Смотритель челябинского госпиталя 1905-1906 гг

 
         Смотритель Челябинского сводного полевого госпиталя № 1 капитан
                Василий Арсеньевич Синькевич

                I
     Истории эвакуационных госпиталей, работавших в Челябинске и Миасском заводе в годы Русско-японской войны, посвящена серия публикаций Н. А. Антипина. Автор указывает,что в госпиталь для работы были направлены специалисты из всех уголков Российской империи,среди них называет капитана Синькевича,прибывшего из Полтавы. О судьбе капитана (в дальнейшем полковника) и о других сотрудниках госпиталя пойдет речь ниже.

     Родился Василий Арсеньевич Синькевич 1 января 1858 г. в Подольской губернии в семье священника. В справке, выданной государством Сербия, пишется, что отца его звали Арсений Синкевич, а мать — Фекла Петрински. Из послужных списков В. А. Синькевича (1906, 1916) известно, что общее образование он получил в Кишиневской семинарии и, не окончив ее полного курса, в возрасте 21 года поступил на военную службу в 47-й пехотный Украинский полк вольноопределяющимся 3-го разряда. Через год полк направил его учиться в Киевское юнкерское пехотное училище. В 1880 г. Василий оканчивает его со 2-м разрядом и направляется в 24-й пехотный Симбирский полк. В 1882 г. Синькевич переводится в Управление Лубенского уездного воинского начальника делопроизводителем. Там он и служит до начала Русско-японской войны, будучи причисленным к 33-му Елецкому полку.

    Из послужного списка капитана видно, что он помногу месяцев (иногда до девяти) исполнял должность уездного воинского начальника. Скопив реверс, приблизительно к 1896 г., в возрасте около 38 лет Василий женится на Марии Георгиевне Занько, 1872 г. р. В 1898 г. у них рождается сын Арсений.
 
    Для того чтобы быстрее скопить реверс, Василий Синькевич с разрешения Киевского военного округа устроился работать в Лубенскую мужскую гимназию преподавателем гимнастики. По воспоминаниям Марии Георгиевны, муж ее был «мало приспособленным к бытовым хлопотам», мирным и не пригодным к военной службе, но «азартным картежником и до женитьбы, и в первые годы жизни проигрывался». Прекратив под влиянием жены играть в карты, он более приспособленным к жизни не
стал: в 1914 г. все свои сбережения вложил в облигации военного займа,несмотря на то что 15-летний сын только перешел во второй (5-й) класс Морского корпуса и семья нуждалась в достаточном количестве денег. Конечно, это мог быть и патриотический порыв офицера, участвовавшего в боевых действиях и на собственном примере знавшего нужды армии. Вложенные деньги пропали после 1917 г., как и доставшийся в наследство кирпичный завод.

     Можно предположить, что в семейной жизни Василий был полностью подчинен своей жене,которая руководила им и домом. Мария Георгиевна,по всей вероятности, имела гимназическое образование, так как женщиной была достаточно грамотной, что видно из документов, сохранившихся в семье.

     Судя по послужному списку, работа в Лубенском уездном воинском
начальстве Василия Арсеньевича вполне устраивала — к каким-либо изменениям в своей карьере он не стремился. При этом в 1897 г. участвовал в Первой
всеобщей переписи населения Российской Империи. За свои труды был награжден темно-бронзовой медалью, 31 января 1896 г. получил орден Св. Станислава II степени, 28 марта 1897 г. — серебряную медаль в память царствования императора Александра III, 21 января 1906 г. — светло-бронзовую медаль за Русско-японскую войну 1904–1905 гг., 13 июня 1906 г. — орден Св. Анны III степени.

     С начала Русско-японской войны спокойная жизнь Синькевича закончилась, и в марте 1904 г. он был направлен в чине капитана и звании командира роты в Маньчжурию, позднее являлся временно командующим 2-м батальоном 33-го Елецкого пехотного полка там же. Василий Арсеньевич участвовал почти во всех главных сражениях в составе отрядов генерал-лейтенантов графов Ф. Э. Келлера и К. К. Случевского. В том числе 4 июля 1904 г. в сражениях у Янземского перевала и у дер. Лагоулин, 18–19 июля 1904 г. — у дер. Липия. На поле боя Синькевич, в отличие от родственников его жены, избежал ранений и контузий, но получил
тяжелую психическую травму.

