3. Владеющий миром

3. ВЛАДЕЮЩИЙ МИРОМ. Утвердившись на отцовском троне, Владимир Святославич первым делом отпустил по домам своих верных новгородцев. Бояться ему было больше некого. Старших братьев прибрала могила, а другие претенденты на великое княжение пока просто не народились – семейство Рюриковичей еще не успело разрастись до размеров национального бедствия. Однако когда последний новгородец скрылся за горизонтом, Владимира вдруг взяла тоска. Он внезапно осознал, что все те, кто его хоть немного уважал и почитал за законного государя, только что ушли на север. А вот наемные варяги, особого уважения к нему никогда не испытывавшие, никуда уходить не собирались. Мало того, наемники были уверены в том, что киевский князь своим троном обязан им и только им, а значит, ему пришла пора пересмотреть размеры их должностных окладов. Владимиру предложили даже ввести в пользу варяжской дружины особую дань - по две гривны с каждого жителя столицы. Пока же князь раздумывал, в Киеве воцарился варяжский беспредел, доходивший иногда до откровенного насилия над киевскими обывателями. Справиться с шумной кампанией наемников силами своей малочисленной личной дружины Владимир не мог. Ему оставалось только одно - тянуть время и копить силы. Для варягов при дворе устраивали веселые пирушки, их осыпали почестями, одаривали золотом и мехами. Пока же они гуляли и веселились, к столице со всей округи в спешном порядке стягивались отряды местных ополченцев. В один прекрасный день, с трудом разлепив свои опухшие после очередной попойки веки, наемники вдруг заметили, что их со всех сторон окружают толпы каких-то незнакомых суровых на вид мужиков с топорами и рогатинами в руках, а их любимые отцы-командиры испарились в неизвестном направлении и, по слухам, уже сидят великокняжескими наместниками в соседних городах и крепостях. Поживиться варягам в Киеве стало нечем, и они как-то сразу заскучали. К князю от всей честной кампании были снаряжены делегаты с просьбой отпустить братву в Константинополь на заработки. Владимир милостиво обещал подумать.

Таким вот образом и получилось, что Владимир Святославич утвердился в Киеве дважды, и оба раза – при помощи местных язычников. Говорят, что легендарный Пантеон языческих богов, созданный вскоре в русской столице, был своеобразной платой великого князя языческим вождям, открывшим ему путь к верховной власти. В Киевский Пантеон были свезены идолы Дажбога, Стрибога, Сима, Регла и Мокоша. Туда приносили дары, совершали обряды с жертвоприношениями, приводили детей. Однако, первым «кумиром» возведенным в Киеве стал все же Перун или Перкун, считавшийся главным божеством у западных славян, которые составляли основу варяжской дружины. Именно этому грозному «господину» для его успокоения периодически требовалась человеческая кровь. Выражаясь словами летописца: «И осквернилась кровью земля Русская и холм тот». Человеческие жертвоприношения для восточных славян были в диковинку, а вот в Западной Европе, чего греха таить, этим делом баловались и довольно часто, как германцы, так и славяне. С приходом Владимира этим начали баловаться и в Киеве.

Новый великий князь, как и абсолютное большинство его предшественников, был поначалу убежденным язычником. Старый добрый политеизм давал ему определенные преимущества перед его коллегами по «ремеслу» - христианскими государями. Преимуществами этими Владимир старался пользоваться в меру своих скромных сил. Насколько же скромны были силы у сего бедового парубка, говорит весь дальнейший загул в стиле учения неувядающего и вечно актуального Зигисмунда Шломо Фройда о фазах психосексуального развития индивидуума. Во дворце Владимира покорно ждали его три законные жены. Но этого ему для удовлетворения своих непомерных нужд было явно маловато. Парню хотелось разнообразия. Своих наложниц гиперсексуальный Святославич исчислял сотнями. Летописи утверждают, что у него их было не менее шестисот. Но даже и такому огромному гарему любвеобильный князь изменял направо и налево. Мы не знаем, насколько преувеличены эти сведения, но говорят, что Владимир, до того как стать Святым, не пропускал ни одной юбки или, правильнее будет сказать, ни одного сарафана. При этом для него не имело никакого значения, состоит приглянувшаяся ему женщина с нем-нибудь в браке или нет. Трудно даже представить какое потомство оставил после себя этот русский Казанова. Впрочем, законными по-прежнему считались только дети, рожденные его «официальными» женами.

