Примерять на себя

 Виктор Матюк

Примерять на себя

Во бля, почему же я в средине сентября
Пытаюсь чужую судьбу примирять на себя?
Неужто нужда до безумия бедолагу довела?
Томясь от духовной жажды, он уже однажды
Пошёл на поводу у соблазна, был тигром бумажным,
Храбрым и отважным, образ жизни вёл несуразный!   
Напрасный труд - без долгих раздумий вникать в суть происходящего,
От прошлого до настоящего рукой подать, жизнь надо принимать такой,
Как есть, где совесть и честь пытаются под карточный стол залезть,
Там на корточки присесть, чтобы не видеть Фаворский свет!
Нет, чтобы в жертву себя Отечеству принесть,
Или пару акафистов прочесть наедине,
В толпу тяжелее вдвойне
В явь вникать!
Зачем зазря себя изнурять и постоянно лгать,
Что старый матрас для баб приносит благодать?
Кто-то строит из себя святош, кто-то превращается в лобковую вошь,
Былое не вернёшь, что посеешь, то пожнёшь, тебе добро зачтётся,
Зло спиной к тебе повернётся, нам свойственно ошибаться,
И есть на кого равняться, утопая в чувстве вины,
Пережив соблазны, проказы и оргазмы,
Отпускаю обиду и боль,
Смоль волос сменила седина,
Прядь белых волос ниспадает со лба,
Долу медленно стекает со щеки слеза!
Любовь сгорела дотла, нет прежнего тепла,
В памяти осталась лишь пожухлая полынь-трава!
Жить бы да жить, детей растить, не рыдать, не выть,
Любить и боготворить жену, не государя и не войну,
Бесчестье творится даже в захудалом месте,
Оно в одном присесте от меня,
В него упирается стезя,
Одна стерня царит на ней!
Небось до скончания дней банда ухарей, ****ей и алкашей
Попытаются хомут надеть на шеи приличных людей!
Пагубная власть над лучшими мужами
Дарована им не небесами,
А местными ментами!
Власть тешит смертный взгляд, бабы над мужчинами царят,
Им некуда бежать, бесчестье волочит следом за собой
Тирады слов, их без сожаления бросает молодое поколение
В спину совести и чести, мздоимцев и любителей лести не запугаешь до смерти,
Они рогом в землю упрутся, в три погибели согнутся,
Чтобы не очнуться в тюряге,
Будто бомжи или таёжные бродяги! Интим – не заменим!
От веры в Бога до истины – короткая дорога,
Грехов и вправду много!
В итоге – разбитые до крови ноги, набекрень сдвинутые мозги,
На сапогах - стоптанные каблуки, земные боги живут вдоль Курской дороги
В огромной медвежьей берлоге, мы же обиваем собственные пороги чем придётся,
Всё, что под руку подвернётся, в дело идёт,
Ничем не гнушается разбитной народ!
Сегодня жизнь его решается, сегодня баба соглашается,
Куй железо, пока оно горячо,
Подставь женщине своё мужское плечо, когда ей и вправду тяжело
И нет желания жить грешно, и она ответит взаимностью,
Пожертвует даже невинностью, присядет к твоему очагу,
Пустит слезу, и погасит церковную свечу, отходя ко сну!
Женщин бросают, им изменяют, оставляют наедине
В горе, в беде и в нужде, но не все просят прощения,
Редко кто меняет решение, их нельзя казнить, им самим решать:
Любить ли статных и умных баб или отвергать! Каждый божий раб
На передок слаб, вспоминать прошлое не стоит,
Надо жить, детей растить, как и с кем?
Зачем? Что ни день - шапка набекрень,
После пьянки и ночной гулянки беспокоит мигрень,
Что за хрень? Что за белиберда? Всюду тлен и суета,
Работа от гудка и до гудка, мужская бравада
Напоминает клоунаду в цирке,
Или ссору на рынке,
Когда сходятся в словесном поединке на узкой жизненной стезе
Особи две, они обе обитают на дне, живут на зависть людям и самим себе,
Едва сводят концы с концами, в стыдобе и сраме коротают холодные ночи и дни,
Проснувшись после мышиной возни, согрешив на последнем вздохе,
Собирают хлебные крохи со стола, их не успела доесть мошкара!
Жизнь на убыль пошла, вокруг кружатся лживые слова,
По околотку пронёсся слух, что в конце купеческого двора
Мелкая шантрапа точит остриё огромного топора,
Былое время не вернётся никогда!
Со рта упала железная узда,
Дым из носа и рта, сигарета между пальцев тлела,
Когда сидишь без дела, отвлекаешься по пустякам,
Прислушиваешься к церковным колоколам,
Держишь шире карман, авось там
Что-то окажется, узелок завяжется,
 И на поверку дня окажется,
Что жизнь прожита грешно,
И что? Не наказан никто!