     В воспоминаниях Светланы Синькевич (внучки) написано, что «находясь в действующей армии, он прибывал в сильной депрессии». Видимо, ему было настолько психически (а возможно, и физически)тяжело, что пришлось перевести его в тыл. Десятого февраля 1905 г. военная комиссия постановила, что капитан Синькевич «может нести только нестроевую службу и назначается исполняющим делами смотрителя Челябинского сводного госпиталя №1».

     К сожалению, и к этой деятельности он оказался неприспособленным.
В октябре 1906 г. после всего пережитого на войне и в госпитале капитан В. А. Синькевич, выслужив положенный срок, подал прошение об отставке и уволился из армии с чином подполковника, государственной пенсией, эмеритурой, мундиром и правом носить ордена. Пенсия была невелика — 806 руб. 40 коп. С того момента, видимо, Василий Арсеньевич жил в согласии с самим собой, нигде не служа. В год 200-летия Полтавской битвы при опросе в Уездном воинском начальстве он сообщает: «Ни на какой службе не состою, жительство имею в г. Полтаве на Покровской
улице,2,в 4-й полицейской части». Опрос этот проводился среди бывших офицеров для их участия в праздновании 200-летия победы в Полтавской битве. Жена Синькевича, Мария Георгиевна, рассказывала внучке, что на праздничном мероприятии она стояла рядом с императрицей. История выглядит не очень реальной так как никакого высокого положения на тот момент В. А. Синькевич не имел, а был военным пенсионером. Да и само понятие «рядом» достаточно растяжимое: совсем рядом, где-то рядом и т. д. Известно, что Николай II приезжал в Полтаву на празднование и провел там два дня, участвуя во всех мероприятиях. В исторических
источниках пишется, что в Полтаву на празднование приезжала «императорская семья». При этом не указывается, какая часть семьи приезжала:только мужская или мужская и женская. По крайней мере, пока нигде не встречалось описание участия в мероприятиях императрицы. Тем не менее имеется возможность полагать, что семья Синькевичей участвовала в праздновании и была на каких-то  мероприятиях. Например, В. В. Павленко пишет, что всего «было 16 категорий билетов и 4 варианта пропусков для экипажей с точным указанием маршрута следования и времени в пути. Были специальные билеты для военных чинов, духовенства и причта». Под какую категорию попала семья Синькевичей, неизвестно,но вполне возможно, что билет на какие-либо мероприятия получила. Возможно, память Марии Георгиевны или внучки «поменяла» события, следовательно, эта тема требует дополнительных исследований.

    До 1913 г. жизнь Василия Арсеньевича протекала достаточно спокойно,
пока не наступил момент выбора сыном дальнейшего жизненного пути. Арсения сначала отдали в хорошую гимназию,а впоследствии он поступил в Морской корпус в Санкт-Петербурге на казенный кошт (1913). Поступление сына учиться в корпус, судя по документам из его дела, вызвало нервное расстройство у Василия Арсеньевича. Тем не менее будущее сына примерило с наступившими изменениями (надо было ехать в Санкт-Петербург, надевать мундир с орденами, писать заявления и просьбы, посылать сыну деньги, одевать его и, по неподтвержденным данным, держать квартиру на ул. Садовой в Петербурге, нести другие необходимые траты).

    Двадцать четвертого сентября 1914 г. В. А. Синькевич был вызван в Киевский военный округ, где получил сообщение, что призывается в ополчение командиром 44-го транспортного обозного батальона. За службу в обозе он был награжден орденом Св.Станислава II степени. Впоследствии Василий Арсеньевич оказался на действительной службе по армейской пехоте в 7-й армии. Как проходила его служба, неизвестно, и по понятным причинам это в семье никогда не обсуждалось. После октябрьского переворота 1917 г. Василий покинул Россию с Белой армией через Новороссийск (1920). Существует версия, что сначала он попал в Болгарию, где якобы работал таксистом, что очень сомнительно, ведь ему было уже за 60 лет. В возрасте приблизительно 65 лет он оказался в Югославии, в приюте, находящемся
в Великой Кикинде. Там и окончил жизнь, прожив еще 20 лет в статусе полковника. По имеющимся данным, приют находился в тяжелом материальном положении и его подопечные практически голодали.

