О поэтических полуфабрикатах
Несмотря на то, что Бродский сам не допрыгнул до установленной им самим поэтической планки, я с ним согласен в данном конкретном случае, тем более, что Бродский, по сути, повторил чеховскую мысль: «. . . . удалить резцом всё лишнее.. . . . сделать из мрамора лицо, - это значит удалить из этого куска то, что не есть лицо».
Я - тоже сторонник ясной мысли произведения, выраженной как можно полнее и лишённой отклонений и излишеств.
Чтобы точнее и нагляднее выразить свою мысль, вынесенную в заглавие заметки, я начну с Доказательства от Противного. Т.к. этот способ очень важен для суждений, которые не могут быть доказаны по-другому или же он (этот способ) более «рельефно» выпячивает основной тезис.
Итак, прежде, чем перейти к поэтическим полуфабрикатам, напомню (для наглядности) полноценные, ясные, точные фрагменты из шедевров классиков.
«— Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!»
Или
«Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами,
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей».
Или:
«Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось».
Во всех приведённых стихотворениях классиков мысль выражена ясно, точно, красочно и не отвлекается на постороннюю чепуху, не связанную смыслом с основной темой.
Лермонтов – об оставлении Москвы французам.
Есенин – об осени.
Пушкин – о богатствах Кочубея, среди которых главное богатство – дочь. Даже перечисления богатств Кочубея лишь подчёркивают основную мысль: главное богатство – дочь.
Как сказал Чехов – классики удалили всё лишнее, осталось «лицо» стихотворения.
Именно поэтому, Лермонтов, Пушкин и Есенин – ВЕЛИКИЕ поэты.
Казалось бы, после таких великих учителей, после столетий «кропотливого труда» их последователей-рифмачей, последние могли БЫ уже научиться писать, по крайней мере, не хуже классиков, но . . . сегодняшние «поэты», к сожалению, не поднимаются до указанной «планки Бродского».
Возьму для примера одного известного поэта, лауреата поэтических премий, члена «сиракузского общества . . .», входящего в состав художественного совета, публикующегося в российских и зарубежных журналах, ведущего поэтические конкурсы.
Беру в качестве примера именно маститого, ибо доказательство заголовка на примере полуфабрикатов «простых смертных» - было бы слишком слабым.
Беру в качестве примера один из последних полуфабрикатов этого маститого поэта, т.е. полуфабрикат уже созревшего, сформировавшегося поэта, а не юнца-новичка.
ФИО своего «примера» не называю, ибо таких, как он, - МНОГО.
Не всё ли равно: он ЛИ, другой ЛИ – такой же «заслуженный»; важнее другое – творческая беспомощность МАСТИТЫХ, увешанных наградами создателей полуфабрикатов.
Итак, беру полуфабрикат имярека.
Завтра (любовная лирика, 20.09.2025 13:46).
У мирозданья — скомканные сны
и длинные тяжёлые минуты.
Ты вспомни — мы бывали влюблены
в кого-то. Там, когда-то. Почему-то.
Понятно, есть достаточно причин,
чтоб радость в доме стала гостью редкой.
Томится в клетке развесёлый чиж.
Что ж. Время рассмотреть размеры клетки.
Для завтрашних ещё не сданных карт —
закон вполне реален бутерброда.
Есть время бесконечно выдыхать -
оно так углекисло по природе…
Вот тут — болит. Вот тут — безумно жаль.
Здесь сломано, здесь — так цементно-серо.
Вращает нас земной тяжёлый шар,
сквозь годы жатвы, засухи и сева.
Налаживаешь в памяти мостки,
рыбачить в междувременном – азартно.
И ждёшь, когда появятся ростки
у завтра».
Обращаю внимание на рубрику стихотворения: «любовная лирика», но . . . . о любви сказано ничтожно мало. А вот посторонних деталей – пруд пруди. Какие-то чижи, бутерброды, земной шар, мостки, углекисло . . . . Эти слова-паразиты можно заменить на множество других слов-паразитов; бессмыслица останется ровно такой же.
