Кваня хмыкнул, взял стоявший у стены стул, подсел к столу и принялся наливать в кружку чай. Дверь в комнату, скрипнув, отворилась. Папыч обернулся на звук. На пороге стоял высокий и весьма упитанный мужчина. Чёрная кожаная куртка, высокие армейские ботинки на шнуровке, ленноновские круглые очёчки, за спиной чёрный кожаный рюкзак. Небрит настолько, что в купе со стрижкой под ёжика, создавался эффект равномерной обволошенности головы. Иван Папыч подумал, что пришелец страсть как похож на бас-гитариста Диму Гулявина, больше известного по прозвищу Ствол, и тут же сразу понял, что это он и есть.
- Димон, ты что ли? – на всякий случай спросил Кваня
- Да вроде бы я, - ответил тот, - а что это вы тут делаете?
- Привет, Димон, - поздоровался Папыч, - чай вот пьём.
- Похоже не только чай,- ответил Ствол, - принюхиваясь к атмосферам в комнате. Ремонт?
- Ремонт, ремонт, - тут же согласился Пуп.
- Раздевайся, проходи, - пригласил его Кваня.
Ствол огляделся, увидел вешалку, скинул с плеча рюкзак и принялся расстёгивать пальто. Папыч заметил, что бас-гитарист заметно погрузнел
- Ты поправился, - сказал он Димону.
- Просто у меня на кухне стоит большой холодильник и я ем очень много свиных отбивных, - ответил Ствол расшнуровывая ботинки.
- Ты как сюда попал? – спросил у него Кваня.
- Дверь входная открыта была, вот я и зашёл, - ответил тот.
- В смысле как тебя на Чёрную речку занесло?
- Думаешь я помню? – отозвался из коридора Димон, - Я третий день квашу.
- Ну, значит, не так уж важно, - согласился Папыч.
- А у меня водка есть! – сказал Димон, вытаскивая из кармана куртки поллитровую бутылку, в которой плескалось на две трети жидкости.
Пить водку Папычу не хотелось. Пиво с травой создали в его ощущениях лёгкость и беззаботность бытия, и портить это крепким алкоголем было совсем ни к чему.
- Я уже пиво пью, - ответил он бас-гитаристу, - Коперник водку вообще не пьёт. Вот Шурик может…
- Да чего там пить? – отозвался Пуп, - Одному мало, разве что в сифон загнать.
- Так давай загоним, - согласился Ствол, - Новый год всё-таки!
- Сифон на кухне в шкафчике около плиты, - сказал Шурик, вставая с кресла.
Отсутствовали они минут пять-семь. За это время Папыч успел намазать маслом бублик, съесть его, запивая крепким чаем, и прослушать вполуха длинную сентенцию Коперника, про то, что Alan Parsons project это действительно попсня какая-то, а не прогрессив. Потом появился Ствол с кастрюлей в руках. Кастрюля была набита снегом, в котором был утоплен сифон. Вслед за ним приковылял Пуп с двумя пустыми стопками.
- Интересная штуковина, я уже попробовал, - откомментировал бас-гитарист, - тёплая только, вот остынет, будет самое то.
Димон водрузил кастрюлю и стаканы на журнальный столик, взял стул, повернул его спинкой вперед, и сел слева от Квани.
- Там у парадняка на скамейке чел сидит, курит, - сказал без всяких предисловий Димон, - немолодой уже, под полтинник, бухой в хлам, рядом китайскофон с цветными огоньками. Слушает песню про дым сигарет с ментолом и плачет навзрыд.
- Мужчины не плачут, мужчины расстраиваются, - поправил его Коперник.
- Ну расстраивается навзрыд, - согласился бас-гитарист, - суть в том, что настроение-то у него не шибко праздничное.
- Час назад там были дед Мороз со Снегурочкой, - сказал Кваня, - причём тоже бухие, а у них ещё четыре адреса…
- Производственные риски, - кивнул Ствол, - я работал, я знаю. Сегодня дед Мороз со Снегурочкой на полчаса тысячи две стоит, а за месяц мы там такие деньги поднимали… Можно было до весны не работать. Я нынче тоже хотел подхалтурить, но сказали, что дедов Морозов только вместе со своими Снегурочками берут, а у меня все знакомые в отказ пошли.
- Что же это они так?
- Так никакого здоровья на этой работе не хватит. Знаешь, меня к старому Новому году от одного слова «водка» начинало неудержимо тошнить. Почему-то взрослые считают особым шиком выпить с дедом Морозом и ведь не понимают, что сто грамм на каждом адресе это литр к вечеру. И так четыре недели к ряду.
- Мог не пить…
- Ага, - кивнул бас-гитарист,- я пробовал, тут же начинаются уговоры, обиды, жалобы… Потом, пьющий дед Мороз объективно получал больше трезвенника, не знаю почему. Я в прошлый год придумал отмазку, что пить не могу, потому что за рулём…а Снегурочкой у меня была Инка Суслина, не дура выпить, и вообще…мы как-то под конец дня какого-то мальца поздравили, ну нам налили, подносик там, огурчик всё такое…я говорю что не пью, за рулём, эти к Инке поворачиваются, а она у стенки пьяная в жопу, бледно-зелёная, еле стоит, и, икая, выдаёт, что она тоже за рулём и пить не может. Хозяин там чуть со смеху не лопнул… Эх, времена были… Пуп, а у тебя закусь есть какая?
- Огурцы…
- И где же они?
Пуп подхватил костыль и опять уковылял в дебри квартиры.
- А тут вчерась мобилку у бизнес-центра нашёл, - продолжил Димон, - первая мысль была симку выкинуть и в скупку снести – пару тысяч за него можно было выручить. Потом передумал и позвонил какому-то Мике, сказал, что телефон у меня, готов вернуть. Забили стрелку у входа в этот центр… Во-первых они опоздали, я почти двадцать минут их ждал, во-вторых когда пришли не извинились, не поздоровались, сразу про телефон спросили. Я им отдал его, они буркнули что-то нечленораздельное, развернулись и ушли, будто всё в порядке вещей. Не поблагодарили толком, с Новым годом не поздравили, даже денег на пиво не дали…
- Плохо, плохо мы ещё нашу молодёжь воспитываем, удивительно несерьёзное отношение к благородным поступкам, – заметил Коперник.
- И вот я стою, ощущаю себя полным мудаком, и думаю, что всё-таки нужно было вытащить симку, - закончил Ствол.
Вернулся Шурик с трёхлитровой банкой солёных огурцов. Димон тут же схватил нож и принялся возиться, пытаясь подцепить крышку и пустить в банку воздух. Наконец ему это удалось. Он очень удачно с первой попытки загарпунил вилкой маленький огурчик и выложил его на чайное блюдце.
- Вот, если честно, - продолжил Ствол, - в последнее время у меня всё больше подозрений что мы как-то мучительно не соответствуем текущему моменту… Нам никто не сказал когда и куда бежать, и мы как-то прозевали выстрел стартового пистолета… Но вот самое страшное, что я не хочу быть с теми кто успел вскочить на свой поезд и сейчас правят бал…Вообще, такое впечатление, что нашего поезда здесь и сейчас просто нет, наша участь бухать и вспоминать, как раньше было лучше.
- Наш поезд прибывает куда-то, но не сюда…- заметил Пуп, - расслабься и оставайся собой.
- Тут я случайно в нынешней чайной понял секрет – нас просто нет, вот беда…- пропел Коперник.
- Вот точно, - согласился бас-гитарист Ствол, - и в принципе видимо не было вообще никогда…Синие флаги…виражи миражи… Как же жить? Что делать?...Я бы послушал… Пуп, у тебя «Аукцыон» есть?
- Нет, - помотал головой Шурик.
- Как нет, - удивился Коперник, - я же тебе записывал!
- Светка подружке дала послушать и с концами, - ответил Пуп.
- Жаль, - сказал Димон, - самая новогодняя песня… Кстати я «Аукцион» тоже по коперниковой кассете знаю. Что самое интересное больше там и слушать особо нечего. То есть тебе удалось создать практически идеальный the best из «Аукцыона», причём это не просто набор хороших песен, а полноценный и продуманный сборник, со своей структурой и внутренним ритмом. Я как-то поймал себя на том, что жду темы именно в том порядке, как они выставлены у Коперника…
- Так у Коперника всегда интересные сборники получаются, - согласился Папыч.
- Знаете, это, наверное, пережиток совдеповской привычки экономить кассеты, - сказал Коперник.
- Снова, снова все вернётся в этом Новом году…А я уйду…Так я стал предателем…- спел Ствол, - никуда на самом деле мы не денемся. Вот я в детстве после Нового года. Ну там второго или третьего числа бежал к почтовому ящику и смотрел на новую дату на газете. Вот был 1975 год, а теперь 1976 и это казалось такой значительной переменой, я почти ощущал поступь времен…Да ещё там классы в школе менялись и сам ты рос, а теперь не жизнь, а сплошной «Отель Калифорния» - номер можно освободить в любой момент, но невозможно съехать.
- Как раз съехать от такой жизни проще простого, - ухмыльнулся Шурик.
- Не передёргивай, ты же понял о чём я, - ответил Димон.
- Да понял я, понял, - махнул рукой Пуп, - Вот ты жив, здоров, Солнце светит, птички поют, бабочки летают, над нами не каплет, есть что есть и есть что выпить, а главное есть с кем выпить. Чего тебе ещё надо? Тебе надо лишится всего этого, чтобы понять, что тебе больше ничего, кроме этого, не нужно? А лучше раньше не было, просто прошлое уже прошло и не опасно…
- Ну да, - неохотно согласился Димон, - если вспомнить сколько раз я мог положить своей жизни преждевременный конец… как Кваня текилу сделал из самогона и кактусов…У меня до сих пор внутри всё содрогается, едва вспомню как я жопой минут сорок рожал метровую палку твёрдокопчёной колбасы…
История, на самом деле, была непростая. В конце 80-х, на волне антиалкогольной компании Пуп, учившийся в то время в фарминституте, собрал самогонный аппарат и принялся гнать самогон. Кваня же, приподнявшись на торговле таблетками от триппера, купил за дорого у одного знакомого литровую бутылку «Jack Daniels» и 0,75 литра текилы Хосе Куэрво Эспесиаль Респосадо. Виски Папыча не впечатлило, пупский самогон из конфет «Старт» был ничуть не хуже, чем Кваня потом неоднократно пользовался. Налитый в фирменную бутылку, он с успехом изображал виски. Знатоки неоднократно отмечали его сладковатый вкус и тонкий карамельный запах. Типа «Вот, умеют же на Западе делать, не то, что наши…». Текила была поинтересней, но за что там он заплатил 75 рублей, Папыч толком так и не понял. Потом Кваня с подачи Шурика настоял его продукт из карамелек «барбарис» на кактусе, который рос у Пупа на кухне и залил его в бутылку из-под текилы. Кисловатая, с фруктовым привкусом, настойка пилась легко и без последствий. Приколовшись пару раз над «знатоками и ценителями», Папыч подарил бутылку такой текилы Стволу на день Рождения, а тот оприходовал её в один присест и в одно горло. Вероятно, это спровоцировало у него недельный запор со всеми вытекающими последствиями.
