Тонуть на земле

Он аккуратно коснулся её подбородка кончиками тонких и длинных пальцев, нежно поцеловав, стал смотреть ей в глаза. Казалось, что она теряет равновесие, лёгкий поцелуй, будто бокал хорошо выдержанного вина, вкус которого уже давно забыт. Несколько глотков дают ощущения лёгкого дурмана. Поцелуй словно лишает её рассудка и этот мужчина кажется для неё единственным спасением. Он окутал её крепкими объятиями после нескольких секунд точного взгляда с приятной улыбкой глаз, как будто укутал мягким одеялом в прохладную ночь. Ощущения безопасности, тепла и заботы она испытывала так чётко после лёгкого головокружения от поцелуя. 






{У каждого события есть год спустя. Когда мы разошлись, я перестала любить осень. Стала погружаться в воду чаще, потоки меланхолии смывались водой. Но я как будто стала тонуть на земле. 
Я просила тебя у неба, чтобы обожать каждое мгновение рядом, любить невыносимый порой характер, каждую мелкую морщинку вокруг глаз…
Но разочарование вошло занозой так глубоко, что вытащить было так сложно. И вот она беспокоит, нарывает и даже гноится.
Я не могу простить, когда меня предают}






— Твоё холодное самообладание и непростительная власть моих эмоций — я даже не знаю, люблю больше это или тебя самого? А может, тебя в сочетании с этими качествами, что идут впереди тебя? Качества, что очень идут тебе, — сказала она, глядя в глаза напротив цвета осеннего неба перед дождём. 






{Я предала саму себя, наивно думая, что смогу простить. Осталась. Боролась сама с собой. Я знала, что не смогу. Это как нырять, зная, что не умеешь плавать. Солгав тебе, что всё в прошлом, чтобы, переступив через свою боль, остаться с тобой.
С человеком, который предал}






— Эти глаза держат бурю внутри, будто вот-вот и разразится гром эмоций, и кажется, что я снова окажусь в эпицентре твоего чувства. Такого страстного и сильного. Но я всё ещё помню про самообладание, — сказала она последнее предложение с растекающейся улыбкой. 


Он жадно смотрел на её матовые от бордовой помады губы, улыбаясь в ответ, но поцеловал в лоб, как отец целует дочь перед выходом из дома в новый рейс. Затем убрал прядь её коричневых волос за ухо. Холодные пальцы скользили по её открытой от бежевого шарфа шее. Затем поправив шарф, укутав шею, вложив в это, казалось бы, всю свою заботу. 






{Тогда у меня остался незагорелый след от кольца. Холодная осень сотрёт безжалостно следы загара, и я отдалюсь от дня окончательного расставания. Но, пока я всё ещё думала: ты подарил мне это кольцо, потому что совершил ошибку и раскаялся или всё-таки подарил из-за собственного желания и любви? Что конкретно ты вкладывал в это слово «любовь»?
Позже я пойму, что ответ так и не всплывёт на поверхность}





— Ты знаешь, что я люблю? По-настоящему люблю? 
— Ты любишь тяжёлую музыку, группу Bad Omens, надевать маску строгости с теми, кого держишь на дистанции, — ответила она, не задумываясь, затем отошла к озеру. 


Холодная вода отражала женский образ в пальто цвета капучино, искажая задумчивое выражение лица. 
Он подошёл и она почувствовала тепло его взгляда на щеке. 


— А ещё я люблю тебя, — произнёс мужчина в чёрном пальто мягким голосом. 


— Я тоже люблю…, — тихо сказал женский голос. Она опустила голову вниз и, кажется, снова задумалась. 