Такой приём – явный признак беспомощности «поэта».
Мало того, строфы составлены примитивно, в них, как правило, две первых строки НИКАК не сочетаются смыслом с двумя следующими.
Ещё раз, первая строфа:
«У мирозданья — скомканные сны
и длинные тяжёлые минуты».
А далее:
«Ты вспомни — мы бывали влюблены
в кого-то. Там, когда-то. Почему-то».
Связи между первыми двумя и вторыми строчками – НИКАКОЙ.
И такой стихотворной «политики» имярек следует почти постоянно.
Над таким поэтическим приёмом смеялся Салтыков-Щедрин:
«У огороди -- бузина.
У Кыеви -- дядя,
Я зато тебе люблю,
Що у тебе перстень...»
Ладно. А что означают слова имярека «У мирозданья — скомканные сны и длинные тяжёлые минуты»? «Есть время бесконечно выдыхать»? «Для завтрашних ещё не сданных карт —закон вполне реален бутерброда»?
Это – о чём?
И как «это» соотносится с «любовной лирикой»
Опять вернусь к классику:
«Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось».
Блин! У классика - всё ясно; осень.
А читаю полуфабрикат имярека – какой-то сумбур. Скорее всего, имярек, старался, тужился, пытался выразить что-то накипевшее, но . . . . . получился полуфабрикат.
Вообще, главная черта великих поэтов – это умение удерживать одну мысль на протяжении нескольких строк. Как видно из приведённых примеров, Лермонтов удерживал одну мысль - семь строк, Есенин – восемь строк, а Пушкин, аж все ПЯТНАДЦАТЬ! Даже многочисленные детали – дополняли, развивали, уточняли основную мысль.
А многие современные рифмачи не могут связать ЧЕТЫРЕ СТРОКИ.
Читатель вынужден перескакивать с одного «гениального» двустишия автора на второе. А там уже третье спешит. Каждое двустищие отображает коротенькие мысли автора, не связанные друг с другом. Читатель спотыкается после каждого из них, ибо для понимания каждого и попытки связать с предыдущим требуется время. Чтение превращается в бег с препятствиями.
Автору, может, следовало БЫ публиковать стихотворение отдельными афоризмами?
Но можно ЛИ назвать афоризмами например, такие строки:
«Для завтрашних ещё не сданных карт —
закон вполне реален бутерброда».
или
«Есть время бесконечно выдыхать -
оно так углекисло по природе…»
Беда.
Мысли автора множатся, спешат, скачут, путаются. Он уже не помнит, о чём, собственно, он хотел написать. А читателю тем более - невдомёк. Куды деваться от «нахлынувших чувств-с»? – Только в трактир, за стопкой водки.
Да и рифмы у многих современных увешанных наградами и лауреатствами рифмачей – слабые.
Возьмём того же имярека.
Рифмы:
Азартно – завтра
Причин – чиж
Карт – выдыхать.
Короче – не полноценное стихотворение, а полуфабрикат.
А ведь этот полуфабрикат – изделие, повторюсь, зрелого, оформившегося «поэта».
Он, являясь, членом худсовета и жюри, даёт оценку стихам других поэтов, по сути, управляет современными поэтическими вкусами.
На него «равняется» молодёжь.
А ежели молодёжь равняется на полуфабрикат, то ЧТО будет сама молодёжь «творить? – Правильно – тоже «лепить полуфабрикаты».
Повторюсь, Беда ещё в том, что таких «маститых», награждённых, заслуженных, поучающих «уму-разуму», заседающих в жюри производителей полуфабрикатов – пруд пруди.
Грустно, «девушки», как сказал О.Бендер.
Кто-то может спросить: Для чего (или – кого, не всё ли равно) написал я эту заметку?
Отвечу для возможного читателя словами Чехова:
« . . . нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя».
Свидетельство о публикации №225092300571