Глава 14. Мышеловка

В этот день уже никто не открывал ворота цитадели и не выходил для бесед. И вообще улицы Бугуо оставались необычайно пустынными.

Князь Нимбу был мёртв. Зарублен Призрачным Клинком прямо в собственной спальне. Всякий понимал, что Поборникам теперь остаётся либо искать мести, либо отказаться от своего названия, по-тихому разойтись и надеяться на великодушие врагов.

Второй вариант их, похоже, не устраивал. Стражники наблюдали со стен, как группа воинов в полном боевом облачении, под предводительством старого телохранителя князя, в молчании прошествовала к закрытым воротам и приколотила к ним послание. Никто не осмеливался выйти наружу, чтобы забрать и прочитать его, пока Поборники не скрылись в дальнем конце ведущей к воротам улицы.

Язык послания был цветистым. Когда судья Зандан зачитывал его перед маленьким кружком старших чиновников и офицеров стражи Оррик восхитился способностью автора оскорблять без грубых ругательств. А требования в нём содержались простые. Выдать оборотня Чиона. Выдать владельца поддельной императорской байсы. Срок – до завтрашнего полудня.

– Может ещё и наши мечи с печатями им сдать? – стукнул кулаком по столу Анба, когда судья дочитал до конца.

– Почтенный начальник стражи Анба, – хмуро и формально обратился к нему Зандан. – Не надо махать кулаками. Лучше скажите, сколько стражников насчитали на утренней поверке?

Ответ не утешал. За ночь и утро куда-то испарилась почти четверть. Из казарм сбежать было не так-то просто, зато ночные дозоры у городских ворот, услышав новости, растаяли как снег летом – даже один из офицеров исчез. Ворота теперь никто не караулил и никто не мог помешать оставшимся княжеским людям, если бы те подтянулись из Юншата. Верные не показывались – заперлись в школе Минмаара и окружающем квартале. В цитадели ходили разговоры: Минмаар ждёт прямого столкновения Поборников с императорскими людьми. Тогда можно будет в решающий момент выступить на сцену со своими Верными, переломить ход сражения и завоевать славу истинного восстановителя порядка.

– В общем, на что только люди не надеются, когда попадут в мышеловку, – заметил Оррик позже, пересказывая произошедшее на совете Чиону. – Даже на таких двуличных подонков, как Минмаар.

– Что-то уж больно ты весел для человека, который тоже в эту мышеловку встрял, – заметил Чион. Оборотень, напротив, был мрачен.

– Опасность, – сказал Оррик, открывая объёмистый сосуд со сливовым вином, – теперь уже неизбежна. Что теперь толку быть мрачным и задумчивым? Ты вон тоже, когда шёл в Бугуо, решил попраздновать, поесть вволю на предпоследние деньги.

Говоря это, Оррик обвёл взглядом комнату и покосился в сторону одной из боковых стен. Он решил не предупреждать Чиона, что прямо сейчас их могут подслушивать. Тому спокойнее будет.

– И то правда, – Чион обозрел стол, который слуги накрыли на четверых, благо про возможность голодной осады на кухне пока не думали, но ничего не взял, словно боялся объесть Оррика, если приступит первым. С трудом оторвал взгляд от жареной утки и сказал:

– Я вот всё спросить хотел. А почему тот вонючий… в смысле, Янжин, тебя совсем не почувствовал? У него же точно был второй круг Молодости. Там же, говорят, редко кто не может чуять духовные тела. Да этот петух и не вышел бы, тряся гребнем, если б не считал, будто за спиной у него чисто. Ты извини, что спрашиваю про твои умения, я ж не невежда какой, знаю, наглость это, но раз ты…

