Преодоление разума 18. Поход в универмаг

Старый проводной телефон резким звонком прервал размышления Чжана, склонившегося над чертежами Афины. Адреналин захлестнул сознание, сбивая с мысли. С упреком взглянув на аппарат, он медленно подошел и поднял трубку.

— Чжан Юнцзюнь, на проводе.

— Привет, Чжан, это Мэй. Ты уже слышал новости?

— Привет, Мэй. О каких новостях ты говоришь?

— Включи телевизор и ты всё узнаешь!

— На каком канале?

— Неважно. После перезвони.

Чжан положил трубку, после чего скомандовал:

«Телевизор. Первый канал!»

Экран тут же засветился кадрами прямого эфира. Ведущий программы Rapid Reporters Нил Блэкстоун задавал вопрос представителю Press Office Департамента Кабинета министров Эмили Бейкер.

— Эмили, сегодняшнее сообщение Ли Джуна на его странице буквально взорвало социальные сети, вызвав небывалую волну обсуждений и реакций среди его многомиллионной армии подписчиков. Скажите, как отреагировало правительство Великобритании на заявление Ли Джуна о желании посетить Лондон? — спросил Нил Блэкстоун.

Представитель пресс-службы помедлила с ответом, подбирая слова.

— Ли Джун имеет неофициальный статус гражданина мира. Соглашение хоть и носит формальный характер, однако поводов для отказа во въезде в нашу страну у нас нет. Следовательно, он вправе приехать сюда в любое удобное для него время.

— Почему, по-вашему, он упомянул именно Лондон? Может быть, связано это с тем, что наш город обладает наиболее развитым искусственным интеллектом в мире? К тому же, нам известно, что его модернизацией занимается бывший сотрудник, участвовавший ранее в создании самого Ли Джуна.

Эмили вновь сосредоточилась.

— Мы не видим здесь никакой связи. Все предположения, распространяемые жёлтой прессой, абсолютно беспочвенны. Такие утверждения делаются лишь с одной целью — привлечь внимание широкой публики, и ничего больше.

Чжан старался осмыслить услышанное. Он начал переключать каналы. Вскоре его догадки подтвердились: на одном из каналов говорилось, что Ли Джун воплотился в теле андроида, при этом фотографию свою он не выложил.

«Какое послание заложено в этом заявлении и почему он упомянул именно Лондон, а не какой-нибудь другой мегаполис мира?»

Этот вопрос дал простор для множества предположений среди сторонников теории заговора.

Одни считали, что этот город, известный своим сильным международным влиянием, позволил бы подчеркнуть независимость и лидерские качества Ли Джуна. Другие полагали, что его выбор вызван желанием продемонстрировать яркий контраст рядом с Афиной. Третьи уверяли, что он избрал Лондон, чтобы воспользоваться энергетическими потоками этого уникального места, наполненного духом прошлых поколений.

Одно знал Чжан точно: Ли Джун ничего просто так делать не станет. Пиар-кампания — это всего лишь один из промежуточных этапов реализации большого плана, о замысле которого можно было только догадываться.

Чжан поднял трубку и набрал номер.

— Мэй, это Чжан.

— Я догадалась. Посмотрел новости? Что думаешь обо всём этом?

— Рано или поздно это должно было случиться, это был лишь вопрос времени.

— Которого у нас становится всё меньше. Нам надо это обсудить, — негромко добавила Мэй. — Планы на вечер не поменялись, мы сегодня встречаемся?

— Да, конечно, Мэй.

Значит как и договаривались, в семь возле фонтанного комплекса в Сент-Джеймс Парке. Да, забыла тебе сказать… Получила положительный ответ насчёт модернизации Афины. Послезавтра я отправляюсь в Вашингтон, и нам обязательно нужно составить список, я должна подготовить отгрузку оборудования для Афины. Ты уже обдумал это?

— Ты это серьёзно? За двое суток ты надеешься составить весь список?

Мэй заговорила медленным, но убедительным голосом.

— Чжан, самолёт улетает после завтра утром. К этому времени всё должно быть готово.

Впервые за многие годы Чжан почувствовал себя ребёнком, которому поставили в укор его беспечность. От этого ему стало неловко. Он не затаил обиду, напротив, это лишь усилило его уважение. Он ещё не знал такую Мэй.

— Я надеюсь у тебя есть базы данных? — уже вкрадчиво спросил он.

— Конечно! Это же моя работа, Чжан. Производители, аналоги, характеристики оборудования, всё, что касается квантовых компьютеров на фотонных кубитах, включая контакты ведущих специалистов и прикладную литературу... Всё это есть. Главное — правильно воспользоваться этим!

— Тогда это кардинально меняет дело. Думаю, часов за пять управимся.

