Нарцисс Араратской Долины. Глава 177

Кузина Белла сразу же повела меня на квартиру к антропософу Шагену, где проходил очередной курс лекций. К сожалению, я не отметил в своём скудном дневнике, на какую тему были те лекции. Обычно Шаген неторопливо читал какой-нибудь труд Рудольфа Штайнера, то и дело покуривая сигаретку, и все его внимательно слушали; а потом задавали ему вопросы. Шаген обычно очень лаконично и чётко отвечал, не сильно вдаваясь в детали.  Читал он, разумеется, на русском языке. У Шагена на дому всё время по вечерам собирались его ученики и слушатели, и примерно с 7 до 9 вечера двери его квартиры были открыты. Шагену тогда было 54 года, и мне уже казалось, что это очень солидный возраст, и мне вряд ли удастся столько прожить. К счастью я сумел дожить, и  даже пережить этот непростой возраст, и в 53 года я только начал записывать свои затянувшиеся мемуары; тем самым подтверждая, что возрасту ничто не помеха; и не надо бояться склероза и маразма, который начинает стучаться в нашу биологическую дверь после пятидесяти. Тот же Фёдор Михайлович Достоевский писал до шестидесяти лет, и сочинял бы дальше, если бы не нервничал по пустякам.

                Антропософ Шаген явно не нервничал по пустякам, и поэтому ученики его уважали, а некоторые даже почитали, видя в нём гуру и наставника. Я его тоже уважал, но в меру, так как никогда не был склонен к потере чувства ироничного самоконтроля. А то бывают такие люди, которые постоянно ищут кому-бы начать истово поклоняться; потом они же, начинают разочаровываться в объекте своего поклонения, и начинают сочинять про своего бывшего учителя разные байки и сплетни, тем самым ухудшая свою карму. Я думаю, что людям с не очень уравновешенной психикой крайне опасно изучать оккультные науки, и даже того же Штайнера, и это их ни к чему хорошему не приведёт. Но на дверях Шагена не был установлен предупреждающий знак, мол, остановись и подумай, надо ли тебе это!.. Так что, к нему приходили многие ереванцы и ереванки, и я думаю, через его замечательную квартиру, на проспекте маршала Баграмяна, прошла чуть ли не тысяча человек, или что-то в этом роде. И, конечно же, не все потом стали антропософами, далеко не все. И даже моя мама там побывала на, так называемой, «нулёвке» (то есть вводный десятидневный курс для новичков), но антропософией так и не увлеклась: моя мама была склонна к мистике и к мистической нумерологии, но не более того. При этом, она это всё не осуждала, и в этом смысле, была очень разумным человеком.

                И ещё, я думаю, что Шаген прекрасно чувствовал людей, к нему приходящих, так как обладал ясновидческим взором. И это никакие не выдумки, и даже у меня что-то такое со временем появилось, хотя я в себе это не развивал. Как я писал ранее, есть разного рода упражнения, которые могу открыть в человеке его, так сказать, «третий глаз», и он начнёт видеть то, чего раньше не видел; или видел в очень раннем детстве. Маленькие дети всё видят, но ещё сказать не могу, а как научаются говорить, то перестают видеть разного рода ангелов и разных там загадочных существ. И я их тоже видел, но не буду сочинять и фантазировать на эту мистическую тему; даже если я их и видел, то вряд ли эти существа были «светлые», скорей всего они были «тёмные», как говорится, из низшего астрала: какие-нибудь не конца развоплотившиеся умершие люди, которых на Земле держит сильные привязанности. Что-то подобное мы можем увидеть в наших снах, где общаемся с разного рода существами. А потом, проснувшись, ничего не помним, чтобы не утратить связь с нормальным земным миром. Если бы мы не забывали наших снов, то через какое-то время, точно бы сошли с ума, и не смогли бы нормально жить и работать на благо общества…

                В общем, я по вечерам ходил с кузиной Беллой на лекции и прекрасно себя чувствовал, будто вернувшись в своё недавнее прошлое, в 1994 год. Я и сейчас думаю, что одни из лучших моих переживаний были эти вечерние походы к Шагену, несмотря на то, что со временем я во многих антропософских истинах усомнился. Опять же, по моему скромному мнению, нельзя во что-то безоглядно верить, даже если в это верят симпатичные тебе люди. Но нельзя становится циником, злобно думающим, что везде хозяйничают разного рода шарлатаны, прохиндеи и мздоимцы. Это две крайности: и так плохо, и так нехорошо, и лучше находится на золотой середине, постоянно себя спрашивая и задавая себе вопросы. Ну вот, к примеру, - Зачем я занимаюсь астрологией?.. Что я хочу с этого поиметь?.. Не есть ли это способ манипулировать другими людьми, вешая им лапшу на уши?.. Ну и так далее. Полезно также открыто общаться с другими людьми на равных, - не сверху вниз и не снизу вверх. А пока ты, даже сам с собой не до конца честен, то тебе не помогут очиститься никакие оккультные упражнения и медитации. И к тебе, вряд ли, явится кто-то чистый и светлый: не в ясновидческих снах, ни наяву. А верить же кому-то и поклоняться кому-то там вообще не следует. Хотя уважать кого-то можно, но в меру, чтобы не утратить свою личную свободу и своего чистого детского мышления, незамутнённого воздействием духовных авторитетов…

