Однажды в Вене

Завизжали тормоза, и Каретин в испуге остановился.
Как он оказался почти посреди улицы, сам не понял.
В огромном мерседесе бордового цвета за рулём си-
дела красивая брюнетка и улыбалась во весь свой бело-
зубый рот. Затем она приоткрыла дверцу и весело крик-
нула по-русски:

– Эй, мечтатель, уйди с дороги! Сзади машины уже
сигналят.
– А я… – хотел что-то пояснить Савватий, но, спох-
ватившись, отскочил на тротуар.

Мерседес фыркнул и покатил дальше, а Каретин
остался стоять на тротуаре в недоумении. Надо же! Как
незнакомка за рулём похожа на Азу из его сна? И тоже
по-русски говорит. Но откуда она знает, что он, Савва-
тий, русский?

Под впечатлением от происшедшего с ним в центре
Вены Савватий неспешно направился в кафе «Слука»,
размышляя о случившемся. Ведь он чуть не попал под
машину в самом центре Вены… Белозубая дама за ру-
лём коллекционной машины? Он готов был поклясть-
ся, что это она в течение года несколько раз являлась
ему во сне и ласково говорила: «Савватий, покупай
абракадабру!» или «Савватий, продавай абракадабру!»
Вначале он звал её Кармен, но она не отзывалась на это
имя, потом стал звать Азой, в ответ она радостно хохо-
тала. С абракадаброй тогда он разобрался – догадался,
что это биткойн, и стал покупать и продавать его, ведь
советы ночной дамы оказались правильными и точны-
ми, соответствовали подъёму и спаду рыночных цен на
виртуальную валюту.

Середина февраля. Небо безоблачное, синь слег-
ка замутнённая, солнце разделило улицу на две части:
тёмную и светлую. Савватий шёл по тротуару в тени и
с любопытством наблюдал залитые ярким светом окна
на другой стороне улицы. Живые цветы на подоконни-
ках, некоторые балконы поддерживали каменные ста-
туи женщин и мужчин, видимо, богинь и богов времён
Древнего Рима. Прошёл мимо скверика, оттуда доноси-
лось пение какой-то мелкой пичужки, знакомое и не раз
слышанное им в Подмосковье. «Ишь как заливается! –
подумал. – Весна пришла!» Не мог отделаться от воспо-
минаний о даме из мерседеса. Кто она? Откуда она? Эх,
не нашёлся сказать ей что-нибудь этакое остроумное.
Лопух!

В кафе наслаждался превосходным кофе, шутил с
молоденькой официанткой, и та отвечала ему на хоро-
шем английском языке. Наблюдал за пожилой парой,
сидящей чуть в отдалении за столиком с букетиком
фиалок в тонкой фарфоровой вазе. Беседуют о чём-то
старики, он и она, улыбаются друг другу, наслаждаясь
общением. Весна!
Завибрировал мобильный телефон – хорошо, что
громкость убрал… Савватий, прикрыв ладошкой мо-
бильник, тихо ответил. Звонила Эльза, с которой он
год назад встретился на званом вечере, а потом и под-
ружился. У Эльзы муж богатый австриец, статный
и высокий под два метра ростом; пять детей у пары, а
белокурая Эльза словно девушка-студентка, стройная
и улыбчивая. Савватий был рад этой новой дружбе –
Эльза знакомила его с городом и со своими друзьями.
И в этот раз она предложила по телефону:

– Сава, пойдёшь со мной сегодня на вечеринку?
– А Роберт?–
- С детьми останется. Он сам посоветовал тебя при-
гласить.
– С удовольствием пойду. Что взять для вечеринки?
– Бутылку хорошего шампанского. Встречаемся у
моих друзей в 19.00. Адрес пришлю.
– А по какому поводу гуляем?
– Савватий, ты что? Забыл? День святого Валентина!

Эльза – латышка, но русский у неё такой чистый, что
невозможно не порадоваться. Именно русский язык
объединяет в Вене многих выходцев из республик быв-
шей великой державы.

Каретин заспешил домой, в свою скромную двух-
комнатную квартиру, которую он купил на деньги, вы-
рученные от успешной спекуляции криптовалютой. На
перекрёстке посмотрел с надеждой налево, потом на-
право, подсознательно надеясь увидеть знакомый мер-
седес. В скверике продолжала посвистывать пичуга, и
Савватий даже остановился на несколько минут, чтоб
послушать её песню. Весна!

