9. Четырехголовый Питер

Питер Выживальщик.
Теперь пришла пора вернуться к тому из Питеров, кому жилось хуже всего. Хотя, он, наверное, не знал, что это так. Сны снами, но они считались таким отдохновением приятным, а реальность есть реальность, как хочешь, так и выживай, если получится. И, словно без того было недостаточно плохо и трудно, появилась в округе какая-то гигантская змея, тело которой напоминало гофрированный шланг, благодаря этому, могла как складываться складки тела, так и растягивая его, говоря проще, съедать больше или меньше, чем другие твари, жуткое создание, ещё собирала в своих складках всю грязь, какую только можно и нельзя, в том числе, остатки пищи, все это гнило, распространяя вокруг отвратительнейшую вонь, падальщики чуяли, сбегаясь, ожидая увидеть труп, а монстр ещё и притворялся мертвым ловко, но стоило кому-то приблизиться, следовал молниеносный рывок, хватала и проглатывала тут же неосторожное существо.


Причем, повторяла раз за разом. Кто поумнее, запомнил и старался не приближаться, но увы, хватало существ недалеких, или совсем безмозглых, в прямом смысле слова, или слишком голодных, в общем, закуски. Питер, конечно, как и всегда, прежде чем приблизиться, дождался, пока какой-то монстр накинется на змею, станет едой, вздохнул, покачал головой, остановил Глазастика, которая рвалась попробовать гофрированную хищницу, постучал её по лбу ладонью, но йети попробовала и второй раз, когда пострадал ещё один падальщик, пришлось схватить её за шерсть на затылке, дернуть за ухо и заглянуть в глаза, смотреть прямо, пока не потупится, сдаваясь. Если бы Питер Выживальщик умел нормально разговаривать, точно устроил подруге выволочку, а потом уложил на землю и сел ей на спину, тонко намекая, что не даст пошевелиться, пока не придет пора атаковать. Меж тем, врагиня, потихоньку, наполнилась так, что не могла пошевелиться, последний пойманный так и торчал у неё из пасти на треть, и жутко, и смешно одновременно. И вот тогда малыш, вальяжно и неспешно, приблизился к охотнице, поманил спутницу и велел отгрызть кусок от торчавшего зверя, чтобы им хватило на день, не больше, жадничать нехорошо, потому, как и чудовище обидится непременно, и по дороге могут отобрать между прочим, а так, быстро схватил, умчался и все, свободен и сыт. Но змея все одно глаз открыла, нюхнула, словно запоминая аромат того, кто смел подворовывать, но ребенок словно и не заметил этого, у него имелись определенные планы, вполне конкретные, пусть и не до конца сформировавшиеся пока. Но он собирался их воплощать.


Не то, чтобы совсем не боялся, нет, наоборот, но умел побороть ужас, ради дела, или превращать в оружие, добавляя осторожности и осмотрительности. Добыв закуску, поспешили вернуться к себе в жилище, жуя на ходу. Подруга потерлась о него боком, одновременно, извиняясь и благодаря за то, что вовремя остановил и теперь стали сытыми, а не мертвыми, как могли бы, между прочим. На следующий день змея похудела немного и смогла остаток заглотнуть, не дала бы ни кусочка, но мальчик все равно зашел в гости, чтобы не забывала, и вот когда чудовище все окончательно переварило и поспешило немедленно по следу, который каждый день подновлялся, добралась до пещеры, пылая жаждой мести, а там её ждал свинодракон. Перепугался такого большого противника, но все же атаковал и началась битва ни на жизнь, но на смерть, и хозяин жилища проиграл и стал закуской, хватило змее на один раз, уже не могла пошевелиться. Петр Выживальщик чуток огорчился потере благодетеля, даже вздохнул о нем, разок, но тут же и забыл и вовсе не из жестокосердия. Просто мир был таков, что умирали все, сегодня один, завтра другой, даже позавидовать можно, поскольку не надо больше бороться, искать, что-то делать, исчезнет вечное напряжение, когда расслабиться можно лишь в чьем-то желудке-гробу, да кто подобное выдержит долго? А раз так, нечего и плакать. Кроме того, змея окажется полезнее, потому как не простит никогда, продолжит преследовать и не надо бежать домой, последует хоть на край света и не упустит ни один кусок мяса по дороге. Можно идти в атаку с этим шлангоподобным танком, против которого оружия не существует, как минимум, не в сем мире.