     В конце 2010-х — начале 2020-х гг. тихий и мирный Василий Арсеньевич Синькевич стал чуть ли не звездой исследований. В Сербии начали интересоваться русскими офицерами, окончившими свою жизнь в приютах страны. Внимание в том числе привлек и он. Правда, в этих исследованиях постоянно пишутся разные даты смерти, разные буквы в фамилии и отчестве, но суть остается одной: старый, одинокий, больной и частично голодный человек с паспортом несуществующей страны умер вдали от семьи и родины. Дошли ли до него сведения о женитьбе сына и рождения внучки и внука? О неоднократных арестах сына и его расстреле? Если
да, то ускорили ли последние сведения его смерть? Сын был расстрелян 1 июня 1938 г., отец умер 3 февраля 1940 г.

                II
     В ОГАЧО (Челябинский архив) имеется несколько дел, в которых так или иначе упоминается капитан Синькевич. В том числе есть документы, свидетельствующие об
обычной жизни,что сегодня в научной литературе называется повседневностью. Так, например,показано распределение денег между военнообязанным мужем,направляющимся на театр боевых действий, и женой. При отправке на службу в госпиталь Синькевич получил не все жалованье. Оно сразу поделилось между ним и женой. Ей выдали отдельный аттестат на его получение из расчета 54 руб. 75 коп. в месяц + 25 руб. квартирных + 10 руб. на прислугу. Самому же Василию Арсеньевичу были выданы подъемные и четырехмесячное пособие в половинном размере, почему-то по чину подпоручика, и половина разницы с прежде полученным четырехмесячным пособием, столовые по должности помощника смотрителя госпиталя. Итого он получил 235 руб., а также удостоверение, подтверждающее его полномочия.

     После расформирования госпиталя Синькевич был направлен на лечение в Минеральные Воды, а приставленный к нему «в качестве казенной прислуги рядовой 8-й роты Дионисий Пенишек» (Пёнышек?) повез вещи капитана в г. Лубны к жене, согласно полученному предписанию. Для этого он получил аттестаты на право отлучки, на денежное довольствие,на вещи, на проезд и пр. Жена и восьмилетний сын отправились позднее к мужу в Минеральные Воды, далее — в Ялту.

                III
          Первый Челябинский сводный полевой госпиталь окружного
          военно-медицинского управления Казанского военного округа

     В деле №3 фонда И-15613 содержит всего три листа, на которых почти 48-летним В. А. Синькевичем 22 декабря 1905 г. собственноручно написан рапорт председателю Челябинской эвакуационной комиссии подполковнику Игнатьеву о неповиновении нижних чинов.

     Суть истории заключалась в том, что 20 декабря 1905 г. в восемь часов
утра вся команда нижних чинов отказалась вступить в наряд и собралась в своем бараке. При этом команда разрешила артельщику, кашевару и дежурному по кухне приготовить обед («война войной, а обед — по расписанию»). Фельдфебель, которому подчинялась команда, доложил капитану Синькевичу о происходящем,и тот немедленно прибыл на место происшествия. В результате разбирательства выяснилось, что все возмущающиеся нижние чины были 1901 года призыва и прибыли в госпиталь 27 ноября 1904 г. на его укомплектование. Среди возмутившихся были также люди из состава прислуги Миасского запасного госпиталя, прикомандированные к Челябинской войсковой бане. При выяснении причины неповиновения удалось узнать, что возмутившиеся нижние чины требуют увольнения в запас.

     При этом Василий Арсеньевич сообщает подполковнику Игнатьеву, что нижним чинам неоднократно разъяснялась причина задержки увольнения и им самим, и подполковником. В связи с тем, что на уговоры нижние чины не реагировали и неповиновение продолжалось,Синькевич доложил обо всем председателю эвакуационной миссии, и тот вызвал сотню казаков для восстановления порядка. При аресте все недовольные сопротивления не оказали, а Василий Арсеньевич доложил в миссию, что этот случай первый и прежде неповиновений не было. Отдельно он указал, что против него нижние чины агрессии не проявили и он не пострадал.

     Дальнейшая судьба дела и арестованных не прослеживается (или мне не присланы дополнительно листы). В рапорте встречаются следующие фамилии: Макарук, ефрейтор; Василий Кайгородцев, лазаретный служитель; Дмитрий Кряжков, унтер-офицер (прибыл из 7-го запасного батальона); Александр Коноплев, фельдфебель Челябинской команды; Николай Иванов,палатный надзиратель;Гавриил Бачинин,видимо, лазаретный служитель; Евдоким Яковенко(а), младший палатный надзиратель (прибыл из Спасского резервного батальона). Макарука, Кайгородцева и Бачинина В. А Синькевич считал зачинщиками неповиновения.
     Надо полагать, что нижний армейский состав ссылался на тот факт, что они уже отслужили положенные в мирное время три года (1901–1904) и должны были быть демобилизованы. Начавшаяся война отложила демобилизацию. В военное время срок службы продлевался до окончания войны. Последняя окончилась 23 сентября 1905 г., и чины справедливо считали, что должны отправиться домой. Видимо, были еще какие-то постановления, мешающие их демобилизации.

