Одержимость

Стивену Кингу мое глубочайшее почтение!

Третья (с конца) гражданская жена Петровича была ведьмой. Ну, или позиционировала себя таковой. Она гадала на картах, наводила на соседей порчу, постоянно поила Петровича авторскими чаями и настойками, делая то ли приворот, то ли отворот. Он так и не понял, сработало ли сделанное ею так, как нужно.  Но расставшись с женой, Петрович перекрестился. Очень уж устал он от всех ее примет, правил и магических штук.  Но, то ли это оказалось заразно, то ли в нем самом была какая-то сила,  но с тех пор всякие мистические штуки стали закономерной частью его жизни. Особенно во всем этом отличалась интуиция. 

Вот и этот раз не стал исключением. Петрович еще только шел от автобусной остановки, но уже пятой своей точкой чувствовал, что на рабочем месте его ждет беда. Какая именно, не знал, но ощущение приближающихся проблем сидело под кожей, ныло, зудело, просилось наружу.

И взволнованный Михалыч, торчащий у самой проходной завода, сюрпризом не стал.

– Что? – тяжело вздохнув, спросил Петрович.

– Беда! – тут же признался друг и подчиненный. 

– Рассказывай, – устало сказал Петрович.

– Станок взбесился, – коротко доложил Михалыч. 

– Это же старая советская железяка, даже к ИИ не подключенная, как он взбесится! – расхохотался Петрович.

– Натурально,  – упрямо настоял  на своем  Михалыч. – Взял и взбесился. 

– И как это проявилось? – устало вздохнул Петрович.

– В ночную смену Иван затянуло, – коротко отчитался Михалыч.

– Сильно? Жив хоть? – взволнованно отозвался Петрович. В глубине души что-то противное радостно заухало: мол, предупреждали тебя, предупреждали! Ивана было жалко – молодой, но неглупый, старательный, рукастый, женился относительно недавно,  ждали первенца… Но себя, честно говоря, было жальче: теперь задолбают бумагами и проверками… – Мне почему сразу не сказали?!

– Рубашку зажевало, – пояснил Михалыч. – Решили тебя не будить.

– Напугал, чертяка! – возмутился Петрович. – Шуточки твои! Я чуть кони не двинул!

– А сегодня утром, – словно не услышав реплики, продолжил Михалыч, – уборщица близко подошла. Так станок сам завелся, закрутился, начал щелкать. Она едва успела отскочить. Говорит: еще чуть-чуть – и пояс халата бы зажевало. А за поясном и всю ее!

– Дела! – сказал Петрович неопределенно.

– Дела, – важно согласился Михалыч. – И в цеху говорят всякое!

– Какое?

– Шепчутся, что в станок демон  вселился, – поделился Михалыч.

– Какой еще демон? Неосторожности и лени? – возмутился Петрович. – Так я его сейчас мигом изгоню. Без премии самых одержимых оставлю – в момент исцелятся!

– Зря ты так, – тихо, но твердо сказал Михалыч. – Сам  сходи глянь на этот станок. Или у ребят в цеху поспрашивай. Все уже заметили. Нечисто с ним. И такая там атмосфера…

– Окей, – Петрович поднял руки, словно собираясь сдаваться. – Давай я с тобой соглашусь. Станок одержим демоном. Но как это в теории могло получиться? К нам ночью в цех прокрался колдун-вредитель?

Михалыч посмотрел на собеседника почти обиженно.

– Зачем нам колдун? Все само собой могло случиться. Сначала в станок этот злосчастный мышь попала…

– Какая  еще мышь?

– Да любая, хоть ползучая, хоть летучая.  Потом жаба…

– А потом змея. И организовали они там зоопарк!

– А потом, – проигнорировав собеседника, продолжил Михалыч, – Степаныч руку порезал. И все. Человеческая  кровь закрыла круг магических элементов.

– Но там, наверное, еще заклинание какие-нибудь нужно, – неуверенно сказал Петрович.

– А ты думаешь Степаныч молчал, когда ему руку порезало? – скептически поинтересовался Михалыч. – Наверняка кого-нибудь помянул из этих… И сидит теперь эта тварь в станке, жаждет крови! 

– Какая кровь у Степаныча? – закатил глаза Петрович. – Он же на сто три процента состоит из водки!  Кстати, когда он порезался? – спросил он вдруг.

– В понедельник утром, – подумав минуту, сказал Михалыч.

– Похмелье у него, – после минутного молчания вынес вердикт Петрович. 

– У Степаныча?

– У станка, – закатил глаза Петрович. – Вот он и психует!

– И что делать? – спросил Михалыч.

– А что ты при похмелье делаешь? – Петрович посмотрел на него, словно на дурачка. – Водки ему налей, рассольчика, огурчик соленый кинь. И будет наш станок работать пуще прежнего!

– А если не поможет?

– Еще водки нальем.  Это в любом случае помогает! – уверенно сказал Петрович и бодро пошел в свой кабинет. До славы великого экзорциста ему оставалось почти полчаса.