Уловив его настроение, Мэй решила ещё больше сгладить его неловкость:

— Но это обойдётся тебе в бутылку Pol Roger Winston Churchill Grand Cru!
— Отличный выбор, Мэй! Надеюсь, ты делишься? Это придаст мне стимула.

— Я думаю, мы договоримся с тобой. До вечера! — Мэй положила трубку и задумалась. Какое место занимает Чжан в её жизни? В попытке разобраться в своих чувствах, она снова и снова возвращалась к этому вопросу. Готова ли она довериться чувствам настолько глубоко? Ошибка грозила потерей хорошего друга, или ещё страшнее — обретением чужой жизни. Одно она знала точно, долго так продолжаться не может — ей придётся принимать решение.

Чжан сидел в условленном месте на скамейке. Рядом лежал букет цветов. Вдруг он почувствовал тёплое прикосновение к своему плечу. Повернувшись, он увидел сияющее лицо Мэй. На ней было тёмное облегающее вечернее платье чуть выше колен, без бретелей, с глубоким вырезом на груди.

— Привет, Чжан, — мягко произнесла она.

Захваченный врасплох, он быстро встал:

— Привет, Мэй. Прекрасно выглядишь! Куда отправимся сегодня?

— Это мне? — улыбаясь, кивнула она мимо.

Чжан обернулся:

— Прости, да, конечно, — тут же взял букет и протянул его Мэй.

Мэй взяла цветы и с восхищением вдохнула аромат розовых бутонов.

— Так куда пойдём? — снова спросил Чжан.

Мэй крепче обхватила его руку. На мгновение задумавшись, она посмотрела прямо в его глаза.

— Я думаю, нам надо заняться делами. Нельзя откладывать всё на завтра, потом будем торопиться, нервничать… Может, начнём сегодня, а что не успеем, доделаем завтра.

— Это как?.. Вернёмся в лабораторию?

— Нет. Я предлагаю поехать ко мне домой. Тем более, что вся документация у меня на компьютере, и кухня рядом. Приготовим ужин, а после начнём работать. Как ты на это смотришь, согласен?

— А что, у меня есть выбор?

— Вот и хорошо, — просияла Мэй. — Сейчас зайдём в гастроном Fortnum & Mason, купим продуктов для ужина, а то мой дом ограбили голодные белки. Пойдём… Здесь близко, заодно познакомлю тебя с местными достопримечательностями.

Солнце опускалось за горизонт. Выйдя за ворота парка им открылась панорама Букингемского дворца. Мягкие оттенки розового и оранжевого, окрасившие небосвод, отбрасывали тёплый свет на его величественный фасад. Высокие окна дворца, подсвеченные закатом, мерцали загадочным блеском, создавая ощущение волшебства и торжественности.

Возле главного входа стояли статуи королевских гвардейцев, неподвижные фигуры в традиционных красных мундирах и высоких меховых шапках. Рядом с дворцом раскинулись живописные лужайки, покрытые травой, дополняя идиллическую картину этого места. Подальше от дворца располагались ухоженные аллеи.

 — Как ты уже знаешь, это Букенгемский дворец, — сказала Мэй.  — Сердце британской монархии и официальная резиденция британских королей. Он был построен в XVIII веке и служит домом королевским семьям вот уже два столетия. Здесь проходят государственные приёмы, встречи глав государств и важные церемонии.

Чжан недоверчиво приподнял брови:

— Они до сих пор там живут?

— Да, конечно! Букингемский дворец до сих пор является официальной лондонской резиденцией правящих монархов Великобритании.

Чжан присвистнул, представляя себе жизнь среди такого богатства и великолепия:

— И много народу работает в таком огромном доме?

Мэй кивнула:

— О да. По последним данным, около восьмисот человек!

Глаза Чжана округлились:

— Восемьсот?! Вот это размах...

Они свернули направо. Пройдя незначительное растояние вышли к широкой улице. Прямо перед ними расстилался красивый зеленый бульвар с тенистыми деревьями и цветочными клумбами. Посередине шла особая красная дорожка, предназначенная для проезда королевских кортежей.

— Это улица The Mall, — пояснила Мэй. — Одна из самых красивых и значимых дорог в Лондоне. Она начинается от Букингемского дворца и заканчивается возле Трафальгарской площади, проходя рядом с такими знаменитыми объектами, как Сент-Джеймс парк, здания правительства и резиденции знати. The Mall упирается в Адмиралтейскую Арку — архитектурное сооружение конца XIX века.

Через двадцать минут неспешной прогулки, насладившись видами Вестминстерского района, их взору открылся Fortnum & Mason.

— Мы пришли, — указывая рукой, сказала Мэй.

Это было пятиэтажное здание, построенное в стиле эпохи Регентства. Его стены сияли золотом и белым мрамором, украшенные изящными архитектурными деталями и орнаментами, они подчёркивали элегантность и стиль знаменитого лондонского магазина. Над парадным входом располагались массивные бронзовые часы с причудливой резьбой.