Проросшее семя взращено в тепличных условиях,
На днях рок на рысях попытался ворваться на костылях
В православный храм, грех бежал за ним по пятам,
Не дано глупцам приплыть к сказочным островам!
Созданный в душе божественный храм легко разрушить,
Боль души не заглушить, уж лучше сразу вскрыть гнойник,
Не поднимая крик на незаметный грех,
За ним скрывается немощный человек!
Хочется упасть и забыться на час иль два,
Закусив удила, выйти из-за письменного стола,
Не навсегда! Зачем примерять на себя старый макинтош,
Даже если он по внешнему виду хорош, при детальном осмотре
Взор выносит ему приговор: гнать метлой со двора, его цена слишком велика,
Нам лишняя обуза не нужна! Вот это да…! Глаза затмила всеобщая суета,
Ни суда, ни совести, ни чести, только слова всеобщей мести
Готов произнести наместник огромной страны?
Зачем ему нужны лишние червоточины,
Разъедающие мозги во время жатвы?
В огороде - полынь да крапива, изредка попадается картофельная ботва,
Жизнь хороша, не всегда, когда же ночная тень упадёт на грудь,
Сомнения ускорят сердцебиение, и каждую минуту
Будут вносить смуту в грешную и покладистую душу!
Повсюду пришлые люди ходят по одному и тому же маршруту,
Вселенная вертится по кругу, презрев давнюю разлуку,
 Она ежеминутно пытается вспомнить смутно,
Кто не грешил беспутно и выглядел
Среди обезумевшей толпы, как обыденное ЧМО?
Все мы - грешны,
Наши души и вправду пусты,
Наш исход предрешён, запломбированный вагон и пустой перрон,
Душераздирающий крик в страждущую душу с порывом ветра проник:
«Пошёл вон! Потеряна страна, позади и впереди – безысходность одна,
Ни кола, ни двора, ни куста, ни деревца, только пожухлая полынь-трава!»
Когда-то на пригорке были посажены два деревца, от них не осталось и следа,
Жизнь прошла, не затронув ни сердца, ни чела! Над ухом жужжит пчела,
В саду черёмуха отцвела, молодость прошла бесшабашно,
Вспомнить страшно, да и грешно уходить на самое дно!
Годы коротки, женщины сменили чулки на колготки,
Мужики бегут за бутылкой водки наперегонки!
От судьбы не уйти! Как не крути головой,
Следом за тобой тянет шлейф из грехов!
Мармеладно - пряничные будни, будто трутни, выползшие из земли,
Воспоминания дразнят они, и заставляют их плыть наугад!  Вот так – иначе никак!
Кто-то хорошо учился, а кто-то многого в будничной жизни добился!
Небосвод не затмился от разочарования,
Ни слов любви, ни слов признания,
Нет даже покаяния в душе,
Проходит жизнь на земле, мы ищем счастье в толпе,
И чувствуем на своей спине зависть, она вот-вот грешника раздавит,
Да и судьба ужалит, как годовалая змея, за тобой тянется шлейф зловещего греха!
Ха-ха-ха! У каждого своя доля и судьба!
Господа, у нас жизнь одна, так было во все времена,
Ныне в памяти всплыли древние святыни, их затмили истоки гордыни,
Ныне от неё нечего не осталось, она в других местах обосновалась!
Как оказалось, гора мышц и минимум мыслей
Уже давно покоилось в его злодейской душе,
В голове гуляет ветер, он проблесков мыслей не заметил,
От губ до сердца далеко, они выглядят развратно и пошло,
Они навевают двойственный смысл, голос страсти был тих,
Немая пауза, как ясный свет, блеснула наконец, поблёк свет
В конце тоннеля, он исходил от местного борделя, где с похмелья
Мужчина напоминает состарившегося спаниеля! Таким на слово не верят,
С ними кусок хлеба не разделят, не велика потеря, если две судьбы разойдётся,
А проливные дожди тут же смоют их совместные следы!
Когда листва шелестит под ногами,
А слёзы льются ручьями, под армейскими сапогами скользит узкая стезя,
Превратностям бытия нет ни края, ни конца!
Не всем дано общий путь пройти,
Не всем с нами пути,
Пядь отчей земли
Прикоснулась к мужской груди, мелькнула боль, как молния,
Тихая, безмолвная, какая-то отстранённая, будто «Шестая симфония»,
Исчезла гармония плоти и души, жизнь в глуши нарушает привычный ритм жизни,
Не будет лишним вспомнить ошибки, свалившиеся на согбенные плечи и свист картечи
В тот холодный и поздний осенний вечер! Тело думает жить вечно
И готово предаваться грехам бесконечно, не думая о последствиях,
Супружеские путы на руках и ногах, над телом довлеет страх,
Прелюбодеяние сказывается на мужской судьбе,
От него не отвлечёшься, с ним не расслабишься,
Быть рыцарем без страха и упрёка,
Не расставшись с незамысловатым пороком,
Тяжело, но нельзя жить грешно и поощрять зло!
