Эх морозова... двенадцатая глава

С тех самых пор как Вася закончил школу и успешно поступил в институт прошло без малого  десять лет и из семнадцатилетнего пытливого юноши он постепенно превратился в двадцатисемилетнего молодого перспективного врача - психиатра с хорошей репутацией и неплохим карьерным ростом, он был принят на работу дежурным врачем - консультантом с окладом согласно штатному расписанию в психиатрическую лечебницу им. Алексеева Н. А. в простонародье по прежнему именуемой “Канатка.” Так что если среди городского населения кто то начинал подозрительно жевать спички или подолгу закрывался в уборной и на все призывы домочадцев кричал что выходит только на следующей остановке, то почти каждый сопляк во дворе знал что по дяде Коле из 11 кв. плачет и тоскует Канатчикова дача. От прежнего Васьки осталась только мягкая округлость тела и черные очки на его вытянувшемся носу с появившейся характерной горбинкой. Вася стал степенный, но не гордый, важный, но не заносчивый и с Вольдемаром они были как и прежде неразлучными друзьями. Отличало их только отношение к жизни, с той лишь разницей что Василий еще со школы точно знал в чем его призвание и не сворачивая шел к своей цели, а Вольдемар занимался, по выражению Васиной мамы дуракавалянием и потерей драгоценного времени, имея все шансы стать хорошим художником с устойчивым финансовым положением и возможно популярным, так как Володенька, так называла его Васина мама, совершенно обворожительно писал портреты. У Вольдемара же был свой особенный компас в голове который вертелся как сумасшедший во всех направлениях кидая хозяина заниматься чем ни попадя испытывая себя и свою психику на прочность. Вообще, как показала жизнь Вольдемар был по основному своему призванию аферистом первостатейным. За какое бы дело он ни брался в самые короткие сроки овладевал довольно успешно тем или иным занятием, вот так он очень быстро освоил шестиструнную гитару, поселив жгучую зависть в Васином сердце которому этот инструмент так и не дался, мало того Вольдемар научился играть в преферанс и так шельмец намастырился что иногда даже выигрывал довольно приличные деньги, но чаще возвращался под утро уже проиграв все до последней копейки и даже с прицепом карточного долга. После чего он обращался к своему основному таланту и пропадал неделями на этюдах и портретах заказчиками которых были средней руки бизнесмены и владельцы мелких частных фирм имеющих желание обладать портретами собственных обожаемых жен, но чаще любовниц даря им портреты выполненные с высоким художественным мастерством писаные маслом и главное в достаточно короткие сроки и относительно недорого. Володю часто называли молодым талантом, несомненным дарованием и ни кто не осмеливался произнести в слух что Володя гений. Да, гений-самородок которые рождаются на матушке-Руси еще не так часто как хотелось бы, но тем не менее не пропадают вовсе раз в столетие принося почет и славу родной земле. И неважно кто они балетные ли певцы музыканты или конструкторы, Володя был одним из них. Портреты Вольдемара были настолько хороши что заказчики не стесняясь хвастались ими своим друзьям и знакомым наперебой рекомендуя заказывать художественные работы только у Вольдемара, тем более что продавал он их, в смысле портреты, за сущие копейки по сравнению с другими  мастерами портретной живописи. Был у него особый дар, Володя обладал совершенно необыкновенным зрением художника, он видел самые лучшие и потому особенно красивые черты характера позирующего ему человека и выделял их. Так что с портретным сходством заказчицы, а это были как правило молодые женщины получали еще и нравственное удовольствие иногда по другому узнавая себя в мастерски выполненной работе художника. Заказчики же посыпались еще в те далекие годы когда он работал вместе с отцом в автосервисе на скорую руку рисуя портреты клиентов и даря им наброски на память, некоторые из них очень серьезно оценили перспективы сотрудничества с юным дарованием и при следующем посещении сервиса имели уже конкретное желание иметь ту или иную работу художника сразу оговаривая цену и сроки. Деньги были нужны почти всегда и Володя легко соглашался на дополнительный заработок в свободное от основной работы время. Популярность среди клиентов росла как на дрожжах прибавляя немалый доход и самому сервису чему был несказанно рад хозяин данной конторы предложив парню вообще не работать а только рисовать прибавив к месячной зарплате солидный довесок. Набрав довольно