Трактир Ещё один утопленник

За стойкой трактира "Ещё один утопленник" царил вечный полумрак, пропитанный запахом пролитого эля, дыма от трубок и чего-то неуловимо тревожного. Бармен, старый гном по имени Бронн, с бородой, заплетенной в косички, и глазами, видевшими, казалось, все эпохи, протирал стакан с невозмутимым видом. Но сегодня его взгляд был особенно задумчив.

За окном бушевала гроза, молнии разрывали черное небо, а ветер завывал, словно стая голодных волков. Внутри, у очага, грелись редкие посетители: пара уставших путников, молчаливый охотник с луком за спиной и молодая эльфийка, чьи серебристые волосы казались единственным светлым пятном в этом сумрачном месте.

Бронн поставил перед эльфийкой полный кубок с янтарным напитком. "На этот раз, милая, – проворчал он, – пусть это будет не просто эль. Пусть это будет… эль, который помнит. Помнит шепот звезд, когда они еще были молоды, и смех первых драконов, когда они только учились летать."

Эльфийка, чье имя было Лира, взяла кубок, и ее тонкие пальцы коснулись прохладного стекла. Она сделала глоток, и ее глаза расширились. В них отразилось нечто большее, чем просто вкус.

"Я… я вижу, – прошептала она, – я вижу туманные моря, где плавали корабли из лунного света, и города, построенные на спинах гигантских черепах."

Бронн усмехнулся, его борода слегка зашевелилась. "Вот именно. А теперь, – он подлил себе в кружку чего-то густого и темного, – для меня… пусть это будет напиток, который знает, как остановить время. Чтобы хоть на миг почувствовать себя вечным, как горы, и мудрым, как древние леса."

Он отпил, и его взгляд устремился куда-то за пределы стен трактира. Казалось, он видел, как время замедляет свой бег, как пылинки в воздухе замирают в полете, а тени становятся гуще и неподвижнее.

Охотник, до этого молчавший, подошел к стойке. "Мне, бармен, – сказал он хриплым голосом, – дай чего-нибудь, что заставит забыть. Забыть холод ночи, забыть голод, забыть… всё."

Бронн кивнул, его руки ловко замелькали. Он смешал несколько ингредиентов, добавил щепотку чего-то, что искрилось в полумраке. "Вот, друг. Это напиток забвения. Он не стирает память, нет. Он просто делает ее такой далекой, такой неважной, как сон, который ты видел давно."

Охотник выпил залпом. Его напряженное лицо расслабилось, глаза потеряли свою остроту, и он медленно опустился на стул, словно груз свалился с его плеч.

Двое путников, наблюдавшие за этим представлением, переглянулись. Один из них, с обветренным лицом и шрамом через бровь, подошел к Бронну. "А мне, старик, – сказал он, – дай чего-нибудь, что разбудит. Разбудит храбрость, разбудит жажду приключений, разбудит… желание жить."

Бронн улыбнулся, и в его глазах мелькнул озорной огонек. Он взял самый большой кувшин, который только был в трактире, и начал смешивать. "Для тебя, мой друг, – провозгласил он, – будет напиток, который пробуждает дух. Он заставит тебя почувствовать себя героем из легенд, готовым бросить вызов самому року. В нем будет вкус первой битвы, аромат победного крика и эхо забытых подвигов."

Он наполнил огромный глиняный кувшин до краев, и напиток в нем переливался всеми оттенками красного и золотого, словно закатное солнце. Путник взял кувшин, его глаза загорелись. Он сделал большой глоток, и по его телу пробежала дрожь. Он почувствовал, как мышцы наливаются силой, как в груди разгорается пламя, а в голове роятся смелые мысли. Он вскочил на ноги, его взгляд устремился к двери, словно он уже видел за ней новые дороги и невиданные земли.

"Спасибо, бармен!" – крикнул он, и его голос звучал теперь уверенно и звонко. "Я чувствую, что готов отправиться хоть на край света!"

Его спутник, более осторожный, но тоже вдохновленный, подошел к стойке. "А мне, Бронн, – сказал он, – дай чего-нибудь, что поможет понять. Понять, почему мы здесь, куда идем, и что на самом деле важно."

Бронн задумчиво потер бороду. "Для тебя, мой друг, – произнес он, – будет напиток, который открывает глаза. Он не даст ответов, нет. Он лишь поможет тебе увидеть вопросы, которые ты раньше не замечал. В нем будет вкус тишины перед рассветом и мудрость старых камней."

