Автопортрет

АВТОПОРТРЕТ

  Всё  течёт,  всё  изменяется,  гласит  народная  мудрость.  Завтра  уже  будет  не  так,  как  сегодня.  Некоторые  старожилы  утверждают,  что  раньше  всё  было  иначе :  и  деревья  повыше  и  трава  зеленее.  Ну,  допустим,  трава  пожухла:  дождей  не  было,  покрылась  пылью;  всё  возможно,  но  деревья  растут  постоянно  вверх,  поднимаются.  Где  же  логика?  Выдумки.  Но  со  временем  и  я  начал  убеждаться,  что,  действительно,  нас  преследуют  неожиданные  и  непонятные  перемены,  причём,  не  в  лучшую  сторону.
   Живу  я  на  пятом  этаже  в  безлифтовом  доме.  Всё  было  нормально:  поднимался  не  задумываясь,  и,  вдруг,  начал  замечать,  что  этажи  стали  выше,  расстояния  между  ступеньками  на  лестнице  немного   выросли.  Раньше  я  одолевал  сразу  несколько,  а  теперь  с  трудом  одну  и  то  с  переступом.  Сначала  ставлю  левую  ногу,  потом  подтягиваю  правую,  при  этом  облокачиваюсь  на  перила.  Как-то  это  неестественно:  обычно  со  временем  вещи  усыхают,  а  тут  дом,  как  будто,  разбух,  раздался  в  габаритах,  вот  и  приходится  преодолевать  лишнее.
   А  вот  номера  на  дверях  квартир  наоборот,  как  то   помельчали:  чтоб  разглядеть,  приходится  щуриться.  То  ли  ГОСТы  на  шрифты  поменялись,  то  ли  издания  стали  экономить  на  краске:  буквы  в  газетах  такие  маленькие  и  тоненькие,  разглядеть  не  возможно,  пришлось  обзаводиться  очками.   Или  те  же  телевизоры  -  наше  окно  в  мир:  экраны  стали  большие,  не  как  в  старых  черно-  белых скворечниках.    Казалось,  смотри  и  радуйся:  так  картинки  всё  равно  скромненькие,  хоть  и  цветные,  блеклые,  расплывчатые,  не  выразительные,  никакого  удовольствия.  Единственная  отрада,  когда  дикторшу  вблизи  показывают.  Но  там  одно  лицо,  а  хотелось  бы  узнать,  как  там  у  неё  пониже  и  сзади.   
     Соседи  мои  тоже  живут  давно.  Знакомы,  знаем  друг  о  друге  всё.  Вот,  которые  через  стенку  справа,  постоянно  скандалят  и  дерутся,  вечно  в  синяках  ходят.  Раньше  каждое  их  слово  различал,  а  теперь  однотонный  гвалт:  не  поймешь,  какая  нынче  тематика  брани,   а  ведь  это  после  телевизора  второе  увлекательное  развлечение.  Вроде  и  синяков  не  убавилось,  а   баталии,  как  бы  потеряли  былую  удаль.  Наверное,  у  них  голоса  сели;  говорят,  после  частого  крика  они  слабеют.
  Хотя,  как  знать:  я  со  своей  почти  никогда  не  ссорюсь,  слышал  и  понимал  каждое  её  слово,  а  тут,  что  не  скажет,  загадка,  приходится  переспрашивать,  а  она  сердится  и  повышает  тон.  Где-то  вычитал,  что  звук  это  волны  разной  частоты,  одни  воспринимаются  ухом,  другие  же  нет.  Может,  и  она  перешла  в  другой  диапазон,  вот  и  не  слышим  друг  друга.
  Удивляться  нечему,  ведь  в  природе  чёрт  те,  что  происходит:  постоянные  катаклизмы,  глобальное  потепление,  озоновые  дыры.  Влияет  всё  это  на  людей,  все  стали  какими-то  шептунами:  в  транспорте  не  разберёшь  -  какая  остановка,  в  магазине – какая  цена.  Я  уж  не  говорю  про телефон:  сразу  и  не  поймёшь,  на  каком  языке  с  тобой  гутарят,  и  что  хотят  сообщить. Поэтому,  как  правило,  пропускаешь  свою  остановку,  покупаешь  ненужный  дорогой  товар,  не  общаешься  с  детьми  и  знакомыми. 
   И  ещё,  из-за  тех  катаклизмов  и  землетрясений  земля,  похоже,  раздалась  вширь.   Поликлиника  как-то  удалилась:   раньше  была,  как  говорят,  в  шаговой  доступности,  а  теперь,  то  ли  шаги  стали  короче,  то  ли  расстояние  удлинилось.   Мельтешишь  скользящими  шажками,  её  всё  нет  и  нет.
   Да  и  мода  поменялась:  портки  -  то  в  обтяжку,  то  клёш,  то  шаровары,  но  мне  и  невдомёк,  как  носил  когда-то  внизу  32см,  так  и  сейчас  в  них  щеголяю.  Вот  только  материал  со  временем  сел,  задница  не  вмещается,  пуговицы  не  застёгиваются  и  ширинка  нараспашку.   Оно  может  и  к  лучшему:  в  постоянной  готовности,  (вы  не  то  подумали,  просто  недержание).  В  других  местах  тоже  тесновато  стало.   Но  ничего,  дети  снабжают  своими  обносками,  слава  богу,  голым  задом  не  свечусь.  Вот  только  шнурки  на  штиблетах  почему-то  стали  недоступными,  приспосабливаешься  по-всякому:  тянешься,  тянешься,  а  завязать  не  можешь.   Ту  же  молнию  на  куртке  внизу  живота  тоже  никак  не  сподобишься  вставить  в  замок:   додумались,  делают  из  пластмассы,  на  один  раз  и  сразу  капризничает.
