Мы гроверы. Осталось два куста

— И прикиньте, п..дуем мы, короче, уже прям возле поляны, после такого, сука, нелёгкого пути. Остаётся буквально пару метров до финиша, Блев начинает бежать, падает и ломает кусты. Я был просто в а.уе с этого дерьма.

Мы с пацанами сидели за столиком возле речки, я рассказывал им историю о том, как экстренно пришлось пересаживать шмаль. Сеня спросил:
— Так, а что твой батя? Он ходил проверять, убрал ты кусты или нет?
Я подкурил сигарету:
— Да х.й его знает, ходил он или нет. По моему плану он вообще не должен был там появляться, по крайней мере в этом сезоне. Но ему вдруг пришло в голову поискать там металл, чтобы что-то приварить или ещё что-то в этом роде. Ну и спросил у меня, убрал я кусты или нет.
— И что ты ему сказал?
— Сказал, что выбросил. Х.ли мне ещё оставалось говорить. Естественно, он понимает, что я п..жу, но ответственность с себя снял, поэтому всех всё устраивает. Или мне так кажется.

Витася, кажется, был расстроен тем фактом, что из десяти кустов у нас осталось только два. Он спросил:
— А ты уверен, что кусты там приживутся? Что они не сдохнут от стресса при транспортировке?
Я ответил:
— В любом случае другого выхода у нас не было. Ты сам подумай: либо срезать, либо пересадить. Если они не выживут при пересадке, то мы их просто срежем, но уже на другом месте. В любом случае я хотя бы попытался их спасти. Мы сделали всё, что могли — и это факт.
— Надо было сразу сажать на поляне и не е..ть себе мозги.
Я пожал плечами:
— Кто знал, что так может произойти? От таких обстоятельств никто и никогда не застрахован.

После моих слов все загрустили. Витася предложил накуриться, но для этого нужно было ехать ко мне на чердак, чтобы забрать то, что сушилось. Все согласились с этой идеей, и мы загрузились в девятку. Спустя несколько минут мы уже были на месте. Я поинтересовался:
— Это… что брать-то?
Сеня ответил:
— Ну бери эту, самую сильную в мире. Сегодня настроение хорошее — попробуем, что к чему.
— Ну вот только она, ни..я, не самая сильная. Та, что на сушке, не дозрела даже.
— Но всё равно любопытно ведь.

Я вышел из машины и полез на чердак, чтобы отсыпать нам пятку. Как только залез, в глаза ударил луч света. Раньше такого не случалось, и я тут же понял, что что-то не так. Я пошёл к месту, где сушилась шмаль, и увидел такую картину: всё, что мы сушили, было разбросано. Но не только разбросано — все наши запасы были в голубином дерьме. Возможно, я даже немного некорректно выражаюсь: практически весь чердак был в голубином дерьме.

Я вспомнил о том, что в старом бидоне, в банке из-под горчицы у меня были запрятаны шишки «Сканка № 1». Я достал банку, положил её во внутренний карман, заложил дырку на чердаке, из которой, видимо, залетели голуби, и вышел на улицу. После погрузился в девятку. Пацаны улыбались — видимо, в предвкушении серьёзного накура.
— Ну что? Ты взял?
Я сидел молча, думая о том, как сформулировать и объяснить то, что произошло. Сеня толкнул меня локтем:
— Ты чего такой бледный?
Я ответил:
— Короче, самому сильному в мире стаффу п..да. А ещё у меня обосран весь чердак, и воняет так, что ****ь его в рот.

Все затихли. Витася спросил:
— Что, бомжи нашли нычку, всё с****или и напоследок насрали?
— Да какие на..й бомжи, Витася? Где ты вообще видел у нас в городе хоть когда-то бомжей? Голуби. Продолбали в чердаке дырку, е..ть его в рот, всё склевали, а что не склевали — то обосрали, суки.
— Е..ть его в рот.
— Вот и я о том же. Это, б..ть, какая-то мистика. Во-первых, я не понимаю, как вообще голуби могли подолбать там дырку — это же обосраться можно. Во-вторых, я был там только вчера, и всего этого не было. А они за один день так всё обосрали, что за месяц обосрать невозможно. Вы понимаете? Там всё нах.й в дерьме.

Витася спросил:
— И чё делать будем?
— Да *** его знает, что мы делать будем. Надо будет взять цемент и намертво заделать эту дыру. Я взял нам сканк номер один из старых запасов — на первое время хватит. Ладно, не будем о грустном. Сеня, заводи катафалк и поехали на столик — надо раскуриться, ибо у меня сегодня ****ь какой стресс.