Реквием. Русь уходящая

«Реквием. Русь уходящая» — неосуществлённая картина Павла Корина. Художник работал над ней несколько десятилетий — с 1925 по 1959 год, написав множество этюдов. Все их можно увидеть в собрании Третьяковской галереи.

Идея создания большой, значимой картины стала волновать Павла Корина ещё в студенческие годы. Преклоняясь перед великими мастерами прошлого, он чувствовал в себе силы создать произведение, в котором передаст нечто важное, возвышающее над обыденностью.

Корин происходил из семьи иконописцев, был верующим. Мысль о создании полотна возникла у него в 1925 году в Донском монастыре. Вместе с коллегой по творческому цеху Михаилом Нестеровым он присутствовал на похоронах патриарха Тихона. На церемонии прощании, длившейся пять дней, побывали тысячи людей, хотя многие понимали, насколько это опасно.

Замысел
Корин был поражён всенародным прощанием с патриархом. За конкретным событием он, по собственным словам, увидел нечто большее — «церковь выходит на последний парад». И захотел запечатлеть это прощание с уходящим миром, дореволюционной Россией.

Именно тогда Корин увидел будущих героев своей картины. Это были самые различные люди: представители духовенства, интеллигенции, простой народ…Он с натуры сделал несколько карандашных набросков в блокноте и записал: «Это же картина из Данте! Это Страшный суд Микеланджело!.. Написать всё это! Не дать уйти! Это — Реквием!».

Вначале задумывал написать трагический реквием, однако потом решил создать нечто торжественное и героическое. Дело в том, что, работая над портретами, он неожиданно увидел людей твёрдых духом, готовых стойко переносить испытания.

Композиция
Корин хотел изобразить шествие людей на фоне пейзажа и назвать картину «Исход в Иосафатову долину Страшного суда». Однако после того как в 1930-х годах художник получил возможность работать в Московском Кремле, у него появился вариант эскиза, где действие происходит на Соборной площади. Всего он сделал 29 подготовительных портретов и этюдов…

Однако предназначенный для картины гигантский холст (450 х 941 см) остался нетронутым к моменту смерти художника в 1967 году, простояв в мастерской художника 27 лет. Интересно, что этот холст, как говорит искусствоведы, «органично приобрёл в современном искусстве самостоятельный статус. Он экспонируется на выставках наряду с законченными работами художника, сегодняшние критики снова и снова пытаются осмыслить значение этой ненаписанной картины: это и „икона гигантского света“, и антитеза „Чёрному квадрату“ Малевича».

В окончательном варианте композиции Корин поместил своих героев в интерьер Успенского собора. Это же символ русского государства, имеющий большое значение в истории. Ему удалось сплотить в едином движении все фигуры, которые на этюдах существовали обособленно.

«Реквием. Русь уходящая»
Колористическое решение картины построено на контрасте насыщенных светлых тонов центральной части и тёмных, преобладающих в боковых группах персонажей.

Постепенно чёрный цвет переходит в красный с золотом в обрамлении синевато-голубого тона. Даже в незаконченном виде можно понять, какой грандиозной могла стать картина «Реквием. Русь уходящая». Корин очень хотел её закончить, но, к сожалению, не получилось. Зато мы можем увидеть серию портретов и главный эскиз композиции. Все материалы, включая гигантский холст, натянутый на подрамник, хранятся в Доме-музее П.Д. Корина (в Палехе, Малые музеи ГТГ) согласно его завещанию.

К открытию музея в 1971 году в его мастерской создали экспозицию, построенную вокруг пустого холста. Организаторы поставили эскизы к «Руси уходящей» на мольберты, некоторые — напротив холста. «Есть явно постановочная фотография, где Корин стоит напротив холста с выставленными эскизами. Но в большинстве воспоминаний пишут, что они стояли за холстом — он выносил их только для тех, кому доверял»…

В 2013 году Третьяковская галерея показывала этюды на выставке «Реквием». Их развесили в авторском порядке, известном по фотографиям. Также представили записные книжки, зарисовки и архивный фотоматериал.

Этюды
Одним из первых этюдов к картине стал портрет старика Гервасия Ивановича, выполненный в 1925 году. Церковные иерархи поначалу не соглашались позировать. Здесь на помощь пришёл Нестеров, который уговорил своего духовника, митрополита Трифона позировать мастеру. Потом Корину стали позировать и другие иерархи Москвы.