Как мы помним, «унаследованная» от Ярополка гречанка произвела на свет Святополка, считавшегося законным сыном Владимира, Рогнеда подарила мужу Изяслава, Мстислава, Ярослава, Судислава, Всеволода и двух дочерей, жена «чехиня» родила ему сыновей, Вышеслава и Святослава. Детей рожденных «на стороне» никто не считал. Есть даже мнение, что, благодаря Владимиру «Красно Солнышко», в каждом из нас присутствуют великокняжеские гены. Впрочем, будем все же справедливы к этому великому русскому правителю: неуемная страсть к коллекционированию разбитых женских сердец, отнимавшая у киевского князя массу времени и сил, не помешала, однако, ему подключиться к европейским делам и вести не просто активную, но даже, агрессивную внешнюю политику.

В 981 году русские войска ворвались во владения польского короля Мечислава, за спиной которого стоял сам германский император, и отбили у него несколько городов вплоть до реки Сан, включая Червень и Перемышль. Эти города, вошедшие в историю под общим названием Червенских, ранее принадлежали Чехии, а затем достались полякам. Русь, подключившись к войне за обладание ими, таким образом замкнула круг претендентов на эту область. Червенские города на долгие годы станут яблоком раздора между Киевом и его западными соседями. По этой территории и нынче проходят границы трех государств: Чехии, Польши и Украины.

В 982 году под руку Киева были возвращены вятичи.

В 983 году русские войска стремительным броском захватили земли ятвягов между Литвой и Польшей и продвинулись до владений пруссов. Говорят, что именно эта победоносная война стоила жизни двум первым русским святым. Победу над ятвягами решили «отметить» человеческим жертвоприношением в языческом Пантеоне. В Киеве кинули жребий, и он выпал на молодого варяга-христианина, который жертвовать своей жизнью ради «кумиров» почему-то не пожелал. На помощь сыну пришел отец, и они вдвоем дали озверевшей толпе язычников последний в своей жизни бой. Непокорных христиан язычники растерзали, но торжество было испорчено. Позже Русская Церковь канонизировала этих мучеников под именами Иоанн и Федор.

В 984 году началось повторное завоевание племени радимичей. Киевский воевода Волчий Хвост разгромил радимичей на реке Пищане и заставили их вернуться под руку Киева. Не исключено, что к восстанию радимичей имели какое-то отношение хазары, которые в конце 70-х годов 10 века заново отстроили Итиль и, опираясь на поддержку Хорезма, попытались возродить свое былое могущество. По крайней мере, последующие два года своего правления Владимиру пришлось провести в боях на востоке. 

Повторно забирая под свой контроль Волжский Торговый Путь, киевляне вначале схлестнулись с волжскими булгарами. Усилив русскую конницу наемными торками и соединившись в вятских землях с новгородским ополчением, которое привел верный друг и соратник Добрыня, великий князь огнем и мечом прошелся по берегам Волги и Камы, громя булгарские селения и города. Булгарские войска были разгромлены, но завоевывать всю страну русские не стали - слишком хлопотно это было - ограничились данью. В 985 году настал черед недобитых хазар. Хазария подверглась новому погрому, и теперь уже окончательно прекратила свое существование. Потеряв надежду на возрождение своей государственности, хазары начали разбредаться во все стороны. Вскоре во всех крупных городах Руси появились замкнутые иудейско-хазарские колонии, главным занятием которых стала ростовщическая деятельность. В Киеве иудеям уже принадлежала значительная часть города. Даже и в роли изгоев хазары и иудеи по-прежнему пытались заниматься пропагандой своей древней религии, но среди коренного русского населения иудаизм так и не прижился.

После окончательного распада Хазарского Каганата значительно возрос натиск тюркских кочевых племен на славянское население Дона, и оно было вынуждено отступить ближе к берегам Днепра и Северского Донца.

В 987 году великий князь победителем вернулся на Русь. Отдохнуть от ратных трудов он решил в кругу семьи, выбрав для этого общество Рогнеды и ее детей. Семейный отдых получился как никогда активный! Сумев избежать булгарских и хазарских стрел на войне, Владимир чуть не закончил свои дни от удара ножом в собственном доме. У Рогнеды была очень хорошая память - она не простила мужу ни своего унижения, ни смерти своих близких, ни постоянных измен с другими женщинами. Она просто ждала того момента, когда подрастет ее старший сын, и можно будет попробовать стать с его помощью второй Ольгой, избавившись от нелюбимого мужа, как он в свое время избавился от всей ее семьи. А может, никаких иных мотивов кроме жажды мести у нее на самом деле и не было. Чудом увернувшись от ножа, Владимир хотел тут же на месте изрубить строптивую супругу, но за свою мать заступился маленький Изяслав. Проливать кровь в присутствии сына князь не решился, а потом и подоспевшие на шум бояре уговорили его не выносить сор из избы. Согласившись с доводами Боярского Совета, Владимир распорядился построить неподалеку от Киева городок Изяславль, куда потом и сослал жену с ее старшим сыном.