Тем паче, никто не запрещал жить в той же пещере, пока новая знакомая не похудеет. И вот тогда-то приступил к следующему ходу, благо, преследовательница никогда не спешила, без нужды, тем паче, ради такой мелкой добычи, знала, что никто не может двигаться бесконечно, и вот мальчик вывел её прямо на отряд ящеров-фермеров. Те попытались ребенка схватить и тут вылетела гигантиха, напала, была не только засадницей, и возмутилась тем, кто кто-то захватил её врага, не дает отомстить, мигом расправилась с негодяями и проглотила, одного за другим, половину удавив на ходу. Схватка длилась какие-то мгновения. Конечно, не наелась, даже на несколько процентов, и продолжала погоню, а малыш уже поспешил непосредственно к ферме, не мог не знать, где находиться. Не собирался никого освобождать, тем паче, домашние люди и не смогли выжить на природе или чем-то ему помочь, тут не до благородства, просто не желал, чтобы ящеры гонялись конкретно за ним и за Глазастиком. И вечно голодный «шланг» не подвел, разумеется, некоторые фермеры пытались сбежать, но их никто и никуда не собирался отпускать. Впрочем, как и рабов. И когда змея таки набила себе желудок, по самую голову, не осталось никого, кроме нескольких маленьких детенышей, за которыми прибежали падальщики со всей округи. Меж тем, ящеры как-то, но общались друг с другом, присылали гонцов за сведениями, предложить какого-нибудь нового производителя, или продать излишки рабов, или попросить таковых у местных.


Он и обнаружил, что произошло и побежал за своими, только пока собирали армию, змея уже немного переварила и когда атаковали рабовладельцы, смогла оказать какое-то сопротивление, нескольких убила, лишилась одного глаза, но ей самой как-то, более серьезно и не навредили, чешуя достаточно прочная. Однако, как думаете, кому станут мстить с большей старательностью, и в первую очередь, обычному воришке еды, который взял мало и не навредил, или тому, кто посмел ранить? Разумеется, второму, потому, как только перевалила еду и немного отошла от раны, то поспешила искать злодеев, а Питер Выживальщик ещё и помог, бегая, каждый день, в нужном направлении, рискуя попасться ящерицам, потому, с направлением не ошиблась, но наткнулась на очень яростное сопротивление. Фермеры и других соседей позвали, и с трудом, и потеряв многих, сумели победить и победить кошмарное чудовище, а мясом его долго кормили рабов, но число захватчиков, пусть и на время, но сократилось, и не вернулись на разоренную ферму, то есть мальчику стало чуть легче жить, пусть и самую капельку, а он не упустил возможность, купил себе свободу. Но, что самое главное, противники и понятия не имели о крохотном интригане, и кому «обязаны» страданиями и потерями, а то, конечно, быстро и с удовольствием, с ним покончили. Таких умников в рабы не брали, просто не удастся приручить и сложно сломить, проще сделать кормом.


К счастью, ребенок не загордился и не стал о себе что-то особенное считать, тут нельзя расслабляться или полагаться на какую-то удачу. Единственной благодарной зрительницей оставалась Глазастик, правда, не сказать, что что-то там поняла из происходящего, просто маленький лысый самец что-то там делал, и змеи вдруг не стало, и ящеры перестали попадаться, это же здорово, надо держаться его обязательно и помогать. А в пещере вскоре поселился другой свинодракон, моложе предыдущего, слабее, но заматереет непременно, коли проживет достаточно долго, разумеется. И он так же как предшественник, не замечал соседей, слишком мелких. А те регулярно подманивали к нему закуску, и подъедали остатки. Однако, хорошее не длиться вечно, к сожалению. Йети оставалась все такой же глупенькой и не слишком внимательной, и, вскоре после описанных событий, спряталась недостаточно быстро, и оказалась схвачена каким-то крылатым монстром, который сразу понес жертву в свое гнездо. Питер рыкнул сердито, потом махнул рукой, повернул, было, домой, но не мог просто уйти, только не в этом случае, развернулся и помчался в ту сторону, куда унесся похититель. Конечно, шансов, что однорукая уцелеет, имелось крайне мало, почти никаких, скорей всего, клювом сразу стукнули по голове или откусили её, или уже в гнезде скушают, как всегда и делают, какие скорости у огромной пернатой твари и пятилетнего ребенка, пусть и «Маугли»? То-то и оно. Но, детишкам, все же, везло, потому как на крылатую напал ещё кто-то, конкурент или хищник крупнее, сбил и та жертву выпустила, Глазастик полетела вниз, цепляясь за ветви, спустилась вниз и повисла на нижние, заплакала от боли и страха, все бы отдала, чтобы пришел её рыцарь.


