Станция Измайловская, следующая Первомайская

21 февраля ездила за подарками мальчишкам на 3-ю Парковую. Сто лет не была в этих краях.

Люблю когда поезд метро выныривает на поверхность Земли и мчится не вдоль промышленных зон или сплошной городской застройки, а вот так вот вдоль березового заснеженного леса с правой стороны, ну а слева, конечно, куда же можно спрятаться от города посреди Москвы. Но, справедливости ради стоит признать, что пейзаж слева радует глаз и будит воспоминания: водонапорная башня из красно-белого кирпича притягивает взгляд и уносит в прошлое. 

Но речь не об этом.
Когда-то давно ездила этой веткой чуть дальше до Первомайской. Потом на автобусе. Тоже среди леса, затем дорога выскакивала в район новостроек, остановка, переход дороги, подъезд еще без всяких домофонов, лифт, дверь уже открыта, и Джерька бросается на грудь и лижет лицо. Потому и дверь всегда открыта, потому что я только в подъезд заходила, а она уже вертелась радостно у двери.
Я собак никогда не боялась, возможно поэтому они всегда меня любили. Этим часто удивляла: не боишься, что совсем, странно, а обычно на чужих лает, а тебе уже хвостом виляет????

Но есть и более ранние воспоминания. Подруга моей мамы, тетя Лиза, вышла замуж и жила как раз на Измайловской. И какой-то период времени мы довольно часто ездили к ним в гости. У тети Лизы был сын года на 2 старше меня. И  если обычно в этом возрасте девочки с мальчиками не дружат, то нам не оставалось ничего другого как общаться друг с другом.

Муж тети Лизы, соответственно для меня дядя Боря, принимал самое непосредственное участие в наших играх, превращая их в настоящие квесты, хоть и не было тогда такого слова. Обычные прятки превращались в захватывающие приключения благодаря взрослой помощи. Естественно ребенок никогда в жизни самостоятельно не сможет спрятаться на антресолях, на кухне под раковиной или где-нибудь в шкафу так, чтобы об этом нельзя было догадаться. Ведь прячась в шкаф, обязательно вытащишь вещи и все станет ясно. Задача не только спрятаться, но и «замести следы».

Ездили в гости обычно во время каникул. Абонемент в кинотеатр на утренние мультики - был делом обычным, но билет на каждый день был только один, а купить второй было невозможно, так как все было распределено вот по таким же абонементам. Приходилось подделывать дату и вот меня отправляли с Сережкой под его ответственность в кино.
- Ты мне сестра! Запомни!!! Я эти тили-тесто жених и невеста слышать не хочу!! Понятно?
- Дддда
Почему-то вспоминается белая-белая дорога, блестящие трамвайные пути, деревья, припорошенные инеем, тишина и только звон трамвая по рельсам. Так холодно и морозно, что даже не раздражает толстая негнущаяся овчинная шуба и шарф поверх воротника. Чувствуешь себя переваливающейся неваляшкой, смешной и неуклюжей. Когда возвращались из кино, нас кормили чем-то вкусным, опять одевали и на санках отвозили куда-то в Измайловский парк, где катались с каких-то естественных невысоких раскатанных горок между берез.

Зимой рано темнеет и обратно возвращались уже в темноте. А потом долго до полночи смотрели какие-то чудные фильмы, тебя не отправляют спать, и ты можешь заниматься чем угодно, что для тебя непривычно и потому особенно притягательно.
Хорошо ощущала, что ка мне все относятся по разному. Дядя Боря по-моему считал меня этакой живой куклой из сказки «Три толстяка». Когда мы только входили в квартиру, меня хватали и ставили куда-нибудь повыше и помогали снимать шубу, шапку, сапоги и только после этого опускали на пол. А Сережка по-моему, никак не мог определиться какую роль принять на себя.
- Тома Сойера читала?
- Нет
Взгляд , как на умственно отсталую.
- На, читай.
Сижу, читаю, и почему-то с трудом продираюсь сквозь сюжет, хотя обычно книги заглатывала. Через какое-то время у меня интересуются нравится ли мне Том Сойер, чем просто вгоняют в состояние ступора, потому что он мне чем-то не нравится. А сказать об этом я боюсь, тем более не смогу аргументировать это.

И вот на правах старшего товарища мне начинают с восхищением описывать какой это замечательный во всех отношениях мальчишка, какой у него удивительный друг, и почему я не разделяю его восторгов непонятно абсолютно. Вот примерно в таком ключе мы и общались.

Последний раз, который я помню, мы приезжали на майские праздники. Пошли гулять в Измайлово. Как это часто бывало раньше, после холодного и затяжного апреля, май принёс тепло и все бросились загорать у пруда, хотя посередине еще лежал лед.
Обилие полуголых тел между молодой березовой порослью как-то отталкивала и поэтому гуляли недолго. Тетя Лиза на эмоциональном взводе жаловалась на сына. Чисто подростковые проблемы мешали ей спокойно существовать в привычно-размеренном ритме, нервировали и выводили из состояния равновесия. Потуги мужа как-то ее успокоить не имели особо эффекта. Конечно, последнее происшествие заставило ее сильно понервничать. Сережа с ребятами решили покататься на льдине на Измайловском пруду и благополучно перевернулись. Утонуть там в принципе невозможно, но ледяная вода и расстояние до дома могли сыграть с ребятами злую шутку. Все вроде бы обошлось, отделались легким испугом и насморком. Никто серьезно не заболел.

В результате попытки не выпускать ребенка из дома потерпели полное фиаско. Наоборот повзрослевшее дитё сбегало со сверстниками при первой же возможности и удержать его было невозможно.

Это была наша последняя поездка. Когда уезжали, прощаясь, обещали еще встречаться, но ..
По какой причине Борис ушел из семьи, я не знаю, но на этом все встречи закончились. Только иногда, бывая в наших краях, тетя Лиза забегала к нам пообедать, а я соответственно смывалась из дома. Потому что выносить какое-то назойливое любопытство было крайне неприятно, хоть вопросы и были вроде бы ничего не значащими.

Спустя много лет моя мама как-то приехала с работы и говорит:
-Заезжала в поликлинику, встретила Лизу. Ее сына Сережу, помнишь?
Представляешь, парень закончил мед. Стал нейрохирургом. Говорят какие-то сложнейшие операции делал. Недавно убили около подъезда. Лиза вся черная от горя.

Хорошо, что у меня очки-хамелеоны. Потому что, я шла по 3-ей Измайловской и обливалась слезами. Вообще, когда ко мне вернулась способность плакать после 2,5 лет отсутствия этого умения, жизнь превратилась в сплошные слёзы.

Вот кто может объяснить, почему отсутствие естественной человеческой реакции воспринимается как моральное уродство, а возврат ее на самом деле ничего не дает, кроме вконец расшатанной психики.