Та, кого не видно

глава 66
Лея чувствовала: время близко. Она объяснила Элиору, что перенос будет напоминать мягкое погружение в сон, но потребует полной сосредоточенности.
Они начали особые упражнения. Дыхание становилось медленным и глубоким: Элиор вдыхал свет, представляя, как он наполняет его грудь, и выдыхал тьму усталости. Каждый вдох окрашивался переливами Лиоры, каждый выдох растворял земные тени. Постепенно в воображении проступали очертания новой планеты — сияющие поля, прозрачные потоки, мягкий воздух.
С каждым занятием привычный мир отпускал Элиора всё сильнее. Будто старые привязки таяли — шум улиц, тяжесть тела, даже воспоминания становились легче и прозрачнее.
Эмоции обострялись: и он, и Лея чувствовали, что стоят на пороге решающего шага.
Элиор рвался на Лиору, его желание было таким сильным, что он отдавал силы, не считая их. Но Лея тревожилась: слишком много энергии уходило на перемещения и практики. Она знала — ему нужно время, чтобы накопить внутренний свет, иначе шаг в новый мир окажется непосильным.
Элиор прислушивался к Лее, ловил каждое её слово, но его любопытство играло с ним злую шутку. Стоило закрыть глаза, как он пытался шагнуть дальше, чем позволял урок. Ему хотелось увидеть сам миг переноса, прикоснуться к Лиоре раньше времени.
Иногда он задерживал дыхание дольше, чем следовало, или слишком резко вызывал образ. Тогда свет путался, дыхание сбивалось, и силы таяли быстрее обычного.
Лея мягко останавливала его, касалась плеча и возвращала к простоте: вдох — свет, выдох — тьма.
— Не гонись за тем, что откроется само, — шептала она. — Лиору нельзя вырвать силой.
Заметив его нетерпение, она предложила новый образ:
— Представь тонкую нить света. Она тянется от твоего сердца к самой Лиоре. Держи её в ладонях внутреннего взора. Не рвись по ней бежать — просто знай, что она прочна и сама приведёт тебя туда, куда нужно.
Элиор попробовал. В его воображении вспыхнула сияющая нить — прозрачная, но упругая, как живая. Когда он сосредоточился на ней, дыхание стало ровнее, а желание броситься вперёд немного стихло.
С каждым занятием нить света всё прочнее укоренялась в его сознании. Она становилась частью его дыхания. Вдох — и нить наполнялась сиянием, становилась ярче. Выдох — и она мягко колебалась, но не исчезала, удерживая Элиора в равновесии.
Теперь, когда любопытство вновь толкало его вперёд, он возвращался к нити. Она напоминала: дорога уже проложена, спешить не нужно. Лиора ждёт, и она связана с ним невидимой тканью.
Лея видела, как он меняется. Его движения стали спокойнее, взгляд — глубже. Любопытство по-прежнему горело в нём, но перестало быть разрушительным. Оно стало топливом, которое питало его стремление, а не сжигало силы впустую.
Она знала: когда придёт момент переноса, именно эта нить удержит Элиора от падения в бездну и поведёт туда, где свет уже зовёт по праву.
Во время одного из занятий Элиор погрузился глубже, чем обычно. Его дыхание стало едва слышным, а на лице появилось выражение удивлённого спокойствия. Лея наблюдала за ним — и вдруг уловила нечто новое.
На границе восприятия мелькнуло сияние. Сначала она решила, что это игра света в комнате, но затем поняла: тонкая живая нить протянулась от Элиора куда-то за пределы видимого мира. Она была прозрачной, почти растворялась в воздухе, и всё же её присутствие было неоспоримым.
Лея замерла. Ей, прошедшей десятки подготовок, ещё никогда не доводилось видеть чужую нить так ясно. Обычно это был внутренний символ ученика, скрытый от посторонних глаз. Но здесь Лиора будто сама позволила взглянуть на зарождающуюся связь.
Сердце Леи сжалось от радости и тревоги одновременно. Радости — потому что Элиор действительно готовится к переходу. Тревоги — потому что нить сияла слишком ярко для начальной стадии, словно сама Лиора торопила его шаг.
Она осторожно коснулась плеча Элиора и шепнула:
— Я вижу её. Нить настоящая. Но помни: чем ярче свет, тем бережнее нужно с ним обращаться.
Элиор открыл глаза. В них отразилось счастье — подтверждение того, что он действительно не один в своём стремлении.
