Эх морозова... девятая глава

Набросав еще веток в костер Илья прилег на лежавшую у костра шинель и подложив под голову кулак не мигая глядел на веселые языки пламени, слушал потрескивание горящих сучьев и наблюдал как роем взвиваются в изумрудную высь окруженные сизым дымком искры. Илья весь вечер внимательно слушал Тулуза стараясь все понять и принять зная что теперь это его новая реальность, почти новая жизнь. Он слушал исповедь пришельца, а перед его глазами вставала картина последнего боя в котором геройски гибли под натиском фашистов единственные на этом рубеже защитники-ополченцы а с ними и 128-й пехотный полк стоявший на смерть у маленького села под названием Бузякино. Ему виделось как немецкие тяжелые танки сминают полковые орудия, превращая их в бесполезную груду металла и давя траками тела убитых бойцов уже свободно,  без остановочно следуют по направлению к Москве. И только он, Илья Коробов шибанутый в самую середку лба вражеской пулей лежит теперь у костерка греется и в ус не дует, да еще в каком то временном кармане, о котором неплохо бы расспросить Тулуза и еще неизвестно что этот козел делал во Франции. Проклятая война в перемежку с пришельцами окончательно утомила Илью внеся в его бедовую голову полную сумятицу и беспорядок. Покрутившись на шинели солдат Коробов приготовился встретить новый день ничему не удивляясь. Наступила безлунная и беззвездная ночь. Прошли уже четвертые сутки странной и удивительной жизни рядового ополченца Ильи Коробова. Зеленое как купорос солнце показалось на восточной стороне горизонта в тот момент когда Илья стоя на четвереньках пытался выдуть хотя бы маленькую искру из холодных черных угольков. Все было напрасно, клубы черного пепла после каждого дуновения Ильи поднимались над углями оседали в волосах парня, попадая ему в глаза и осыпая равномерно всю гимнастерку. Илья плюнул с досадой в то что осталось от костра, поднялся на ноги и отряхнув колени побрел к ближайшим деревьям за валежником. Вернувшись он увидел стоявшего по другую сторону кострища Тулуза. Бросив охапку хвороста в костер Илья посмотрел на Тулуза - вид его был ужасен, Маркелыч разваливался на глазах, Тулуз протянул Илье самодельную зажигалку и опустился на корточки. В этом странном и невозможном месте не хотелось ни есть ни пить, даже в кусты сходить и то не хотелось. Илья уже подумывал о том что пора бы покинуть это гиблое место и вернутся в нормальный человеческий мир, Тулуз успокоил его сказав что все скоро закончится и их вынесет из временного кармана через три солнца. Тулуз не знал времени и по его выражению в космосе никто не знал что такое время, во всяком случае такие простые понятия как часы, недели и месяцы были ему совершенно незнакомы и было видно что он без них прекрасно обходился. Он сказал что ТАМ вообще нет времени. При слове там он поднял серый палец Маркелыча над головой и потыкал им в небо. Еще Илья поинтересовался кой черт пришелец пристал к нему, Илье со всякими разговорами и откровениями, неужели не нашлось на великих просторах его необъятной родины кого нибудь поумнее. Похоже было Тулуз не знал не только что такое время, ему так же были чужды и все человеческие эмоции, он никогда не сердился не радовался, как потом уже узнал Илья, так же ему были чужды понятия любви сильных душевных потрясений, уныния и тоски, Тулуз был начисто лишен всех доступных любому человеку качеств. И потому отвечая Илье почему выбран именно он, Тулуз голосом совершенно спокойным лишенным всякой эмоциональной окраски ответил что когда Илья по невоздержанности своей и прыткости выскочил из укрытия радостно раскинув руки и головой своей непутевой встретил гостинец, то заместо того чобы раскинуть мозги по всему окопу и забрызгать кровищей свою шинель и все вокруг, он получил второй шанс на жизнь и возможность познать все величайшие тайны мироздания, ибо он получил сотрясение такое какое необходимо чтобы слушать и понимать все что ему расскажет Тулуз. И вообще он, Илья то есть, после известного приключения выбран для одного можно сказать ответственного задания и должен готовится к делу которое хочет доверить ему большой вселенский Совет, но если он хочет не получать знания, а задавать дурацкие вопросы, то Совет найдет кого нибудь другого, а Илья может катиться к чертовой матери куда ему захочется. После такого убедительного объяснения все практические вопросы были сняты и Илья вновь превратился в прилежного ученика внимающего каждому слову своего космического учителя. После того как костер разгорелся вновь, а беспокойная ворона стучала клювом какую то деревяшку зажав ее одной лапой, Тулуз уселся на землю по другую сторону костра и невозмутимо продолжил свой рассказ. Создатель по природе своей натура творческая, с известной долей авантюризма, о чем кстати тоже говорится в библии. Так вот, создание себе подобных, а точнее рождение таковых сопряжено с известным риском ибо когда творишь вкладывая всю душу в детей своих это одно, а на деле получается не совсем то что хотелось, а еще вернее совсем не то что задумывал. Таким вот образом Господь