То-то и оно! Неисповедимы Господние пути,
Чего не заработал у бога не проси!
Живи, как все, ходи босиком по росе,
Не омрачай домыслами белый свет,
Выбрось мысли те, что жужжат в голове,
Будто пчёлы в улье, не примеряй на себя чужое пальто,
Оно старо, будто ржавое и допотопное решето,
В негодность пришло и уже давно!
Перелистывая жизнь беглым взглядом,
Тут же вспомнил всех, кто был рядом,
В мыслях беспорядок, в душе странный осадок,
От гулянок и пьянок исходит смрад, вернуться бы назад,
Однако как? Я весь в долгах, ссадины на ногах и руках,
Седина в голове, дрожание в руке, крест зажат в кулаке!
Легче всего утверждать из-за высоких кирпичных оград,
Что нет никаких надежд на счастье, всё затмило ненастье,
Оно напоминает изношенное до дыр когда-то модное платье,
Надежда угасает последней, после чреды семейных бредней
Была открыта бутылка заморского портвейна, дивное мгновение
Рядом с церковным пением пролетело как ми без ссор и интриг!
Намедни перед обедней сосед требовал деньги,
Когда-то полученные в долг, бывалый морской волк
Знал в этом деле толк, не проливалась кровь, был обычный торг
По процентам, он всё стремглав расставил по местам,
Чужая душа вышла из тупика,
Добравшись до знатного старика, дала волю устам, исчез тотчас и стыд, и срам,
Тогда был неудачный карточный расклад, хозяин вынужден сам на себя пенять
И судьбу упрекать! Карточные долги, как не суди,
Как не ряди, подлежат возврату,
Есть же когда-то установленные сроки и даты!
От лучших дней до худших – один шаг,
Как не крутись, как не кружись, как не вставай на мостик,
Сбросив наземь модный парик,
Пытаешься себя мотивировать и вдохновлять,
Тебе же в ответ знающие люди с издёвкой говорят:
«Нам не надо ничего лишний раз объяснять,
Нам далеко за пятьдесят, у нас нервы шалят,
Все приятели грешат, и мы грешим, иногда нарушаем спортивный режим,
Сарказм - неудержим, он с издёвкой смотрит на будничную жизнь,
Коль потерян смысл интима – проходи мимо, не наводи тень на плетень
Даже в солнечный и безветренный день! Боюсь сказать, не хочу врать,
Что не всем суждено в эти дни услышать божественную благодать!
По кому-то отслужат панихиду, кого-то похоронят, как барыгу,
Кто-то затаит обиду на Фемиду, кто-то не дочитает книгу бытия
До конца, на всё воля Творца! Повсюду толпа прославляет нынешнего Иуду,
Не хочу отождествлять себя с толпою, и скрываться за ней,
Как за каменною стеною!
От мордобоя не сбежать, ненависть легко создать, с ней можно поболтать наедине
О грехе, любви и Вере! По крайней мере можно привести исторические примеры
В оправдание забвения страны, столы пусты, стаканы не наполнены,
Душа требует тишины! Увы, везде капканы, розни и обманы,
Раем никто не прельщён, льстецам не писан закон!
Ветер свищет, он свободу ищет,
Она спрятала голову в мелкий песок,
Чтоб не слышать ни распрей, ни склок!
Судьба между строк тихо плетёт погребальный венок,
Он легко ложится под красное сукно, будущее предрешено!
Как бы в запой не впасть, или в глубокую прорубь не нырнуть
Вниз головой, оставив водную гладь над собой!
Вражеская клешня, когда-то ложилась плашмя на землю моих предков,
Ветка за веткой обламывалось древо рода моего, через открытое настежь окно
Попыталось исчезнуть оно, однако ветер ледяной закрыл форточку перед бедой,
Теперь держась за поручни перил, рок вновь любовью воспылал к этой земле,
Пегас вновь восседает на белом коне! Бескрайний миг на дыбы слегка привстал,
Издал последний храп, и божий раб подошёл к алтарю,
Признал масштаб грехов своих, он и вправду велик,
Попытался вмиг избавиться от них,
На кровоточащих губах застыли мольба и страх!
Не падай духом – расшибёшься, в прежние время уже не вернёшься,
О ком бы ты не плакал, как избитая под забором собака,
Выбравшись из мрака на свет, почувствовав под ногами асфальт,
Ты неистово рад, что осенний листопад озолотил твою стезю!
Нет дела никому, почему - ученье – свет, неучёных – тьма?
Не от великого ума многоголосая толпа пытается метать икру,
И с утра плетёт дивную канву на промозглом ветру,
Вперев взгляд в темноту!  В горниле пожарища горят дома,
Пылают терема, жизнь – не халва, нашу дорогу освещают сферические зеркала!
