Опора ветеранов на закон в борьбе с этнопреступнос

В благополучные шестидесятые годы прошлого века в общественном пространстве проявилось весьма приличное множество разнообразной информации о тех жестоких реалиях, в которых оказалась страна, четыре года с напряжением всех своих сил и возможностей воевавшая против озверевшей немецко-фашистской гадины, нацеленной на уничтожение под корень Советского Союза и истребление всех советских людей. Реалии, постепенно открывавшиеся для осмысления населению страны, были настолько ужасающими, что многие сограждане, разнежившиеся от стабильно-гарантированного осознания образа будущего советского государства и всех его народов, просто отказывались верить в действительность существования в стране, только что победившей  нацистский третий рейх, беспощадного  бандитского беспредела, который захватил практически все крупные населённые пункты страны с безжалостным насилием на улицах, когда хорошо организованные банды бандитов и воровского отребья взяли под свой контроль практически всю территорию СССР, установив повсеместно воровские законы уголовного мира, в результате чего человеческая жизнь потеряла какую-либо ценность – бандюки убивали, калечили, насиловали, грабили всех тех, кто был не согласен с их неформальной властью, в частности, без зазрения совести и уважения заслуг ветеранов на полях сражений с германским нацизмом устраняя их со своей территории контроля и безраздельного владычества. 

Правда о реальной жизни, а не придуманной партийными органами пропаганды и агитации стерильной картинки всеобщего братства и взаимопомощи доходила до людей через публикацию архивных документов, воспоминания непосредственных участников событий, литературные произведения, культурные свершения и т.д. Когда к концу шестидесятых годов факты о послевоенном беспределе уголовного мира просто захлестнули общество, народная молва стала открыто виноватить фронтовиков, возвращавшихся с фронта домой, в том, что они, мол, проявили полное пренебрежение к тому беспределу, которому подвергалось местное население их родных мест, предпочитая то ли по недомыслию, то ли от испуга, то ли по сговору с бандитами как бы не замечать происходящего безобразия. Короче говоря, советские обыватели, которые благодаря реформам Хрущева упорно наращивали свое личное материальное благосостояние, предъявили претензии ветеранам боевых действий с немецко-фашистскими захватчиками в том, что они не сподобились, собравшись в едином строю, ликвидировать распоясавшихся  бандюков и головорезов.   

Вообще же надо признать, что обыватели, сбившиеся в толпу, – это довольно опасная субстанция, которая способна генерировать весьма реакционные идеи. Профессиональные манипуляторы общественным мнением региона или страны в целом прекрасно осведомлены об этом свойстве толп обывателей, что позволяет им, внедрившись в толпу, становиться катализаторами нужного им идейного настроя толпы. В те годы авторитет ветеранов-фронтовиков был на чрезвычайно высоком уровне в целом по стране. Этот авторитет мешал силам, действующим на развал Советского Союза. Именно поэтому через обывательскую среду была проброшена идейка о том, что ветераны отдали население страны в руки бандитов, воров и казнокрадов, позволив им безнаказанно грабить своих сограждан. При этом ветераны, якобы старавшиеся показательно дистанцироваться от разборок с бандитами, достаточно быстро сами попали под раздачу – их стали гнобить точно так же, как и всё остальное население, чему они уже никаким образом не могли противодействовать.

Ко всему прочему, толпы обывателей не только реакционны в идейном плане, но и проявляют с завидным постоянством тупость, недомыслие и примитивность воззрений на жизнь. Клевеща на ветеранов, эти последователи мелкобуржуазной идеологии хрущевской клики, их которых мало кто нюхал порох сражений, должны были бы знать, что после войны среди ветеранов и самоотверженных тружеников тыла было 50 миллионов покалеченных и страдающих серьёзными заболеваниями. Им также, хотя бы чисто теоретически, должно было быть известно, что человек, перенесший на фронте массу бомбёжек и артобстрелов, принявший участие во множестве стрелковых и рукопашных боях в строгом соответствии с психотерапией в принципе не может похвастаться неповреждённостью своей психики. У тех же американцев, после всего годовых военных действий после открытия Второго фронта в Нормандии, число военных с обширными психическими отклонениями достигало 70-80%.

Другими словами, покалеченным, с тяжёлыми ранения и больным ветеранам противостояла отлаженная на системном уровне бандитско-уголовная система, где даже рядовые бандюки были хорошо откормлены, физически здоровы, прекрасно натренированы и обладали реальным опытом проведения множества грабительских набегов и налётов. Государственные же правоохранительные органы были обескровлены, ибо их ведущие спецы погибли на фронтах войны, а насыщение этих структур неопытными в оперативной работе ветеранами, как правило, приводило к постоянным провалам с жертвами среди вновьназначенных оперативников – вчерашних артиллеристов, разведчиков или пехотинцев.

Чистоплюи-обыватели вменяют в вину ветеранам, что те не собрались вместе и не вдарили по всей той воровской системе, что терроризировала население страны. Если бы эти обвинители удосуживались хоть иногда включать мозги, они могли бы понять, что произведи ветераны где-нибудь такой самосуд над бандитами, туда оперативно были бы переброшены внутренние войска и масса оперативных работников МГБ. С самоволием ветеранов  разобрались бы по всей строгости закона – их арестовали бы, осудили и отправили по этапу. Если бы власть, по объективным причинам не способная быстро справиться с бандитами, не побоялась попросить помощи у ветеранов, она должна была бы оперативно ввести такую помощь ветеранов в правовое русло (к примеру, срочно принять закон о боевитых ветеранских объединениях, которым разрешалось бы применять против бандитов вооружённую силу) и поручать им на законных основаниях конкретные операции по устранению бандитских сообществ. Но на такое действо власть не решилась, оставив всё как есть, растянув борьбу с бандитским подпольем на многие года.

Единственный случай задействования ветеранов в наведении правового порядка на улицах города вне всяких правовых рамок, – действия маршала Победы Георгия Жукова, командующего Одесским военным округом, когда он привлёк ветеранов к блестяще проведенной войсковой операции по зачистке Одессы от бандитов. За это деяние Жукова не осудили, а просто отправили в почётную ссылку – перевели в другой военный округ, штаб которого находился в Свердловске.


1.04.2025



Сергей БОРОДИН