    В следующем деле на четырех листах содержатся два документа об отправке капитана Синькевича на лечение в Кавказские Минеральные Воды (Пятигорск) на основании телеграммы председателя эвакуационной комиссии от 9 мая 1906 г. № 2702. В первом документе написано, что Василий Арсеньевич должен был отправиться в Пятигорск 21 мая 1906 г. в связи с полученным распоряжением. Отправлялся он на казенный счет сверх нормы. Второе сообщение, повторяющее первое, адресовалось коменданту группы Кавказских Минеральных Вод. По окончании лечения капитан Синькевич должен был отправиться в свой полк в г. Полтаву в связи с расформированием Челябинского 1-го сводного госпиталя с 21 мая 1906 г. Синькевичу также было выдано медицинское свидетельство № 898, подписанное исполняющим должность главного врача Лисовским, а для коменданта — такое же свидетельство № 1293. Других фамилий в деле не встречается.

     На листах дела №1418 имеются требовательные ведомости в Казанское
окружное интендантское управление от Челябинского 1-го сводного госпиталя о причитающемся жаловании штаб- и обер-офицерам и классным чинам. Также им выписаны квартирные деньги за апрель, май, август, сентябрь и столовые деньги за май — июнь и сентябрь 1905 г. Пять листов составляют аттестаты на выплату денег на проезд Василию Синькевичу и аттестат на получение денег его женой; еще два листа — это ведомости о выплате жалования офицерам и классным чинам за январь 1905 г. В деле встречаются следующие фамилии.

     Медсестры: Юлия Яковлевна Кулыгина, сестра милосердия; А. Х. Ямпольц, сестра милосердия; Е. К. Езерская, сестра милосердия; Людмила Шрам; Татьяна Петровна Богданова; Надежда Иосифовна Крышова; Олимпиада Георгиевна Баскакова; Мария Сергеевна Ражева; Мария Осиповна Крылова, сестра милосердия; Елена Николаевна Данилова, сестра милосердия; Евдокия Васильевна Тараканова, старшая сестра милосердия. Врачи: Маркович, Муморцев; временно исполняющий должность главного врача надворный советник Климович; исполняющий должность главного врача 1-го запасного Челябинского госпиталя Елизаров; исполняющий должность главного врача 1-го запасного Челябинского госпиталя Лопарь; младший ординатор Визга. Другие чины: управляющий аптекой зауряд-аптекарь 1-го разряда Панинский; исполняющий должность помощника смотрителя штабс-капитан 242-го Белебеевского полка Новицкий; временно исполняющий должность помощника смотрителя штабс-капитан 216-го Инсарского полка Тарасевич; письмоводитель коллежский секретарь Никольский; письмоводитель зауряд-военный чиновник Крыльцов; исполняющий должность помощника смотрителя госпиталя Мещеряков; письмоводитель Алексеев.

     В деле №1526 находится копия приказа по Челябинской внутренней эвакуационной комиссии от 29 октября 1905 г., созданного в дополнение к приказу № 291 от 21 октября 1905 г. В приказе имеется список офицерских и классных чинов, назначенных или освобожденных от должностей,самой комиссии и ее филиалов, подведомственных 1, 2 и 3-го сводных госпиталей. К сожалению, дело прошито так, что прочитать фамилии на присланных мне сканированных листах практически невозможно. Не удается также установить численность военных чинов в списке.
Но так как запрос в ОГАЧО делался на В. А. Синькевича, его фамилия и должность прочитываются. Из приказа явствует, что он является смотрителем 1-го сводного Челябинского госпиталя, находится в чине капитана, прикомандирован от 33-го Елецкого полка, назначен на должность в апреле 1905 г. при формировании сводных госпиталей по распоряжению Главного штаба от 28 мая 1905 г. по приказу № 12125 и что оставлен на этой должности и впредь. Также можно прочитать данные о помощнике Синькевича штабс-капитане Серпуховитинове, который был прикомандирован из 24-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Штабс-капитан был эвакуирован с театра военных действий «из-за раны» в апреле 1905 г. и назначен на эту должность при формировании госпиталя по распоряжению Главного штаба от 28 мая 1905 г. № 12125. Тоже оставлен в этой должности. Во 2-м сводном Челябинском госпитале смотрителем являлся поручик (И)льницкий из 74-го Ставропольского пехотного полка. Назначен в связи с тем, что, следуя на Дальний Восток, заболел в Самаре. Распоряжением штаба Казанского военного округа от 30 апреля 1905 г.
№ 6348 назначен на данную должность, на ней и оставался. Письмоводитель (Ш)кляревский, назначенный на эту должность в апреле 1905 г. распоряжением Главного штаба от 28 мая 1905 г. № 12125, определялся помощником смотрителя Миасского запасного госпиталя. Смотритель (?)-го Пермского сводного госпиталя капитан Иолшин(?), прикомандированный из 122-го пехотного Тамбовского полка, распоряжением Главного штаба от 28 мая 1905 г. № 12125 в связи с расформированием госпиталя остается за штатом и направляется в распоряжение
Тамбовского уездного начальства. Подпоручик Покровский из 122-го пехотного Тамбовского полка направляется туда же. К сожалению, другие фамилии прочитать не удалось.