Если голова пуста, то голове ума не предадут заповедные места!
Услужливый дурак опаснее, чем враг! Нам всё не впрок,
Пройдено премного троп и дорог, взгляд устремлён на Восток,
Там следы от солдатских сапог и страшный запах от портянок и порток!
Там не привыкли у избы высаживать цветы, редко стирают портки,
Внимают клевете и даже во сне ропщут на людей,
Кто их намного умней! Большие несчастье не бывают продолжительным,
Всплеск счастья – умопомрачительным! Забитыми людьми легче править,
Их уже не исправить, не стану лукавить и я, взирая из-за райского куща
На проблемы земного бытия! Зло порождает зло, было бы смешно,
Если бы женское тепло не озаряло вдохновение,
Любое прегрешение обманчиво, как седина,
Мелькнувшая у твоего настежь открытого окна!
Жизнь – скоротечна, ничто на земле не вечно,
Смерть – всего лишь миг, издаёшь последний хрип,
Всё, что ты постиг и чего достиг в течение бытия
Тотчас исчезает из глаз, как камень-гранит, брошенный в пучину вод,
Где твой исход никого не удивит, и только солнечный блик
Твою скорбь озарит в последний раз, нет времени про запас,
Чтобы парой фраз украсить свой портрет анфас
И с привкусом крови на губах,
Как очередной пласт земли,
Перевёрнутый с ног до головы,
На месте души ничего не осталось,
Только странная жалость к себе и семье!
Избави, Боже, утверждать одно и то же
На бескрайней небесной стезе,
Что жить во грехе,
По нраву душе!
Меньше боли – больше свободы!
Дождь стучится серьёзно в окошко избы,
Неистово скрипят столетние дубы,
Их скрип не выбросишь из головы,
Своды небес темны, волосы встают на дыбы
От страха земного, из трубы струится дымок,
Никто бы подумать не мог, что отживший срок
Согбенный до земли мужичок был не в состоянии
Оценить бесценное достояние своей беспорочной души,
Доживающей дни свои в деревенской глуши,
Где покой нарушают пролетающие журавли
И поющие в ночи молодые соловьи!
Здесь не с кем поговорить,
Некому душу открыть,
Приходится плыть
На утлом челне
По спокойной воде,
Ни в чём не переча ни року, ни богу, ни самому себе!
Ложь вредна, голь на выдумку мудра,
Редко кто соглашается убрать жалкие крохи со стола!
Истинная любовь стыдлива и скромна,
Даже броня не защищает сердце от полыхающего огня
В молодецкой груди, когда набекрень сдвинуты мозги! Снисхождение к злу
Тесно граничит с равнодушием к добру! Чем глубже копну
И пристальнее загляну в душу чужую, теряю время впустую,
Чувствую боль тупую между лопаток, в душе – беспорядок,
Будто бы она забрела бог весть куда, вокруг одна вода
Вместо слов и фраз, ты им – не указ! Не в первый раз
Жизнь обременяет нас, чаще всего выход там,
Где вход! Сначала за грехи расплатись,
Потом от собственной злобы захлебнись!
Коварная жизнь устремляется вниз,
Не суетись под клиентом,
Довольствуйся моментом,
Чтобы не выглядеть импотентом!
В Отечестве твоём есть Гоморра и Садом,
Они рядом, незаметны для пристального взгляда,
Без знатного адвоката в их дом не войти даже нагишом!
Там грешат все поголовно, там нравственность условна!
Поздно стучать кулаком по столу, когда ты приобщился ко злу,
Оно сделало отметину у тебя на лбу, и ты лихо и тихо мчишься в пустоту!
В пылу страсти испытываешь всепоглощающее счастье, известен твой маршрут,
Там отстающих не ждут, если вовремя не дойти до цели, именуемой половой щелью,
То в этой цитадели будут ворковать иные гномы и феи,
Они перечить судьбе не посмели,
И потому вкушают халву на балу пьяниц и ****ей разных мастей!
Не раскрывай перед ними объятья, не помогай им распять тебя
И низвести ниже нуля! Годы идут, часы бьют, всех,
Даже тех, чей грех давно исчез в сумраке небес!
Вертится чужое колесо фортуны, лопаются струны
В опороченной людской молвой душе, ты наедине
С болью в спине подходишь к топору и плахе
В белоснежной нательной рубахе,
Чтобы палач со всего размаху
Ударил топором по тонкой шее,
Люди гибнут за идеи, только не евреи!
У кого шире кругозор, у того уже перспективы!
Кому язык послушен, тот молчит, ему собеседник не нужен,
Хотя искус велик – очередную новость толпе сообщить,
Однако есть риск, что тебе выдернут язык,
Когда и за что? Нельзя жить грешно
И болтать то, что запрещено!