внушительную клиентуру Вольдемар обещал хозяину сервиса подумать и ни секунды не думая бросил к чертовой матери всю эту контору, тем более что неделей раньше так же поступил его отец бросив не только работу, но и семью оставив Вольдемара с матерью одних. На отца он зла не держал по двум причинам, во первых никто теперь не будет требовать с него деньги в общий семейный котел, который казался Вольдемару бездонной прорвой в которую сколько ни давай в конце месяца обязательно будет жесткая экономия на всем, а во вторых как говорится меньше народу-больше кислороду, в смысле у него теперь была своя полноценная комната куда без разрешения уже никто не мог даже заглянуть. В общем позитив был во всем, не считая того что мать все больше и больше замыкалась в себе часто ночами не спала, а просиживала на кухне иногда  до самого рассвета глядя в одну точку куда то в ночную темь черного окна и чуть  заметно покачиваясь. Деньги которые приносил Вольдемар им с матушкой вполне хватало на безбедную и вполне обеспеченную жизнь, денег даже было больше чем нужно, но тратить их уже было не на что. Володя по своему жалел мать изредка покупая ей цветы и всякие милые сердцу каждой женщины безделушки приносящие маме коротенькие моменты радости и оживления, а потом снова тянулись бесконечные ночные посиделки на кухне и уже казалось конца этому не будет никогда. Однако на этом жемчужная росыпь бесконечных способностей Вольдемара не кончалась, по истине дьявольским талантом он прямо таки притягивал к себе представительниц противоположного пола, проще говоря девчонки прямо таки вешались Вольдемару на шею принося его обладателю попеременно и нечаянные радости и долгие печали. Наличие свободных денег, изящное владение основами игры на гитаре, способность вести беседу в свободной и непринужденной манере быстро делали Вольдемара душой любой компании поднимая его практически на недосягаемую высоту в глазах его лучшего друга Васи. Это было еще не все, Вольдемар набравшись достаточного опыта и крепко набивший руку в бренчании на гитаре выучил где то с десяток старинных романсов и так здорово их исполнял на новенькой недавно купленной шестиструнной гитаре, что неприступные бастионы девичьих сердец рушились сами собой открывая сладкозвучной армии неприятеля возможность и время на учинение беспорядков и полного разграбления павшей крепости, чем этот мерзавец по праву победителя совершенно безнаказанно пользовался. Да, правильно говорится - талантливый человек обязательно найдет свое место под солнцем, даже ежели оно уже кем то занято. Изредка когда свободное от работы время совпадало с веселыми посиделками Вольдемара в небольшой компании людей именующих себя его друзьями, где нибудь в парке им. Горького, Вася потягивая апельсиновый сок из бумажного стаканчика глядел на застывшую гладь черного пруда где в окружении вековых вязов сказочными исполинами живописно склоняющих свои тяжелые ветви к самой воде скрывая неподвижную гладь пруда от теплого солнечного света. И редкий луч пробившись сквозь густую крону нырял в тишайшую глубину до самого дна едва касаясь камней и бурых водорослей выскакивал вновь на свет божий превратившись в солнечного зайчика, пока могучие деревья сомкнув свои ветви не прогоняли шалуна нарушающего молчаливый покой маленького паркового пруда. Сверкающие белизной лебеди кивали красноклювыми головами своим водяным отражениям, величаво по королевски избалованно словно  большие арктические сугробы они неспешно дрейфовали от одного берега к другому. Василий в одно ухо слушая очередную байку Вольдемара всей душой поднимался на недосягаемую высоту абсолютного покоя и сиюминутного блаженства. Ибо никогда не дремлющий малюсенький психолог застрявший в нелепой позе где то между двух полушарий мозга и по этому не знающий покоя, не смолкая ни на миг он нашептывал ему что все это так называемое удовольствие рано или поздно закончится и надо будет тащиться домой сначала на метро, потому что Вольдемар укатит куда нибудь в другое место читать стихи и петь песни, а его не пригласят потому что он все равно откажется и никуда не поедет, потом уже от метро пешком до дома, где такие уютные тапочки, тишина и приглашение ужинать на кухне с мамой и готовиться в своей комнате к очередному рабочему дню в совершенно безмолвной застывшей от вечернего сумрака комнате. Вася изредка бросал взгляд на своего друга который или рассказывал что то смешное или рисовал на салфетке чей то очередной профиль. Он смотрел на Вольдемара, потом его