Профилактика

“Авторы правы: жизнь так полна внезапностей!”

Чехов

Вообще-то Лёша не планировал сегодня вечером ужинать на том свете. Но так уж приключилось: от судьбы не уйдёшь.
детства он твёрдо знал, что профилактика – всему голова. Носил с собой и зонт, и солнцезащитные очки одновременно, всегда надевал головной убор, а подштанников не снимал по девять месяцев кряду. Не смеялся громко, памятуя о печальной судьбе философа Хрисиппа, совсем не читал новостей и не заводил страниц в соцсетях, дабы оттянуть неминуемый, как ему казалось, инфаркт. А ешё верил во все на свете приметы, и они, очевидно, были осведомлены о столь преданном своём поклоннике и потому поминутно сбывались. По крайней мере, Лёше так казалось.
Всё в Лёшкиной жизни было переживаемо. Ну и что, что распался брак! Этих полутора лет совсем и не жаль. Подумаешь – уволили с работы! Времена тяжёлые, сокращают штат – их можно понять, тоже ведь люди. Да и что в левом подреберье покалывает, можно пережить. Хотя, конечно, боязно…
Всё началось с бабочки. Когда Лёша собирал последние офисные пожитки в потёртый пластиковый пакет, в окно влетела громадная капустница. Лёша вздрогнул: бабочка – это к болезни.
Выйдя из конторы, он наткнулся на уборщицу Наилю, которая только что опорожнила ведро в служебном туалете. “Баба с пустым ведром!” – свистнуло в голове у Лёши, и в груди у него как-то неприятно заныло. Он поспешил покинуть здание. Однако не успел он даже толком открыть пластиковую дверь, как под ноги ему ожившей кляксой бросился чёрный кот, прикормленный кем-то из сердобольных офисных сидней. Лёша, дрожа, как банный веник, собранный из осиновых листьев, принялся плевать во все стороны.
Старенький “Опель” завёлся не сразу: порыкивал, кряхтел, бормотал что-то нецензурное. Чуть тронувшись с места, разнервничавшийся Лёша зачем-то принялся болтать руль туда-сюда, словно то был штурвал гибнущей в шторме каравеллы. Автомобиль дёрнулся по странной параболической траектории и – кранк! – левое зеркало разлетелось вдребезги после горячей встречи с фонарным столбом. “Семь лет! – застучали азбукой Морзе зубы бумажно белого Лёши – Семь лет несчастий теперь!”
Всё складывалось как нельзя хуже. Одна примета, ну две… но три за раз? Определённо, высшие силы готовили Лёше нечто такое, отчего не спасла бы и добрая тысяча быков, принесённая в жертву олимпийским богам. Вдобавок, когда Лёша заходил на кухню своей родной однушки, он не глядя бросил пакет с вещами на стол, сбив тем самым на пол объёмную солонку. Её высыпавшееся содержимое сделало пол кухни похожим на заснеженные пейзажи далёкой Якутии.
В глазах у Лёши помутилось. Грудь сжалась, будто кто-то сел на неё, а икры свела обледенелая колючая проволока. Лёше не хватало воздуху, он ринулся открыть окно, но стоило старенькой форточке меланхолично скрипнуть и отвориться, как в комнату влетел маленький воробушек. Очевидно, Лёша спас его от врезания в стекло, но от нечаянной благотворительности легче ему не стало.
Птица под крышей. Это к смерти. Занавес.
Теперь всё встало на свои места. Смерть как никогда близка, и будет она страшна и люта. Наверное, он заболеет, и будет гнить многие месяцы – или даже годы! – в палете безнадёжно больных. А может, его убьют? Да, точно! Он поссорится с кем-нибудь очень влиятельным, и его будут долго и мучительно лишать жизни в каком-нибудь сыром подвале или в ближайшей лесополосе!
– Ну уж нет! – решил Лёша. Он всегда предпочитал профилактику, а лучшая профилактика долгой и мучительной смерти – быстрая и лёгкая. Не долго думая, Лёша с диким грохотом распахнул окно и, не отряхнув с одежды вылетевшей из рамы ваты, взобрался на подоконник и шагнул вниз со своего десятого этажа. Мысль “А какого чёрта я, собственно, делаю? Я что, больной?” пришла в его светлую голову, когда он пролетал мимо окон второго этажа и отменить своё ужасное пике уже никак не мог…

август-сентябрь 2025