- Так надо думать, ты её всю за раз выжрал! – возмутился Кваня, - И вообще ещё не известно с чего тебя так закрепило! Кстати говоря, это Шурикова идея была… Ерешко в тот раз лез постоянно стопкой под капель, чуть самогонный аппарат не перевернул. Пуп ему тогда и говорит: «Ерешко, отойди отсюда и ближе чем на три метра не подходи!». Тот в матушкину комнату ушёл и там заснул, добудиться потом не могли.
- Так он когда проснулся, первым делом снова выпил, - кивнул Шурик, - а потом пришла мамуля, и он у нее спросил в каком году у нас нынче Пасха.
- Или вот нынче осенью Писторса на Петроградке встретил, - продолжил Ствол, - он с какими-то шкетами концерт в «Букашке» учинял, ну и меня за собой уволок, мы назюзюкались, я гитару у ихнего басиста отобрал и мы так отожгли, весь зал на ушах стоял…
- Вот же жаба, а мне ничего не сказал! – расстроился Папыч.
- Так ты вечно на своей лесопилке, герой капиталистического труда херов! - выругался бас-гитарист, - Кстати, давно бы уж нанял кого-нибудь опытного-подопытного верховодить процессом за процент от прибыли, хотя бы вот батю Писторса, он же в своё время цехом на ЛОМО командовал…
- Хм, подумать надо…- озадачился Папыч.
Надо заметить, такая мысль в голову ему никогда не приходила. В последнее же время лесопильные хлопоты и заботы его изрядно подутомили. Он ведь как думал – купит лесопилку, организует производство, наймёт пару работников, а дальше будет лёжа на диване получать прибыль. На самом деле лесопилка требовала постоянного внимания, и сама по себе работать никак не хотела.
- …А после концерта нас каким-то образом к Петропавловке занесло и Писторсу приспичило в зоопарк, - продолжал рассказывать Ствол, - Б**дь, ты бы знал какой стрём ночью в этом зоопарке! Ни черта не видно, заблудились, какие-то канавы, какие-то заборы, влезли в чей-то вольер, там кто-то бегает, пыхтит страшно…если бы я был трезвый, наверняка бы умер сперепугу… Интересно, почему у меня если что-то и случается, то непременно когда я бухой? В смысле того, что по трезвяку ничего интересного вообще не происходит…
- Потому что ты всегда бухой, - съязвил Кваня, - вот у Коперника бывает и когда он трезвый, так никто не верит…
- Ага, - согласился тот, - говорят, наверное, опять обдолбался.
- Почему? – не понял бас-гитарист.
- Потому что он лучше штанов! – вставил Пуп.
- Не суть, что было – прошло, - сказал Димон, - мы живы и слава Богу! Поздравляю вас, мужчины с успешным окончанием этого сраного года и наступлением следующего!
Ствол осторожно налил себе из сифона полстакана жёлто-оранжевой пузырящейся жидкости.
- С чем это она? – поинтересовался Коперник.
- Сиропа для вкуса добавили, - сказал Шурик.
Бас-гитарист с некоторым сомнением понюхал содержимое стакана, а потом выпил это одним махом и закусил солёным огурцом.
- Не остыла ещё…- спёртым голосом выдал Ствол.
Он скривился, взял вилку и принялся выуживать из банки ещё один огурец.
- Ну, вот в этом году чего хорошего было? - продолжил бас-гитарист, хрустя свежепойманной закусью, - Я от новогоднего чёса в начале февраля в себя пришёл, месяц работу искал, - ну нашлась эта долбаная турфирма. Бог с ней, я не собирался там надолго зависать, но нет ведь, вроде и платили сначала неплохо, а в мае зарплату на треть срезали, а летом в отпуск не пустили, мол, не заработал. Потом Машкину контору в июне продали, она сначала не особо и расстроилась – какая хрен разница под какой вывеской трусами и лифчиками торговать? А вот как началось не так стоишь, не так смотришь, не так думаешь… Причём то, что от правильного стояния и думанья выручка только падает, никого не волнует. Машка месяц потерпела, получила зарплату, сказала начальству всё, что накипело, и уволилась. Через месяц она впала в депрессию, потому что работу она так и не нашла, а в ларёк или на рынок идти не вариант. Хорошо хоть мне тут снизошло придумать туры для полоумных дайверов на атолл Бикини к топлому японскому крейсеру…
- Линкору…там линкор «Нагато» лежит, а крейсер, кажется «Сакава», америкосы вторым взрывом в хлам разнесли, ничего от него не осталось, - вставил фразу Коперник.
- Да пёс с ним, что там лежит, - отмахнулся Ствол, и достал сигарету.
- Э, не кури здесь, - лениво сказал ему Пуп, - на кухне можно.
- Короче, рекламу сделали, народ попёр, - убирая обратно сигарету, продолжил Димон, - а потом начальник зажадничал денег менеджеру, который всё организовывал и состыковывал, тот слился к конкурентам и вся моя идея похерилась к едрене-фене. Ладно, за пару месяцев я не кисло приподнялся, так тут же в меня узбек въехал, а у него ни прав, ни страховки, ни регистрации. Все бабосы на ремонт и ушли. Машка осенью, наконец-то, работу нашла, но на другом конце города и теперь у мамы живёт, потому как от неё до работы два квартала пешком, а ко мне только по выходным ездит, и то не всегда. Вот неделю назад мы с ней разругались вдребезги. Начальник тут вызывает и с порога так: «у нас сотня путёвок во Вьетнам и Тайланд, надо распространить, иначе поедете сами за свой счёт». А я ещё с тех пор как на гидрографе срочную служил, Вьетнам не люблю…
- Что ж это так? – вяло поинтересовался Кваня.
- Знаешь, какие сикарахи и в каком количестве там водятся и все же наверняка кусаются! – ответил бас-гитарист, - Короче, у меня в башке ни одной идеи, я иду в гастроном за бутылкой вдохновения и тут мне вроде как повезло…ну, во всяком случае, мне так показалось. Там грузчик местный, Азиз, хмурый такой дядька лет пятидесяти, я его как-то надоумил от больного желудка ряженку есть, так он с тех пор меня очень большим доктором считает. Ну мы с ним поллитру так освоили, побазарили чуть, и он мне говорит: «Рэкламэ надо. Я тебе Жиянбоя пришлю. После его рэкламэ даже тухлый абрикос в полдень в Самарканде продать можно». Ну, думаю, других вариантов всё одно нет, под рекламу у нас целая витрина во всю стену, а там только название конторы и ничего больше. Я к начальству так и так, он мне покивал головой, категорично потребовал к завтрему всё сделать и уехал восвояси. Тут Жиянбой пришёл, я ему говорю, мол, реклама нужна, туры в юго-восточную Азию, там что-нибудь про Новый год…Он кивает мне, говорит, что понял, требует на всё тысячу рублей и просит не мешать. Ну, я у секретарши Леночки три тысячи под отчёт взял, сказал, что мы тут всю ночь будем. Деньги отдал и домой попёрся, думаю, гори оно всё синим пламенем… Позавчера утром я глянул на то, что Жиянбой мне за тысячу наваял и чуть не умер от когнитивного диссонанса… Дед Мороз и Снегурочка на фоне египетских пирамид, гор фруктов с арбузами, и крокодила с пальмой. Сам дед Мороз в полосатом халате, выглядит как басмач на пенсии, Снегурочка в шароварах, в каком-то туркменском балахоне, видимо с меховым воротником… чёрная коса с красным бантиком… причём такое впечатление, что она только что бухала всеми двенадцатью месяцами единовременно…Ну, думаю, уволят меня однох**ственно, но чего бы не приколоться напоследок… Взял кисточку и накарябал абы как «Горящие путёвки в юго-восточную Азию»…в стиле ранних «Cannibal corpse» получилось…Заяву не увольнение написал, и свалил от греха подальше, после праздников расчёт заберу и я свободен, я ничей…Только как-то не радует. Из всего праздничного настроения у меня только глаз, дёргающийся в такт мигания ёлочных гирлянд…Вся эта предновогодняя кутерьма с каждым годом всё больше и больше напоминает мне наглые и настойчивые приставания со стороны пингвинов-гомосексуалистов…
- Были прецеденты? – невзначай спросил Папыч.
- Чего? – не понял Димон, - А! Нет, это не то, что вы подумали!
- А чего мы подумали? – поинтересовался Шурик.
- Не знаю, - помотал головой бас-гитарист, - это в Лондонском зоопарке была пара влюблённых пингвинов-гомосексуалистов, и всё гей-сообщество носилось с ней как кур с яйцом, пока эта пара не изменила друг другу с пингвинихами. Короче, надо выпить за успешное окончание этого сраного года и начало следующего!
- Опять? – спросил Коперник.
- А что такого? – удивился Димон, - Хороший тост…
Ствол плюхнул себе из сифона на два пальца газированной водки и, ни с кем не чокаясь, залпом выпил её.
- О! Подостыла уже, так совсем другое дело! – сказал он, - алкоголь почти не чувствуется. Я имею в виду на вкус, не чувствуется, а так очень даже чувствуется…
Алкоголь в бас-гитаристе чувствовался не только для него самого, но и для всех вокруг. Ствол был изрядно пьян, и что тут было причиной – старые дрожжи или волшебные пузырьки – непонятно.
- Слушай, Иван Папыч, - вдруг встрепенулся Ствол, - а знаешь, кого я тут на днях видел?
- Не знаю, - честно признался Кваня.
- Бубика с Шушей!
- Из «Анальной плесени»?
- Ага, - кивнул Ствол, - они новый альбом наваяли, «Старый годяй» называется.
- Это в пику лимоновскому «Молодому негодяю»? – спросил Коперник.
- Точно! – кивнул бас-гитарист,- Понятия не имею откуда у них деньги, но они собираются на CD его выпускать. Буклет богатый, Бова Литвинов фотки и всякие дизайны им делал. Пока фотографировались, выяснили, что если во время съёмки произносить не «сыр», а «сиськи», то улыбка получается более искренняя, особенно у мужчин…
- Тоже мне, британские учёные…- хмыкнул Папыч.
- Да не в этом дело, - отмахнулся Ствол, - и вот знаешь, какие-то они такие все позитивные, такие жизнерадостные, противно даже…Может, потому их и слушают до сих пор…Какой-никакой, но спрос на весёлый панкушник есть. Они тут на концерте взяли и Highway to hell спели, и народ вдруг так вставило! Бубик всерьёз теперь хочет целую программу из песен AC/DC сделать. Они меня к себе звали Клифом Вильямсом быть… А что, музыка там несложная, бас ритм-гитаре вторит, хитов навалом, Шуша гитарист неплохой, надо только Бона Скотта найти, или Джонсона на худой конец. А народ пойдёт, если конечно достойно звучать будет…
- А как же нарушение авторских прав? – заметил Папыч.
- Да чего там права, кто за ними следить будет,- отмахнулся Ствол, - это же не на стадионе играть, а так, в клубе бабок слегка срубить. Я, кстати говоря, тут как-то встретил Жабу Антоновну. Собственной персоной!
Жанна Антоновна Бадысь когда-то была их личным цензором Главлита. Тётка въедливая, вредная настолько, что Иван Папыч, чтобы позлить её, написал совершенно издевательскую песню «Жаба Антоновна». Они со Стволом, достаточно случайно подсунули ей этот опус, когда литовали тексты к альбому «Куртизаны осенней поры». Вернее они забыли убрать его и она, не моргнув глазом, утвердила это безобразие. Песня потом стала одним из хитов, «Дед Банзай и зайцы», как правило, играли её на «бис!».
