2019 03 Фредерик во сне и наяву

Раздел «Прозаическая хроника»
http://proza.ru/avtor/miage&book=43#43

07.03.2019 (4)

              2019 02 Фредерик во сне и наяву

Просторный дом с огромными окнами, спальни в нижнем этаже, верхний этаж со встроенным под крышей кабинетом. Дом стоит на краю склона. Под склоном узкое русло старицы, дальше распахнутое поле, за полем река, за рекой лес и поляна, оттуда временами поднимаются вертолёты и уходят чередой в сторону города.
На полке кабинета тонкая книга в твёрдом переплёте. Достал, раскрыл, листаю. Вернувшись к себе, продолжил чтение с экрана; новая для меня практика, до недавних пор только бумага. Открыл книгу 28 февраля, дочитал 7 марта в 22:44. Далее осколки чтения.

Фредерик БЕГБЕДЕР

               «Воспоминания необразумившегося молодого человека»

«Цифры и буквы – вся жизнь человека сводится к ним».

Принял на свой счёт.

«Посмотрев в зеркало и увидев круги под глазами, я сказал им: "Сдавайтесь, вы окружены!" — к чему лишать себя удовольствия поиграть словами?»

Не стану лишать себя удовольствия. Глаза не сдаются, но окружение очевидно.

«Венеция — город для заводских комитетов, любительниц гондольеров и студентов-филологов в вельветовых пиджаках. Кроме того, это единственное место, где умереть считается шикарней, чем попасть на бал. … Узкие улочки кишели окрыленными поэтами и оголенными туристами. Не говоря уже о том, что на площади Сан-Марко было полно голубей. … Венеции не хватает деревьев. Что мне нужно было от жизни? Достаточно деревьев, шумящих на ветру и капающих под дождем. Мне нужны были только деревья и чьё-то плечо».

Деревья и плечо. Без Венеции и оголённых туристов обхожусь. С Бегбедером обхожу город, в котором побывал, дождя не было. С ним города не узнаю.

«Ненавижу безукоризненно строгих парней. Я уважаю только смешных чудаков, тех, что приходят на снобистские ужины с расстегнутой ширинкой, тех, которым во время поцелуя на голову какает птичка, тех, что каждое утро поскальзываются на банановой кожуре. Быть смешным свойственно человеку. Тот, кто регулярно не становится посмешищем для толпы, не достоин быть причисленным к человеческому роду. Скажу больше: единственный способ узнать, что ты существуешь, это поставить себя в смешное положение».

Карнавал. Лицо в роли маски. Кожура и ширинка прилагаются. Азартно.

«… я понял, что все наши трагедии проистекали оттого, что мы выходили из дома. Внешний мир — для нас ад, а те, кто в нем бродят, — заблудшие тени. Паскаль прав: "Все горе людей происходит лишь оттого, что они не могут спокойно сидеть в одной комнате". Нет ничего прекраснее, чем запереться наедине с любимой женщиной».

Дело молодое. Паскаль всё же о другом… наверное.

«… любовь убивают не звуки смывного бачка. Её убивает страх перед скукой, который превращает наши пламенные мечты в отфильтрованные кондиционером кошмары. На самом деле звуки смывного бачка убивают эту скуку, равно как и запахи поджаренного хлеба, и старые летние фотографии, и забытые на ночном столике браслеты, и дурацкая записка в кармане пиджака, от которой слезы наворачиваются на глаза. Лучшее лекарство против повседневности — это культ повседневности во всей её изменчивости».

Парадоксы интереснее карнавального азарта. Подробности реальность лечат, ложатся на холст текста формами, красками, звуком.