внимание привлекла какая то возня и писк на маленьком каменном мосту аккуратно сработанному через тот самый черный пруд. На мосту собралась целая орава писклявых детишек в окружении родителей и создавая галдящую прыгающую и в целом бесформенную массу как раз под большим желтым плакатом с огромной просьбой ко всем посетителям парка не кормить лебедей чем ни попало и  администрация просто таки умоляет всех добропорядочных и неравнодушных москвичей и гостей столицы проявить хоть какое нибудь благоразумие и призвать последние остатки совести подкрепляя свои пожелания штрафом в 10 000 рублей за ослушание, ежели найдутся несогласные с пожеланиями руководства парка. Вот прямо под этим плакатом стояли бестолковые дети в окружении таких же бестолковых родителей и наперебой бросали печение, хлеб и разломленные булки с изюмом под мост где уже кружили сбитые с толку от обильного угощения белоснежные птицы, но вошедшие в раж детишки бросали угощения стараясь как можно точнее попасть птице по башке и когда это удавалось толпа детей прямо таки взрывалась победным криком и аплодисментами. Таким вот иезуитским образом натешившись в сласть, практически расстреляв птиц булками и печением, вся эта неугомонная разноцветная масса повизгивая и толкая друг друга скатилась с маленького каменного моста и нетерпеливо прыгая и без умолку гомоня разделилась на три небольших ручейка которые направились в разные стороны. Одни упрыгали на знаменитое колесо обозрения, другие направились к палатке с шипучими напитками и огромными облаками сладкой ваты третьи же спешно отправились на поиски неприметных зеленых домиков для отправления естественных нужд и потому этот ручеёк утек куда раньше остальных. В майские праздники если кто не попал на дачные участки, то непременно оказывались здесь в старейшем парке города и москвичи, а в большинстве своем это были именно они, отрывались по полной наслаждаясь не только душой, но и телом колбася по всему парку куда захочет их левая нога. В общем отдых горожан проходил как всегда весело и непринужденно, надо полагать что сам воздух в парке над головами людей был прямо таки напичкан зарядами неуёмной энергии, густо пропитан благодушием легкой неуёмного веселья и бесконечной радости, которая заражала всех без исключения отдыхающих в парке. Их дружба с Вольдемаром не имела границ до такой степени что Вася позволял своему другу платить за себя на таких вот посиделках как сегодня. Больше это не позволялось ни кому в мире и на это были свои довольно таки увесистые основания. Как то в одной из многочисленных арбатских кафе Василий встал откланялся и попросив прощения что вынужден покинуть столь приятную компанию так как через час его ждут в другом месте. После этого он подозвал парня в малиновом фартуке спросил счет щедро расплатился с ним и пожелав всем хорошего дня более уже не задерживаясь спешно вышел из душного заведения направляясь к ближайшей станции метро “Арбатская”. Тут то и произошло событие о котором Василий вспоминал потом много лет и которое он не мог да и не хотел понять, всегда пробуждавшие в нем смешанные чувства стыда и досады. У самого входа в метро кто то дернул его за плечо, Вася обернулся и увидел запыхавшегося Вольдемара. “Я не успел задать тебе один важный вопрос,”- тяжело переводя дыхание произнес он,” скажи, ты смог бы отдать за меня жизнь?” “ Володя что случилось?”- тихо спросил Василий чувствуя как холодный озноб пробежал по его спине. Тихим и ровным голосом Вольдемар повторил свой вопрос. Они долго стояли молча глядя друг другу в глаза. “ Я не могу ответить на твой вопрос прямо сейчас, но скорее всего да, смог бы ради тебя пожертвовать жизнью”- наконец произнес Вася-” извини Володь, но я правда спешу на работу у меня сегодня ночная смена.” Вольдемар крепко обнял друга и прошептал ему на ухо “ Я тоже могу отдать за тебя жизнь, только без всякой жертвы, просто если надо.” Он хлопнул Ваську по плечу весело подмигнув ему двумя глазами и отошел назад заложив руки в карманы брюк. Вольдемар улыбался глядя на друга и никогда в жизни своей не видел Вася такой странной и страшной улыбки на лице друга своего. “Ты всегда был правдив и честен, но только не сегодня, вся разница между нами в том что я говорю то что думаю, а ты Вася много думаешь прежде чем что либо сказать. Не знаю что лучше,”- произнес Вольдемар не переставая улыбаться потом повернулся и скорым шагом не оборачиваясь более затерялся в узких арбатских переулках. Всю дорогу у Василия не выходил из головы