Мы гроверы. Дегустация

Мы сидели в гараже, Сеня сказал:

— Ну, так-то пора и продегустировать то, что мы гровнули. А вдруг мы вырастили просто беспонт? У нас ведь нет никаких доказательств того, что самая сильная в мире шмаль действительно самая сильная.

Я ответил:

— Мы высушили практически всё, что гровнули, но для более идеального эффекта ей бы ещё пролечиться.

Витася вмешался:

— Ой, да бля, не обязательно ей пролечиваться. Нам вообще для начала надо бы знать, с чем мы имеем дело. Понимаешь, в чём прикол? Дикая конопля тоже большая и тоже воняет, но прёт ли она? Ответ ты знаешь сам — нет. Не то чтобы я сомневаюсь в качестве семян, которые я предоставил, просто настал самый важный период нашего легендарного грова: мы должны попробовать продукцию. Всё-таки сколько труда и времени мы в неё вложили.

— Тут я с тобой согласен, Витася. Нам стоит попробовать. Все ведь согласны? — сказал я.

Сеня, Витася и Блев в унисон закивали.

— Тогда план такой: я схожу на чердак и возьму нам пятку, а вы ждите меня здесь.

Я вышел из гаража и пошёл к чердаку, где стояли трёхлитровые банки с самой сильной в мире шмалью. Честно говоря, пару раз у меня был соблазн попробовать её самому, но я как-то избегал этого. Не знаю почему — возможно, в глубине души я надеялся, что это событие должно быть особенным. Что, может быть, после этого даже что-то изменится. Понятно, что это глупо, но надежда была.

Я залез на чердак и достал из банки липкую, будто пластилин, шишку. Завернул её в кусок фольги, который специально взял из гаража, и пошёл обратно. Запах после сушки был уже не таким сильным, казался каким-то другим, но, возможно, мне просто казалось.

Когда я вернулся в гараж, все затихли. Я достал «святой мокрый» с приклеенной к нему иконкой, которая якобы помогала избежать бэдтрипа после хапки, и сказал:

— Ну? Кто первый?

Все молчали.

— Ну и х.ли вы молчите? Кому напаливать? Сеня, ты же хотел продегустировать.

Сеня замялся, будто стеснительный ребёнок:

— Да я что-то ссыкую.

— В смысле ссыкуешь? А для кого мы это выращивали? Витася, давай ты.

Витася скривился:

— Да у меня это… толер в последнее время слабенький.

— Какой на..й слабенький толер? Ты же хапаешь каждый е..ный день, как у тебя вообще может быть слабенький толер? Ты о чём вообще?

Витася ткнул пальцем в сидящего в красном кресле Блева:

— Да напали ты Блеву, его же вообще ни..я не берёт.

Я посмотрел на Блева. Он улыбался.

— Блев? Организовать тебе хапочку?

Его улыбка расползлась ещё шире, он кивнул.

Я сделал колпак из фольги, пробил в нём несколько дырок иглой, развернул свёрток, в котором лежала шишка, оторвал от неё кусочек и положил в колпак. Выпалил. Дым пошёл жёлтый, маслянистый.

— Ну давай, Блев. С Богом.

Блев вдохнул в себя содержимое и сел обратно в красное кресло. Он завис, не шевелился, просто смотрел в одну точку. Я посмотрел на него и заметил, что его взгляд будто бы пустой, будто лишён всякого смысла.

— Блев, ты как? — спросил я.

Но он ничего не ответил.

Витася сказал:

— Пацаны, да ему п..да полная.

— Да не может быть, чтобы его с одного мокрого так убрало.

Блев не реагировал ни на голоса, ни на движения. Казалось, его сознание полностью отделилось от тела.

Сеня закашлял:

— Е..ть, пацаны, вы тоже это чувствуете?

— Что такое?

— Откуда воняет?

Я тоже почувствовал, как по гаражу распространяется запах говна.

— Да ну на..й… е..ть… походу, Блев обосрался.

Мы втроём стояли, как ослы, и пялились на сидящего в кресле Блева, не понимая, что только что произошло.

— Как это вообще возможно? То есть он хапнул, сел на кресло и потом навалил под себя? — я задумался.

— Ну, похоже, что так. Других вариантов у меня нет, — сказал я.

Витася добавил:

— Что за х..ню мы вырастили, что даже у Блева дно сорвало?

Сеня ответил:

— ****ец, пацаны. Походу, у нас какой-то говняный стафф получился. И *** пойми, в хорошем это или в плохом смысле слова сказано.