Он протянул путнику небольшой, изящный бокал, наполненный прозрачной жидкостью, в которой медленно кружились крошечные серебристые искры. Путник осторожно взял бокал, поднес его к лицу и вдохнул аромат. В нем было что-то неуловимо знакомое, но в то же время совершенно новое. Он сделал маленький глоток.

В этот момент гроза за окном начала стихать. Молнии стали реже, а ветер утих, лишь изредка шелестя по крыше. В трактире стало тише, и каждый звук – скрип половицы, шелест страниц книги, которую читал охотник, – казался отчетливее.

Лира, эльфийка, все еще держала свой кубок. Она смотрела на Бронна с нескрываемым любопытством. "Бармен, – спросила она, – а что ты сам пьешь сегодня?"

Бронн посмотрел на свою кружку с темным напитком. "Для меня, милая, – ответил он, – сегодня это напиток… воспоминаний. Не тех, что мы храним в голове, а тех, что живут в самой ткани мира. Вкус пыли веков, эхо забытых песен и тепло солнца, которое грело землю до появления первых звезд."

Он сделал глоток, и на его лице появилась легкая, едва заметная улыбка. Казалось, он видел не только прошлое, но и будущее, и настоящее одновременно. Он видел, как мир меняется, как рождаются и умирают цивилизации, как звезды гаснут и загораются вновь.

В этот момент дверь трактира распахнулась, и в проеме показалась фигура, окутанная плащом, с капюшоном, скрывающим лицо. В воздухе повисло напряжение. Бронн, не меняя выражения лица, поставил перед собой еще один пустой стакан.

"Ну что ж, – пробормотал он себе под нос, – кажется, у нас появился еще один желающий утонуть… или, может быть, наоборот, выплыть." Он взял бутылку с этикеткой, на которой было выведено лишь одно слово: "Неизвестность". "Для тебя, незнакомец, – произнес он, обращаясь к вошедшему, – будет напиток, который покажет тебе то, чего ты боишься больше всего. Или, возможно, то, чего ты желаешь сильнее всего. Это зависит от того, кто ты есть на самом деле."

Незнакомец медленно вошел, его шаги были тихими, но ощутимыми. Он подошел к стойке, и когда он поднял голову, капюшон откинулся, открывая лицо, которое, казалось, было высечено из тени. Глаза его были цвета грозового неба, и в них не отражалось ничего, кроме глубокой, всепоглощающей пустоты.

Бронн поставил перед ним стакан с "Неизвестностью". Жидкость в нем была черной, как безлунная ночь, и казалось, поглощала свет, а не отражала его. От нее исходил едва уловимый аромат, напоминающий запах озона после грозы и что-то еще, что-то древнее и забытое.

"Пей," – сказал Бронн, его голос был ровным, но в нем звучала нотка предвкушения. "Что бы ты ни увидел, помни – это лишь отражение тебя самого."

Незнакомец взял стакан, его пальцы были длинными и бледными. Он поднес его к губам и сделал медленный, глубокий глоток. В тот же миг в глазах его вспыхнул странный, потусторонний свет. Он замер, словно пораженный невидимым ударом.

В его глазах отразились картины, которые никто, кроме него, не мог увидеть. Он видел себя, стоящего на вершине мира, окруженного золотым сиянием, с короной на голове и скипетром в руке. Он видел себя, одинокого, в бескрайней пустыне, где единственным спутником был ветер, несущий прах забытых цивилизаций. Он видел себя, окруженного толпой, но абсолютно одинокого, чьи слова никто не слышал. Он видел себя, сражающегося с чудовищами, чьи тени были длиннее самой ночи.

Лира, эльфийка, наблюдала за ним с замиранием сердца. Она чувствовала, как энергия, исходящая от незнакомца, пульсирует в воздухе, словно невидимая волна. Даже охотник, до этого погруженный в свое забвение, поднял голову, его взгляд был прикован к незнакомцу.

Незнакомец опустил стакан. Его лицо было бледным, но в глазах теперь горел огонь – огонь осознания. Он посмотрел на Бронна, и в его взгляде читалось нечто большее, чем просто страх или желание.

"Я видел," – прошептал он, его голос был теперь глубже и резонанснее. "Я видел все, чего боюсь, и все, чего желаю. И я понял… что они одно и то же."