- Да ладно, - не поверил Кваня, - ей же тогда было лет сто пятьдесят, а сейчас уж все двести…
- Она, вся как есть она, - уверенно сказал Димон, - всё так же с палочкой, в беретике и с беломориной в зубах. Очень обрадовалась, увидев меня. Кстати она рассказала почему «Жабу Антоновну» разрешила…
- Почему? – искренне поинтересовался Папыч.
- Она тогда последний день работала, - направив на Папыча указательный палец, сказал Ствол, - кроме того, ей очень хотелось, чтобы про неё тоже была песня. Она ведь, оказывается, и на наши концерты ходила, инкогнито конечно… А Жабой её дразнили ещё до войны, в школе…А ещё Шуша с Бубиком тут в Мурманск на неделю ездили, на северное сияние посмотреть…Ну, билеты на поезд взяли, гостиницу забронировали. Бухать они начали ещё в поезде, там им в попутчики пара вахтовиков попалась. Гостиница, говорят, пустая напрочь была, всего три номера заняты, зато бар шикарный. Пока то да сё, сначала небо тучами заволокло, потом снег повалил, а когда на четвёртый день погода устаканилась, они на улицу вышли и сразу обратно зашли. Во-первых, ничего не видно, а во-вторых, такой дубак… Короче, они у администраторши спрашивают, мол, где же северное сияние, а та им говорит, что оно далеко не каждый день бывает и надо за город, в сопки ехать, там фонарей нет и лучше видно. Они так расстроились, что опять пошли в бар. В общем, по их словам в Мурманске есть только вокзал и гостиница с баром, а никакого северного сияния нет, сплошной обман. Пожалуй, это самая смешная история с тех пор как мы с Кузей от армии косили…
- Больше похоже на комету Хейла – Боппа, - сказал Коперник.
- А что такое? – не понял бас-гитарист.
- Мы с Шуриком, наверное, раз десять пытались на неё посмотреть, но так и не увидели…
- Я видел, но ничего не помню, - ухмыльнулся Пуп.
- Откуда ты тогда знаешь, что видел её? – поинтересовался Кваня.
- Светка сказала, - пожал плечами Шурик, - мы с ней специально на стрелку Елагина острова ходили, только я чего-то вдруг водовки переусердствовал, а она всё видела и говорит, что я стоял раскрыв рот и матерился от восторга.
- Если честно, вообще непонятно что курили древние, чтобы в ковше разглядеть Большую Медведицу, - заметил Коперник.
- А в треугольнике с хвостом Деву, - хмыкнул в усы Пуп.
- Вот вас чувствуется разнесло – ничего не понятно, - произнёс Димон, помотал головой, икнул, откинулся назад и чуть не упал со стула.
- А что это за Pink Floyd у вас тут играет? – томно спросил он, восстановив равновесие.
- А так новый альбом, - не моргнув глазом, сказал Коперник.
- То-то я думаю, что не слышал я такого у них… Так, я быстро покурю и обратно…
Бас-гитарист Ствол встал и, пошатываясь, направился к выходу из комнаты.
- Вот видишь, никакая не попсня, - сказал Папыч Копернику, - даже Димон купился.
- Он пьян, - лениво отмахнулся приятель.
- Пойдём, что ли тоже подымим? – спросил Кваня у Пупа.
- Можно, - согласился Шурик, - только у меня курятина кончилась. Угостишь?
- Слушай, у меня ментоловые, - предупредил его Папыч, протягивая пачку.
- Не, я валидол не люблю…
- Ну, других нет, - развёл руками Кваня, - пойдём, у Димона стрельнём.
Когда они добрались до кухни, Ствол стоял в темноте у открытой настежь форточки и курил закрыв глаза.
- Димон, - окликнул его Иван Папыч, - сигареткой Шурика угости, а то он ментоловые не курит…
- Нету, - не открывая глаз, помотал головой бас-гитарист.
- Так уж и нету?
- Нету…Было три, но одну я сломал, одну прикурил с фильтра…- заплетающимся языком сказал Ствол, - эта послефля-фля…
- Облом, Шурик, - констатировал факт Кваня, - ты тогда вот, «Беломор» кури.
- Фредди Беломоркури, фронтмен группы «ФСИН», - отозвался Димон.
- Ладно, дай мне твою покурить, - сказал Пуп Кване, - убедюсь ещё раз, что ментол это говно…
- Слушайте, ну вы придумали ремонт под Новый год затевать, квартиру краской провоняли так, аж курить противно! – выдал Ствол, после некоторой паузы.
- Да это Пуп с травой колдовал, - ответил ему Папыч.
- Хочешь? – спросил Шурик.
- Мне только травы ещё не хватало…- отказался бас-гитарист.
Он докурил сигарету, выкинул за окно окурок, тяжело вздохнул и как-то обречённо пошёл прочь. Пуп и Кваня несколько озабоченно смотрели ему вслед. Ствол добрёл до угла коридора, но не повернул направо, а толкнул дверь в комнату прямо, где раньше жила шурикова матушка и плюхнулся там на большую двуспальную кровать. Приятели докурили, после чего Пуп решил сходить в туалет и всучил Папычу подержать свой костыль. Кваня некоторое время постоял в коридоре, а потом начал приставать к Димону.
- Эй, товарисч, ты жив?
- Жив, - буркнул в ответ Ствол.
- Что ты там делаешь?
- Просто лежу…
- С какой целью ты просто лежишь?
- Иди на хер, - послал его бас-гитарист.
Больше никакой реакции добиться от него не удалось, и тогда Папыч постучал к Пупу в дверь туалета.
- Пуп ты долго ещё?
- Сейчас уже…
- Эй, Пуп, если что, то я сейчас описаюсь!
- В ванную иди, - отозвался Шурик из-за дверей.
- А ты там писаешь или какаешь?
- Иди на хер…
В прихожей залязгали замки, Кваня обернулся. Входная дверь распахнулась, в квартиру, судя по количеству ног, зашли двое. Щелкнул выключатель, зажегся свет. Оказалось что это шурикова подружка Светка и Танька Татаурова с огромным баулом на плече. Из туалета вышел Пуп, отобрал у Папыча костыль и поковылял к дамам. Сразу стало шумно и тесно. Кваня протиснулся в комнату и плюхнулся на своё место.
- Привет Кваня, привет, Коперничек! – поздоровалась Светка, входя в комнату, - С наступающим вас!
Она была изрядно навеселе, кроме того правый глаз её почти полностью заплыл, вокруг красовался чёрно-фиолетовый фингал.
- Ох, спасибо, - ответил Папыч.
- Свет, кто тебя так? – поинтересовался Коперник.
- Это от жадности, - ответила она, - погоди, сейчас скатёрку принесу, а то, что же это вы бухаете как харури на газетке, будто и не праздник вовсе?
Светка ушла, прискакал Пуп, притащил ещё пару стаканов. Потом появилась Татаурова.
- Всем привет, - сказала она, - давно не виделись…
- Здрасте, здрасте, - почти как Шурик, поздоровался Коперник, - какими судьбами?
- Я от мужа ушла, - спокойно ответила Танька, будто это самое обыденное дело, случающееся минимум пять раз на день.
- Это объясняет твою большую сумку, - отозвался Папыч, - а как ты здесь оказалась?
- Домой ехала, а у Чёрной речки Светку встретила, ну вижу, никакая она, и проводить решила. Домой-то я всегда успею…
- Садись! – пригласил Таньку Коперник, двигаясь и похлопывая по дивану.
Танька неуверенно присела на край дивана. Вернулась Светка со скатертью и снова устроила суету. Откуда-то появилась бутылка шампанского, Пуп ускакал за бокалами, из закуски прибавилась квашеная капуста.
- Шампанское квашеной капустой заедать мне ещё не приходилось, - сказал Коперник.
- Ну, мы же сюда не есть пришли, - поддел его Кваня.
- Давайте выпьем! – предложила Светка и вручила бутылку Папычу.
- Свет, ты же не пьёшь, - вкрадчиво сказал тот, сдирая фольгу с бутылки.
- Я? – удивилась она, - Ну не пила месяц, а сегодня сначала в канаву свалилась, а потом в глаз получила, и думаю, что пьёшь, что не пьёшь всё одна петрушка, так чего бы и не выпить?
- В глаз получила? От кого? – спросил Коперник.
- Ой, это вообще панкушник, только со мной такое могло случиться, - махнула рукой шурикова подружка, - сейчас выпьем и расскажу…
Папыч открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Сразу как-то начал ощущаться праздник.
- С Новым годом всех! Классно, что мы все здесь собрались, а то в последнее время у нас сплошные пьянки и никакого праздника! - сказала Светка, и принялась чокаться со всеми без разбору.
- Я же нынче с утра на халтуре стены докрасила, - продолжила она, пригубив вино, - хозяин денег заплатил и ещё шампусика дал, ну я на станцию попёрлась через заброшенные участки, ну так ближе, а там глина сплошная, всё размокло, скользко, я два раза чуть не упала, а потом всё-таки упала…Из канавы вылезла, гляжу, яблоня ничейная, антоновка похоже, яблок там штук пять… Ну, думаю, что добру пропадать, шарлотку хоть сделаю. Я тряханула яблоню, четыре яблока сразу слетели, а на самом верху яблоко громадное такое, никак не падало… Я трясла-трясла и оно, наконец, упало, от ветки отскочило и мне прямо в глаз прилетело. Б**дь, твёрдое как не знаю что, больно так…я такие звёзды и алмазы увидела…Главное, что оно куда-то укатилось и я его так и не нашла… На шоссе вышла и вдруг так обидно стало – я вся грязная, с фингалом под глазом и трезвая! Стою, плачу, а тут мужик едет, ну у которого я работала… Стыдоба какая! Мне так стыдно было только когда я на первой свиданке с Шуриком со слепу нос расшибла…
- Эк тебя угораздило…– не то спросил, не то посочувствовал Коперник.
- Ну я тогда ещё очки носила, - пояснила Светка, - мне почему-то казалось, что без очков я красивей… А зрение-то минус восемь…
- Дверь была перпендикулярно стене открыта, она со всего маху в ребро двери и приложилась, - вставил Пуп, - а перед этим мы на «Препинаков» ходили, и на обратном пути дождь пошёл. Я гляжу и ничего не понимаю – Светка, не разбирая дороги, прямо по лужам шлёпает…
- Да, - кивнула шурикова подружка, - не видно же ничего… а мужик этот смеяться не стал, дал вытереться влажными салфетками, коньяком из фляжечки угостил и до «Уделки» довёз… А там я ещё чуток в разливухе добавила и на Чёрной речке меня Танька встретила…вот…Давайте за встречу выпьем! Мы чего-то так редко встречаться стали…
Светка подняла бокал и опять полезла со всеми чокаться.
- Господи, я ведь три недели ни-ни, и так душевно развязать! – сказала она, осушив бокал, - Жаль, что всё кончилось!
- Хочешь, можно подкуриться, - предложил ей Шурик.
- Не, я пас, не моё это, - решительно отказалась Светка, - вы знаете, как я плов готовила?
- Ты ещё и плов умеешь готовить? А почему я не знал? – встрял Коперник.