И он явился, наверное, сердце привело, потому, как и следов не имелось, и запахи не долетели бы, в общем, примчался, обогнав всех возможных хищников, пользуясь знаниями братьев сплел веревку, забрался на ветки, зафиксировал подругу, перекинул канат через ветку выше, спустился вниз, самый кончик зафиксировал за корень, чтобы даже если не удержит не упала конкретно на землю, велел разжать пальцы и, скрипя зубами, осторожно спустил свою неловкую подругу. Та расплакалась, прижала к себе спасителя, а тот велел за себя держаться, а сам сплел пращу, благо, камешки лежали повсюду и повел раненую обратно, отстреливаясь живо от всех, кто смел приблизиться, а если тем не хватало, самочка сама поднимала камни, терпя боль в спине (повезло, что шерсть, частично, защитила от когтей, не проткнули жизненно важно органов, а кровь запеклась, склеила её же, заменяя бинты. Скорее с помощью чуда, добрались до пещеры, а их защитник ещё и кровь почуял. Благо, с десяток самых упорных и наглых падальщика преследовали, на них и накинулся, поел, а то могло закончиться плохо. Какое-то время йети болела, но и тут железный организм помог, не умерла, хотя и могла вполне. Пришлось Питеру за ней смотреть внимательно, учить осторожности и даже жестоко, кусая за уши и нос, дергая за шерсть, чтобы дошло, тем паче, такие нападения птиц происходили постоянно, но неудачные.


Скорее, чтобы не огорчать друга, чем соображая что-то, малышка все же училась осмотрительности, а главное ведь пытаться, а там нарабатывается какой-никакой опыт. Кроме того, самочка пусть медленно, но росла и период этот занимал меньше времени, чем у человека, потому как была ближе к обезьянам. Детёныши шимпанзе долго взрослеют: жить более-менее самостоятельно могут с пяти лет, в крайнем случае - с трех лет. Орангутанов начинают самостоятельную жизнь в возрасте семь–восемь лет. Молодые гиббоны становятся физически независимыми в возрасте около трёх лет, зрелыми - в шестилетнем возрасте. Однако самостоятельную жизнь начинают обычно не раньше, чем в восемь лет, иногда - в десять лет. Говоря проще, должна была стать взрослой в возрасте, когда товарищ бы ещё оставался маленьким, однако, кто более приспособлен к борьбе, это ещё довольно интересный вопрос. Потому как дорасти до серьезных размеров и обретя способность рожать своих детей, не делалась полноценной личностью. Однако, перед ней и не ставились такие задачи, она в команде отвечала за физическое обеспечение, мускулы. Меж тем, приключения продолжались, потому как одни противники занимали место других постоянно, и попадались все более опасные, умные и агрессивные. Как говорится, свято место пусто не бывает. Например, явился хищник, похожий на очень крупного шакала с двумя короткими щупальцами на морде, похожими на усы, и он было достаточно быстр, жесток и хитер. И ему ох как хотелось поймать именно нашего мальчика, видимо, видел в нем будущего достойного соперника, способного прикончить. И совершенно точно прикончил бы малыша, но тот не забыл.


Как надо веревки плести и делать затяжную петлю, а до идеи ловушки додумался самостоятельно. Глазастик нагнула гибкое деревце, малыш привязал и замаскировал канат, а потом попросил спутницу приманить шакала. Только, видимо, требовалось самому это сделать, потому как недалекая самочка, убегая, сама угодила в петлю, взмыла в воздух, крича от страха, монстр попытался её схватить, зубы щелкнули в дюйме от её плоти, хотел прыгнуть следом, но тут ему в голову прилетел камень из пращи, угодил в глаз, не выбил, но ранил. Тварь взывала, повернулась к обидчику, пасть открыла, тут её камень в глотку и прилетел, подавилась, начала кашлять, задыхалась, закружила, забилась, а на шум примчались другие хищники, и уж с радостью разорвали на кусочки незадачливую тварь. Йети использовала свою длинную руку, изогнулась, ухватила веревку, подтянулась постепенно. Мальчик забрался на соседнее дерево, перепрыгнул, спустился выручил неловкую, потрепал за уши, наказывая, впрочем, повезло, всего лишь, вывихнула заднюю лапу, а ещё достались останки «усатого», чем и удовлетворились. Но одно Питер выучил точно, нельзя на подругу полагаться, ни в коем случае, лучше пусть будет на подхвате, чтобы не пришлось потом прощаться с двумя юными жизнями, пока не научиться все делать правильно, глядя на талантливого соратника. Правда, случится это нескоро. Однако, саму идею ловушек Выживальщик не оставил, тем более Петр-Питер Обыкновенный, спасибо его подруге-предсказательнице, начал читать и абы что, а именно о разных приключениях героев где-нибудь в диких местах, где те применяли простые, но эффективные ловушки, капканы, петли и прочее, должно помочь всем.