   Зимы  стали  холоднее,  закутываешься,  закутываешься,  а  всё  равно  зябнешь,  лишний  раз  носа  на  улицу  не  кажешь.  Лето,  наоборот,  жаркое,  теплынь  невыносимая,  обнажишь  свои  позорные  обвисшие  телеса,  покрытые  бородавками  и  родимыми  пятнами,  а  прохлада  не  наступает.  Правда,  есть  одно  холодное  место:  никакой  нагрев  его  не  достает.  Это  ноги:  мерзнут  окаянные  при  любой  погоде,  спасают  только  валенки  да  шерстяные  носки.
  Но  не  всё  так  пасмурно,  есть  и  отрадное  явление.  Народ  помолодел,  на  кого  не  глянешь  вокруг,  все  моложе  меня.  Не  то,  что  раньше,  по  сравнению  со  мной  были  одни  переростки.
    На  днях  пришла  открытка,  предлагают  прийти  на  встречу  одноклассников.  Схожу,  посмотрю  как  там  мои  школяры  поживают.  Твердо  помню,  пришел  точно в  свою  школу,  точно  в  свой  класс,  а  попал  на  сборище  одних  дедов  и  бабок  -  дом  престарелых.  Наглые  такие  и  настырные,  утверждают,  что  это  они:  Сержи,  Диманы,  Михи,  Натахи,  Верки  и  Надюхи.  Во,  дают.  Совсем  не  похожи,  хотя  школьные  события  и  проделки  вспоминают,  какие  были  реально.  Постепенно  согласился:  это  те,  настоящие.
   Вот  Ваня  Сверчок,  теперь  такой  важный,  пузатый,  за  парту  не  поместился,  сел  на  стол.  Сетует,  что  нынче  продукты  не  те,  сплошная  химия,  ГМО,  вот  и  растёт  живот,  никакие  диеты,  голодания  и  гимнастика  не  помогают.  Целиком  с  ним  согласен,  меня  тоже,  почему-то  распирает  во  все  стороны,  хотя  Иван  и  тогда  не  страдал  отсутствием  аппетита,  жевал  и  на  переменах  и  на  уроках.   А  вот  рыжего  Аслана  узнал  сразу,  хотя  от  красной  шевелюры  не  осталось  и  следа,  одна  лоснящаяся  лысина.  Но  горбатый  нос  тот  же,  также  шмыгает  и  вытирает  рукавом  постоянные  подтёки.
  Подошла  ко  мне  какая-то  размалёванная  карга,  утверждает,  что  она   Светка.  Боже  мой,  неужели  не  врет  и  это,  действительно,  она.  Какая  красавица  была,  влюблён  был  по  уши,   хотел  жениться,  но  она  предпочла   Витька.   Выходит,  пожалела  меня  судьба,   а  то  такая  макака  всю  жизнь  лежала  бы  со  мной  на  одной  кровати.  Это  она  в  макияже,  а  что  будет,  когда  смоет  свою  штукатурку.  Не  завидую  Витьку.  Что?  Он  давно  преставился?  Ну,  значит,  отмучился:  отдохнёт  там  от  такого  видения.
  Другие  девки  тоже  далеко  от  неё   не  ушли.  Разъелись,  округлились  вдоль  и  поперек,  не  ходят,  а  переваливаются  со  стороны  в  сторону.  За  то  на  язык  стали  ещё  проворнее,  столько  друг  дружке  ехидных  любезностей  наговорили,  да  и  мужикам  досталось.  Правда,  последних  почему-то  стало  меньше,  то  ли  открытки  не  получили,  то  ли  некогда  или  ещё  что-то.
  Заново  перезнакомились,  повспоминали,  чуть-чуть  пригубили  со  свиданьицем.  Много  доктора  не  позволяют,  у  всех  букетики  болячек.  И  хотя  внешне,  и  по  поведению  все  кажутся  разными,  но  фактически  всех  роднит  одно  и  то  же:  у  всех  одна  и  та  же  должность,  одна  и  та  же  работа  и  специальность,  одна  и  та  же  востребованность,  одни  пристрастия  и  помыслы:   все  пенсионеры.
   Пришёл  домой,  а  в  голове  навязчивая  и  надоедливая  мысль:   а,  я  то,  какой?  Стал  перед  трюмо  и  похолодел,  что  за  образина  на  меня  уставилась?  Молочная  седина,  обширная  залысина,  лицо измождённое   глубокими  извилистыми  морщинами,   уши  торчком, под  глазами  солидные  мешки,  щёки  предательски  обвисли,  подбородок  налился  пузырём,  вместо  носа  кавказский  шнобель,   приплюснутый  как  картошка,   а  ниже  вообще  немощное  стыдобище.
  Расстроился,  обидно  за  нынешних  людей.  Совсем  обленились,  потеряли  мастерство  и  былую  сноровку,  разучились,  даже  нормальное  зеркало  сделать  не  могут:  показывает  какого-то  урода.  А,  как  хочется,  посмотреть  на  себя  настоящего.