разговор с Вольдемаром оставляя в душе смутное предчувствие неотвратимой беды. Что то неотступно царапало ему душу и обреченно стучалось в его сердце,это была одна единственная спасительная, но неуловимая мысль, Вася это точно знал, развеяла бы все призрачные сомнения и дала бы ответ на все вопросы. Эта мыслишка как мышь застуканная котом в амбаре отчаянно металась из угла в угол оставаясь не высказанной и от этого еще больше не понятной от которой еще больше сумятицы и неразберихи делалось в голове у Васи. Он даже в переходах метро вместо станции Боровицкая влекомый нескончаемым потоком пассажиров угодил на станцию Александровский сад, от чего почувствовал себя совершенно несчастным и немного успокоился лишь когда сел в вагон следующий в нужном ему направлении на нужной ему ветке. В его голове маленький психиатр давно уже бесновался уверяя Ваську что совершенно разгульный и порочный образ жизни сыграет таки с его другом одну из тех роковых шуток которая сделает из его лучшего друга Вольдемара кандидата на свободную койку в Васиной лечебнице. В подтверждении своих слов маленький психиатр отчаянно вертел указательным пальцем у виска своей плешивой головы. Васька мысленно посылал психиатра к чертовой бабушке предлагая ему заткнуться и молчать пока его не спросят, но анализируя снова и снова сказанные Вольдемаром слова и вообще востанавливая в памяти всю эту небывалую доселе ситуацию Вася с огромной осторожностью приступал к мысли что плешивый психиатр не так уж и не прав, от окончательного согласия с этой мыслью его удерживала одна деталь, так сказать самая малость. Уже было не столь важно зачем Володя догнал его у метро, почему не пошел вместе с ним и почему догнав его он задал такой невозможный для друзей вопрос, зто уже не казалось главным это уже была история, а непонятным и удивительным оказалось то что Вася подумав дал ответ на вопрос своего лучшего друга. Так кто же из них более ненормален, Вольдемар задающий вопросы на грани безумия или Василий дающий на него прямой и ясный ответ. И это было еще не все, решив доконать себя до конца и чувствуя даже некоторую душевную сладость от беспощадной трепки своих нервов доводя их до полного саморазрушения Вася отчетливо вспомнил свой ответ на вопрос друга, -”Да, я мог бы пожертвовать жизнью ради тебя”- горел у Васи в голове ответ на вопрос друга. Пожертвовать! Пожертвовать? Да ни хрена он не смог бы пожертвовать и Володя понял это и не осудил друга ответив что смог бы отдать свою жизнь просто если будет надо, без всякой жертвы. Эта последняя мысль оказалась самой простой и честной поставившей точку в самоистязании Васи. Не имея больше сил сдерживать себя, сгорая от стыда и душевного раскаяния Вася дойдя до ближайшего угла свернул в один из неприметных глазу случайного в этих краях прохожего старинных московских двориков и сев на ближайшую скамейку между песочницей и качелями снял свои черные круглые очки и уронив голову заплакал безвучно роняя горячие слезы стыда и позднего уже расскаяния на землю совсем не опасаясь случайных свидетелей своего горя. У Васи было доброе сердце и со временем оно не сделалось черствым. Он выплакивал свой унизительный стыд понимая что Вольдемар видел его, Васину, простую и бесхитростную душу и вопрос который он задал нес в себе страшное разрушение в том человеке который осмелится дать на него неправильный ответ, а в данном случае всякий ответ был бы неправильным и Вольдемар просто не имел права задавать его. Это было по крайней мере нечестно по отношению к нему, Ваське. Обида на Володю и досада на самого себя на собственную опрометчивость и недопустимое легкомыслие потихоньку утихали в его сердце. Немного успокоившись он вытер глаза чистым носовым платком высморкался и глубоко вздохнул, во дворе на его счастье никто не появился это был тихий старинный дворик закрытый от внешнего мира со всех четырех сторон, очень уютный, Вася взглянул на часы, до начала смены оставалось почти сорок минут и около двух километров пути. Не имея привычки опаздывать Вася хлопнул себя ладонями по коленям и поднявшись на ноги вышел из дворика на дорогу и не торопясь зашагал к месту своей работы. Единственным свидетелем Васиного конфуза случилась рыжая толстая, видимо очень домашняя кошка Муся которая вначале довольно настороженно глядела на незнакомца зашедшего в её владения, но спустя какое то время потерявшая к пришельцу всякий интерес начала усердно нализывать собственные лапы и уши не удостоив уходившего со двора Васю даже взглядом.