Дискотека для тараканов

Вечер пятницы в квартире Димы всегда начинался с ритуала. Не с бокала вина, не с просмотра сериала, а с погружения в мир звуков, который он сам же и создавал. Сегодняшний ритуал обещал быть особенно грандиозным. Дима, после пары-тройки стопок чего-то крепкого, ощущал в себе небывалый прилив вдохновения. И где, как не в душе, это вдохновение могло выплеснуться в полной мере?

Вода полилась, теплая, обволакивающая, и Дима, прикрыв глаза, начал. Сначала это было нечто невнятное, похожее на попытку воспроизвести мелодию из рекламы зубной пасты. Но по мере того, как градус в крови поднимался, а струи воды становились его личным оркестром, Дима преображался. Он пел. Пел так, как будто перед ним был полный зал, а он – звезда мировой оперы. Его голос, обычно немного хрипловатый и не всегда попадающий в ноты, сейчас звучал с какой-то невероятной мощью и страстью. Он переходил от заунывных баллад к зажигательным рокерским гимнам, от народных песен к хитам из старых дискотек.

И вот, когда Дима достиг апогея, исполняя что-то вроде импровизированной оды своей любимой колбасе, под ванной, в царстве полумрака и влаги, произошло нечто удивительное. Тараканы, обычно суетливые и пугливые, замерли. Их усики перестали нервно подергиваться, их крошечные лапки застыли в движении. Они слушали.

Сначала это было просто любопытство. Необычные вибрации, проникающие сквозь кафель, привлекли их внимание. Но потом, когда Дима взял особенно высокую ноту, заставив воду в душевой кабине дрожать, тараканы почувствовали ритм. Он был заразительным.

Один из самых смелых, с блестящим панцирем, похожим на миниатюрный мотоциклетный шлем, осторожно шевельнул лапкой. Затем еще одной. И вот он уже неуверенно, но вполне отчетливо, начал притопывать. Его соседи, видя это, не остались в стороне. Один за другим, они начали двигаться в такт.

Это было зрелище, достойное кисти сюрреалиста. Под ванной, в тусклом свете, пробивающемся сквозь щели, тараканы устроили настоящий танцпол. Они не просто двигались, они танцевали. Некоторые делали неуклюжие, но энергичные прыжки, другие кружились в медленном, почти вальсовом темпе. Их усики, казалось, дирижировали этим крошечным оркестром, а их крошечные тела изгибались в ритме Диминой душевой симфонии.

Один особенно артистичный таракан, видимо, вдохновленный Диминым вокалом, попытался изобразить что-то вроде брейк-данса, неуклюже перекатываясь на спине. Другой, более степенный, исполнял что-то похожее на чечетку, быстро перебирая лапками по мокрому кафелю.

Дима, конечно, ничего этого не видел. Он был полностью поглощен своим выступлением. Он чувствовал, как его душа поет, как его тело наполняется энергией. Он даже не подозревал, что его импровизированный концерт стал настоящим событием для обитателей его ванной комнаты.

Когда Дима, наконец, выключил воду, оставив после себя лишь легкий пар и эхо последних нот, тараканы замерли. Они стояли, тяжело дыша, их крошечные сердца, казалось, все еще отбивали ритм. Наступила тишина, нарушаемая лишь капающей водой. Но в их маленьких, черных глазках читалось нечто большее, чем просто испуг от внезапного прекращения звуков. В них отражалось воспоминание о волшебстве, о моменте, когда обыденность превратилась в нечто невероятное.

Дима, вытираясь полотенцем, почувствовал приятную усталость и удовлетворение. Он был доволен своим выступлением, чувствовал, что выложился на все сто. Он даже не подозревал, что его "душевная симфония" оставила такой неизгладимый след.

Когда он вышел из ванной, оставив дверь приоткрытой, тараканы, словно по команде, ожили. Но теперь их движения были другими. Они не суетились в поисках крошек или укромных уголков. Они начали медленно, но уверенно, расходиться по своим обычным маршрутам, но в их походке появилась некая плавность, которой раньше не было.

С тех пор вечера пятницы в квартире Димы стали особенными. Не только для него, но и для его невидимых соседей. Дима продолжал петь в душе, иногда даже более громко и страстно, чем раньше. А тараканы под ванной, словно верные поклонники, ждали своего часа. Они знали, что когда вода польется, а Дима начнет петь, их ждет новый концерт, новый танец, новая порция волшебства, которое может родиться даже в самой обычной ванной комнате, под звуки пьяной, но искренней песни. И кто знает, может быть, однажды, когда Дима будет особенно вдохновлен, он услышит в ответ тихий, едва уловимый шелест, похожий на аплодисменты.