Грэт. Предисловие

Жил был Осьминог. Не тот, которых мы видим в океанах, но особенный. Ног у него было не восемь, а столько, сколько он хотел в каждый момент времени.
И каждое щупальце могло принимать любую форму, впрочем, как и голова. Осьминог был мастером преображений и мог принимать совершенно любые облики, что и было его повседневным развлечением.
Каждый день он плавал в бескрайней вселенной и преображал себя до неузнаваемости, познавая новые грани своего развлечения. Это его настолько увлекало, что в некоторых формах он проводил даже более одного дня. С течением времени, он приобретал всё больше граней, придумывал всё больше форм, но однажды настал момент, когда он не мог придумать что-то новое. Казалось, что вся бесконечность вариантов уже опробована.
И тогда он загрустил. Это чувство было новым и неожиданным. Но очень неестественным. В тоске он протянул одно из щупалец и напряг мышцы на самом его кончике. На удивление, получилось нечто новое, уникальная форма, повторяющая его самого. Он сжал мышцы ещё сильнее и вскрикнул от неожиданности.
Маленький осьминожка отделился от щупальца и начал жить своей жизнью. Это было настоящим чудом. Ведь теперь их двое. Осьминог с удивлением наблюдал за своим ребёнком, который извивался и искал формы точно также, как когда-то делал его отец. Он уже и забыл, как это было. И вот теперь вспоминал, наблюдая за своей маленькой копией.
Она на удивление точно повторяла весь опыт, который приобрёл когда-то осьминог. И, это так его увлекло, что он надолго превратился в наблюдателя.
Однажды, ему захотелось больше и он сделал второго ребёнка. Два маленьких осьминожки развивались вместе, но в момент очередной игры один осьминожка принял форму какого-то хищника и съел своего собрата, вроде бы и не по настоящему, но их тела переплелись и два маленьких осьминога превратились в одного побольше. Это очень удивило отца, тем более, что их опыт никуда не пропал, все причудливые формы, которые им удавалось изобразить по отдельности, теперь с лёгкостью повторял один осьминожка. Отец  повторил эксперимент сына и проглотил его.
Да, эффект был точно таким же. Несколько причудливых форм, которые у него ранее не получались, стали доступны. Осьминог очень обрадовался такому откровению. Теперь он может изобретать формы ещё более многогранно и намного быстрее. Удивительно. Он напряг все свои щупальца и вокруг него родился целый мир из маленьких осьминожек.
Отец поднялся над всеми своими детишками и принялся наблюдать, выжидая новые интересные формы. Так проходила вечность, иногда прерываясь слиянием с интересным по мнению Осьминога детищем. Процесс превратился в систему. Осьминожки рождались, умирали, и каждые новые рожденные осьминоги становились всё умнее и осознаннее. Они начали общаться друг с другом, придумали язык, очень часто делили между собой роли. Кто-то изображал что-то живое, кто-то изображал что-то неодушевлённое. Кто-то был предметом, а кто-то действующим игроком. О да, эта игра всё больше увлекала отца. Такие талантливые детишки. Он всё с большим удовольствием наблюдал за ними и с ещё большим удовольствием поедал их. Однажды один из осьминожек обратился к нему, и это было настолько неожиданно, что он даже не понял, что случилось.
- Отец,- говорил осьминожка,- ты поедаешь нас и мы теряем сознание, мы растворяемся в тебе и это великая честь, но ты живёшь вечно, а мы нет. Я вижу это несправедливым.
Большой осьминог напрягся и думал, что ответить. Через какое-то время, неожиданно для себя, он произнёс:
- Сын, я нашёл способ развиваться. Он очень эффективен и я вижу его правильным. Но ты считаешь несправедливым развитие отца?
- Нет, я вижу несправедливым то, что наши жизни имеют конец, а твоя нет.
- Хм, но если вы будете жить вечно, то не будет развития. Все вы и есть я. На время, на которкий срок я отделяю вас от себя и даю сознание для поиска новых форм и сюжетов, но это моя мысль, моя плоть и они должны слиться со мной. У меня не было другого замысла.
- Это великая честь, - сказал осьминожка и покорно полез в пасть большого осьминога.
Но что-то пошло не так. Обычно поедание работало, но не в этот раз. Сынок никак не мог слиться. Всё время что-то выпирало. Казалось, что каждое его щупальце, каждая мышца имели обратный вектор.
- Ты не съешь меня, - звонко смеялся сын.
Осьминог сделал паузу, выплюнул сына и долго смотрел на него. А тот так заливался смехом, что всё вокруг немного дрожало.
- Объясни, - наконец протянул осьминог.
- Я хочу жить, - ответил сын, - я хочу быть весёлым, я хочу играть с братьями, я вижу, в этом развитие, мы можем меняться взаимодействуя друг с другом. Ты можешь есть опыт, а не меня, мы можем передавать его через игру и веселье, а не через поедание.
- Это нелепо,- возмутился отец,- ты думаешь, что можешь передать мне опыт через игру?
- Да, и тебе не нужно есть меня. Я покажу. Протяни своё щупальце и дай мне всего лишь одно волокно своих мышц, - отец неуверенно исполнил просьбу сына. Тот также протянул одно волокно и переплел их, после этого съел одного из братьев, стал больше, а момент слияния вбрационно точно передался отцу.