Не примеряй на себе чужое барахло,
Не вспоминай о времени былом за обеденным столом,
Чтобы жизнь не потеряла смысл и не превратилась в дурдом!
Чтобы наверняка добраться до источника, надо плыть против течения,
Оставив все недоразумения, боль и сомнения на безлюдной стезе
До поры и до времени, когда уныние пройдёт, истина вознесёт
И грех, и честь, будто благую весть до голубых небес!
Плутовство и лесть, как разноцветный плед,
Скрывающий грех от всех!
Не смотри на прошлое с тоской,
Кто из нас святой? Только изгой окунётся с головой
В мир большой, где стужа и зной решают идти напрямик на пикник,
Чтобы себе сохранить обыденную жизнь с туманным будущим впереди,
Пусть позади остаются холод, стынь и проливные дожди, Господи, прости за грех,
Притаившийся в груди, он без обид тихо зрит выше покатых железных крыш,
Как рыба молчит,
Ему и вправду тяжко, он на себе тащит упряжку из двух десятков волов!
Мир таков, как есть,
Живопись слишком слаба, чтобы изобразить божьего раба,
Над которым глумится толпа!
Не стану грезить наяву и спать на холодном цементном полу,
Мну опавшую наземь листву,
Пусть последнее неудачное моё рандеву заново всплывёт на чужом берегу,
Одутловатое лицо в поту,
Я же рву едва заметную бахрому, будто в бреду, пытаюсь выбраться из круга
Творческого досуга, тень давнишнего испуга стремится сбежать туда,
Где страха не бывает никогда! Она зрит в сферические зеркала
С вечера и до утра, как Моська на слона в посудной лавке,
Там к давке не привыкать,
Была бы кровать, будет и благодать! Толпа собой любуется,
Как бы ей раньше времени не окочуриться?
Разум прельщён обидою, никому не завидую,
Прикрыв лицо толстой книгою, будто пирамидою,
Мысленно я проникаю в тайны внеземного бытия!
Отзвучавшее эхо смутного и жалобного ветра
Застыло в кронах скрипящих деревьев,
Скрип от кроны до кореньев, напоминал бряцание оков,
Музыка жизни соткана из зелёной травы и небесной синевы,
Нам бы дожить до грядущих дней и раньше времени не уйти в мир теней!
Туда даже алкашей не загонишь взашей! В душе вечер уже,
Нет прежнего очарования вовне, правда глаза режет,
Слышен жуткий скрежет от полозьев старой арбы,
От судьбы не уйти, Господи, если можешь, прости,
Я о грехах не ведал лет до десяти, сбившись с пути,
 После первой постельной любви, не смог никак в себя прийти!
Нас судьба с грехами окрестила и вернуть грехи обратно забыла,
Порванные ветрила потонувшей ладьи безвольно плыли вдали
От родимой пристани! Рок наплевал на совесть и честь,
Он показал им неприличный жест сухопарыми руками,
Шаркнул по цементному полу грязными сапогами,
И был таков, один из седоголовых мудрецов
Решил с ним не согласиться,
И по-мужски объясниться
За углом!
Вдруг появился управдом в широких армейский галифе,
Он был уже подшофе, блеснул нож в его правой руке,
В состоянии лёгкого подпития он попытался остановить события
Ещё в стадии их развития! Не удалось, и поехало, и понеслось
Сквозь лес и тайгу, будто в гипнотическом бреду, не во сне,
А наяву- пришлось сикось-накось переворачивать новую главу
Земного бытия! Сузилась стезя настолько, что горько стало в душе,
Сердце бы уже разорвалось, если бы ему пришлось тронуться умом,
Всё дело в том, что за рубежом
В жилище чужом царит свой закон!
Редко кто в нём поёт священный канон!
Как-то переживу все предвзятые факты!
Никто до сих пор так и не смог
Страну поднять с колен, зачем?
Повсюду – тлен, везде – суета,
В душе – пустота, ни травинки, ни деревца!
По какому праву чужую славу присваивает себе татарская держава?
Трудно заглянуть за горизонт по истечении ушедших в небытие лет,
Под аккомпанемент дождя скользит под сапогами узкая стезя!
Безмерно уходящее время, кое-кто, брызгая слюнною зря
К русским приобщает даже грандиозного Кобзаря, на фига?
В давние времена хохол Николай Гоголь
Долго к своему признанию шёл,
Он к неспешному выводу пришёл,
Что азы русской письменности
Остались на столе татарского мурзы!
Увы, историю переиначили,
Своё величие обозначили,
Смешав враньё и ложь,
Что посеешь, то пожнёшь!
Верность и порядочность не купить,
Без них успеха в жизни не достичь!
Придётся смиренно жить,
И не казнить себя зря!
Встав на колени у алтаря,
Почувствовал я запах нашатыря,
Что за фигня? Ты же не властелин,
Ты – обычный гражданин, твой разум отуманен,
Мир - реален, в нём немало весомых проблем!