     На листах 446 и 445 дела изложен приказ по Челябинской эвакуационной комиссии № 3 от 20 марта 1906 г., в котором говорится о создании врачебной комиссии для освидетельствования здоровья капитана Синькевича по его рапорту с целью отправки Василия Арсеньевича на лечение на Кавказские Минеральные Воды в летнем сезоне 1906 г. Комиссия должна была состояться 28 февраля 1906 г. в 10 часов, а эксперты — руководствоваться приказом по Сибирскому военному округу № 22.

    Из имеющихся документов в других делах видно, что освидетельствование было проведено и капитан благополучно в мае отбыл на лечение. Дальнейшие документы свидетельствуют о том, что укрепление психического здоровья капитану было необходимо: 5 марта 1906 г. главному врачу было подано сообщение (жалоба) от председателя эвакуационной комиссии полковника Ждановича. В сообщении-жалобе полковник пишет, что на капитана Синькевича постоянно жалуются медсестры. В частности,инициатором последней жалобы была сестра милосердия А.Х.Ямпольц,
которая довела свое мнение через старшую сестру Е.К.Езерскую.

    Ямпольц сообщила, что 5 марта 1906 г. капитан Синькевич утром дерзко
накричал на нее «за то, что она не составляет раскладки количества съестных припасов на каждый день и что во избежание таких неприятностей она просила уволить ее от должности сестры милосердия». Далее Жданович сообщает, что это не первая жалоба на капитана Синькевича от сестер милосердия. Они считают, что он «грубо и бестактно держит себя в отношении к ним». Сестра Езерская доложила Ждановичу, что она добровольно взяла на себя делать «продуктовые раскладки», но Синькевич ей запретил их делать и передал эту работу Ямпольц, которая, по мнению первой, ничего в этом не понимала (но справлялась успешно). Для того чтобы избавить сестру Езерскую от грубости Синькевича, полковник Жданович перевел ее
в другой госпиталь, и теперь он вынужден был уволить и Ямпольц. «Недоверчивый (?) и несдержанный капитан Синкевич, — пишет Жданович, — создает отношения с сослуживцами…» Текст на этом листе заканчивается, на следующем листе начинается со слов «отказываются дружно работать и ему же поэтому приходится за всех и все делать, а затем он же всех обвиняет и жалуется на то, что имеет слишком много работы и пр.». Далее Жданович просит главного врача «поставить капитану Синкевичу на вид неуместность его незаконных требований к медсестрам и рекомендовать ему впредь держать себя с сослуживцами с большим тактом и более деликатно, не затрагивая ничьего самолюбия». Были ли приняты какие-либо меры, неизвестно.