Как вспоминала вдова художника, когда он выбирал кого-либо, то просил епископа «благословить» того, кого выбрал… Епископ просто посылал «на послушание» идти и позировать художнику.

Судьба многих из тех, кого изобразил Корин, была трагической — они стали жертвами репрессий.

По легенде, второе название — «Русь уходящая», предложил Максим Горький, когда посетил мастерскую Корина. В итоге оно стало «прикрытием» для православного сюжета. Как потом вспоминал сам Корин, Горький увидев его этюды к картине «Реквием», воскликнул: «Вы накануне написания замечательной картины. Напишите её, слышите, обязательно напишите! Вот большая мастерская, пишите, ни о чём не заботьтесь».

Помощь Максима Горького
Благодаря покровительству пролетарского писателя Корин получил свою мастерскую (бывшую прачечную), поездки заграницу. Большой холст, по некоторым сведениям, соткали в Ленинграде также по просьбе Горького. Новое название, которое Горький дал работе Корина, наметило путь, по которому позднее пойдёт советское искусствоведение — восхваление картины как антирелигиозной пропаганды.

Сам Корин так формулировал причину, по которой Горькому понравилась картина: «Люди эти — люди большой совести и большого духа, можно с ними не соглашаться, но в уважении им нельзя отказать. Горький был со мной согласен».

В 1931 году при поддержке Горького Корин едет в Италию. Под впечатлением от композиций «Страшного суда» Микеланджело и Луки Синьорелли он делает множество карандашных набросков «Реквиема». А свою идею исхода в долину пишет на фоне итальянских пейзажей. Однако потом отказывается от этого замысла. Существует версия, что он создал ещё один эскиз. До нас он дошёл лишь по воспоминаниям советского художника-реставратора Степана Чуракова. В нём художник перенёс действие в Россию, и герои идут на фоне заснеженных гор.

Благодаря опять-таки покровительству Горького, Корин получает возможность работать в Московском Кремле. Он делает фотосъёмку и натурные зарисовки интерьера. Именно тогда появился ещё один эскиз. Теперь действие происходит на Соборной площади. В последнем варианте персонажи помещены в интерьер Успенского собора, а мотив шествия сменяется темой предстояния. Если верить письму Нестерова, Корин сумел собрать некоторых из своих натурщиков в давно закрытом для верующих соборе: «Я здесь целый месяц на бумаге устраиваю смотры и вожу во главе с Михаилом Кузьмичом [Холмогоровым] своих хромых, слепых и убогих стариков по кремлёвским соборам и по площадям, наконец привёл их внутрь Успенского собора, где они на фоне величественной архитектуры выстроились в боевом торжественном порядке».

Корин ждал ареста
8 июня 1936 года покровитель художника Максим Горький скончался. Смерть писателя поставила положение художника под угрозу. 8 декабря 1936 года Сталину поступил донос на Павла Корина, подписанный участником революционного движения Алексеем Ангаровым (Зыков). Заявитель обвинил художника во всех грехах. Кто бы мог подумать, что через год его самого арестуют и расстреляют… Как говорится, доносчику первый кнут.

Но в тот момент об этом никто не думал. Корин ждал ареста. Пресса обвиняла его в том, что он «сделал попов героями-мучениками». В «Известиях» в апреле 1937-го опубликовали две обличительные статьи, где Корина назвали «реакционером». «В его мастерской троцкистско-фашистская нечисть создала лабораторию мракобесия», писал автор. Картины художника убрали из экспозиции Третьяковки.

В мастерскую пришла комиссия из Комитета по делам искусств и потребовала показать этюды. Естественно, работать над картиной в таких условиях было трудно… В 1938 году у художника едва не отобрали мастерскую и, если бы не помощь писателя Алексея Толстого, неизвестно, как бы всё повернулось…

Продажа этюдов
Ещё в 1936-м Корин продал этюды Всероссийскому союзу кооперативных товариществ работников изобразительного искусства. Но потом, беспокоясь за их судьбу, в долг выкупает их обратно. Есть версия, что от него потребовали все этюды к «Реквиему» сдать, поскольку за них платили пенсию, некогда выхлопотанную Горьким, но Корин уговорил комиссию взять деньгами. Какая из версий верная, никто точно сказать не может. Известно лишь, что за свои эскизы Корин платил 20 лет. Всё, что он создавал и зарабатывал в это время, уходило за долги…

В 1944 году Корин присутствовал на отпевании умершего патриарха Сергия и зарисовал собравшихся архиереев. Затем его пригласили на Собор, где избирали патриарха. Это событие стало одним из главных событий в истории Русской Православной церкви с 1917 года. Он вновь делает набросок карандашом, записывая на полях цвета его парадного облачения. Теперь уже заметно, как изменилось его настроение. Он уже не думает об обречённости Русской церкви.