Всё умирает на земле и во вселенной, точно так же в жизни бренной,
Когда душу и плоть, раздавленных тоской, даже на безлюдной мостовой
Холодной и пасмурной порой ветер продувает насквозь!
Грешная и болезненную плоть жуткие страдания не переживёт,
Кровь стынет в жилах, ей всё опостыло,
Память путается в паутинах мыслей и дум,
Хватит жить наобум, рок нас нагло обманул, обещал референдум,
Поднял гам и шум, вёл себя, как шут, и вдруг сам угодил под каблук
Зловещей судьбы! Ни слов мольбы, ни сострадания,
Он жаждал признания, его не покидала мания величия,
Доведённая до бессмыслия! Угрызения совести
Врывались в душу на огромной скорости,
Им нужны почести, не из личной корысти
Они шли по головам в сумрачной укоризны,
Здесь все покупается кроме всенародной любви!
Что ни говори, есть вещи более значимые, чем отзвуки болтовни!
Лёгкие пути ведут в тупик, в нём можно скрыть множество улик,
Там же тьма кромешная и тоска безутешная, нет мира у огня с водою,
Встретившись лицом с бедою, к ней не повернёшься спиною,
Когда небо покрыто мглою, умоешь чело водой святою,
Прислонившись щекой к святому распятию,
Попытаешься развернуться обратно,
Ситуация выглядела бы не так занятно,
Если бы изгибы стези зловещей судьбы
Не сопровождали безумные мотивы отчаянья,
Небеса жаждут оправдания за свои деяния!
Тот, кто любя не томится, тому не стоит
Так рано жениться, лучше остановиться,
Твой разум с толку сбит, плоть знобит,
Ты не в силах свою страсть застопорить!
Ты же дал женщине слово, что не полюбишь никого другого,
Ничто не ново в мире земном, за открытым настежь окном, бурелом,
Пыль столбом, мысли о бытии святом гаснут в разуме хмельном,
Будто молнии и гром!
Вытрешь слёзы рукавом, пройдёшься босиком по зелёной траве
И осыпавшейся долу листве,
И поставишь жирный крест на собственной судьбе! Любовь сильна, как смерть;
Её трудно с памяти стереть, зато хрупка, как стекло, опустошённое нутро
Так и не смогло вновь полюбить никого, любовь – обыденное чувство,
Её вспоминаешь с тоской и грустью в деревенском захолустье!
От великого до смешного – один шаг, нервы сжаты в кулак,
Как бы не попасть впросак, одно неверное слово,
И рок наказывает нас сурово! Повседневный быт
Умеет льстить и клеветать на всех подряд,
Где розы – там и тернии, людские бредни,
Будто собаки, сорвавшиеся с цепи,
Гонят антихристов по бескрайней степи
В поисках премудрости и взаимной любви!
Отрицание истины у толпы таится с детства в груди,
От него не уйти, от него не сбежать, парой словесных фраз
Не изменить пасмурный пейзаж! Голь перекатная, неопрятная,
Как шлюха много мандатная, на вид и скромная, и приятная,
А перед ней - ширь необъятная! Куда брести? С кем общаться?
Наши интересы рознятся, есть натуры дающие и есть воздающие,
Злющие, колкие и бессердечные, привыкшие властвовать везде,
На свету и в темноте, в Вологде и Элисте ездить верхом на коне!
Не ищи правды в других, коль в тебе её нет, ну, что за бред?
Что за ахинея? Результаты важнее оправданий,
Бытовая дребедень порождает тоску и лень,
Она гарантия провала, отговорила роща золотая,   
Вода ледяная плоть обливает с головы до пят,
Явь глаза слепит, хочется испить глоток
Любви святой, сделать глубокий вдох,
А затем бросок между стройных ног!
Закон - не шутка, бог – строг,
Неприятный запах от мужских порток! Путается авторский слог
Между нескольких строк, на чужой роток не набросишь платок!
Для унылой посредственности, не ориентирующейся на местности,
В порыве ревности внешние рамки славянской словесности
Расширены до упора, в речи – все краткие надписи
С чужого покосившегося от времени забора!
Для них не нужен суфлёр, даже молодой стажёр
Зрит и слышит уличный сленг, как тёртый и опытный мент
В тот злополучный момент, когда не закончен словесный инцидент!
Люди переходят через шаткие мосты любви и красоты речи,
Ухмылки и ужимки, обрывки бессловесной мимики,
Бывшие «химики» пускают в ход весь набор
Из матерных выражений и слов!
Были бы помыслы всезнающей толпы в тот миг чисты,
А отношения просты, как свежевыстиранные холсты,
Никто бы не позволял себе жить в собачьей конуре!
Дитя дурное имеет здоровье стальное, язык без костей,
Страсть тащит даже приличных людей в общество алкашей и ****ей!