                Первого августа я съездил с большой антропософской группой в Бюракан, где ученики Шагена жарили шашлыки, пили вино и весело купались в холодной горной речке. Нас было где-то человек тридцать. Луна шла по знаку Рыб. Ученики Шагена любили устраивать такие выезды на природу из многолюдного жаркого Еревана. Они не были трезвенниками и вегетарианцами, как строгие розенкрейцеры, и этим они мне тоже нравились. У них не было никаких таких жёстких правил и ограничений. Как я со временем понял, это самое разумное и нельзя себя мучить и накладывать на себя разные там обеты, пытаясь стать лучше, чище и ближе к Небесам. Это абсолютный вздор и наивная глупость. Жизнь на Земле и так тяжела, и поэтому не следует себя сильно ограничивать. Просто надо быть умеренным и не перекармливать свои лярвы чрезмерно, и опять же, не морить их голодом: лярвы должны чем-то скромно питаться. Тот же Шаген всю жизнь курил, даже не делая попыток бросить эту привычку, объясняя это тем, что если он бросит курить, то эта лярва не помрёт, а найдёт другую область, даже ещё более худшую. Возможно, что он был прав. Курение, как мы знаем, связано с торможением сексуальных вожделений и низменных желаний. Это я и по себе хорошо чувствовал. Покуришь сигаретку, и как-то тебя отпускает, и мысли твои устремляются ввысь. К примеру, мой папа всю жизнь курил, а когда бросил, то у него начались явные проблемы с нервами: мой папа быстро гневался по пустякам. Хорошо, что он выпивал и это его успокаивало и умиротворяло. Впрочем, в Армении все взрослые люди выпивали, и трезвенников там встретить было крайне сложно: не пили и не курили только кришнаиты или же совсем уж больные и подозрительные гордецы, отколовшиеся от коллектива здравомыслящих людей…

                Белина дочь, Литта, поступала тем летом в институт, сдавала экзамены: она очень расцвела, став настоящей восточной красавицей. Белин сын, которого звали Грант (мы его звали Грантик), находился в сложном подростковом возрасте, и я с ним в тот свой приезд практически не общался. Грант стал закрытым и не таким улыбчивым, как раньше в раннем детстве. Потом он подрастёт, переедет жить в Москву, и мы с ним подружимся. Белина мама, моя тётушка с отцовской стороны, была рада меня вновь увидеть. Тёте Ире было уже 75 лет, и она довольно сильно сдала, постепенно начиная жить в каком-то своём загадочном мире. Увы, старение нам дано, как расплата за какие-то непонятные грехи (возможно даже и не наши), хотя и молодым умирать тоже не хочется. Тётя Ира честно проработала всю жизнь детским врачом. Впрочем, как и мои скромные родители-геологи, которые тоже были честны, отработав всю свою взрослую жизнь в «Армнипроцветмете». Потом наше государство рухнуло, и миллионы пожилых людей остались практически без пенсий. Это было очень печально, но я тогда как-то всю эту жизненную драму не сильно осознавал. Пожилые ереванцы существовали только за счёт помощи своих детей или родственников. Без этого было непонятно на что жить. А вот к примеру, моя московская русская бабушка, умершая в самом начале перестройки, могла на свою пенсию довольно неплохо жить; она явно не голодала, и получала ещё сверх того продуктовые заказы: там был и финский сервелат и цейлонский чай. Вероятно, ещё и потому, что моя бабушка была членом партии с большим стажем. Ну, это сильно грустная тема, про то, как советские люди, проработавшие всю жизнь на вредных работах, на старости лет оказались обманутыми и нищими. Может поэтому, следующее поколение, рождённое в 60-ых, к которому принадлежит и автор этих мемуаров, более цинично на всё это смотрело, и уже совсем не верило ни в какие идеалы, и ни в какие пенсии, и явно не стремилось строить развитой коммунизм…

                Так что, хорошо, что в начале 1994 года мне встретились ереванские антропософы под руководством Шагена,  спасшие меня от полного погружения в бездну Люцифера, в которую меня затягивало на протяжении всей своей молодости. Конечно же, я не стал благодаря этому сильно духовно продвинутым. Нет. Заявляю это без лишней скромности. Цинизм окончательно меня никогда не покидал. Мой тёмный двойник постоянно находился рядом и саркастично над всем улыбался. Я думаю, что антропософ Шаген со своим ясновидением это всё ощущал, и поэтому я никогда не был в числе его ближних учеников. Наверное, это и хорошо. Добавить тут уж нечего. Забегая вперёд, могу ещё сказать, что и у розенкрейцеров я недолго задержался. Какая-то сила меня оттуда тоже выбросила, и я на какое-то время отошёл от всего этого. И хорошо, что рядом была моя жена, которая меня сильно баловала и никогда не осуждала мой свободный образ жизни. Она никогда мне не говорила, - Не пей! Иди работай! Опять со своими дружками нажрался!... и всякое такое, что человеку никак не помогает справиться с своим слабым характером, а наоборот его злит и кормит его тёмного двойника. Даже моя мама удивлялась её терпению, и всегда считала, что мне с женой сильно повезло. Моя мама вообще сомневалась, что я когда-нибудь женюсь, как мои старшие братья, и у меня появятся дети. И она за меня тогда сильно переживала, пытаясь понять, что же я хочу, и куда меня несёт. И когда она впервые увидела мою будущую супругу, то та ей очень понравилась. Обычно такое бывает крайне редко…