А раз ты можешь делать ловушки, то и превосходишь противников, конечно, во многие попадались слишком сильные и опасные существа, которые или вырывались, ломая их, или как-то не собирались быстро помирать и их съедали другие, но количество дней, когда детишки голодали изрядно так подсократилось. Правда, и местные твари тоже становились значительно осторожнее. Не то, чтобы что-то понимали, но инстинкты помогали чуять опасность. Повезло, что Питер Выживальщик был ещё слишком мал и не мог разобраться с более серьезными открытиями, вроде отливки и ковки металлов, совершенно тут неизвестные или давным-давно забытые благополучно. Умный человек с железным оружием любое чудовище на колени поставит. Не совладал бы и с луком, пока что, но уже начинал присматривать подходящие гибкие веточки и связывать их канатом. Пока, получалась скорее детская игрушка, чем грозное оружие, однако, в будущем, все могло быстро измениться. Вот с чем преуспели замечательно, так это с ловчими ямами. Глазастик и без всякого инструмента довольно быстро копала, и своими мощными зубами обгладывала колышки, делая острия, и устанавливала на дно, потом оставалось лишь замаскировать и вот уже довольно крупные создания становились жертвами. А малыш ещё заметил, что если колья обмакнуть в свежий навоз чей-нибудь, или гниющий труп вогнать, то раны у пострадавших хуже заживают, быстрее начинают гнить и вызывают более скорую смерть. Раз даже работорговец провалился и повис на кольях, а фермеры все же имели интеллект чуть выше, чем обычные чудовища и редко куда попадались.


Единственно, другие монстры скоро поняли, что если где пахнет мальчиком, то рядом может болтаться или хрипеть в агонии вкусная закуска, старались округу прочесывать, так что подчищали добычу. Но Питер тоже был не глуп, не смотря на свой юный возраст, начал располагать по несколько ловушек рядом, так что похитители чужой еды сами становились такими же жертвами и хоть что-то да оставалось, а чего ещё надо парочке малышей? Но однажды появилось совсем уже жуткое и большое создание, походило на слона, разве вдвое больше, но имело аж три хобота и совсем не нежных, мощные когти на ногах-тумбах, и ещё гипнотический взгляд, да-да, абсолютно реально могло гипнотизировать жертв, заставляло стоять на месте, хватало и запихивало в рот. Причём, в пасти ещё находилась дополнительная вторая зубастая голова, которая хватала жертву и с жадностью поедала. Как мог появиться подобный мутант и зачем он был нужен, совершенно непонятно, но Глазастик просто не могла не попасться ему на пути, она же постоянно во что-то влипала, к сожалению. И вот гигант вперил в неё свой гипнотический взор, так что замерла, стояла на месте и мелко подрагивала, уже потянулся хоботами, да на голову ему спрыгнул с дерева наш Выживальщик, пробежался по ней, причём, великан почувствовал его не в большей степени, чем ощутил был бы блоху или муху, а малыш ему в глаз колышек, заготовленный для ямы и вогнал, заставив заорать от боли.


Тварь встряхнулась, ребёнок улетел и оказался на другом дереве, ветки ещё и спружинили, останавливая полёт, а раненый рванул куда-то, не останавливаясь, лишь чудом не наступив на йети, а та так и не приходила в сознание, пока к ней не подошёл спаситель и не отвесил пару пощёчин, пробуждая. Самочка, до которой дошло, что с ней едва не случилось, расплакалась и прижала к себе товарища, осознание опасности пришло позже. Только вот стоять на одном месте было нельзя. Меж тем, хоботной колышек из раны выдернул, однако, теперь окривел и от гибели его спасали лишь огромные размеры. Однако, поскольку колышек был смочен трупным ядом, то глазница у великана начала гнить, вызывая боль, монстр был постоянно раздражён, нападал уже на всех подряд, зачастую не ради еды, а просто от плохого настроения, и вывести его на очередную ферму оказалось проще простого. Уж запах обидчика точно хорошо запомнил. А поскольку разглядел не слишком хорошо и понял лишь, что ранивший похож на обезьяну, то узрев каких-то прямоходящий тварей, сделал для себя определенный вывод и начал громить все вокруг, убивая каждого, оказавшегося на пути. И был куда как сильнее и смертоноснее змеи, а главное, более живучим. Из хорошего, ящеры ему пришлись очень по вкусу, хуже, что и люди тоже, и он начал фермы и дикие семьи выслеживать уже целенаправленно. И если первое было здорово, то вот второе достаточно опасно. Именно поэтому Питер Выживальщик решил, что с таким врагом пора заканчивать, чтобы, однажды, не стать его жертвой.