Им не нужны премудрости древней старины, их прельщает музыка любви,
Зришь со стороны на выкрутасы рока и судьбы, и ты не можешь свою честь спасти
На многотрудном пути земного бытия!
Предрассудки победить нельзя, под ногами стерня,
По ней пролегает узкая стезя, жизнь пролетает мгновенно,
Всё – тленно, даже то, что бесценно,
Исчезает вдали родимой земли! Страну уже не спасти,
Нет у неё ни совести, ни чести,
Иные звучат здесь пословицы и песни!
Кто-то ведёт жизнь анахорета,
На хрена ему всё это?
Когда-то он слыл любителем минета,
Нынче эта тема по прихоти сюжета
Под большим запретом, на исходе лето,
На носу – золотая осень, на голове – проседь,
В стране рабов, кующих рабство, до сих пор процветает
Уличный мат, блуд и ****ство! Даже государство
Разбазаривает народное богатство, поощряет святотатство,
Не оставляя взамен толпе ничего! Сужено пространство мышления,
На тропе преткновения только музыка печали, везде распри, драки и скандалы!
Народ гол и необут, даже тех, кто меняет убеждения, ебут, как продажных сук!
Не руби сук, на котором сидишь, свалишься в бездну через краткий миг,
Чреда амуров и интриг, как монолит или камень-гранит рядом торчит,
Даже стыд ей глаза не застит! Жизнь – миг, небытие – навеки,
Умирают те и эти, эхо уходящих в безвестность столетий
Не встретит даже космический ветер с распростёртыми объятьями!
Были и мы когда-то сёстрами и братьями, по наивности души
Истоки совести променяли на медные гроши, стали обывателями
С тюремными понятиями, теперь пашем на чужой плантации,
И не боимся даже радиации! От анкет у нас кляксы на пальцах,
Мы – жалкие скитальцы и обезумевшие страдальцы, погорельцы
И неандертальцы, жаждем благосклонности рока и судьбы!
Увы, даже за кремлёвской стеной слышен крик и вой,
Мир земной охвачен всеобщей тоской, звон глухой
Летит над страной дорогой столбовой,
Он призывает люд простой воевать со шпаной!
Не каждый готов предать своих богов,
За что идти на насилие и разбой,
Рискуя седой головой?
Бить жидов? Уже били!
Спасать Россию? Её разворовали до основания,
Новые изыскания вызывают лишь недомогание!
Не всем открыты благословенные пути, чтобы душу спасти,
Не все могут счастье найти в дребезжащем свете гаснущей свечи!
Вот и сидишь взаперти, закрыты границы даже жителям столицы,
Грехов вереницы летят на Канары, кого-то они отправили на тюремные нары!
Только над арабской мирной хатой гордо реет жид пархатый!
Народ православный бежит в Штаты, одетый в кафтаны и лапти,
Прячет натруженные мозоли от судьбы и доли, жизнь в неволе
Хуже праздничного застолья! У лукоморья дуб зелёный ветви клонит
Под дуновением промозглого ветра, взгляд, солнцем опалённый,
Пристально зрит на парадоксы двадцать первого века!
Ты – не калека, однако пытаешься сбежать из пекла,
Бежишь в никуда, твой коллега уже переехал
В иные места, но и там черёмуха уже отцвела!
Слёзы и рыдания не вызывают сострадания!
У тебя своя компания, хотя у нас общее мироздание,
На плакате - белый голубь, жизнь нас тащит в глубокую прорубь!
Мы уходим в себя, ни кола, ни двора, только голая тоскующая душа
И пустота везде и во всём, пока не грянет гром, мужик не перекрестится!
На ловца и зверь бежит, стыд забыт, отвергнут совести вердикт,
Расцветает ярким цветом весной и летом мечта рабов:
Не освободиться от пут и оков, а найти тот рынок,
Где бы можно было купить себе новых господ!
Горек плод былых представлений,
Состарившийся гений знает одно:
Потеряно всё, даже жалкие ошмётки от совести и чести,
На его бы месте я бы сжёг то, чему поклонялся, и тех,
С кем общался и заискивающе им улыбался!
Люди не сходятся в главном,
Они расходятся по пустякам!
Разобщение мелькнёт то здесь, то там, вольготно грехам,
А нам навязывают счастливый брак из таинственных слов и цитат!
Над ними реет государственный штандарт! Жаль, что куранты молчат,
Им не привыкать со стороны наблюдать,
Как божий раб пытается поймать за бороду удачу,
Я же напрасно свои силы не трачу, не стенаю и не плачу сгоряча,
Рублю сплеча фразы и слова,
Продаю их задарма! На дворе странная эпоха,
В глазах стареющего лоха наяву всё плохо,
На баб – ему ровным счётом наплевать, он не желает вместе с ними горевать,
В укромном углу стоит старая и ржавая кровать, Япона мать,
Он устал для неё искать бабу белую, как вишня спелую,
Но не перезревшую, сумевшую сохранить былую прыть!