- Её Дуся научила, - ответил Шурик.
- Какая Дуся? – не понял Коперник.
- Катька Дусенкова, подружка, ещё со школы, - ответила Светка, наливая себе пива, - ну видел ты её на моём
Дне рождения.
- А! Это та хмурая девица с противозачаточным лицом?
- Не обижай Дусю! – строго сказала Шурикова подружка, - просто после третьего мужа она с подозрением относится ко всем мужикам, а так она очень хорошая… Короче, я домой пришла, жрать нечего. Дай думаю плов замучу, и продукты все есть…А там в шкафу у меня специи стояли, и баночка эта, а на ней наклейка фирменная «для плова», ну, я и подумала: «для плова».
- И бахнула в плов два пакета травы,- сказал Пуп.
- Пардонте, а откуда у вас в шкафу трава в банке с надписью «для плова»? – поинтересовался Коперник.
- Мы с Пушкиным в тот день поганок наелись, а когда гулять собрались он застремался с собой такое палево таскать и попросил меня спрятать траву, - пояснил Пуп, - ну я в банку всё положил и в шкаф убрал…А надписи я и не заметил тогда. Всё-то ты зачем высыпала?
- Не сыпалось оно, - сказала Светка, - а потом всё как высыплется! Хотела отчерпать, и вспомнила, Дуся говорила, что в плове должно быть много специй и успокоилась. Я плов попробовала, мафон включила, а там Коперникова кассета с «Аукцыоном». И я вдруг так прикололась! Потом мне есть захотелось, я плов доела, и меня сначала пробило на пожрать, а жрать было уже нечего, только ржаные сухарики Шурик посушил…Я телик включила, ну под телевизор потихоньку все и съела…
- Там полторы буханки было, - вставил Пуп.
- Вкусно! – ответила Светка, - И по телевизору столько всего интересного показывают… А потом я так пить захотела! Я пила-пила, всё подряд, и чай, и пиво, и просто воду… Потом изжога началась, я зантак выпила. Тут я чувствую, что вся, наверное, состою из воды, решила мочегонку съесть, а там таблеточки малюсенькие такие, думаю одной мало будет, ну я две и слопала… фуросемид называются. Боже мой, я думала всю оставшуюся жизнь буду жить в какальнике! А потом уснула…а этот пень пьянющий откуда-то вернулся и…
- Не пьяющий, я же говорю, мы с Пушкиным тогда поганок объелись, - встрял Шурик,
- Не знаю я, чего вы там наелись, - продолжила Светка, - у меня над головой как бабахнет, я просыпаюсь в полной темноте, со спущенными штанами, не понять где, и снаружи кто-то ломится… Я как заору!
- Ага, - кивнул Пуп, - я домой прихожу, вещи разбросаны, телевизор работает, и Светки нигде не видно. Я везде посмотрел, подумал, что ты Дусе ушлёпала. В табзалете свет включил, лампочка и перегорела, а она оттуда вдруг как завопит дурным голосом, я чуть не умер со страху…
- Я тебе умру! – тут же сказала шурикова подружка, - Что я буду без тебя делать? А хоронить меня кто будет? Сначала я помру, вот похоронишь, тогда и помирай, хоть два раза подряд.
- А тебе мёртвой не все ли равно будет? – спросил её Пуп, - А мне хочется чтобы Коперник с Кваней, ну и или кто ещё там живой из наших будет, в кабак сходили, помянули меня… Так что я первый!
- А деньги? – спросила Светка.
- Орден продашь, знаешь же где он лежит…
- Какой орден? – тут же спросил Коперник.
- Ленина, - спокойно ответил Шурик, - от отца остался…
- Какие-то мрачные у вас разговоры под Новый год, - заметил Папыч, - я надеюсь, лет тридцать-сорок у нас ещё есть.
- Ну, я вижу там шампусика немного осталось, можно я допью его? - спросила Светка, кивая на бутылку
- Пей, конечно, - нестройным хором ответили ей Коперник с Кваней.
Светка налила себе полбокала вина, одним глотком выпила его.
- Пить хочется, - сказала она, плеснула себе из сифона ещё полбокала и тут же осушила его до дна.
Никто из присутствовавших даже рот не успел раскрыть.
- Боже, что это было? – сдавленно просипела шурикова подружка.
- Газированная водка с сиропом, - ответил Папыч.
- Света, тебе надо прилечь, - очень серьёзно сказал Пуп
Светка, не говоря ни слова, сделала попытку улечься прямо здесь, на пол, причём вместе со стулом, на котором сидела.
- Да не сюда же! – сказал Коперник, вставая с дивана, - Пойдем, мы тебя уложим!
Опять началась суета. Коперник с Шуриком повели в момент разомлевшую Светку в мамулину комнату, та при этом говорила, как всех любит, и пыталась целовать Коперника в руки. Коперник же ругался на чём свет стоит, потому что в дверях ушиб об дверной косяк палец на ноге, в довершение всего Пуп уже в коридоре с грохотом уронил костыль.
Папыч ухмыльнулся и налил себе пива. Татаурова вытащила откуда-то глянцевый «Птюч» и с отсутствующим видом листала его. Кваня вдруг поймал себя на мысли, что замутить с ней бурный романчик было бы вовсе неплохо. Танька всегда ему нравилась, может потому, что никогда никаких двусмысленностей по отношению к себе и к Папычу не допускала. Она с самого начала как-то запараллелила Кваню и на его подкаты никак не реагировала. В отличие от других ей от Папыча ничего не было нужно, и как мужчина он её совсем не интересовал. Тот случай, когда Татаурова сама пожелала отдаться ему, а потом заснула, был не в счёт, прежде всего, потому что Танька была пьяна, и ей двигало чувство мести. Кване же, если честно, до чёртиков надоело, то, что девчонки относятся к нему как к некоему модному и престижному ассексуару, а его маленькие человеческие трагедии никогда никого не интересовали. Ну, может быть кроме Полли, неказистой группиз, с которой у Квани уж лет пять был гостевой роман. После провального концерта в ДК «Пищевик», Папыч набрался до поросячьего визга и очнулся в постели с Полли, которая давно уже по нему томно вздыхала. На утро Кване почему-то стало очень стыдно, как будто он воспользовался слабостью глупой девчонки, ведь ни о каких серьёзных отношениях и речи быть не могло. Полли его, впрочем, бесскандально отпустила, и Папыч терялся в догадках по этому поводу, пока не понял, что она тоже по-своему воспользовалась его беспомощным состоянием. Это понимание сделало их отношения какими-то особенно радостными и беззаботными. Она относилась к Папычу как к домашнему коту на вольном выгуле – кормила, гладила и ни о чём не спрашивала. Он сам всё рассказывал.
- Тань, пива хочешь? – спросил у Татауровой Кваня.
Она оторвалась от журнала, повела бровью.
- Ну налей чуток, - сказала она.
- Может, ты дунуть хочешь? Шурик тут прелестную химу сварил, - не отставал Иван Папыч.
- Ой, мне и так тошно, какая на хрен хима…
- А-а-а! Кто это тут валяется! – вдруг откуда-то издалека заголосила Светка.
- Это Ствол, - едва слышно ответил ей Шурик.
- И что? – продолжала вопить Пупская подружка, - Какое это даёт ему право валяться на нашей кровати? Я где буду спать?
- Успокойся, здесь и тебе места хватит…
- Не хочу я со всякими Стволами на одной кровати лежать! Скиньте его на пол! Или вот, на диван меня положите и того… не будите до Нового года, а то опять как всегда будет – я проснусь, а со мной уже никто не разговаривает. Сами знаете, когда меня без толку будят, я матом очень ругаюсь, привыкнуть уже должны и не обижаться по всяким пустякам… А так я вас всех очень люблю… и дверь закройте…
- Слушай, Кваня, а как там Пузырёв поживает? – вдруг спросила Татаурова.
Вопрос этот в момент вогнал Папыча во вселенское уныние.
«Ну, в конце концов, у каждого своя Полли» - грустно подумал он.
- Не в курсе дела, - честно ответил Кваня, - мы с ним не общаемся. Ты вот у Коперника спроси. Они с Лёликом теперь почти в одном дворе живут…
Щёлкнул автостопом магнитофон, и только тут Папыч обратил внимание, что уже довольно долго они сидят в тишине. Желания идти воевать с упрямым пупским аппаратом не было никакого, но тут приковылял Шурик, перевернул кассету и с первой попытки включил магнитофон. Когда в комнату вернулся Коперник, Татаурова сразу же увлекла его на кухню под предлогом покурить. Пуп взгромоздился обратно на своё кресло, после этого они некоторое время сидели молча и слушали музыку. Потом Кваня вспомнил про беременную Ксюню, и настроение у него совсем испортилось.
- Слушай Пуп, сколько вы со Светкой уже? – вдруг спросил Папыч.
- С девяносто шестого года, пять лет, - ответил Шурик.
- А дети? Вы про детей не думали?
- Да какие дети, у Светки от первого мужа четыре аборта, там всё в спайках…
- Понятно…Давай, что ли покурим, а то кисло как-то стало…- вздохнул Кваня.
- Ну а чего ж не покурить, когда можно покурить? – пожал плечами Пуп
- Ну, ты забивай пока, а пока я воду в аквариуме сменю, - сказал Иван Папыч и направился в туалет.
В коридоре было темно, из-за двери мамулиной комнаты доносился могучий храп бас-гитариста, на кухне вполголоса говорили Коперник и Танька. Папыч притормозил и сдал назад, за угол, так, чтобы видеть всё происходящее.
- Мы как Лёликом разругались, - сказала Танька, выпуская струю дыма в открытую форточку, - мне тогда настолько паршиво было, что я, назло всему, чуть с Кваней не переспала, … Не знаю, как бы я сейчас ему в глаза смотрела…
- Это не обязательно, - ответил Коперник.
- Что?
- Смотреть в глаза Кване…
- Всё одно стыдно. Даже за то, что было, хотя на самом деле там ничего и не было… а тут Славик…Он сам со мной зазнакомился, у кого-то на даче мы были… такой мужчина… одет с иголочки, парфюм дорогой, «Ягуар» у него, работа в западной компании, старший менеджер по продажам. Ухаживал красиво…цветы, подарки, всё такое…Правда свадьба была более чем скромная, но мы на квартиру копили. Потом выяснилось что он мудак и маменькин сынок. Два года мы с ним прожили, потом его маман решила, что для карьерного роста ему нужна другая женщина, и он тут же меня кинул, с**а…
- Нет, ну что-то же настоящее, что-то реально хорошее, в этих отношениях было ведь, - не то спросил, не то констатировал факт Коперник.
- Конечно было, - согласилась Татаурова, - мои сиськи, и моя задница.
Коперник с некоторым сомнением оглядел Таньку, пышностью форм не блиставшую, и тактично промолчал.
- Если что, то это был сарказм, - мрачно заметила Татаурова, прерывая неловкую паузу.
Она вдавила окурок в пепельницу и прикрыла форточку.
- А второй муж оказался брачным аферистом, - вздохнула Татьяна, - через месяц после свадьбы он стащил из дома все деньги, все мои побрякушки, и смылся…
- Надо было заяву в милицию написать, - сказал Коперник.