Ровно в семь вечера Каретин стоял перед величе-
ственным отелем «Палас Кобург резиденс». Где-то там,
под самой крышей, находится салон, и сегодня там бу-
дут праздновать День влюблённых. Что за люди? Что он
там будет делать? И где искать этот салон влюблённых?
Подумал и сам рассмеялся. А что? Звучит неплохо – са-
лон влюблённых! Хотя какое отношение к этому име-
ет он – Савватий? Не ему же быть влюблённым в свои
пятьдесят лет! То, что до сих не случилось, не случится
уже никогда. Хотя, кто знает, что нас ждёт через минуту,
час, день? Вот Пер Гюнт мотался циником всю жизнь по
миру, а глубоким стариком вернулся к Сольвейг, ждав-
шей его в домике на опушке леса! «Какого чёрта мысли
дурацкие в голову лезут?» – воскликнул громко Савва-
тий и оглянулся, проверяя, не услышал ли кто его. Уви-
дел Эльзу, перебегающую улицу. В лёгком синем плаще с
золотистым воротником, с гривой белокурых волос Эль-
за была похожа на Сольвейг из драмы Генрика Ибсена.
По крайней мере, Каретину так показалось. «Что это?
Весна так действует на меня или возраст? Становлюсь
излишне сентиментальным», – подумалось ему.

Эльзу и Савватия встретила хозяйка салона, ещё
одна бывшая соотечественница, киевлянка Мартина,
элегантная дама среднего возраста и тоже из тех, кто не
стареет никогда. Возле огромного окна стояла группа
женщин одна другой краше. «Фу-ты ну-ты! – восклик-
нул в мыслях Каретин. – Вот попал!»

– Вперёд, Сава! Здесь собрались лучшие дамы Вены!
Кстати, есть незамужние, – шепнула ему Эльза.
– Дамский клуб? Мужчин нет?
– Эка возомнил ты, друг мой! На балконе, небось,
мужики курят, – засмеялась Эльза.

Вечер оказался просто замечательным. Хозяйка са-
лона, почитательница Анны Ахматовой, читала стихи
своей знаменитой землячки. Её муж, известный вен-
ский архитектор, пел густым баритоном австрийские
народные песни, потом они вместе с Мартиной станце-
вали венский вальс.

– Внимание, внимание! Сейчас мой московский друг
Сава будет читать стихи, – объявила Эльза!
– Я плохо читаю, да и не помню ничего, – смутился
Каретин.
– Нет, нет и ещё раз нет. Возражения не принимают-
ся. Сава, ждём!
– В другой раз приду с книгой!
– Сава, чита-а-а-й! Что помнишь, читай! – не унима-
лась Эльза.
– Хорошо, дайте мне десять минут, и пока Эльза бу-
дет петь, я напишу стихотворение в честь хозяйки! Ведь
ты споёшь, Эльза?

Савватий отправился на балкон. Какой там балкон!
Это была огромная терраса этак не меньше ста квадрат-
ных метров. Деревья в контейнерах и в кадках, цветы в
вазонах и в кашпо. На ветке дерева сидела большая птица.
«Сова!» – подумал Каретин и стал тихонько приближать-
ся к ней, чтоб сфотографировать, но потом сообразил, что
это всего-навсего чучело. Послышалось пение. Пела жен-
щина высоким голосом на непонятном языке, хотя что-то
знакомое слышалось в фортепианной музыке, в самой
мелодии. Что это? Откуда это? С отдалённого соседнего
балкона? Или из салона? Он тихонько вернулся в зал.
Пела Зульфия, женщина, которую Савватий сразу запри-
метил, как только пришёл в салон. Непосредственная, им-
пульсивная, весёлая, с очень живым лицом, не совершен-
ная красавица, но как раз такая, какую нельзя не заметить.
К нему подошла Мартина, взяла его под руку и тихо
прошептала:

– Что может быть нежнее этой музыки, этой песни?
Волшебство голоса и красота мелодии. Небесная чисто-
та. Верность женщины. Бессмертная сказка норвежско-
го чародея Ибсена. Послушайте перевод:

Зима пройдёт, и весна промелькнёт,
И весна промелькнёт;
Увянут все цветы, снегом их занесёт,
Снегом их занесёт…
И ты ко мне вернёшься, мне сердце говорит,
Мне сердце говорит.

Песня закончилась. Савватий вместе со всеми неис-
тово хлопал в ладоши и кричал: «Браво!» Повернулся
к Мартине:

– Песня Сольвейг! До чего же красивый голос! И как
легко Зульфия пела!
– Зульфия – известная оперная певица! Из Казах-
стана. Пела на одной сцене с Еленой Образцовой.
– Мартина, спасибо вам. Вы замечательно читали
стихи Ахматовой, особенно мне понравилось моё лю-
бимое стихотворение «Любовь», – Савватий тихонько
прошептал: – «То змейкой, свернувшись клубком, у са-
мого сердца колдует…»
– А вы, Сава? Готовы читать своё стихотворение?
– Страшно.
– Почему?
– После такой музыки хочется молчать. Но я прочту
стишок для вас.
– Когда же вы успели сочинить? Ведь стояли и слу-
шали.
– Слушал и думал о своём обещании. Мне нужно за-
писать стихотворение. Можно я уединюсь на балконе?
– Окей. Ждём вас, Сава.