С ней бы плыть на утлом челне по бурной реке,
Оставив грехи наедине, пусть в кромешной тьме
Они друг друга гложут, мы же сможем без них обойтись,
Призрачная жизнь, как не вертись, катится вниз на скользкий карниз!
Не всякий алмаз самой чистой воды, не всякое золото чисто и звонко,
Даже ребёнка, едва ползущего по льду тонкому, не радует позёмка!
Проснувшись с бодуна, смотришь на мир с открытого настежь окна,
Без водки и вина никак не обойтись, жизнь теряет здравый смысл,
Напившись вдрызг, попытался как-то я все каноны бытия раскрыть,
Не удалось, в душе осталась зависть и злость!
Мелькнул заброшенный сельский погост,
Только там только жалкую горсть отчей земли
Смогли для найти для своей души знатные поводыри!
Весь мир – бардак, без них - никак, все люди – ****и,
Особенно те, кто при полном параде выглядят на загляденье,
Будто художественное произведение, вызывающее затмение глаз!
Мне бы лишний раз взглянуть на святой иконостас,
Рядом воздух дымом и порохом пропах!
Нервы - не в ****у, я же тихо бреду
Через тернии бытия, и тихо шепчу: «Не те ****и, кто хлеба ради,
Дают и спереди, и сзади! Бог их простит, если кто-то из них согрешит!
За деньги, сосущие и без денег не дающие – это ****и сущие!»
Они есть везде, в Вологде и в Москве, в Питере и на Калыме!
Господь наш Всемогущ, Он зрит на нас из райских кущ,
Как лучший друг, усмиряющий испуг и озаряющий наш путь!
Пока в душе не дремлет Муза, забиваю шар в женскую лузу,
Блаженны нищие, они не погибают без воды и скудной пищи,
Выживают даже на кострище, хотя рядом ветер свищет,
Злой зверь рыщет, пурга заметает их едва заметный след,
Бесследно исчезает с земли человек!
Ему не принадлежит Царствие Небесное,
Там пространство безвоздушное, там всё нам чуждое,
Там вереницы исчезнувших фамилий и имён,
Там вопли и стон! Умолк саксофон,
Молчит телефон, только молодой гарсон
Готовит стол на двенадцать персон,
Через дорогу – очередь в гастроном,
Люди стоят за бухлом,
Они иногда балуются пивком!
Живу в тиши, в глуши и во мраке заточения, переживаю лишения,
Свободно дышу, и наяву пишу, как хочу, и постоянно спешу свежий воздух вдыхать,
А то и этого лишат! Чем больше людей эту тайну хранят, тем гуще становится мрак!
Всё, что с возрастом упало, то пропало навсегда, но это не беда,
Никогда не опошляй любви моей своим согласьем, зачем?
Всё – суета! Всё – тлен? Лучше жить без проблем,
Чем докучать всем желанием добиться существенных перемен!
Зачем? Нет от старости спасения, всплывают прежние прегрешения,
Они – камень моего преткновения на скользкой и узкой стезе бытия!
Грешен я, грешна толпа, суета на пенсию не ушла, отдохнула и в пляс пошла!
Летят перелётный птицы в дали голубой, они вернутся домой только весной,
Скучно стало в этом крае, местные крали мечтают о рае, хотя ездят на трамвае,
Явь исчезает вдали, боль в груди, не с кем лясы поточить,
Мы бы небо попросить: эту жизнь заново прожить,
Сердце болью разбитое, не принадлежит немытой,
Горечь и боль таится вовне! В тишине опровергается ложь,
 Этот мир стал на кромешный ад похож! Тот, кто знатен и богат,
Нам – не брат, мы же ходим с голой жопой, мотаемся по Европе,
Потом лежим в окопе, защищая идиотов, играя роль патриотов!
Перед глазами герб, справа молот, слева серп,
В море стая моржей и нерп, хочешь жни, хочешь куй,
Всё равно получишь ***!
Впереди пасмурные дни, как не рули,
Никак не проживёшь на жалкие рубли!
В спорах и обыденных есть опасность,
Нам не чужда гласность, только не для свальной драки
Наши власти для нас строят новые тюремные бараки!
От вождей в сутолоке уходящих в прошлое дней
Ничего не дождёшься, в прошлое вновь окунёшься,
И заткнёшься раз и навсегда, закусив удила, улыбнёшься
Прежде чем уйти восвояси, чтобы никого не сглазить,
Жизнь надо как-то разнообразить! Смеренный быт усталостью грозит,
Когда же придёт та, золотая пора, когда околеет раз и навсегда
Дух зависти и зла?

г. Ржищев
22 сентября 2025 г.  17:42