В первую очередь, надо было, используя навыки, разжечь костер и с этим, пусть не сразу, но справился. Второе, оставляя следы, добраться до определённого места и притаиться на дереве, приготовив что-то вроде соломенной шляпы из сухой травы. По сути, это была сплетенная веревка, которая была перевязана так, что вышло нечто вроде незаконченного конуса без вершины. Теперь набросить его на голову врагу, со стороны слепой зоны, чего тот не заметил, зацепилась за короткую жесткую шерсть, покрывавшую тело монстра, теперь метнуть следом факел. Солома сразу загорелась, опалила кожу жертвы, оказалась сброшена и затоптана, а хитрец, пользуясь тем, что недруг сосредоточился на уничтожении непонятной штуки, перепрыгнул на голову врага сам, пробежался и воткнул ему кол во второй глаз, рывок отшвырнул на дерево, опять, теперь спрыгнуть с него и громко свистнуть. Враг рванул на звук, уже мало что соображая от боли и ярости, просто понёсся вперед, размахивая хоботами, а рядом находилось довольно глубокое болото и бедолага именно в него и провалился, по самое брюхо. Никакая сила не позволяла вырваться, однако и погружаться дальше не стал, упёрся ногами в дно. Получалась неоднозначная ситуация, вроде не тонул, но и освободиться никак, должен будет медленно умирать от голода и жажды.


Тогда обе раны на голове, а вторая тоже не могла не загнить, становились благословением, потому как ускоряла гибель и уменьшили количество страданий. Несомненно, будь мир менее жутким, а населявшие его существа более адекватными, Питер мог бы подкармливать великана, поддерживая в нем жизнь, приручить, потому как любой монстр быстро поймет, кто ему помогает, возможно, даже изобрести способ, как спасти, но проблема в том, что и «слон» был чересчур агрессивен, сколько не корми, добрее бы не стал, и, что важнее, если как покалечить узнать просто, то вот лечение, здесь требуются более глобальные знания и хоть что-то полезное. В его случае, это мог бы быть некий местный аналог опарышей. Всем известно, что был такой способ раны очищать, помещаешь таких существ, они всю гнили выедают и оставляют чистую рану, потом неплохо бы ещё продезинфицировать и перебинтовать, только ничего такого нет. А местные черви уж всяко бы не остановились, пока не остались одни кости. В общем, могла бы выйти очень неплохая история, но дружить тут тоже не умели. Пришлось ходить и посматривать, пока здоровяк ослабеет, потом на него навалятся местные хищники и утащить несколько кусков, оставшихся, к себе.


Приходили мальчику в голову и совсем радикальные мысли, например, устроить глобальный пожар, в котором сгорело бы много местных тварей, так получили бы запас пищи, на какое-то время, но тут были свои недостатки. Первое, где прятаться самому, и кто гарантирует, что выживешь, потому, как и огонь сжигает, и дым душит? Второе, если сгорят деревья и кусты, то некому будет прятаться, а на запах горелого мяса сбегутся чудовища со всей округи, а тут ты такой, без убежищ, и довольно вкусный. К счастью, хватило ума от подобного отказаться. Но, чуть позже от обычного братика пришла информация о крокодилах и их способе охоты, и ребёнок крепко задумался.


А если самому научиться так же заныривать? О дыхательной трубке тоже уже знал, оставалось лишь подобрать подходящую пустотелую соломинку и так выживать. Проблема в том, что и вода смертельно опасно, полно разных тварей. Ребёнок рискнул, бросил в реку большой кусок мяса и смотрел, что с ним будет. Выводы не утешали. И аналог пираний здесь водился, только не трусливых, а вправду нападавших и объедавших до костей, и пиявки, но они имели ядовитые мешочки, как у змей, парализовывали небольших жертв, а потом, на манер пауков, спокойно впрыскивали желудочный сок, который внутренности превращал в полупереваренную кашицу, которую оставалось всосать в себя. У тех, кто крупнее и кого имеющимся запасом яда не свалить, просто сосала кровь. Конечно, водились даже особые птички, которые таких пиявок склёвывали с жертв, единственно, оставляя зубы тварей в ранах. Интересно, а не получится ли такое использовать?