Улыбка Есенина

Как сон, уплывает былое,
Теряются в памяти дали.
Исчезло всё, кажется, мглою,
Главное в сердце оставили.

Улыбка Есенина ясна,
Сквозь годы сияет лучисто.
Его стихотворная весна
Трепетом чистым наполнена.

Забвенье крадётся украдкой,
Пытаясь укрыть за туманом,
Но лик его светлый и краткий
Стоит над житейским обманом.

И строчки, как звонкие трели,
Нам душу теплом согревают.
О русской тоске и метели
Они неустанно вещают.

Пусть время течёт, исчезая,
Стирая следы на дороге,
Но образ поэта, сияя,
Есенина вечно остаётся.
********************************


 Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих…

                С. Есенин

 Сергея Есенина Грузия поила своим солнцем, принимала в объятия, как родного. Два титана поэзии, Тициан Табидзе и Терентий Гранели, преклонялись перед его талантом. Они не могли любить плохого русского.
Но сейчас я хочу поведать печальную историю, которую назвала Историей любви... Историей, которой могло и не быть.

 — Будет ли сегодня солнце? – чуть слышно прошептала Галя, выныривая из сна. Ее глаза распахнулись в утренней полумгле роскошного дома, ставшего клеткой. Она ждала солнца, веря, что в его лучах рождается счастье – простая, детская истина, живущая в ее сердце.

И вместе с ожиданием солнца просыпалась другая, сокровенная надежда: «Будет ли сегодня Сергей?»

 Его появление врывалось светом, обещало счастливый день, а с ним – и жизнь, и само дыхание. Сергей был ее кислородом, ее личным солнцем. Сейчас это назвали бы манией, зависимостью, одержимостью, любовной болезнью, но для нее это было чувством, чье имя – жизнь.

 Она видела и понимала все. Здравый смысл настойчиво шептал о его любви к другим женщинам, о неукротимой, мятущейся натуре, о болезненной неуравновешенности. Но она любила его всего, до последней клеточки, со всеми надломами и червоточинами, и жила этой любовью.

 Галя отчаянно пыталась бороться с собой, силясь "влюбиться" (какое же бессмысленное слово!) – ведь красотой природа ее не обделила. Но все попытки перенести свои чувства на другого разбивались о горькую правду. Однажды Сергей написал ей: «Ты замечательная девушка, но я не люблю тебя как женщину».
 Какие страшные слова, чью обжигающую боль дано познать лишь женскому сердцу. И Галя, как обреченная, пыталась вырваться из плена этой любви, вкладывая в борьбу все силы, до последней капли. И изнемогла, оказавшись в тихих стенах неврологической клиники, в заточении санаторного покоя.

...Когда Сергея не стало, она начертала странную фразу, словно послание для посвященных, о «маленькой надежде», которую даровала ей смерть любимого.

 Но в этой фразе кричала вся ее истерзанная душа. Если бы солнце исчезло навсегда, погрузив мир в беспросветную тьму, можно было бы перестать ждать его возвращения. Привыкнуть жить в темноте, научиться дышать ею. Наконец-то можно было бы перестать жаждать света, перестать надеяться. И жизнь стала бы легче! – вот что она хотела сказать, измученная ожиданием.

 Год спустя, в безлунную зимнюю ночь, она пошла на могилу Сергея, чтобы навсегда воссоединиться с ним в вечном сне.