Никольский собор

НИКОЛЬСКИЙ СОБОР

Возвращаясь пешком с вечернего представления в Мариинском театре, вы во многих случаях не сможете обойти стороной величественное архитектурное сооружение архитектора Саввы Ивановича Чевакинского – Николо-Богоявленский морской, а попросту – Никольский собор. В вечерние часы его величественная колокольня подсвечивается иллюминацией и напоминает маяк, хотя располагается не на берегу моря, а гораздо более скромного водоёма – Крюкова канала. Сам собор при взгляде на него с набережной – утопает во тьме, отступив в глубину застройки , и его затенённая в сумерках фигура напоминает петербургским старожилам о блокадных днях, когда он был единственным действующим в осаждённом городе храмом. Сглаженные по сравнению с колокольней контуры собора видятся в эти часы как бы фата-морганой, неким духовным ожиданием, неуязвимым для материальных носителей инфернальных функций – авиации и дронов противника. Возможно, что именно эти особенности архитектуры и позволили храму уцелеть в годы Великой Отечественной войны.
Вспоминаю, как некогда, в 90-е годы, я впервые вошёл в ограду этого величественного храма: было это накануне праздника Рождества Христова. Ожидая, что будет ночная служба, я со спутницей явился примерно в восьмом часу вечера, но встретил только вереницу идущих с вечерней службы прихожан – ночного богослужения в те годы не проводилось. Несколько позднее, бывая в тех краях, я частенько заглядывал в храм, чтобы приобрести и поставить свечи, заказать немудрящие православные требы.  Спустя годы я узнал, что в этом храме пел на клиросе легендарный журналист и телеведущий того времени – Александр Невзоров. Его острые смелые репортажи не могли никого оставить равнодушными, а известная передача «600 секунд», переименованная злыми языками в «600 секунд страха» будоражила умы жителей города на Неве долгое время. Ответят ли камни собора и лики святых, изображенных на храмовых иконах, в чём причина такого духовного и нравственного перерождения этого яркого и талантливого журналиста? Быв не так давно мужественным и бесстрашным патриотом России, он в нынешнее время стал одним из её злейших врагов и клеветников.
Но, как известно, «театр начинается с вешалки». Перефразируя этот известный афоризм, можно сказать, что храм начинается с паперти.  В те далёкие 90-е годы паперть собора была населена шумным и многоликим сборищем различных попрошаек и побирушек. Некоторые из них просили милостыню, благочестиво крестясь и творя молитву, другие, разбитые тяжкими недугами – истинными или великолепно сыгранными – делали это безмолвно, просто «давя на жалость». Несколько освободив кошелёк искателя духовных истин, его пропускали в храм. А искатели истин были самые разные. В среде расплодившихся в огромном числе в те годы целителей и экстрасенсов бытовало поверье, что если в Никольском храме загадать какое-нибудь желание, то оно непременно исполнится. Я лично общался с целителями, которые уверяли меня в этом, исходя из своего личного опыта. Что тут сказать? Разве что вспомнить слова Спасителя: «И в Израиле не нашёл я такой веры!».
А икон в храме много, и самых разнообразных. В памяти, после многократного посещения этого храма, у меня осталась икона преподобного Серафима Саровского и блаженного Михаила Клопского, расположенная в левом приделе. По какой причине эти 2 святых, жившие в разное время в разных местах были изображены вместе – для меня загадка. Возможно, что эта «загадочность» и «непонятность» и заставила меня запомнить данный образ.
Впрочем, давно уже не входил я под своды этого двухпрестольного храма, один из престолов которого освящён в честь праздника Богоявления, а второй – в честь святителя и Чудотворца Николая. А ведь был такой повод! Ведь именно здесь недавно отпевали почившего в Бозе бывшего руководителя ЦКБ МТ «Рубин», генерального конструктора подводных лодок Игоря Дмитриевича Спасского. Я немного уже писал о своей работе в «Рубине» под его началом. О покойных в России не говорят плохо, и, вероятно, этот выдающийся в своём роде человек достоин, чтобы о нём говорили хорошо. Руководя предприятием в тяжелейшее перестроечное время, он не только сохранил его от гибели, но и «преумножил вверенные ему таланты» - создал на его базе акционерное общество, построил бизнес-центр и в нём – православный храм доля сотрудников. Средства, полученные от реализации международных проектов в те годы, когда это только открылось для фирмы, пошли на материальное поощрение персонала компании – практически все в те годы получили современную бытовую технику, а наиболее заслуженные работники – и автомобили иностранных моделей.
Присутствовали ли во время его отпевания в эфирном пространстве собора незримо души погибших подводников АПЛ «Комсомолец» и АПЛ «Курск», и какова степень вины в их гибели генерального проектировщика, на много лет пережившего своих коллег – академика С. Н. Ковалёва и Ю. Н. Кормилицына – сказать мне невозможно. Наверное, там, за гранью бытия, Бог принял и примирил всех, оставив нам, живущим, смотреть «гадательно, как бы через мутное стекло» или толщу зеленоватой морской воды…
Гуляя и удаляясь от собора, я, не удержавшись, сделал снимок – уходящий в небо подсвеченный штык колокольни, и плывущие по вечернему небу облака… Уже обойдя квартал, мы обратили внимание на подсвеченную неоном вывеску – «Дом паломника. Семиместные номера». Ни одного светлого окна! Видно, не жалуют нынче паломники город на Неве. Не легли же все спать в полдесятого вечера… Ну, или, возможно, просто прилегли отдохнуть перед вечерней келейной молитвой, которую многие благочестивые православные совершают обычно примерно в 22 часа?
Но, видная издалека, долго ещё продолжала светиться в поле нашего зрения яркая свеча колокольни Никольского собора – свеча, горящая за всех петербуржцев и гостей города, живых и уже ушедших в вечность. Свеча, поставленная её архитектором – Саввой Ивановичем Чевакинским.