Псих

Я смотрю в окно, на падающий снег. Лечащий врач уже проверил меня, но обход вс; ещё не закончился. Где-то в конце коридора раздавались крики и смех. Это начался приступ у Чебаша.

"Кстати, а как его на самом деле зовут? Надо будет у соседей спросить", пронеслись мысли в моей голове. Вообще, когда находишься в относительной тишине и без посторонних вмешательств, начинаются интересные вещи. Вот я, к примеру, буквально вижу, как рождаются мои мысли, как они сгорают, словно искры, и оставляют только воспоминания о себе, а те порождают новые искры...

"Так, стоп, я уже начинаю думать слишком много. Это конечно хорошо, но не до такой степени"

Оглянувшись по сторонам и не найдя в палате ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, я снова повернулся к окну. Какая разница, как я думаю. Я больной, и этим всё сказано. Теперь я просто могу идти по течению. Больше на н;м не будет водоворотов, порогов и другой гадости. Теперь только мир, покой и мысли. Остальное ушло в прошлое...

- Где мои вещи? Куда они дели мои вещи!?!

Никто не слышал. Весь класс был занят своими делами, своими маленькими радостями и печалями. И только я опять остался один, не надеясь больше ни на что.

- На помойке их ищи, сопляк! - проорал на весь класс Серов. Хоть сейчас я и не вижу его лица, но навсегда запомнил этот голос. Слабый, подлый голосок.

Теперь понятно, кто украл мой портфель, стоило выйти из класса.

"Два рывка, не больше, и я его схвачу", думаю я, прекрасно понимая, что смысла всё равно не будет. И действительно, стоило мне только докоснуться до его футболки (а носить их вне урока физкультуры запрещено уставом школы!), как он тут же растворился, будто его и не было.

"В коридор! ", летят мои мысли, словно стрелы, пробивая толстые кирпичные стены школы и это подлое, слабое тельце. Но сначала нужно догнать.Терпеть нельзя, уже натерпелся. Больше меня ничто не остановит.

Остановил пинок сзади. Он был таким сильным, что я чуть не упал.

- Лови аптечку, недоносок! - ор;т Тетеря. На редкость тупой, сильный, невероятно поддающийся чужому влиянию. Марионетка Серова.

- Да ты хоть что значит слово "аптечка" знаешь? - спрашиваю я, готовясь атаковать нового противника. И вновь удар сзади. Я окружен с двух сторон. Другие одноклассники ничего не видят, не слышат. Их не трогают, и им жив;тся прекрасно.

Но вот в класс заходит учитель. Мне ни слова не дают сказать, перебивают, врут как дышат.

- Я к нему нормально, а он кинулся как психопат!

- Не ври!!! - я с трудом сдерживаю сл;зы. Нельзя плакать, иначе это не прекратится никогда.

Но учитель хороший. Он дослушал их, и дал слово мне. Вот только стоять весь урок перед классом и слушать "Мальчики, так нельзя" пришлось мне тоже. Я вижу лица обидчиков. После школы домой прид;тся бежать бегом.

Дома мама скажет, что проблемы нужно решать самому. Что е; мать в жизни с е; проблемами не разбиралась, и выросла самостоятельной. А мне просто семь лет. И я очень хочу жить, и любить, и чтобы меня любили, и уважали. Чтобы я просто был в безопасности, защищ;н. И счастлив...

Я проснулся уже поздним вечером. Челюсть порядком болела. "Угораздило же меня уснуть",  подумал я, и снова проследил за каждым словом этой мысли. После этого осмотрелся. За окном был уже поздний вечер. На тумбочке около кровати стояла тарелка с запеканкой, и записка: " Еле уговорил повора выдать на руки. Поешь, и если не поздно, отнеси в столовую. Только врачу не попадись, а то будет ругаться. Ф. Л."

"Ф. Л.? А, вспомнил, Филька Лесков из 46 палаты. Тихий, никогда от него ни слова не слышал. Ну спасибо ему, приятно".

Так что не так уж плоха моя жизнь здесь, в психушке. Товарищи добрые, доктора заботливые. Только кошмары иногда снятся. Ну, с кем не бывает?


Рецензии