шесть раз пытался заселить землю и каждый раз что то шло не так. Илья поинтересовался между прочим куда подевались неудавшиеся детишки папаши - бракодела. И почему собственно получился такой конфуз? Тулуз был как учитель начальных классов лаконичен и точен в своем ответе. Куда делись первые папашины отпрыски? Он поступил с ними также как гончар с первыми опытными горшками в которые вкладываешь всю душу, а они после просушки на солнце на погляд оказываются кривыми косыми и вообще не такими как гончар их задумал. Что тогда делает гончар? Берет палку и идет к плетню где висят горшки на солнышке и раз, два и через минуту одни только черепки на земле напоминают что когда то это были великие цивилизации - творения самого Создателя. И предвосхищая вопрос Ильи о непогрешимости Бога ни в каком деле, Тулуз пояснил что создать вселенную или там смотрителя какого это одно дело, совсем же другое дело это родить себе дитя, то есть по образу и подобию с волей свободой и своим видением мира, да чтоб он еще и послушный был. Вот по истине задача вселенского масштаба. Илья смотрел на огонь шевеля палкой угли и думал о том как жалко наверное колошматить палкой своих, пусть и неудавшихся пусть и убогих, но своих детей. Тулуз словно прочитал его мысли “жалко, очень жалко и возможно что Он даже плакал от жалости, но так было нужно, понимаешь нужно”.Ибо когда перед Создателем стоит задача рождения себе подобных, а значит имеющих право на абсолютную свободу, чего совершенно нет и быть не может во всей вселенной, ибо весь созданный мир существует по утвержденным законам, нарушить которые нет никакой возможности, то контроль за детьми Бога становится весьма проблематичен  и сдержать его возможно только воспитанием или проще говоря законами нравственности. Тулуз замолчал, а точнее заткнулся, он оперировал понятиями которых не было в лексиконе Ильи. Наступила пауза нарушил которую сам Илья, он кашлянул в кулак почесал под глазом и сказал что в общих чертах все понятно и он сам хорошо знает такие семьи где родители интелегенты, папа директор трикотажной фабрики, а мама бухгалтер на складе готовой продукции. С виду приличная семья, а сынок ихний тоже вроде воспитанный малый с друзьями подельничками умыкнул с папашиной фабрики трикотажной продукции на пять тысяч рубликов. Вот тебе и воспитание интеллигентное. Парень этот тогда учился с Ильей в одной группе да и дело оказалось громкое, парня быстренько исключили так как ему светила колония, а с ним прихватили и папашку его, говорили мол и он как то причастен к этому делу. Да скорее врут наверное, папашка у этого парня  всегда был на хорошем счету у фабричного коллектива, даже на доске почета висел. Так что Тулуз может не дергать себе нервы и спокойно продолжать раскрывать Илье тайны мира. Тулуз заметил что пример приведенный Ильей не совсем подходит к его рассказу, потому как Создатель всего сущего абсолютен в своей природе и даже малейшее сомнение в Его непогрешимости является величайшим святотатством и сравнивать Его с директором пусть даже и трикотажной фабрики по крайней мере кощунство. Но тем не менее Тулуз продолжил раскрывать Илье удивительные тайны мироздания, по которым собственно жила, умирала и снова возрождалась вся вселенная. Так незаметно закончился и этот день и наступила ночь в которой слышался только треск костра всполохи искр стайкой взлетающие в тяжелую темную высь да тени играющие на бледном неподвижном лице Ильи в солдатской пилотке. Он гладил свой подбородок и думал о том что вот уже сколько дней прошло, а на коже даже щетины не появилось, такой же гладкий как после бритья за день до последнего боя. И был новый день и снова всходило то же солнце освещая землю изумрудными лучами, не палило зноем, не слепило глаза бесполезное в этом  призрачном мире светило, оно так же безразлично падало за горизонт и снова наступала тьма не приносящая ни облегчения ни покоя. Так пролетели еще три дня похожие друг на друга, а потом Маркелыч совсем развалился на части, потек бурой жидкостью изо рта, лицо стало совсем темно-фиолетовым и не было уже никакой возможности дальше продолжать общение и Илья решил выходить из этого временного кармана. Похоронив старого солдата отдав ему последний солдатский долг, чему была свидетелем старая ворона, решил Илья что пора и ему собираться в путь. Тулуз показал место куда его кантуженного принесли бойцы однополчане и сказал чтобы он лег в этом месте на землю и не шевелился, а дальше все само произойдет, вынесет его из этого кармана временным течением в нормальную жизнь. Илья понял что уже долго лежит в траве  почувствовав что по его лбу кто то упрямо ползает, он приоткрыл глаза и осторожно двумя пальцами снял с головы букашку, это была божья коровка, он посадил её на кончик пальца и она улетела. Вечерело, ветерок принес с востока запах луговой полыни и прохладу от которой Илья зябко поежился. Пора было двигаться по направлению к жилью. Избенка растворилась в вечерних сумерках, но три светлых точки ясно указывали что в оконцах избенки зажгли свет, на этот свет и направил свой путь солдат.