Ещё какое-то время он простоял за колонной. Зуль-
фия продолжила импровизированный мини-концерт. К
ней присоединилась Эльза. Они дурачились, исполняя
арию принца Калафа из оперы «Принцесса Турандот»,
но столько силы и страсти было в голосе Зульфии, что
очарованный Савватий застыл истуканом у колонны,
не в силах оторвать глаз от певицы. По окончании арии
он очнулся и приказал сам себе: «Прекращай, Савва-
тий! Не про тебя певунья».

Говорят, что ложь бывает во благо. И Савватий так
думал. Поэтому он безо всякого смущения нашёл в мо-
бильнике своё старое стихотворение «Нет, не герой я
вашего романа…», освежил его в памяти. Потом читал
за столом строки, якобы только что специально напи-
санные для хозяйки салона, иногда подсматривая текст:
Нет, не герой я вашего романа,
Ведь слеплен из другого теста.
Я гость случайный здесь, незваный,
И нет мне в вашей жизни места.

Хозяйка вечера, словно египетская царица Нефер-
тити на троне, величественно восседала во главе сто-
ла, благосклонно принимая подношение придворного
шута. Импровизация удалась – Мартина удачно поды-
грала Савватию. Потом был фееричный танец Мартины
с известным балетным танцовщиком Энрико, этаким
принцем Дезире из «Спящей красавицы». Савватий
незаметно посматривал на Зульфию. Ему очень нрави-
лась женщина. Не выдержал и подошёл к ней:

– Очень похоже на танец Дезире и Авроры? Балет-
ный па-де-де?
– О да! Энрико оживит в танце любую спящую кра-
савицу, – засмеялась Зульфия.
– Откуда такое имя – Энрико? Ведь он родом из До-
нецка, сам сказал мне? Да и ростом он не вышел, не по-
хож на легендарного кубинского танцора.
– Это в нашей тусовке мы так зовём его. Гениальный
артист, премьер Венского балета, публика обожает его. А
ещё у него есть кот Базилио, тоже красавец ростом с хо-
зяина, когда встаёт на задние лапы, – прошептала Зуль-
фия на ухо Саватию, обдав его таким горячим дыханием,
что ему почудилось дуновение знойной Сахары.

Ближе к полуночи Каретин, не дожидаясь окончания
вечерники, покинул салон, впрочем, и другие гости стали
незаметно уходить. Он шёл по ночной тихой улице и радо-
вался тому, что так превосходно провёл вечер. На знако-
мом перекрёстке остановился, увидев приближающуюся
машину. А вдруг? Вдруг это тот дневной мерседес с краса-
вицей за рулём? Но это было такси. Неожиданно для себя
Каретин поднял руку, и такси остановилось на обочине.

– Я хочу поехать в ночной клуб, – обратился он к во-
дителю по-английски.
– Добрый вечер! – поздоровался по-русски води-
тель, немолодой мужчина, похожий на комика Петро-
сяна. – А в какой клуб? Адрес знаете?
– А в любой! Не хочу спать. Кстати, вам говорили,
что вы на артиста Петросяна похожи?
– А я и есть Петросян, – заулыбался водитель.
– Шутите?
– Весна! – засмеялся водитель и добавил: – Знаю
одно заведение в четвёртом районе. Поехали?
– Поехали! – взмахнул рукой Каретин.
– «Он сказал поехали и взмахнул рукой…» – напел
водитель.
– Как вас зовут, весёлый человек? Сегодня у меня
в Вене русский день – днём машина чуть не сбила, за
рулём сидела русская женщина. Вечером праздновал
День святого Валентина в русскоязычной компании и
чуть не влюбился в русскую певицу из Казахстана с та-
тарским именем Зульфия, а теперь еду в неизвестный
мне ночной клуб на такси с русским водителем, – разот-
кровенничался Каретин.

– Валерий я. Тридцать лет уже в Вене. После оконча-
ния института в Москве встретил польскую туристку, и
увезла она меня к себе в Варшаву. Поженились, а потом
перебрались в Вену. Через три года полячка досталась
богатому австрийцу, а я остался один на один с Веной.

И пошла беседа двух русских мужчин, случайно
встретившихся на перекрёстке посреди ночного евро-
пейского города.

«Что за день сегодня? Столько приключений! Вот
тебе, Савватий, и день святого Валентина в Вене!» –
думал он, выйдя из такси перед небольшим особняком.
Но ещё больше удивился, когда увидел над невзрачной
дверью неоновое название «Abrakadabra», а ниже ма-
ленькими витиеватыми буквами – «night club».

Под утро, когда небо начало бледнеть, а в городском
парке Вены принялась насвистывать, торопя весну,
звонкая пичуга, по бульварному кольцу неспешно ка-
тил винтажный мерседес; за рулём машины сидела ве-
сёлая темноволосая красавица, и рядом с ней… Савва-
тий. Нещадно фальшивя, он напевал:

Пахнет садом, розой чайной,
Тонкими дымом сигарет