Он сделал шаг назад от стойки, и в его движениях появилась новая уверенность. Он больше не был просто тенью, он был сущностью, которая осознала свою природу.

"Спасибо, бармен," – сказал он, и в его голосе звучала странная смесь благодарности и вызова. "Ты дал мне то, что я искал, даже не зная об этом."

Он повернулся и вышел из трактира так же бесшумно, как и вошел. Дверь захлопнулась за ним, оставив после себя лишь легкое дуновение ветра и ощущение чего-то необратимо изменившегося.

Бронн, как всегда, оставался невозмутимым. Он начал протирать другой стакан, его движения были размеренными и привычными.

"Ну что ж," – пробормотал он, обращаясь к своим оставшимся посетителям. "Еще один утопленник выплыл. Или, может быть, просто нашел свой собственный океан."

Лира, все еще держа в руках свой кубок, посмотрела на Бронна с восхищением. "Ты волшебник, Бронн," – сказала она.

Бронн лишь усмехнулся, его борода слегка зашевелилась. "Я просто бармен, милая. Я лишь смешиваю то, что есть в мире, и то, что есть в людях. А остальное… остальное происходит само собой."

Он взглянул на пустой стакан, из которого пил незнакомец. В нем остался лишь легкий, едва уловимый след черной жидкости.

И кто знает, – пробормотал он, – может быть, этот след станет началом новой легенды. Легенды о том, как один напиток в трактире "Ещё один утопленник" изменил судьбу мира."

Он отвернулся от стойки и подошел к полкам, уставленным бесчисленными бутылками, склянками и банками с травами, кореньями и другими загадочными ингредиентами. Он взял небольшую бутылочку с надписью "Сны драконов" и добавил несколько капель в свой напиток.

"А теперь," – сказал он, возвращаясь за стойку, – "пора немного помечтать. О драконах, о звездах, о мирах, которые еще предстоит создать."

Он отпил, и его глаза закрылись. В трактире "Ещё один утопленник" снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в очаге и шепотом ветра за окном. Каждый посетитель был погружен в свой собственный мир, созданный фантазией бармена и вкусом его напитков.

Охотник, казалось, снова забыл обо всем на свете. Путники, вдохновленные и просветленные, тихо переговаривались, планируя свои будущие приключения. Лира, эльфийка, все еще размышляла о том, что увидела в своем кубке, и о том, что ждет ее впереди.

А Бронн, старый гном-бармен, продолжал смешивать, наливать и мечтать, создавая новые истории и новые миры для тех, кто осмеливался заглянуть в его трактир "Ещё один утопленник". Ведь в этом месте, где реальность и фантазия переплетались в причудливый узор, каждый мог найти то, что искал, даже если сам не знал, что это такое.

Внезапно, дверь трактира снова распахнулась, впуская внутрь холодный порыв ветра и… кошку. Обычную, черную кошку, с зелеными, пронзительными глазами. Она грациозно спрыгнула на пол и, не обращая внимания на посетителей, направилась прямиком к Бронну.

Она потерлась о его ноги, мурлыкая так громко, что ее было слышно даже сквозь шум очага. Бронн наклонился и почесал ее за ухом.

"А, это ты, Ночка," – проворчал он ласково. "Что привело тебя сюда в такую погоду?"

Кошка посмотрела на него своими зелеными глазами, словно хотела что-то сказать. Затем она повернулась и посмотрела на полки с бутылками.

Бронн усмехнулся. "Понятно. Ты хочешь чего-нибудь особенного, да?"

Он задумался на мгновение, а затем взял небольшую склянку с надписью "Молоко луны".

"Для тебя, Ночка," – сказал он, наливая немного молока в маленькую миску, – "будет напиток, который дарит сны о полетах и приключениях в ночном небе."

Кошка благодарно мурлыкнула и начала лакать молоко. Бронн наблюдал за ней с улыбкой.

"Даже кошке нужно немного волшебства," – пробормотал он.

И в трактире "Ещё один утопленник" снова воцарился полумрак, наполненный ароматами волшебных напитков и тихими историями. Бронн, старый гном-бармен, продолжал смешивать, наливать и мечтать, создавая новые миры для каждого, кто осмеливался заглянуть. Даже черная кошка Ночка получила свой напиток, дарующий сны о полетах. В этом месте реальность и фантазия переплетались, и каждый находил то, что искал, даже не зная об этом.