    В данном деле имеется также приказ по Челябинской внутренней эвакуационной комиссии от 9 марта 1906 г., подписанный генерал-майором Ждановичем. В нем говорится, что к 1 мая 1906 г. 1-й Челябинский и Самарский запасные госпитали должны быть закрыты, а эвакуированные с Дальнего Востока больные воинские чины должны распределяться согласно их проживанию в другие госпитали (2-й Миасский, Оренбургский, Казанский, Симбирский). Все отправляемые в эти госпитали должны быть снабжены: санитарными билетами, исправной одеждой, путевыми документами. В Миасском госпитале коллежским асессором Ерофеевым должна быть установлена дезинфекционная камера, которую обязаны обслуживать два фельдшера и шесть нижних чинов. К этому приказу создан дополнительный приказ от 12 марта 1906 г., в котором говорится, что госпиталь должен быть сокращен до 50 мест, переселенческие бараки освобождены, приведены в порядок и переданы
заведующему переселением Минько к 20 марта. Так же необходимо было главному врачу госпиталя со всеми подчиненными ему врачами создать комиссию по учету госпитального имущества.Второго марта 1906 г. генерал-майор Жданович в своем приказе дополнительно разъясняет, что 12 февраля 1906 г. военным ведомством было
утверждено высочайшее мнение Государственного совета об изменении правил призыва войск для помощи гражданским властям. И ссылается на дополнительный приказ по войскам Сибирского военного округа от 14 февраля 1906 г. № 42, где дополнительно разъяснено, что на происходящие выстрелы из гражданской толпы военные должны отвечать боевыми выстрелами, а не холостыми или стрельбой вверх, в ту часть толпы,откуда раздались выстрелы.

                Приказы по Челябинской эвакуационной комиссии

    В деле №18 фонда И-15731 находится копия приказа от 26 ноября 1905 г. по Челябинской внутренней эвакуационной комиссии. Приказ был издан председателем комиссии полковником Ждановичем. На данных листах есть только параграф 1 приказа, заверенный секретарем, коллежским асессором. Подпись удивительно красивая для чиновника 8-го класса, но расшифровать ее невозможно. Внизу приписка о том, что данная копия должна быть направлена в 109-й Челябинский запасный госпиталь.

    В приказе отмечается, что лошади в запасных госпиталях «плохо кормятся, плохо чистятся, и нет за ними должного досмотра и заботливости». Далее издавший приказ пишет, что он расспросил конюхов, которые рассказали, что «фуража выдается лошадям без меры и веса», и рассуждает о том, что если за лошадьми плохо смотреть, то их физическое состояние будет плохим, а если не следить за использованием фуража и овса, то начнется воровство его каптенармусами и конюхами. За недосмотр в расходовании фуража объявляется строгий выговор смотрителю 1-го Челябинского запасного госпиталя капитану Синькевичу и смотрителю 2-го запасного Миасского госпиталя поручику Ильницкому; ставится на вид главному врачу 2-го Миасского госпиталя Благовидову, разрешившему Синькевичу кормить лошадей. Далее приказывается срочно завести книги расхода фуража с указанием его прихода, расхода и цены. В данных книгах все должно быть записано
рукой смотрителя, а на конюшню необходимо назначать людей надежных из
унтер-офицеров, которые обязаны находиться при лошадях до тех пор, пока последние (то есть лошади) не съедят весь овес. Фуражные книжки должны «подписываться и проверяться» главными врачами госпиталей и «только потом выводятся в расход деньги и фураж». В конце параграфа Жданович требует, чтобы «главные врачи стали начальниками госпиталей во всех отношениях, пора [им] изучить все положения и во все вникать самим».

     Какие вечные и справедливые слова! К сожалению, во время Первой
мировой войны пришлось издавать по этому поводу вновь специальные приказы.
                Челябинск 2025 г.

Примечания:
1 Антипин Н. А., Семенов В. Г. Русско-японская война (1904–1905) // Челябинская область : энциклопедия / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск, 2008. Т. 5.
С. 667–669 ; Антипин Н. А., Меркер В. В. Лиственницы даурские (Larix Gmelinii
(Rupr.) Rupr.) в истории города Челябинска // Вестник ЮУрГУ. Сер. Социальногуманитарные науки. 2022. Т. 22, № 1. С. 16–24 ;2 Антипин Н. А. Пациенты госпиталей и лазаретов Челябинской внутренней эвакуационной комиссии в годы Русско-японской войны 1904–1905 гг.: опыт создания базы данных // Генеалогия и архивы : материалы шестой Всерос. науч.-практ. конф. / сост., науч. ред. Н. А. Антипин. Челябинск, 2024. С. 10–18.

2 Антипин Н. А. Благовидов Николай Васильевич // Челябинская область :
энциклопедия / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск, 2008. Т. 1. С. 410 ; Он же.
Езерская Екатерина Кирьяновна // Там же. Т. 2. С. 233–234 ; Он же. Климович
Ипполит Казимирович // Там же. Т. 3. С. 244 ; Он же. Пономарев Гавриил
Гавриилович // Там же. Т. 5. С. 305 ; Он же. Организаторы госпиталей на
Южном Урале во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. // Календарь
знаменательных и памятных дат. Челябинская область, 2012 / сост. Э. А. Абхаликова, Л. А. Величкина, И. Н. Пережогина. Челябинск, 2011. С. 183–192 ; Он
же. Врач Николай Васильевич Благовидов // Генеалогия и архивы : материалы
четвертой Всерос. науч.-практ. конф. / сост., науч. ред. Н. А. Антипин. Челябинск, 2022. С. 224–227.