Однажды вечером, после долгого занятия, Элиор почувствовал странную тяжесть. Его дыхание сбилось, в глазах потемнело, и он едва удержался на ногах.
Лея тут же заметила перемену. Она подвела его к креслу, заставила сесть и молча наблюдала, как он пытается прийти в себя. Нить света, ещё недавно яркая, теперь едва тлела — словно тускнела вместе с ним.
Внутри Леи поднялась тревога. Она всегда знала, что Элиор расходует силы быстрее других, но надеялась, что его внутренний свет выдержит. Теперь же сомнение кольнуло её: не слишком ли быстрый темп она задала? Может быть, в желании ускорить подготовку она не заметила, что Элиор идёт на пределе?
— Всё в порядке, — попытался улыбнуться он, но голос прозвучал хрипло.
— Нет, — мягко возразила Лея, — не в порядке. Ты вымотан. Я должна была остановить тебя раньше.
Она подала ему чашу с целебным настоем и долго сидела рядом, пока дыхание не стало ровнее. Но тревога не отпускала: если он так истощается ещё до переноса, что же будет, когда наступит сам переход?
Этой ночью Лея почти не сомкнула глаз. Впервые за всё время она призналась себе, что боится: может быть, Элиор слишком быстро горит, и его свет угаснет раньше, чем достигнет Лиоры.
Когда дыхание Элиора стало ровнее, Лея закрыла глаза и уловила его свет. Обычно нить была ровной и устойчивой, но теперь казалась хрупкой, тонкой, будто вот-вот оборвётся. Её сияние меркло вместе с усталостью Элиора, и Лея почувствовала, как холод страха пронзил сердце.
Но стоило ему сделать глубокий вдох и отпустить тяжесть, как нить снова ожила. Она дрогнула, разлилась мягким светом, словно подтверждая: он всё ещё здесь, всё ещё держится.
— Она реагирует на тебя, — прошептала Лея, не открывая глаз.
— Кто? — устало спросил Элиор.
— Твоя нить. Она светлеет, когда ты спокоен, и тускнеет, когда ты истощён. Лиора уже слышит тебя… и это слишком рано.
Элиор посмотрел на неё с удивлением и едва заметной гордостью, но Лея нахмурилась:
— Это опасно. Я погнала тебя вперёд быстрее, чем следовало. Теперь мы должны остановиться, иначе связь выгорит прежде времени.
Нить мягко дрожала в её восприятии, словно подтверждая каждое слово.
Наутро Лея приняла решение. Уроки не отменялись, но их суть изменилась. Вместо долгих упражнений — только дыхание и короткие медитации. В остальное время Элиору предстояло отдыхать, гулять под звёздами, слушать звуки мира и учиться находить свет в простом.
— Сегодня — день тишины, — сказала она, когда он уже готовился к практике.
— Но я чувствую силы, — возразил Элиор.
— Это обманчиво. Силы, которые горят слишком ярко, быстро оборачиваются пустотой. Перенос не гонка. Тебе нужно учиться не только идти вперёд, но и останавливаться.
Элиор недовольно сжал губы, но подчинился. Вечером они сидели молча на террасе. Лиора ещё была за гранью, но её дыхание словно слышалось в ночном ветре. Лея украдкой взглянула на нить — и впервые заметила, что в покое она не просто светится, а становится ровнее, прочнее.
Она улыбнулась про себя: иногда именно в тишине рождалась самая надёжная сила.
На следующий день Элиор сидел на террасе, глаза закрыты, дыхание ровное. Он думал, что дни тишины будут скучными, что без упражнений теряет темп. Но постепенно начал замечать нечто необычное: нить света больше не дрожала и не тускнела. Она сияла ровно, мягко и уверенно, словно подпитывалась его спокойствием.
Он открыл глаза и увидел Лею. Она улыбнулась ему тихо, без слов, и в её взгляде было то, что не передать словами — понимание.
Элиор впервые почувствовал, что сила не только в усилии, а в умении быть здесь и сейчас. Впервые он позволил себе просто быть, и нить ответила тем же: сияние стало глубже, светлее, словно сама Лиора шептала, что этот путь — верный.
— Я понимаю, — сказал он наконец.
— Что именно? — спросила Лея.
— Что иногда остановка сильнее любого движения.
Лея кивнула. Облегчение мягко разлилось по её душе. Она знала, что теперь Элиор учится не просто идти на Лиору, а идти с мудростью.