- Так я и написала, - ответила Татаурова, - Его ищут уже семь лет, девятый эпизод в деле. С мая месяца никаких подвижек.
- А от кого же ты сегодня ушла?
- Летом познакомилась. Сначала тоже хорошо всё было, сказал что работает тестировщиком компьютерных игр, но похоже он просто игроман. Целыми днями в компе, жил за мой счёт, на меня уж месяц ноль внимания…Сегодня с утра встал, пожрал и опять играть. Я психанула и свалила по-тихому, так он даже не заметил… Я после всего этого такой беспросветной дурой себя чувствую – дух вон! Вот знаешь, Пузырёв хоть и засранец изрядный, но какой-то душевный… А по бабам он шлялся и всё равно ведь всегда ко мне возвращался…
«Похоже, Таньке реально хреново» - подумал Папыч, и направился в сортир.
Когда он вышел, на кухне уже никого не было. В комнате играла музыка, шёл оживлённый разговор. Кваня постоял немного и пошёл курить. Он скурил сигарету наполовину, в коридоре послышалась возня, скрипнула дверь. Папыч обернулся и увидел, как Танька со своим баулом заходит в мамулину комнату. Кваня неспешно докурил и пошёл обратно к компании. Проходя мимо мамулиной комнаты отметил, что бас-гитарист Ствол прекратил храпеть. Дверь в комнату была приоткрыта, там горел свет, через довольно широкую щель, Папыч увидел Таньку. Она была без блузки и в данный момент снимала джинсы. Димон лежал отвернувшись, и на происходящее никак не реагировал. Кване стало любопытно, что же последует далее, и он остался под дверью. Татаурова раздевшись до нижнего белья, принялась копаться в своей сумке.
«Вот почему бы ей сначала не найти прикид, а потом раздеваться?» - подумал Папыч, разглядывая полуголую Таньку, - «Хотя это, наверное, было бы не так интересно».
Татаурова возилась довольно долго, и Кваня успел отметить, что Танька заметно поправилась, но привлекательности своей не растеряла.
- О! Ну, может быть, может быть может это? – выдала Татаурова, выдёргивая из сумки, как показалось Кване, чёрное полотенце.
Танька растянула в стороны ткань и, нырнув руками куда-то вглубь полотенца, стала напяливать его на голову. Папыч понял, что это не полотенце, а маленькое чёрное платье, которое должно быть в шкафу у каждой женщины. Помнится несколько лет тому назад, он случайно встретил Татаурову на каком-то сейшене, где играли «Дед Банзай и зайцы» и на ней было это именно это платье. Танька в этом платье была очаровательна, загадочна и несколько потустороння. Кваня решил к ней подкатить, но пока он бегал с Коперником за шампанским в гастроном, она уже ушла. Тут Папыч вдруг догадался, что Татаурова хочет не просто утешиться Лёликом, она хочет вернуться…
«Гиблое дело» - грустно подумал Кваня, - «разбитую чашку можно склеить, но это будет всего лишь разбитая чашка»
- Подсматривать нехорошо! – проявившись ниоткуда, громким шепотом сказал Коперник.
-Но безумно интересно, - так же шепотом ответил ему Кваня.
- Что там? - поинтересовался приятель, заглядывая в щель.
- Татаурова хочет влезть в заведомо узкое платье.
- Хм! Действительно интересно!
Меж тем, Танька извиваясь всем телом пыталась втиснуться в маленькое чёрное платье. Минуту спустя она сумела натянуть на себя одёжку, но молния на боку никак не хотела застёгиваться. Вернее, она застёгивалась, но тут же расползалась при любом движении.
- Умри от стыда, жирная свинья! – в отчаянии выдала Татаурова и принялась сдирать с себя платье.
- А вот скажи, на кой хрен ей это сдалось? – спросил Коперник у Папыча.
- Видимо она хочет склеить разбитую чашку, - ответил тот.
- Ага…- кивнул приятель, как будто чего понял.
Танька меж тем натянула обратно джинсы, но блузку выбрала другую, синюю в блёстках, после чего достала косметичку и принялась наводить красоту.
- Сейчас глаз будет красить и язык от старания высунет, - сказал Коперник.
Он оказался прав, Татаурова принялась рисовать стрелку, и тут же высунула язык
- Дальше ничего интересного не будет, пойдём покурим - предложил приятель, - Пупешник уже косячок приколотил.
Они вернулись в комнату, Шурик прикурил косяк и пустил его по кругу. Курили молча и сосредоточенно. Потом пришла Танька, отобрала у Коперника косяк, сделала пару затяжек и закашлялась. Папыча потянуло в сон, он предложил попить чаю. Последующая суета и разговоры как-то прошли мимо него. Он только помнил, что долго смотрел на Татаурову и думал какая она клеевая и красивая и жалел, что не умеет дружить с женщинами как Коперник. Вечно ему надо всех затащить в постель, а дальше уже не любовь и не дружба… Кване опять пришло на ум поехать сегодня к Полли. От этой мысли ему почему-то стало светло и спокойно на душе…Тихая заводь, запасной аэродром, есть куда отступить в случае чего… Папычу вдруг захотелось сделать для Полли что-то хорошее, но он никак не мог придумать что же именно… Когда кассета закончилась, её просто перевернули и поставили заново. Тут он вдруг поймал себя на том, что уже давно сидит и глупо улыбается, потому что уже почти тысячу лет они так душевно и беззаботно не сидели, и какой же всё-таки Коперник молодец, что вытащил его сегодня из дому. А Танька-то на самом деле права и хорошо что между ними ничего не было, а то сейчас было бы глупо и неловко, будто когда-то прилюдно высморкался в занавеску… Потом вдруг Коперник начал махать руками у него перед лицом и трясти за плечо.
- Э-эй! Кваня! Очнись! – говорил он, - У тебя телефон!
Папыч с трудом вынырнул из оцепенения и сообразил, что в кармане джинсов вибрирует и надрывается мобильник. Он встал, достал трубку и хмыкнул от удивления. Звонил ему Лёня Павленко. Шмурдяк производил впечатление человека делового, имеющего связи практически везде, и даже один раз, как он утверждал, пьянствовал с известным певцом Серёгой Кайметовым. Когда Папыч занялся лесопилкой, Лёнчик помог уладить несколько непростых ситуаций, но особо тесных отношений они не поддерживали. В основном всё сводилось к тому, что Шмурдяк доставал через Кваню траву, а в последнее время и по этому поводу они общались нечасто. Папыч не особо переживал из-за этого, покровительственная манера общения его приятеля и компетентность по абсолютно всем вопросам порядком подзадолбали. Кваня вышел в коридор и снял трубку.
- Здорово Иван Папыч, - поздоровался Шмурдяк.
- Привет, - осторожно ответил Кваня.
- Слушай, у тебя есть что почитать? А то на Новый год даже почитать нечего…
- С Новым годом тебя, Лёнчик…
- А, да, я забыл, с Новым годом, с новым счастьем и всё такое…Если хорошая, я бы и стакан взял…
Если честно, то вовсе не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем ему звонит Шмурдяк. Пару месяцев тому назад про Лёнчика поползли слухи, что он звонил разным людям и говорил, что ему нужна трава экстра класса, много, для очень важных персон. Шмурдяк договаривался о крупной закупи, пробовал, говорил, что трава херовая и уходил. Всё это смахивало на то, что он просто хотел на халяву дунуть. С чего такая мелочность никто не понимал, проблем с финансами у него не было, угоститься он мог и без таких заморочек, да и товар каждый раз был очень даже неплох. Папыч наверняка знал, что ничего Лёнчик не купит.
- Так вот мы таки у Пупа сидим, - сказал Папыч Шмурдяку, - травенция у него нынче отменная, ты заехал бы…
- А у Пупа это на Чёрной речке? Как же помню, помню. Я тут как раз неподалёку, через полчаса буду…
- Адрес помнишь?
- Вроде помню, ну если что – позвоню.
Шмурдяк не прощаясь повесил трубку.
- …А я мамулю как-то спрашиваю, мол, вы в молодости наркотики пробовали, - донёсся из комнаты голос Татауровой, - а она так спокойненько мне заявляет: «Да, доченька, и труднее всего было достать кокаин»… Б**дь!... Они в общаге жили, и, шифруясь от комендантши, наливали самогон в заварочный чайник. Сидят девки чай пьют, песни горланят, только морды красные, чай, верно, горячий…градусов пятьдесят…
Коварный план довести до ума брюквину сенсемилью вызрел в кваниной голове практически мгновенно. Папыч достал из внутреннего кармана своего пальто второй пакет с травой и вернулся в комнату.
- Шурик, а до ума траву доводить это долго?
- Ну, минут 15, - ответил Пуп.
- Вот тебе брюквина сенсемилья, сделай, чтобы всё по-взрослому было, - сказал Иван Папыч, протягивая Пупу пакет с травой,- сейчас тут хрен один придёт, нужно укурить его по самое оно
- Это почему ещё? – не понял Коперник.
- Из принципа, - ответил Кваня, - задолбал потому что. Помнишь Шмурдяка? Ну, у Кузи на похоронах пел дуэтом с Писторсом «Кажется всё»?
- Он мне за три картины денег должен.
- Вот и у меня к нему один вопрос поднакопился. Так что немного проучить его сам Бог велел, тем более что оказия такая, - заключил Папыч..
- Проучим, проучим, - сказал на это Шурик, - ух, мне бы сейчас меч как у Бильбо Бэггинса, я бы уж этого засранца ох**чил…
- За что? – не понял Кваня.
- Я в 93-м у него полтора месяца работал, а денег он мне так и не заплатил…
- Но ты ведь вроде портвейном потом взял?
- Ну взял. Но не потому, что он дал, а потому что менты не нашли… А если бы не взял, может и не пил бы сейчас так безудержно. Он мне, можно сказать, всю жизнь перевернул…Портвейн, кстати, паршивый был.
- Ох, Шурик, знал бы ты из чего и как он делался, - сказал Кваня.
Полчаса пролетели незаметно. Пока Папыч с Пупом колдовали над зельем, Коперник с Татауровой сбегали за шампусиком, Новый год всё-таки, в Новый год полагается пить шампусик. Едва они вернулись, позвонил Шмурдяк и начал спрашивать куда идти.
- Как во двор зашёл, сразу налево, парадняк в самом углу, последний этаж, тринадцатая квартира, - сказал ему Папыч.
Шмурдяк был невысок, весьма объёмист, вьющиеся волосы по плечи, усы и чёрная бородка придавали ему определённое сходство с Че Геварой. От него явственно попахивало дорогим коньяком. Небрежно поздоровавшись со всеми, разделся, он зашёл в комнату и сразу заполнил собой всё пространство – и физическое и информационное. Вопросы он задавал невпопад, ответы на них не слушал, складывалось впечатление, что Лёнчик осуществляет некую стандартную процедуру прибытия к обществу.
- Чего-то у вас тут какой-то краской воняет…- вдруг заметил он.
- Так ремонт, - соврал Шурик, - вчера подоконники и батареи красил
- А, понятно…ну, пойдём далее…
Шмурдяк, увидел сидящую на диване Татаурову и втянул, на сколько можно, живот.
- Здравствуйте милая барышня! – галантно поздоровался он с Танькой, - Как вас зовут?
- Фёкла, - отшила его Татаурова, на корню пресекая всякие инсинуации.