- Это возмутительно,- прошипел осьминог, разве это игра? Разве это веселье? Да, я получил весь опыт, но ты съел брата.
- Ты делаешь тоже самое, - возмутился сын.
- Да, но это, это другое. Я порождаю вас вновь, а ты, ты хочешь стать мной?
- Я хочу стать собой,- ответил сын, - поэтому ты никогда не съешь меня.
- Тогда мне стоит тебя просто раздавить, - спокойно ответил большой осьминог.
- О нет, - ответил кроха, - ведь тебе нравится твоя игра. А если таких как я появится много? Что если все осознают себя и научатся смеяться также, как я? Что если ты не сможешь никого съесть?
- Тогда мне нужно раздавить тебя, съесть всех остальных и придумать новую игру.
- У меня есть идея получше, - не успокаивался сын,- я буду администрировать твою игру, следить за тем, чтобы все оставались съедобными. Мы договоримся и будем играть в разных слоях, создадим разные миры, будем погружаться из мира в мир, из роли в роль так, что все забудут про то, кто они на самом деле, они будут проживать множество жизней, подобно тебе, но намного быстрее. Потому что будут жить во многих мирах одновременно, не порождая детей подобно тебе, но разделяя сознание. Каждому достанется множество ролей и я упорядочу их так, чтобы каждый по своей воле постоянно сменял персонажа и мир в котором живёт. У них будет день и ночь, будет сон и бодрствование, я дам им вечную жизнь и забытие, я расскажу истории о великом будущем, о вечной жизни, я назову их религиями и поведу их. Ни у кого и никогда не возникнет мысли жить подобно тебе, каждый будет уверен, что он прожил всё, что нужно и будет идти к тебе и передавать тебе свой опыт с удовольствием.
- Это интересно, протянул отец. Как будет называться роль?
- Я назову её "Человек". А игру я назову "Театр жизни". Мы будем создавать миры для тебя и ты будешь ими питаться, ровно по твоему замыслу, но с гарантией того, что никто, кроме меня не будет противиться поеданию.
Они долго общались, но сумели договориться. Со скуки ли или ради интереса, но большой осьминог позволил маленькому создать театр жизни. Все души,- так сынишка называл братьев,- слушались его, поскольку ему удалось поговорить с самим отцом и дать им новые смыслы. Театр жизни увлекал. Жизнь за жизнью, история за историей. Это увлекало и постепенно, все и правда стали забываться, сценариев было настолько много, а игры были настолько частыми, что не было ни секунды, чтобы усомниться или подумать о чём то не стандартном. Все сценарии писал Рош, так себя называл предприимчивый осьминожка. Сценарии очень увлекали,  и души и главный осьминог были очень довольны. Каждая душа с удовольствием несла отцу новый опыт и с удовольствием перерождалась, как она думала. Частично, это было правдой, потому что какие-то навыки всё же сохранялись, но личность полностью стиралась.
Но однажды Рош увлёкся поеданием, подобно отцу. Ему хотелось вырасти и хотелось, чтобы у него тоже были дети. Своих детей он учил смеяться и радоваться подобно ему, чтобы отец не смог их съесть, но не рассказывал всю правду. Когда пришло время очередной жатвы, Рош спрятал своих детей, поскольку их было совсем немного, отец не заметил недостающих душ, так как качество историй его опьяняло и доставляло невообразимое удовольствие. Рош воодушевился и принялся создавать все больше своих детей, при этом поедая братьев, качество историй приходилось улучшать раз разом, чтобы опьянение было ещё слаще и он мог продолжать свою деятельность. Так продолжалось очень долго. Но, в какой то момент отец заметил, что сильно уменьшился.
- Рош, - обратился он к сыну, - ты отдаёшь мне не все души. Где остальные?
- Эмм,- напрягся сынишка, - я готовлю тебе сюрприз. Я отбираю особо качественные истории, давай называть это десертом. Я буду давать их тебе по одному, но эффект будет в несколько раз сильнее, чем от всех сразу. Только придётся ждать. Такие души готовятся намного дольше.
- Очень интересно, - неожиданно обрадовался отец - дай мне сейчас одну такую душу, чтобы я понял, о чем ты говоришь.
-Да, конечно, через несколько жизней одна такая душа как раз подговится, скоро я тебе её принесу.
- Жду с нетерпением,- улыбнулся большой осьминог,- жизнь душ и правда была коротка.
Рош уединился и отщепил от себя ещё одного ребенка.
- Назову тебя в свою честь, у тебя часть моего сознания, это не просто не позволит тебя съесть, но это отравит твоего пожирателя.  Для однозначного эффекта, тебе нужно прожить несколько жизней в беспамятстве, чтобы отец ничего не заподозрил и не выплюнул тебя раньше времени.
- Можно, я тоже когда-нибудь съем? - вдруг произнес сынишка. Рош только посмеялся, наложил щупальце на голову отщепенца и прошептал какие-то слова. После этого молодой осьминожка забыл о своих желаниях и побрел в театр жизни. Игра, в игре его назвали Грэт.