Продолжение
После Великой Отечественной войны положение художника упрочилось, однако к холсту художник так и не подступился. В 1948 году Корин рассказал о своём замысле патриарху Алексию, который согласился позировать. Состоялось несколько сеансов, но не очень продуктивных. В 1956-м Алексий и Корин договорились встретиться в Одессе, но инфаркт художника этому помешал.

Дмитрий Жилинский вспоминал: «Я помню, как после окончания института мы — Оссовский, Коржев, Суханов и я — пришли к Корину и сказали: „Павел Дмитриевич, если вы хотите начать картину, мы готовы помочь…“». Эти слова свидетельствуют о том, что и в начале 1960-х годов молодые художники, знакомые Корина, считали возможным написание картины на заготовленном ещё в 1930-е годы холсте. Однако Корин отказался.

Генрих Гунн так объясняет невозможность для Корина написать картину: «Разгадка в том, что коринские портреты, создаваемые как этюды к картине, на самом деле не были этюдами, а законченными произведениями, и слепить из них новую картину представлялось задачей почти неразрешимой. В них самих уже всё было сказано, композиционная расстановка не прибавляла ничего».

1959 год считается концом окончания работы над произведением, хотя художник прожил до 1967 года. Именно «1959 годом» Корин подписал свой финальный эскиз, над которым работал с 1935 года.

Финал
На финальном эскизе «Реквиема» изображён интерьер кремлёвского Успенского собора. Это 22 апреля (5 мая) 1918 года — последняя пасхальная служба в Кремле, которую провёл викарий Московской епархии епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов). Художник показал окончание пасхальной литургии, но, по другим указаниям, — начало, так как происходит каждение.

При этом допущены намеренные анахронизмы: в центре он расположил Сергия (Страгородского) — патриарха с 1943 года. Для его образа Корин воспользовался этюдом 1937 года, переписав мантию и головной убор, изменив его на патриарший куколь. Мантия — красного цвета, «хотя в РПЦ принят зелёный цвет патриаршей мантии. Корин не мог этого не знать. Вероятно, красную мантию, в которую он облачил патриарха Сергия, художник увидел на представителях Вселенского или Иерусалимского патриархата, прибывших в Москву на Собор 1945 года», пишут исследователи.

В Третьяковской галерее об этом этюде обычно говорят так: «Колористическое решение картины построено на контрасте насыщенных, светлых тонов центральной части и тёмных цветов, преобладающих в боковых группах персонажей. Минорные аккорды чёрного на флангах постепенно переходят в мажорную гамму центра, с ликующими аккордами красного и золота в обрамлении синевато-голубого тона».

По окончании эскиза к картине Корин записал в дневнике, что картина должна звучать на мотив «Святый Боже».

Павел Корин
Павел Дмитриевич Корин  — русский и советский живописец, реставратор, профессор Московского художественного института им. Сурикова. Академик АХ СССР (1958). Народный художник СССР (1962). Лауреат Сталинской премии второй степени (1952) и Ленинской премии (1963).

После Великой Отечественной войны руководил реставрацией полотен Дрезденской галереи, возглавлял реставрационную мастерскую Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Во Владимирском соборе Киева реставрировал фрески и восстанавливал роспись В. М. Васнецова и М. В. Нестерова. В 1960—1964 годы был художественным руководителем Государственной центральной художественной реставрационной мастерской (ныне ВХНРЦ И. Э. Грабаря) в Москве. Занимался преподавательской деятельностью в МХИ имени В. И. Сурикова.

В 1963-м состоялась персональная выставка художника к 70-летию со дня рождения и 45-летию творческой деятельности — и в Нью-Йорке в 1965 году. В 1966 году подписал письмо 25 деятелей культуры и науки на имя генерального секретаря ЦК КПСС Л. Брежнева против реабилитации И. В. Сталина.

Умер 22 ноября 1967 года в Москве; похоронен на Новодевичьем кладбище (уч. 1).