3 Надо отметить, что в зависимости от национального языка, знаний пишущего, восприятия чиновником фамилии на слух в документах встречается разное ее
написание: Синькевич, Синкевич, Сенкевич. Так же и с отчеством: Арсеньевич,
Арсеньтевич. Все даты по 31 января 1918 г. даны по старому стилю.

4 Все семейные данные приводятся из неопубликованных воспоминаний
внучки В. А. Синькевича — Светланы Арсеньевны Синькевич. Необходимо учитывать,
что их писала в начале 1990-х г.г. пожилая женщина, вспоминавшая, что ей
рассказывала бабушка (жена Василия Арсеньевича, умершая в 1963 г.). Специально сведения о своей семье Светлана Арсеньевна не собирала. Следовательно, необходимо допускать, что не все воспоминания полностью соответствуют
действительности. Также необходимо помнить, что семья Синькевичей подверглась репрессиям, и поэтому многие рассказы о семье в целях безопасности не
всегда соответствовали действительности. Фотографии, подтверждающие, что
это семья офицера Российской империи уничтожили, а те, что сохранились,
остались неподписанными.

5 См. там же. Сведений о наследовании кирпичного завода пока не найдено.

6 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 9062. По состоянию на 1916 г.

7 Там же. Ф. 400. Оп. 17. Д. 14892 («Об увольнении от службы капитана
33-го пехотного Елецкого полка Синькевича»). В деле имеются заявление
Синькевича с просьбой отправить его на пенсию, переписка с военным ведомством, послужной список на 1906 г. и расчет пенсии.

8 Государственный архив Полтавской области. Ф. 977 «Полтавское губернское
по воинской повинности начальство».

9 Павленко В. В. Торжества в России, посвященные 200-летию Полтавской
битвы. URL: 2012 (дата обращения: 11.11.2024).

10 РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 7. Д. 3000.

11 Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: опыт мартиролога. М. : Русский путь, 2004. 500 с. - 435 с.

12 Живанович М. Приют Российского общества Красного Креста для престарелых, инвалидов и нетрудоспособных в г. Велика-Кикинда // Ежегодник Дома
русского зарубежья имени Александра Солженицына. 2017. № 7. - С. 61–88.

13 ОГАЧО. Ф. И-156. Оп. 1. Д. 3. Л. 137–138.

14 По-видимому, Игнатий Петрович Игнатьев (1866–1933). О нем см. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Игнатьев_Игнатий_Петрович (дата обращения:
12.10.2024).

15 Возможно,Гавриил Фирсович Бачинин. См.: Первая мировая война, 1914–
1918 гг. URL: https://1914.svrt.ru/index.php?surname=Бачинин (дата обращения:
09.10.2024).

16 Возможно, Евдоким Трофимович Яковенко. См.: Там же. URL: htps://1914.
svrt.ru/index.php?pg=7&surname= Яковенко (дата обращения: 12.10.2024).

17 ОГАЧО. Ф. И-156. Оп. 1. Д. 4. Л. 654 — 655 об.

18 Там же. Д. 14. Л. 2–3, 10, 24–26, 30–32, 66, 71, 134–138, 270, 327, 390,
428, 653 об., 654.

19 Екатерина Кирияновна Езерская (20.10.1873 — ?). См.: Челябинская область : портал. URL: http://chel-portal.ru/enc/Ezerskaya_Ekaterina_Kiryanovna
(дата обращения: 12.10.2024). В Т. 2 справочника «Незабытые могилы» имеется
запись: «Езерская Е. М. (? — до 15.03.1939, Харбин). Напечатано в: Новое
русское слово. Нью-Йорк, 1939. № 95354. Наверное, это одно и то же лицо.
Известно, что ошибок в именах, отчествах и фамилиях было много.

20 Надо полагать, Ражева, Баскакова, Крышова, Шрам (польская фамилия)
также являются сестрами милосердия, но в документах указаний на это нет.
Можно предположить, что они могли прибыть из Пскова, где была организована
община сестер милосердия Российского Красного Креста (РКК). Некоторые
из сестер были отправлены на театр боевых действий в Японию, часть создала
госпиталь в Уссурийске, а часть могла находиться в Челябинском и других госпиталях. [Государственный архив Псковской области. Ф. 49 «Псковская община
сестер милосердия РКК (1893–1918)».]