«Мужчины боятся супружеской жизни по одной-единственной причине: страх перед рутиной. Этот страх скрывает под собой другой — страх моногамии. Эти парни никак не способны предположить, что могут всю жизнь прожить с одной женщиной. Решение здесь очень простое: надо, чтобы она была одновременно серой мышкой и путаной, женщиной-вамп и лолитой, секс-бомбой и испуганной девственницей, сиделкой и больной. … Если женщина вашей жизни имеет бесчисленные воплощения, зачем вам идти на сторону? И тогда ваша повседневная жизнь перестанет быть жизнью каждодневной».

Карнавал кланяется, уступает театру. Если женщина талантливая актриса, она легко найдёт себе подходящего зрителя; мужчина, страшась рутины, меняет зал, сюжет другой, испуганная девственница на сцене; проникнуть за кулисы, успокоить.

«Влюбленный прожигатель жизни — это человек, который готов вот-вот перевернуть страницу. Но как быть, если эта страница последняя?»

Влюблённый прожигатель дыру оставит в сюжете жизни.

Моссан-лез-Альпий, июнь 1990

Возвращаюсь в год 2019, в междуречье. Смотрю анкету автора.

Фредерик Бегбедер родился 21 сентября 1965 года в Нейн-сюр-Сен под Парижем. Мать, Кристин де Шатенье, занимается переводом «дамских романов» (в частности, произведений Барбары Картленд). Отец – профессиональный «охотник за головами».
Фредерик десять лет проработал в сфере рекламного бизнеса, сотрудничал с различными СМИ, выступил основателем литературной премии, которой удостоились, в частности, книги Мишеля Уэльбека и Виржини Депант.
Лучшие романы:
«Воспоминания необразумившегося молодого человека» (1990),
«Каникулы в коме» (1995),
«Любовь живет три года» (1997),
«Рассказики под экстази» (1999).
«99 франков» – последний его роман, лидер книжных продаж 2000 года во Франции.

                25.09.2025 (4)

На дворе сентябрь 2025 года. Шесть лет назад оставил следы прочитанного не комментируя. Чем-то Бегбедер увлёк – тогда. Вчера перечитывал, вписывал строки, не вписываясь в тему, путая в клубок хронику и состояния.

Ночь проснулся, глянул на часы – 3:14. Глаза закрыл… что-то не отпускает… позвольте, но это же "пи" (рискованная ночная аллюзия). Взглянул снова – 3:15; да время идёт, но было дело.

«Цифры и буквы – вся жизнь человека сводится к ним». И я знаю этого человека. Фредерик о своём, его числа другого порядка, но он сказал, а я реагирую. Ночью.

Следующая попытка всплытия из сна подобным образом оснащена светящимся циферблатом. Прежде чем взглянуть, пытаюсь вычислить, что там, на часах. Прислушиваюсь к ощущениям. Никаких особых нет, но полагаю увидеть светящиеся 6:36. Посмотрим… посмотрел – 6:38. Пара минут не в счёт. Конечно, 36 квадрат числа 6, но и 38 не без ассоциаций: 6 делим на 3, получаем 2, 2 в кубе = 8. Пока арифметика в уме резвится, раздаётся сонный голос младшего внука (ему, кстати говоря, 8). Рано, рано ещё… ну да, рано… что-то не так; возвращаюсь к циферблату – не 6:38, а 5:38. Сам себя на час обманул! Видишь то, что хочется видеть. Вздохнул с облегчением, задремал.

А что же сон? Та самая иллюзионная реальность, с которой не соскучишься.
География и город, залы вокзалов и метро схожи.
Со мною двое рядом, он и она. Бизнес-проект неопределённого свойства.
Оставляю пару, ухожу искать. Что ищу – не знаю. Стол. Стопка квадратных листочков с ладонь. Пустые.

Рекламная выразительность Бегбедера меня во сне достала. Пишет с вызовом, провоцируя, внимание привлекая подробностями, стилем построения фраз (переводчиков выношу за скобки… в скобках).

Фредерику на днях 60 исполнилось. Интересно, он всё тот же рекламщик в натуре или что-то новое в нём появилось? Надо бы во Францию съездить, повидаться.

Или Венеция…