– Ничего страшного, – Оррик, в этот момент разливавший вино, покачал головой. – Меня в своё время упорно учили, скрывать чувства, оставаться непроницаемым, изображать, при необходимости, простого смертного. Ещё прежде, чем я вообще про «духовные тела» узнал. У такой подготовки есть свои недостатки. Я с трудом учусь применять свою духовную силу активно. Зато я могу прекрасно скрыть себя от лопухов вроде Янжина, которые так полагаются на сверхъестественные чувства, что забывают пользоваться чувствами обычными. Поставлю десять к одному, он думал, что заранее обнаружит любого дваждырождённого ниже Зрелости по движениям духовного тела. создаваемым эмоциями и намерениями. Сам понимаешь, желание убить – чувство сильное, охота на других дваждырождённых – дело нервное. Почти всякий себя выдаст, как бы ни был хладнокровен. Ключевое слово – «почти». А вот если бы Янжин больше полагался на глаза и уши, то заметил бы меня раньше, чем мой меч оказался у него в спине. Я не знаю техник, которые могут скрыть человека от обычного зрения, даже не пробовал учить, слишком серьёзные у них недостатки. Теперь-то понятно, Чион? Ну, раз понятно, то берись уже за еду.

Некоторое время еда поглощала всё внимание обоих. Как обычно, Чион атаковал блюда так, словно перед этим три дня голодал.

– Кстати. Янжин одно заметил верно – в зверочеловеческой форме у тебя шансов было бы больше. Почему ты медлил с превращением, хоть он и давал тебе время? Потому, что оно отбирает много энергии? – поинтересовался Оррик, когда с едой было в основном покончено.

– Угу, – Чион кивнул. – Ну, то есть, если перекинуться просто в волка, то не особо. Да только от волчьего тела в серьёзной драке никакого проку, разве если ноги уносить. А вот если в большого зверя… Тут да. Брюхо прям сразу к хребту подводит, так, понимаешь, жрать хочется. Ну, и одежде от превращения конец придёт. Но голод хуже.

– А всё же, – сказал Оррик. – В следующей переделке превращайся в «большого зверя» сразу, если только успеешь. Тогда тебя, самое меньшее, сложнее будет зарубить одним ударом. Я не так буду за тебя волноваться, а, значит, не отвлекусь посреди боя, и мы оба не сдохнем. Ну а если выйдем живыми, то вопрос с едой уж как-нибудь да решим.

– Понял, – Чион серьёзно кивнул.

Потом поколебался некоторое время и, наконец, спросил:

– Господин Оррик. Я тут, того… В общем, ну, не могу понять, чего вы со мной возитесь. Вы же, вроде, уже узнали, что убийца, которого вы в гостинице проткнули, с Призрачным Клинком рядом не сидел. И вообще не хотели в Бугуо задерживаться. И путь ваш лежит за море. Так, ну, это, на что вам я?

При словах «и путь ваш лежит за море» Оррик мысленно выругался. Этого посторонним, особенно подслушивающим посторонним, знать было не надо. Но ответил вполне спокойно:

– Во-первых, давай-ка снова на «ты». А во-вторых, я бы тоже мог тебя спросить, почему ты, живя жизнью бродячего воина, не избавишься от необходимости есть и за себя, и за зверя. Достаточно ведь потрохов одного человека раз в месяц и твои потребности в обычной еде станут как у обычного человека. И выносливости тогда будет хватать на всё, и на регенерацию, и на превращения. Некоторые разбойники едят людские сердца и печёнки в одной лишь надежде стать оборотнями и получить больше силы, а ты чего мучаешься? Что, уже готов ответить «не хочу чувствовать себя грязным подонком»?

Когда Чион кивнул, Оррик закончил:

– Вот и мой ответ примерно такой же. У меня, видят Восемь, добродетелей немного, но одна есть – я легко завожу дружбу с благородными людьми, и не только людьми. А уж если завёл, то друзей в беде не бросаю.


*****


Судья Зандан пришёл к Оррику вскоре после того, как с обедом было покончено.

– Мы сожгли сигнальную табличку, – сказал он после приветствий.

Оррик уже знал, что такое сигнальные таблички. В Великом Инзе их делали парами. Если сгорала одна из пары, то и вторая рассыпалась в пепел. Хороший способ поднять тревогу вне зависимости от расстояния. Сигнальные таблички были дорогими и редкими. Но не настолько, чтобы их не хватило для крупного города в неспокойной области.

– И когда можно ожидать помощи?