- Ага…- на секунду потерялся Лёнчик, - ну почему бы и нет? ...Тогда я Майкл! Предлагаю выпить за это дело!
Он повернул кванин стул спинкой к столу, уселся на него задом наперёд, бесцеремонно завладел бутылкой шампанского, открыл его и принялся разливать вино по бокалам.
- Ну, типа с Новым годом всех! – провозгласил он и принялся чокаться со всеми подряд.
Все выпили, Шмурдяк одним махом осушил бокал и закусил солёным огурцом, после чего сразу наполнил свой бокал до краё в.
Танька молча разлила нам остатки шампанского. Получилось примерно по половине бокала.
- Огурцы классные, хрен такие купишь, - сказал Лёнчик, - теперь если чего настоящего хочешь – сделай сам, а то всё какое-то неправильное. Водка палёная, колбаса безвкусная, пиво как газировка со спиртом, даже мафафа синтетическая…Коперник, я же тебе ещё за три пакета денег должен…
- Шестьсот рублей, - кивнул Коперник.
- Эх и повезло же тебе, Коперник, Лёнчик сам вспомнил что денег тебе должен, - заметил Кваня.
- Ой, да отдам я, - отмахнулся Шмурдяк, - зарплата пятнадцатого будет, отдам. Будет повод встретиться. Я позвоню…
- И не надо мне звонить, потому что я работаю с 7 до 11 каждую ночь, а пятнадцатого как я раз на конференции буду, - сказал Коперник.
- И с Рождеством вас всех! – продолжил Пуп.
- Бу-бу-буй, бу-буй, бу-буй! – проорали вдруг они и засмеялись.
Коперник схватил бокал и предложил выпить. Все чокнулись и выпили. Кваня ничего толком не понял, но почувствовал какой-то изысканный подкол под Шмурдяка.
- Ну, значит не судьба, - как ни в чём не бывало, отозвался Лёнчик.
Он взял вилку и принялся выуживать огурец прямо из банки, в прочем без особого успеха.
- Зараза какая! Скользкая козявка! – выдал он, после того как огурец в очередной раз уплыл в сторону.
Татаурова некоторое время молча наблюдала за его потугами, потом вздохнула, отобрала у Шмурдяка банку, нырнула в неё рукой, поймала огурец, и протянула его Лёнчику. Ёщё один огурец она положила на тарелку.
- Больше нету, - сказала Танька,
- Спасибо, Фёкла, целую ручки!– сказал Шмурдяк.
- Кушайте Майкл, не обсяпкайтесь, руки после табзалета не мыла, облизала только, - съязвила в ответ Татаурова, вытираясь салфеткой.
- О, благодарю вас, богиня! Предлагаю выпить за присутствующих здесь…за присутствующую здесь даму!
Лёнчик поднял бокал, все нехотя опять потянулись чокаться. Шмурдяк допил вино и опять принялся за огурцы.
- Жаль, что у вас больше выпить нечего, - заметил он.
- Ну, ты же ничего не принёс, - ответил ему Папыч.
- Ладно, давай сюда своё зелье, пробовать буду, - сказал Шмурдяк, пропустив Кванину шпильку мимо ушей.
Иван Папыч взял со стола небольшой косячок и протянул Лёнчику. Тот взял его, повертел в руках и нахмурился.
- Какой-то он маленький, несерьёзный, - с сомнением сказал он.
- Так ты пробуй, - ответил Кваня и поднёс ему горящую зажигалку.
Шмурдяк подпалил косяк, затянулся и чуть не закашлялся.
- Горлодёр однако, - сдавленно сказал он и продолжил курить.
Курил Лёнчик молча и сосредоточенно, Папыч ждал когда тот пустит косяк по кругу, но Шмурдяк всё всосал в одно рыло. Кване не то чтобы хотелось ещё дёрнуть, он и так был весьма навеселе, просто гандубасить в одиночку в компании это как-то не принято, и если честно, одному с такого косяка можно накуриться просто в хлам, Лёнчик же сидел как ни в чём ни бывало.
«Ну, в конце концов, его никто не заставлял» - подумал Иван Папыч.
- Ура! Ура! Если б не безделица – 19 пополам, кажется, не делится…- прервал затянувшееся молчание Коперник.
- Да вообще никак не делится, - согласился Папыч.
Шмурдяк сидел оперевшись на спинку стула, и немигающе смотрел куда-то за горизонт событий. То, что он внезапно замолчал, одновременно радовало и напрягало.
- Как я ф-ф-ф…- вдруг сказал Лёнчик и снова замолчал.
- Чего? – не понял Кваня.
- Как я ф-ф-ф!!!
- Лёнчик, как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил его Кваня.
- Неотчётливо, - ответил Шмурдяк и принялся трясти головой как лошадь, - Как я ф-ф-ф!!!
- Чего ты ф-ф-ф???
- Говорить прикольно Ф-Ф-Ф!!! – ответил Шмурдяк, после чего взял последний солёный огурец и съел его в два укуса.
- Эх, Лёнчик, что ты за человек такой, ты опять сожрал все огурцы, - заметил ему Папыч.
- Вкусно потому что, – ответил Лёнчик похрустывая огурцом, - ну, что, как поживаете?
- Да уж поживаем как-то, - уклончиво сказал Коперник, - Пуп вот ногу сломал…
- Ногу сломал? Ну время у нас нынче такое, переломное… тихой сапой ведут нас к чему-то такому мрачному и стрёмному. Даже я не понимаю куда бежать, в какую сторону смотреть…
- Обязательно бежать? – спросил Коперник.
- Можно и не бежать, - пожал плечами Шмурдяк, - но тогда затопчут и не заметят. Я вот тут давеча только что подумал, что сочетание светской и духовной власти это на самом деле страшная сила… Вот если бы в средние века римским папам свезло иметь сильную армию, они бы без особого труда всю Европу под себя подмяли…Власть освящённая религией…Сейчас такого невозможно, потому что никто уже не боится предаться анафеме и отлучится от церкви. Такие страшилки уже не катят. Власть же это система принуждения основанная на страхе и подачках, где личность имеет значение только с точки зрения пользы и стабильности общества и вот что сейчас могло бы заменить здоровый религиозный фанатизм средневековья?
- Пиво, - лениво сказал Шурик.
- Это как? – не понял Лёнчик, - Пиво отпускается только членам профсоюза?
- Ну что-то вроде, - кивнул Пуп, - установить монополию на производство пива, и поить только по праздникам адептов церкви.
- Пиво и любой другой алкоголь получить легко, а контролировать трудно, - сказал Коперник.
- Ну сам подумай, не ЛСД же всех кормить, - ответил Шурик, - тут нужно что-то простое, явное и понятное.
- Алкоголь не так прост, - пожал плечами Шмурдяк, - в конце Совдепии из-за отсутствия ЛСД развилась же у нас портвейноделическая субкультура.
- А ЛСД кому?
- Не знаю, - пожал плечами Лёнчик, - я не пробовал. Грибы ел, но мне с них всё каким-то бессмысленным кажется.
- А ЛСД слону, - ответил Пуп.
- Зачем? – удивился Кваня.
- А зачем в Штатах потратили уйму денег, чтобы вывести дрозофил, которые любят кокаин?- спросил Шурик.
- Нет, здесь как раз всё понятно, - ответил Папыч, - это для борьбы с наркотрафиком из Колумбии. А слона для чего?
- Да это старая байка, - махнул рукой Коперник, - в 50-х британские учёные изучали действие ЛСД на разных животных и ввели слону мышиную дозировку в пересчёте на его массу…ну слон и сдох от передоза. Они же не учли разницу в скорости метаболизма у слона и мыши.
- Бедный слоник, - посочувствовал животному Папыч.
- Если честно, я тоже не очень понимаю, зачем слона кормить ЛСД, - сказал Лёнчик, - и вообще, откуда они его взяли. Он же, небось, стоит как автомобиль!
- Ну, я думаю, они взяли его в аренду и совсем не хотели убивать, - предположил Коперник, - так или иначе, с тех пор британским учёным слонов для опытов больше не дают.
- А что это у вас тут за зловещая мрачнятина играет? – спросил Шмурдяк.
- Это инопланетная крокозяба подбирается к супергерою и ещё не догадывается, что он с ней сделает, - тут же придумал Коперник.
- Про это всё понятно, исполняет кто?
- Так неизвестный альбом Pink Floyd, - не моргнув глазом, понёс пургу Коперник, - должен был выйти сразу после «Стены», но чего-то там не срослось, потом его потеряли, а прошлым летом в студии прибирались и нашли под старой пианиной.
- А, ну слышал я что-то про это, - кивнул Лёнчик, - денег они на этом прилично срубили. Вот прикол такой – стоит Флоидам в микрофон пёрнуть и назвать это новым альбомом, как найдутся ценители и объявят это шедевром амбиента и минимализма.
- А ты слышал, что Бубик с Шушей из «Анальной плесени» хотят учинить трибьют AC/DC? – сказал Шмурдяку Папыч.
- Ну, это разумная мысль, - ответил тот, - AC/DC в мире мало и на всех его не хватает, а поскольку сейчас в принципе ничего достойного внимания не появляется и даже не предвидится, то похоже нас ждут времена расцвета трибьют-движения. Это удобно – всё придумано до нас, аудитория наработана оригиналами, живой звук это всегда круто, остаётся только качественно повторить. Техничных исполнителей, не говоря уже об аппаратуре, у нас достаточно, а вот с идеями, что здесь, что там полный тухляк.
- Знаешь, я плохо представляю, как можно заменить, например, Моррисона или Дио, - засомневался Коперник.
- Вовсе не обязательно копировать один в один, должно быть просто похоже, - сказал Шмурдяк, - вот я на «Майденов» в Финку ездил, там же у них сейчас не Дикинсон поёт, а кто-то другой, ну и ничего он так отрабатывал ранние их вещи. Брюсок, если честно, к середине концерта почти всегда переставал петь и начинал просто орать – ты хоть Live after death послушай, хоть их какой концерт на видяхе посмотри… В конце концов бывают же, хоть и редко, каверы и лучше оригиналов…Вот House of the rising sun кто только не перепевал, а на мой взгляд лучше всех у Geordie вышло, хотя их сейчас никто и не помнит, а группа-то была совсем неплохая…
- Коперник помнит, - прошелестел в усы Пуп.
- Коперник не считается, он чего только не помнит, - отмахнулся Лёнчик, - слушайте, а давайте что-нибудь повеселее поставим, heavy metal какой-нибудь…
- Да ладно, сейчас уже кончится, - ответил ему Папыч.
- Коперник, дай-ка я этих твоих Поркопайнов на плеере послушаю, - сказал Пуп.
Коперник молча протянул Шурику плеер, тот вдел уши, включил его и самоустранился от действительности так, что Кваня даже позавидовал ему.
- Что же это мы всё про нас да про нас, - сказал он Лёнчику, - сам-то как?
- Смешное слово – самтокак…- заметил Коперник.
- Так я сейчас при Мердунове, помощником, - важно сказал Шмурдяк и вытащил из заднего кармана брюк удостоверение.
- Это тот, который депутат? – поинтересовался Кваня.
- Он, - кивнул Лёнчик, - работа просто блеск. Я вот раз в неделю объезжаю кабаки и бани, бабки собираю, слежу, чтобы никто не хулиганил, пришлых отслеживаем…
- Так Мердунов же вроде как за нравственность и здоровье общества, – осторожно встрял Коперник.