21 На требовательной ведомости к зарплате № 364 от 27 июля 1905 г. написано:
«Документы врачей Маркович и Муморцева представлены в интендантство (видимо, Казанское. — О. Л.) 24.07.1905 г. за № 335». В справочнике «Российский
медицинский список, изданный Управлением главного врачебного инспектора
МВД за 1906 г.: врачи, ветеринарные и зубные врачи, дантисты, фармацевты
и аптеки к 25.03.1906 г.» (далее «Справочник врачей на 25.03.1906 г.») есть информация об Александре Никандровиче Муморцеве, 1878 г. р.: лекарь, окончил
медицинское учебное заведение в 1903 г., психиатр, земский врач в Самаре.
Там же указано несколько врачей с фамилией Маркович, но кто именно из них
служил в госпитале, установить сложно без инициалов.

22 Ипполит-Викентий Каземирович Климович, 1868 г. р., лекарь, окончил учебное медицинское заведение в 1895 г., является надворным советником, проживает
и работает уездным врачом в Казани («Справочник врачей на 25.03.1906 г.»).

23 Николай Владимирович Елизаров, 1862 г. р., лекарь, окончил учебное
медицинское заведение в 1887 г., коллежский секретарь, уездный и городской
врач. Преподает в училище в Режице Витебской губернии. Дальний Восток.
(«Справочник врачей на 25.03.1906 г.»).

24 Лапарь фамилия финского происхождения. Лапарями ранее называли саоми. Возможно, он является выходцем из Княжества Финляндского.

25 Возможно, он же Франц Феликсович Тарасевич, капитан (196-й Инсарский
пехотный полк / 336-й пехотный полк). Родился 4 января 1863 г., лютеранин, мещанин, Сувалкская губерния. Окончил гимназию и Рижское пехотно-юнкерское
училище. Получил низший чин в 1885 г., подпоручик с 1891 г. Участвовал в
Русско-японской войне. Был женат, имел сына (1908 г. р.) и дочь (1906). Остался в РККА в 1918 г. См.: Волков С. В., Кулик Ю. В. Краткий биографический
справочник офицеров пехотных и стрелковых частей на 1913–1914 годы. М. :
Миттель Пресс, 2020. С. 352 ; URL: https://www.ria1914.info/index.php/Тарасевич_Франц_Феликсович (дата обращения: 13.10.2024).

26 ОГАЧО. Ф. И-156. Оп. 1. Д. 15. Л. 1–2, 252–253, 444–445, 474, 474 об.,
500, 500 об., 501.

27 Видимо, Николай Парамонович Серпуховитинов, служивший в дальнейшем в 192-м пехотном резервном Ваврском полку (1909). URL: https://pomnirod.   (дата обращения: 13.10.2024). О нем же см. URL: https://siberia.forum24. ru\?1-16-0-00000039-000-60-0 (дата обращения: 13.10.2024).

28 Возможно, Евгений Ипатьевич Ильницкий (р. 04.08.1874 г., православный,
мещанин, Тверская область, окончил гимназию и Московское пехотное юнкерское училище в 1894 г., участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах.
На 1914 г. капитан, холост). См.: Волков С. В., Кулик Ю. В. Указ. соч. С. 156.

29 Константин Михайлович Иолшин, р. 07.06.1864, православный, дворянин
Минской губернии, Чугуевское пехотное юнкерское училище по 1-му разряду.
Подполковник (1914). Командир 163-го пехотного запасного батальона. Награжден орденами Св. Станислава и Св. Анны III степени, Георгиевским оружием
(1915). На 1914 г. холост. Участник Русско-японской и Первой мировой войн.
URL: https://www.ria1914.info//index.php/Иолшин Констанин Михайлович (дата
обращения: 14.11.2024). См. также: Волков С. В., Кулик Ю. В. Указ. соч. С. 157.

30 См.: Антипин Н. А. Генералы медицины. Кто создавал госпитали и лазареты в Челябинской области // Южноуральская панорама. 2022. 22 марта. URL:
https://up74.ru/articles/obshchestvo/138790/ (дата обращения: 15.11.2024).
31 ОГАЧО. Ф. И-157. Оп. 1. Д. 18. Л. 5 — 5 об.
32 Там же.