– У экзарха Северного Приморья под командой трое наездников на грифонах. Но за один перелёт они до Бугуо не дотянут, а если дотянут – то грифоны будут полуживы от утомления. Им придётся сделать не меньше одной долгой остановки. Если экзарх, увидев сгоревшую табличку, поймёт всё правильно и отдаст приказы сразу – они прилетят не раньше завтрашнего вечера.

– А драка начнётся завтра к полудню.

Зандан кивнул. Затем тяжело вздохнул пару раз, поглаживая бороду. Оррик уставился на него с явным вопросом во взгляде. Наконец, Зандан сказал:

– До завтрашнего вечера мы должны продержаться. С вашими, почтенный Оррик, умениями, может даже и победим. Семь поколений предков мне в свидетели, очень немногим во всём Инзе под силу убить Янжина Драконью Лапу, знаменитого охотника за головами, и выйти из схватки едва оцарапанным. Но бунт, даже подавленный сразу – это кровь и разорение. Не говоря уж о том, что Приморье сейчас похоже на склад сена, бумаги и алхимической дряни, одна вспышка и всё полыхнёт хуже, чем в прошлый раз. С тех пор, как генерал Омуран… ладно, это сейчас уже неважно. В общем, лучше бы избежать драки до прилёта подкрепления, которое остудит горячие головы.

– И? Пожалуйста, ближе к делу, почтенный Зандан.

– Почтенный Оррик. Мы хотим под покровом ночи отослать вас и Чиона из Бугуо. Из этой крепости ведёт подземный ход. Утром заявим, что вы сбежали втайне ото всех. Даже предложим Поборникам осмотреть цитадель и убедиться – вас здесь нет. К завтрашнему дню Геле может немного успокоиться, пожалеть о том, что так вот открыто бросила вызов государевой власти. Мой опыт как судьи подсказывает: вас, пожалуй, обвинили случайно, в пылу гнева, просто потому, что ваш вчерашний разговор с покойным Нимбу чем-то запомнился. Геле не может отказаться от требования выдать вас, о котором теперь знает весь город, слишком большой это будет позор для неё и всех Поборников. Но если она получит предлог отступить, пока кровь не пролилась и всё дело ещё можно замять, например, если станет известно, что выдавать ей теперь некого… Я надеюсь, она не полезет на рожон. Даже Анба с моим мнением согласен.

– Вот оно как, – Оррик ничуть не изменился в лице, услышав такую новость. – А куда вы хотите нас… отослать?

Судья повёл рукой в сторону окна:

– Видите там, за стеной, гору Зелёную, чей отрог образует северную границу бухты Бугуо? На горе есть храм Кааси, покровительницы путешественников, торговцев и рыбаков. Его настоятель – мой старый друг.

– А Кааси не покарает верного последователя Небесных Богов вроде меня за дерзкое появление в её храме?

Зандан усмехнулся:

– Говорят, что ваши восемь богов вознеслись столь высоко, что наши земные заботы им не важны. А вот Кааси важно не портить зря отношений со слугами государя императора. Особенно со слугами вроде меня – я всегда выказывал ей должное почтение, заботился о проведении её празднеств, в соответствии с имперским календарём для Приморья и приносил её храмам достойные дары. Пока вы, почтенный Оррик, не начнёте размахивать восьмиконечной звездой в главном зале, или там оскорблять её женские достоинства, она потерпит.

Оррик подошёл к окну и поглядел на Зелёную гору:

– Интересное место, чтобы прятать ложного Призрачного Клинка. Если верить вашим бумагам, настоящий Призрачный Клинок как-то раз убил на этой горе шестерых за одну ночь.

– Зелёная гора – самое глухое, безлюдное место в окрестностях Бугуо. Лес на ней считается священным – или проклятым, смотря кого спросить. Иначе его бы вырубили уже сто лет назад. Ночью там даже служители Кааси стараются лишний раз не соваться за порого храма. Неудивительно, что люди отчаянные порой ходят на Зелёную гору для тайных встреч. Той шестёрке, погибшей от рук Призрачного Клинка, стоило хранить тайну лучше.