— Себя? Иногда мне кажется, что ты любишь себя больше, чем меня. Но я не упрекаю тебя в этом. В твоей любви к себе очень много боли. Я даже не думаю, что прошедшей боли, — мужчина, не спеша, подошёл сзади, обнял за талию и прижался. 
Довольно часто ты возвращаешься к этой боли мыслями, воспоминаниями. Твоё тело здесь, рядом со мной, а мысли уходят в прошлое. Они уходят потому, что не могут не уходить. Стрелки времени идут медленно. От той большой боли они ушли ещё очень мало, — проговаривая это медленно, с паузами, он положил голову, уткнувшись подбородком, на левое плечо женского пальто. 





{Мне кажется, что ты не любил меня так чисто, как хотела бы я. Почему я говорю чисто? Наверное, потому, что ты довольно часто сравнивал меня с другой, смешивая наши личности в одно. Неудачная попытка сравнить двух женщин приравнивается к попытке смешать Средиземное море с Атлантическим океаном, где вода отличается по цвету и температуре, при этом не смешивается, сохраняя свои уникальнейшие характеристики.
Это нельзя назвать чистой любовью. Это вообще нельзя назвать любовью}






— А ещё ты любишь тёмно-серый костюм и бордовый галстук, в которых ты сногсшибателен. В этом образе ты строг и сексуален. Конечно, ты в курсе, как тебе идёт этот костюм, — подумав, с иронией сказала она, проигнорировав вышесказанное, будто провоцируя. 


Он понимал, что она провоцирует. Этот взгляд на него, затем вниз, уход в сторону.
Проверяет, насколько он справится с ней. Относясь к этому совершенно спокойно, он лишь закалял своё холодное самообладание. Понять женщину можно, понимая её прошлый опыт до тебя. 






{Я помню, как стихотворение диалог:
  — Ты изменил мне!
  — Нет, я…я… Ничего не было!
  — Ты предпочёл её мне. В самый тяжёлый момент ты убежал к ней, как трус, а не остался решать здесь, со мной. Впустил её в нашу жизнь. И ты знал это! Знал, что не физическая измена меня убьёт.


А дальше я не помню ничего, кроме лютой боли в груди, кроме тяжёлого дыхания, будто мне сдавили глотку, кроме ощущения, что всё живое и светлое выходило из меня. Как сильно я любила тебя, также и сильно стала ненавидеть.
Я хочу утонуть, но погружаясь под воду, мне хочется вынырнуть, а вынырнув, – хочется снова погрузиться}







— Ты чертовски права, дорогая, — сдерживая улыбку. Помимо себя, ты, конечно, очень любишь писать коричневым карандашом для глаз в своём блокноте какие-то мысли, которые неожиданно приходят к тебе в голову. А так как теряешь постоянно простой карандаш, но никогда для глаз, – пишешь вторым, чтобы не потерятт это что-то важное, — проговаривая, не спеша, с улыбкой, повернулся к женщине лицом. 


Она увидела детскую мягкость во взгляде и, как котёнок, уткнулась с улыбкой в его грудь. Обняв любимую женщину, прошептал: Меня ты тоже всё-таки любишь. Ты возвращаешься ко мне. От чужих мне мыслей, от воспоминаний тяжёлого опыта. Уходишь от своей боли ко мне. Я чувствую, что совсем скоро ты полностью будешь со мной. 






{Это вторая осень без тебя. Без меня рядом с тобой. Я позволила себе испытывать эту боль целый год потому, что не умею иначе. Я не умею прощать. Во всяком случае очень скоро не умею. Не умею быстро отпускать. Не умею не думать, чтобы сразу переключиться. Поэтому время боли уходит из меня шагами черепашки. И как бы далеко я не ушла в воду от берега, я всё ещё стою по пояс} 






— Голос прошлого стоит за твоей спиной или прячется в кармане. Он пронизан холодом, он февраль, он мороз.
Голос настоящего смотрит в глаза, дышит в лицо. Он тёплый, солнечный, пробуждающий нежность.
Кого ты выберешь? Я спрашиваю не потому, что жду от тебя ответа, я даже не спрашиваю. Хочу, приблизить тебя к возвращению. За холодной болью, пламя твоей любви.
Давай разжигать его вместе.