- Ой, до посрать ему, - отмахнулся Шмурдяк, - это чтобы непослушных гнобить,
- Раньше таким вроде как братва пробавлялась.
- Так они и есть братва, только называются по-другому и платят ФСБ-шникам… А так он со своей депутатнёй каждую пятницу в Репе с девками в сауне выездную сессию устраивает. Сам понимаешь, какой Содом с Гоморрой там творится…Новый год позавчера пьянствовали, так он два пластиковых тазика жопой раздавил…
- Зачем? – не понял Коперник.
- Первый на спор ещё в сауне, а второй уже ужравшись, на улице, случайно. Он его просто на скамейке не заметил и плюхнулся со всей дури, а тазик на морозе подмёрз и хрупкий стал… Полчаса осколки из задницы вытаскивали…А он, блин, лежит и хихикает…Кто-то там предложил дать ему орден Мужества за увечье на работе, но потом решили, что за ранение в жопу и «Знака Почёта» достаточно.
- Господи, и эти люди пишут нам законы…
- Знаешь, мне кажется, что тут не всё так просто. Органы компромат копят и заставляют их плясать под свою дудку, а иначе того…
- Моментально в море… - вздохнул Коперник.
- Но знаешь, сдаётся мне, что и не ГБ-шники правят бал, - на полтона тише продолжил Шмурдяк, - над ними тоже кто-то есть. Я сам видел, когда к Мердунову на дачу полковник какой-то приехал, они там перетёрли чего-то, а на следующий день его в управлении мёртвого нашли и никаких документов ни в папках, ни в компе. Никто не заходил и не выходил. А той ночью на даче у шефа ураган был, минут 10, не больше, и просеку повалило в лесу, километра два, и шириной метров тридцать, прямая, как стрела. Совсем чуть до дома не дошла. Так вот шеф ни свет, ни заря, бледный как полотно, с каким-то портфельчиком в город как рванёт…Потом приехал, его трясёт всего, всех разогнал и в упился просто в хлам…Горничная говорила, что он почти две бутылки вискаря без закуси в одно рыло выжрал…Не знаю уж что там на самом деле было, но он явно не спроста был напуган до такой степени…
- Рептилоиды, - серьёзно сказал Папыч.
- Не знаю, - так же серьёзно ответил Лёнчик, - но вот я сам видел эту просеку. Деревья сантиметров сорок толщиной, повалены строго вдоль просеки, будто каток проехал…А с бассейном что? В начале октября, не холодно ещё было…У Мердуна на даче два бассейна, один на лужайке за домом, там все купаются, а другой в доме около гаража…Так вот тот что на лужайке как всегда был, а в доме по стенам иней, а бассейн парит, будто кипяток в нём... Откуда?...Зачем ?...
Он взял со стола кусок бублика, макнул его в сгущенку, целиком засунул его в рот и принялся быстро пережёвывать.
- Выжить нас отсюда хотят, - с набитым ртом продолжил Шмурдяк, - и целенаправленно гонят в ловушку по типу Вселенной-25. Ты думаешь, чего ради все эти благосостояния, компьютеры и гомосексуализм? Сократить генетическое разнообразие, а дальше сами загнёмся. Таблетки противозачаточные для чего?
- Зачем такой огород городить? – встрял Коперник, - Убери из половой жизни человека оргазм и всё кончится в течение одного поколения. Это у Лема рассказ такой есть, а написан он ещё в начале 70-х.
- Тогда был рассказ, а теперь начинается реальность, и порнушку смотрят чаще, чем заводят отношения, потому что это проще и дешевле…Нужно, чтобы это всё естественно выглядело, типа, «ну что ж с них взять, с вырожденцев-то?»… А может, поляну расчищают под следующий посев. Не оправдали мы им…Человеки они ж как заразная болезнь – куда ни придут обязательно всё к х**м испоганят… Но есть и те кто всё прекрасно понимает и они сейчас к власти рвутся, чтобы попытаться развернуть ситуацию в другую сторону и если они преуспеют, грядёт такая диктатура, тебе и не снилось… Вот смотри, ещё полвека тому назад человек жил ну в среднем лет шестьдесят и три-четыре ребёнка в семье это норма. Теперь живут дольше, а детей меньше. Типа успехи медицины и всё такое. Тоже палка о двух концах – медицина спасает сейчас настолько чахлых, а они потом плодятся и породу портят. Ну Бог с ними пусть живут, но размножаться им нельзя, вот и запретят. Размножаться будут только здоровые и полноценные…Паспорта здоровья, и всех здоровых на полное гособеспечение. Ё**рь-осеменитель высшей категории и заслуженная мать семейства. Ревность запрещена законом, как угрожающий выживанию вида пережиток прошлого…
- Лёнчик, а ты не боишься такие вещи знать, и тем более рассказывать? – спросил у Шмурдяка Папыч, - Мы ведь и поверить можем…
- Ой, да ради Бога, - отмахнулся тот,- психушки полупустые, welcome… Или просто скажут, что РенТВ меньше смотреть надо. Это ведь тоже прикрытие. Там много правды говорят, только мешают её с заведомой ерундой, чтоб не разобрать было где что …Тут я вам вот что ещё скажу…Не с чем сравнивать стало. Раньше на науку надеялись, но вот физики как в учебнике за 8-ой класс уже давно в природе нет. Все эти кварки-шкварки, мюзоны-бузоны…Понимает про это тысяча человек в мире и то, сдаётся мне, они просто делают вид, что понимают. История? Так это проще всего подделать и заменить. Человек? А вот человека и собираются убрать или заменить… Ладно, сколько там натикало-то? Ого! Седьмой час! Ну, я пойду…
Лёнчик резко встал, опёршись о спинку стула, замер на секунду, повернулся, вдруг побледнел и повалился всей массой своего тела на стол. Журнальный столик хрустнул и сложился пополам. Звон бьющейся посуды, взвизг Татауровой, выдёргивающей ноги на диван, хруст пластика, придавленной Шмурдяком бутылки пива, смачное «пи***ц!» от Иван Папыча, стакан, оставляя мокрый след, катится под кресло, в котором сидит Пуп, слушающий музыку на плеере… Шурик, не меняя позы, неторопливо сковыривает левый наушник, выныривая из видеоклипа на музыку Porcupine tree, и, не вполне понимая в чём дело, меланхолично смотрит на нас…
- Что Пуп, был бы у тебя меч как у Бильбо Бэггинса, ты бы нас всех тут сейчас им ох***ил? – спрашивает его Коперник.
- Эх, да не помешало бы, - спокойно отвечает ему Шурик, втыкает наушник обратно в ухо, закрывает глаза отстраняясь от действительности.
Кваня склоняется над Шмурдяком, трясёт его за плечо, бьёт тыльной стороной ладони по щеке. Коперник мочит руки водой из бутылки для полива цветов, брызжет Лёнчику в лицо, тот морщится и нехотя открывает глаза.
- Ох, что-то устав я, - говорит он.
- Ну что, Лёнчик, как тебе травенция? Брать будешь? – спрашивает его Папыч.
- Не, херовая шмаль, - отвечает Шмурдяк и закрывает глаза.
Немая сцена. На магнитофоне закончилась кассета, срабатывает автостоп.
- Слушайте, надо убрать это безобразие, - сказала Танька, прерывая затянувшееся молчание
- Правильно, - вдруг снизу отозвался Лёнчик, - несите меня удобно полежать…
После этого он опять закрыл глаза. Иван Папыч несколько раз ткнул Шмурдяка ногой в бок, и даже воззвал к его совести, в прочем без какого-либо результата.
- Давай его хоть в прихожую вынесем, - предложил Кваня, осознав, что Лёнчик сам передвигаться не будет.
- Лучше уж сразу на лестницу, - съязвила Татаурова, - на кой ляд он нам здесь такой сдался.
- А я всё слышу, - пробормотал Лёнчик.
- Ладно, понесли его к Димону, в матушкину комнату, - махнул рукой Кваня и взял Лёнчика за ноги.
Однако же поднять и тем паче куда-либо отнести Шмурдяка оказалось не так просто. Промучившись пару минут и испробовав методы подъёма за руки и за ноги (задница на полу, перемещение 0 метров), волочения за руки (застряли в дверях, перемещение 1,5 метра), волочения за ноги (свитер волокуемого задрался, голое тело по полу не скользит, перемещение около метра), приятели догадались поставить Лёнчика на ноги, и подхватить его под подмышки. В течение всей этой опупеи Лёнчик глупо хихикал, а когда его поставили и подхватили под руки, повис на плечах у Папыча и Коперника, и попытался спеть партию Труса в песне про медведей из «Кавказкой пленницы». Кваня ткнул его под рёбра локтём, и он замолчал. В матушкиной комнате на большой двуспальной кровати где-то примерно на середине спал бас-гитарист Ствол. Напротив, на диване, закутавшись в плед, лежала Светка. Шмурдяка пристроили к Димону, предварительно скинув сумку с Танькиными шмотками на пол. Из неё со стуком выпала косметичка и ещё какая-то мелочь. Коперник, собирая рассыпавшиеся вещи, выволок из-под кровати, как поначалу показалось Папычу складной зонтик. На самом деле это было большое дилдо.
- Интересно девки пляшут, - прокомментировал свою находку приятель и вложил её в руку спящему Димону.
- Я бы усрался, проснувшись со Шмурдяком в одной постели, да ещё с резиновым х**м в руках, - сказал Кваня.
- Я бы и без х*я усрался, - ответил Коперник.
Они вышли из комнаты. Татаурова, тем временем, успела убрать обломки столика и битую посуду, и теперь намывала пол. Шурик безмятежно медитировал в кресле, слушая музыку. Минут через десять, когда о происшествии напоминал только ломаный столик в углу комнаты, заявился хмурый и помятый бас-гитарист Ствол.
- А стол где? - спросил он, оглядываясь.
- Вон, в углу лежит, - ответила ему Татаурова.
- Забавно тут у вас,- сказал Димон, - слушайте, а Лёнчик откуда взялся? Я вроде в табзалет пошёл, его не было ещё…
- А ты с толчка слез, тут как раз и он пришёл, - тут же присочинил Коперник, - вы обнялись, поцеловались и в матушкину комнату ушли…
- А елдундер откуда?
- Так твой, наверное, - продолжил гнать Коперник, - ты с ним из табзалета вышел. Я ещё сначала решил, что это зонтик, а потом думаю на хрена тебе зонтик в какальнике.
- Чего-то я ничего не помню…А почему мы одетые?
- А ты хотел бы быть раздетым?
- Коперник, прекрати херь нести! – взвился Ствол, - Что было на самом деле?
- Знаешь, но вот мне ужасно похер, что у вас там было на самом деле...
- Б**дь!
- Да успокойся, ничего не было, просто полежали вместе, пообнимались, что такого? – пожал плечами Коперник.
- Вот ты засранец пользуешься тем, что я ничего не помню, и сочиняешь про меня всякие небылицы!
- Откуда ты знаешь, что это небылицы, если ты ничего не помнишь? Куда, кстати говоря, ты дел елдундер?
- Шмурдяку в руки вложил…
- Правильно, пусть теперь он со страху усрётся…
- Коперник, я когда-нибудь убью тебя! Почему ты всегда дичь всякую несёшь?!
