Реалити шоу Амазонская река. Глава 21

Глава 21. Дом, где ждут

 Утро в прибрежном городке было тихим и мирным — таким, каких они вдвоём давно не знали. Макс проснулся первым, осторожно вышел на крыльцо и, щурясь от золотистого света, вдохнул по новому сладкий запах свободы. Не джунглей, не гнилой тины и не дыма от костра, что жёг глаза на Амазонке, а запах свеже остриженной травы, доносящийся с соседнего двора, и тёплого хлеба от маленькой булочной за углом.

 Внутри дома хлопотал Боб. Старая привычка — вставать до рассвета и начинать день с мелочей, держала его: подправить скрипнувшую дверцу шкафа, проверить окна, заварить кофе сыну, будто это всегда было их утренним ритуалом. Будто не десятки лет разлуки, не ад войны и сиротских стен пролегли между ними. И, положив чашку на стол, он поймал себя на том, что улыбается — просто потому что теперь у него есть дом. И в этом доме на второй кровати каждое утро будет просыпаться сын.

Макс зашёл внутрь, притворившись сонным и всё тем же озорным:

— Старик, опять раньше меня поднялся? Ты, наверное, солнечные часы прячешь под подушкой.

Боб одёрнул его за плечо и только хмыкнул. На языке вертелась жёсткая армейская отговорка, но привычно он смягчил слова — теперь ему не хотелось отбиваться, наоборот, он боялся упустить хоть минуту этого подросткового задора.

— Сын, — выдохнул он вместо шутки. — Пусть это будет дома всегда.

Макс опустил глаза к чашке и впервые не нашёлся что ответить. Слово "сын", произнесённое этим голосом, обожжённым опытом, прозвучало так просто и так неоспоримо, как будто его ждал всю жизнь. Они сидели в молчании. И впервые эта пауза не была неловкой — в ней просто было место новому будущему.

А далеко, по другую сторону океана, в стеклянной башне телекомпании "Комета" кипели совсем иные страсти. Продюсеры рвали бумаги, менеджеры спорили, кто виноват в провале: миллионы зрителей прилипли к экранам ради крови, схваток и смертей, а взамен получили слёзы и объятия. Причём самые рейтинговые — те, что шли в финале, когда весь мир увидел, как суровый бывший военный на глазах камер раскрыл мальчишке правду: он не просто охранник, а его отец.

Жадные до скандала продюсеры не понимали: почему люди не выключили недраматичный в их понимании финал, а наоборот, рейтинги взлетели к небесам? Почему газеты пестрели заголовками: "Реалити-шоу воскресило семью", "Вместо крови — любовь" , "Победили не миллионы, а двое". И только зрители всё поняли без слов. В мире, выжженном цинизмом, оказалось ошеломляюще ценно увидеть, как в дикой амазонской трясине нашлась семья, которую разлучили смерть и случай.

Теперь у Боба и Макса был дом. Небольшой, белый, окружённый яблонями, с шумной верандой, где они вечерами сидели и говорили — не о прошлом, но о том, что впереди. Макс время от времени продолжал ехидничать: "Эй, Старик, дай-ка молодёжи слово!" — а Боб будто заново учился смеяться. Та заразительная, искренняя радость сына каждый день напоминала ему, что все боли, все войны и все испытания стоило пройти ради этого: ради нового утра.

Шоу закончилось. Крови не случилось. Но случилось куда большее — история, в которой отец и сын нашли друг друга и, кажется, впервые поверили: жизнь только начинается.