– А не рванут ли Поборники искать нас именно на Зелёной горе, как только поймут, что мышеловка опустела? Не нравятся мне укрытия, про которые знает каждый дурак.

Зандан пожал плечами:

– Может и рванут. Но Кааси молится половина Бугуо, её мстительный нрав хорошо известен. Если вас и будут искать там, то Поборники побоятся вторгаться в её храм. Если и не побоятся, то настоятель поможет вам сбежать тайными тропами.

Оррик постучал пальцами по подоконнику:

– А что насчёт моей лошади? Её по потайному ходу не протащишь.

– О вашем животном позаботятся мои собственные слуги, напишите только памятку, как с ним обращаться.

– Да уж позаботьтесь. Я проехал на ней не одну страну, и собираюсь проехать ещё не одну.

Тут Оррик приврал, для пущей убедительности. Ведь ещё недавно он считал возможным продать свою серую кобылу в Бугуо, если не удастся найти корабль, способный её перевезти. Но лишиться ходячего сокровища, убегая от опасности? Нет, это было совсем другое дело.


*****


Когда уже вечерело, в дверь Оррика постучал смущённый стражник.

– Господин, там это, какой-то старикан просит вас выйти к малой дверце, ну той, что в западной стене. Очень сильно просит!

– Старикан, говоришь? Ладно, возвращайся, скажи, что я сейчас подойду, только напишу кое-чего.

В Великом Инзе писали на одной из бесчисленных версий Общего, созданных искажением и упрощением вечного и неизменного Высокого Наречия. Первый император, Всепобеждающий Владыка Мечей, пытался ввести особую систему письма, но сейчас об этой попытке напоминали только немногие надписи, напрямую связанные с императорским домом – вот, скажем, на золотой байсе Оррика. Так что написать послание, понятное любому грамотному местному, Оррику было под силу, благо в покоях для важных гостей имелись и письменные принадлежности.

Спрятав послание за пазуху, он направился к «малой дверце» – узкому проходу в боковой стене, предназначенному для вылазок во время осады. Сейчас его караулило полдюжины стражников во главе с офицером. Оррик хмыкнул в усы. А чего это они решили рисковать, зовя посланника императора к человеку из вражеского стана? Неужели бедный слуга, да ещё на глазах у всех пообщавшийся с человеком, выдачи которого теперь требовала его хозяйка, что, по идее, должно навлечь на него гнев этой хозяйки, смог за день добыть достаточно денег, чтобы подкупить такую толпу? Или караульным кто-то чином повыше сказал позвать Оррика сюда?

– Достопочтенный и многоуважаемый посланник императора! – знакомый со вчерашнего дня старик бухнулся на колени, едва завидев, как из двери показался Оррик. – Ничтожный слуга уверен, кто-то оклеветал вас перед госпожой Геле! И моё обещание остаётся в силе! Если я могу чем-то вам помочь….

– Можешь, можешь, – прервал его Оррик тоном, в котором слышалась усталость.

Он достал из-за пазухи аккуратно сложенный лист бумаги и малый слиток серебра. Сунул то и другое старику в руки.

– Отнеси деньги и мои извинения в гостиницу «Весёлый генерал». Вчера я так и не заплатил им за выбитые двери. И кто знает, что со мной будет завтра.

Когда старик закончил вешать Оррику на уши свою выспренную лапшу и убрался, Оррик ещё некоторое время смотрел ему вслед. Десять к одному, что старик – шпион, которому Геле ещё вчера приказала втереться в доверие к «императорскому посланнику». Но он действительно был отцом Очира, одного из убитых призрачным мечом, рассекающим только плоть. Оррик в этом убедился – тоже ещё вчера. Оставалось надеяться, что старик прочтёт вручённое ему письмо, как только скроется из виду. И поверит тому, что написано в его первой части. Сейчас жизни Оррика и Чиона были в большой опасности. Если старик поверит и если все прочие умозаключения Оррика верны… ну, может опасность станет чуть меньше.


*********

Продолжение истории можно прочитать на Author Today: https://author.today/work/403259. Там же можно найти иллюстрации к тексту и различные дополнительные материалы.