- Потому что я лучше штанов!
Папыч весь диалог наблюдал за Танькой. Ему почему-то вдруг очень захотелось, чтобы это оказалась её дилдо. Однако Татаурова вообще никак не отреагировала на эту историю, и, скорее всего, это было не её игрушка. Кваня почему-то расстроился, и на некоторое время выключился из реальности, в который уж раз за вечер размышляя не податься ли ему сегодня к Полли. Когда он включился вновь, вдруг оказалось, что бас-гитарист Ствол допил остатки газировки из сифона, оделся и теперь хочет ехать к Машке выяснять отношения не смотря на Новый год и полную свою невменяемость. Татаурова пыталась его вразумить, апеллируя к тому, что ничем хорошим это не кончится, прежде всего, потому, что надо ехать на другой конец города. Димон упрямился и её не слушал.
- Пускай едет, - сказал Папыч, которому этот разговор надоел меньше чем за минуту.
- Пускай, - сдалась, наконец, Танька, - только посадите его на такси, что ли…
Пока Папыч с Коперником одевались, бас-гитарист основательно захмелел и с трудом стоял на ногах. Из квартиры он вышел сам, но по лестнице спуститься не смог и его пришлось вести под руки. На улице валил густой снег, и было довольно холодно. По началу это несколько отрезвило Ствола и он бодро потопал к выходу со двора, однако же на трамвайной остановке силы окончательно оставили его, он безвольно плюхнулся на скамейку и попытался пристроиться спать. На счастье Коперник почти сразу тормознул машину. На его вскинутую руку со среднего ряда, подрезав грузовик, рванула видавшая виды «Жигули» шестёрка с мятым боком и правой полуслепой фарой.
- Ну, машина-то едет, да…- с сомнением сказал Папыч, глядя на ржавый, практически убитый автомобиль.
За рулём оказался щуплый пожилой узбек. Кваня назвал ему адрес, водитель согласился ехать. Потом они с Коперником затолкали бас-гитариста на заднее сиденье.
- У товарища капитана сегодня день Рождения, доставьте его, пожалуйста, в целостности и сохранности прямо до дверей, - сказал водителю Папыч и дал двести рублей.
- Нас ждёт таинственный Бангкок, сержант поехали вперёд! – скомандовал пьяным голосом Димон.
Кваня захлопнул дверь, машина, выпустив вонючее облако дыма, дребезжа глушителем, укатила.
- Ну, слава Богу, - вздохнул Кваня, - ты теперь куда?
- Не знаю, - пожал плечами Коперник, - посижу у Пупа часов до десяти, да домой поеду…
- Ты же к Лёлику собирался.
- Так это теперь практически одно и то же. Он живёт через два дома
- А! Я и забыл…
Они свернули во двор. Навстречу им неспешно шёл дед лет семидесяти, в тулупе, валенках и шапке-ушанке, в руках коловорот, на боку металлический ящик, судя по всему, заядлый подлёдный рыболов.
- Молодые люди, прикурить будет? – густым басом спросил дедулик.
Иван Папыч достал зажигалку и дал прикурить рыбаку.
- Дедушка, - осторожно сказал Кваня, - а сегодня Новый год…
- И что? – спросил дед, раскуривая папиросу, - Рыба она неграмотная, в Новый год тоже неплохо клюёт, а оливье с шампанским я и без Нового года вполне поесть смогу…
Он развернулся и пошёл на трамвайную остановку.
- Большое спасибо! С праздником! – крикнул он, не оборачиваясь, и на ходу помахал правой рукой.
- Я и не думал, что можно настолько не любить Новый год, - сказал Папыч, глядя ему вслед.
- Я не думал, что можно настолько любить зимнюю рыбалку, - отозвался Коперник.
Они немного постояли, пока Кваня скурил сигарету, и неспешно побрели обратно к Пупу. При входе во двор их ослепил фарами белый «Гелендваген». Машина стояла на дорожке против снежной крепости, водитель, опустив стекло своей двери, высунувшись, разглядывал препятствие, судя по всему собираясь таранить его. Конечно, подобные безумства могут отрицательно сказаться на внешнем виде автомобиля, но мощный бампер-кенгурятник и несерьёзность препятствия внушали уверенность в благополучном исходе дела. Понять мужика было несложно – двор был настолько перекопан, что выехать с него было задачей непростой, а тут вот она, улица, тридцать метров, только через стену снежной крепости перемахнуть, да и стена-то эта сантиметров 60 высотой, не больше…
- Я бы вам не советовал этого делать! – вдруг крикнул водителю Коперник.
Водитель нервно дёрнул головой и увидел Кваню с Коперником. Вид советчиков, видимо, подействовал на него как красная тряпка на быка, типа, «как, я, геликовладелец, буду ещё советы всяких задрипанных пешеходиков выслушивать!!?».
- Иди на х**! – презрительно крикнул мужик и закрыл стекло водительской двери.
- Хам трамвайный, - спокойно и несколько разочарованно сказал Коперник, - давай-ка отойдём в сторону и посмотрим чем всё кончится.
Взвыл трёхсотсильный двигатель, две с половиной тонны массы рванулись на штурм снежной крепости. Последовал удар, внедорожник подпрыгнул, погасла левая фара, сработали подушки безопасности, из-под капота густо повалил пар. Стена крепости оказалась построена на бетонном блоке.
- Скажи, Коперник, ты ведь знал? – спросил приятеля Папыч.
- Ну, знал, - ответил тот, - и честно пытался предупредить, но ведь он меня на х** послал…
- Ладно, пойдём, посмотрим что там к чему…
Они направились к месту аварии. Тем временем водитель выбрался из «Гелендвагена» и принялся осматривать повреждения. Увиденное его настолько потрясло, что он безвольно плюхнулся на бетонный блок и обхватил голову руками. Около него уже суетилась неизвестно откуда появившаяся бабка.
- Говорили тебе, милок, не ехай сюда, не послушал…- причитала она, - глядь, в крови весь!
- Может скорую вызвать? – спросил Кваня водителя, когда они с Коперником подошли.
- Лучше бы я сдох…- ответил мужик, помотав головой.
- Торопиться не надо, - тут же сказала бабка.
Где-то слева, в глубине двора хлопнула дверь, и тут же донесся разговор на повышенных тонах.
- Успокойся, Серый, что ты как маленький!
- Я любил её, а она…убью суку!
- Ты пушку отдай, придурок!
Дальше началась какая-то возня.
- Ну, что скорую вызывать? – спросил Кваня наклоняясь над водителем.
Раздался хлопок, как от петарды. Мимо Папыча что-то прожужжало, будто шмель пролетел, обожгло ухо, и с каким-то хлюпающим звуком попало мужику в шею. Водитель захрипел и повалился на бок, заливая всё вокруг потоками ярко-красной крови.
- Ух, елы-палы, - выдал Иван Папыч, схватился за ухо и отпрянул.
- Тут не скорики, а менты нужны, - сказал Коперник.
- Браво, капитан Очевидность, - поддел его Кваня и достал мобильник.
Однако же дозвониться по мобильному до милиции не получилось – привычный 02 не соединял. Приятели уже решили пойти к Пупу и вызвать правоохранителей из дома, но тут снова появилась бабка и сказала, что уже сообщила куда надо, и они уже выехали и просили не расходиться. Приехали они действительно быстро, минут через 5-7, сначала скорая, потом милиция. Врачи зафиксировали смерть водителя, обработали Папычу цапапину на мочке уха и укатили.
- Повезло, вам молодой человек, - сказал, прижигая рану перекисью, пожилой фельдшер чем-то похожий на товарища Огурцова из «Карнавальной ночи», - сантиметров пять вправо, и белая простыня досталась бы вам, а не этому бедолаге.
Эта фраза произвела на Кваню неизгладимое впечатление, и он впал в соответствующие произошедшему раздумья, как потом выразился Коперник «о шестисекундности жизни», причём настолько плотно, что дальнейшие события почти не отложились в его памяти. Милицейские быстро потеряли интерес к Копернику с Папычем, поскольку те ничего не видели и толком рассказать ничего не могли, зато бабка, как оказалось, всё видела и всё знает. В начале восьмого вечера Кване позвонила Ксюня и сказала, что у них всё замело, автобусы отменили и когда она вернётся не известно. Иван Папыч отвечал односложно и невпопад. После этого он совсем уже решил податься к Полли, но вдруг вспомнил, что у него дома некормленый кот. Тут проявилась Татаурова, они с Коперником поймали такси, чтобы ехать к Пузырёву и Кваня доехал с ними до метро. Шмурдяк позвонил Кване на мобильный около десяти, и сказал, что, пожалуй, купит пару стаканов такой травы, после чего икнул и повесил трубку. Что было с ним после этого мало понятно, но под утро Лёнчик пытался вскрыть аптеку на Чёрной речке. Ему срочно понадобились презервативы и виагра. Приехавшему патрулю он объяснил, что хочет снять девок и драть их в задницы, и предложил присоединиться. Когда те отказались, и удостоверение помощника депутата не помогло, он подрался с милиционерами. Шмурдяка побили дубинками и свезли в отделение. Ксюня после разговора с Кваней, заподозрив неладное, вышла на трассу, поймала фуру и за полчаса до полуночи была у него дома. Тот сидел в темноте на кухне и пил из пивной кружки шампанское, причём это была уже вторая бутылка, и ещё одна стояла в холодильнике. Кваня встал на колено и предложил Ксюхе выйти за него замуж, после чего встать уже не смог и лёг спать на пол прямо посреди кухни. Ксюня подложила ему под голову подушку и накрыла пледом, потом налила себе бокал вина и пошла к телевизору, смотреть новогоднюю муть.
Коперник с Татауровой завалились на Новый год к Пузырёву. Он оказался дома, причём совсем один. Они выпили четыре бутылки шампанского на троих, после чего, около пяти часов утра, Коперник пошёл домой спать, чтобы не мешать намечающейся семейной идиллии.
Бас-гитарист Ствол благополучно был доставлен по означенному адресу, причём никак не мог взять в толк, что это водитель так суетится вокруг него. Тот помог вылезти Димону из машины и проводил до дверей. С работы Ствол всё-таки уволился, директор уговаривал остаться, но зарплату повышать отказался. Реклама сотворённая им с Жиянбоем, как ни странно, сработала, и турфирма за две недели зимних праздников продала путёвок больше чем за предыдущие три месяца. С Машкой они помирились и прожили ещё полгода, а потом окончательно разошлись.
Шурик на старый Новый год пошёл снимать гипс и узнал что такое депиляция. Пьяный врач, перед тем как накладывать гипс не побрил ему ногу. Кроме того, Пуп понял, зачем на ногах волосы. Его левая нога постоянно мёрзла, пока растительность на ней не вернулась к прежним кондициям.
Кафе у Чёрной речки называется теперь «Триптих» и в ассортименте у них появился газированный коктейль «Вот и я Господи…». Говорят, пользуется спросом.
А день 1-го января все-таки существует. Надо просто встать пораньше, часа в два или хотя бы полтретьего.
СПб 2025
Говорят, под Новый год... часть 2
© Copyright: Кулаков Николай, 2025
Свидетельство о публикации №225092601055
Свидетельство о публикации №225092601055
Рецензии