила их перед собой. Чутье подсказывало, что попытка развернуться и броситься наутек ничем хорошим не кончится – созданию с раздвоенным языком, что немигающим взглядом смотрело прямо на нее, явно не составит труда одним стремительным броском настичь герцогиню. Любое резкое движение наверняка спровоцирует его атаку.
Но, и все же, что-то делать было нужно! Очень может статься, что тварь нападет и без каких-либо движений с ее, Синейн, стороны. А потому…
Существо из преисподней, наконец, предстало глазам полностью: показались на свет все его многочисленные головы (коих у последнего было аж девять!), отчего и без того расширенные от ужаса глаза эльфийки расширились еще больше.
– Чтоб тебя…
Хотя ее народ и обладал глубокой памятью, герцогиня с трудом припоминала упоминания подобных существ, – даже в стародавние времена те слыли большой редкостью, а уж теперь…
«Разве они, черт возьми, еще не все вымерли?!» – почти рыча, выругалась про себя Синейн.
Это была гидра – мифическое создание, являвшее собой змееподобное многоголовое чудовище; монстра, коему следовало бы остаться кошмаром из легенд, рассказанных шепотом у полуночного костра.
…И это возвышалось сейчас прямо над летьеннской военачальницей.
Окруженная болотными растениями, Синейн приняла боевую стойку, попутно продолжая пятиться. Крепче сжимая рукояти клинков (очень узкие в центре, те имели расширения ближе к навершиям гард), она, не переставая, нервно облизывала губы, но все же упрямо глядела на змеиные головы – воительницу учили сражаться с врагом понятным, привычным, с парой рук и ног, а тут…
Первым из отряда альвов, как водилось и раньше, появился Гульдин. Этот еще задолго до того, как стать начальником ее личной гвардии, всегда наиболее ревностно исполнял свои обязанности по охране «ее светлости». Посему представлялось бы куда более удивительным, появись там сперва кто-то иной.
Завидев чудовище, он тотчас же выкрикнул несколько имен и стал пробираться к герцогине на выручку. Только вот, вынимая на бегу оружие из ножен, подчиненный Синейн не уловил ту хрупкость момента, что немногим ранее удалось ощутить эльфийке – твари из преисподней, казалось, только и нужна была подобная мелочь в виде любого неосмотрительного движения, потому как уже в следующий момент она атаковала.
Сверкнув гладкой чешуей, одна из змеиных голов чудовища с почти молниеносной скоростью ухватила Гульдина в своей пасти, сдавливая рядами острых зубов туловище воина целиком.
От мгновенной гибели начальника ее стражи пока что спасала, пожалуй, лишь его же дотошность – обычно для сопровождения особ высшей знати было достаточно парадных – понимай, облегченных – доспехов, однако сегодня Гульдин явно решил терпеть все походные тяготы дневного перехода в полном – а потому – боевом и тяжелом – латном доспехе.
Будучи оторванным от земной поверхности, но по-прежнему оставаясь при оружии, солдат наскоро перехватил саблю эфесом вперед и по-охотничьи вогнал ее в голову чудища …

(Продолжение следует...)