Эх морозова... семнадцатая глава

 Уже почитай две недели Степан Алкашин не мог нарадоваться входя в свою мастерскую где на стене в деревяной рамке под стеклом висел его собственный портрет оставленный Вольдемаром на верстаке. Степана никогда в жизни не рисовали с натуры и то что запечатлел художник удивило и растрогало его до глубины души. Бродяга и скиталец, завсегдатай всех городских ярмарок, знаток породистых лошадей и известный конокрад, половину жизни просидевший с гитарой у костра под звездами, с мудрым взглядом в хитрых прищуренных глазах и вечно взлохмаченной непокорной копной седеющих уже волос, вот кто глядел с портрета на обалдевшего от радости Степана.”Вот это я понимаю, работа настоящего мастера, как точно схвачен характер, как верно прописаны благородные черты потомка великого русского поэта. Обязательно вставлю в рамочку и на стену.”- захлебываясь от восторга говорил Алкашин демонстрируя рисунок Петру Васильевичу и его жене. Василич был человек честный и потому сразу заметил что такую протокольную рожу можно увидеть на стенде “их разыскивает милиция” у ихнего отделения милиции в райцентре. На это б замечание Степан почему то обиделся и не прощаясь ушел. Вольдемар не был в гостях у Алкашина больше двух недель и Степан взял с него честное слово что тот вечером обязательно навестит своего старого друга после утренней службы в самом хорошем настроении отправился домой с твердым намерением навестить пасеку и вернуться еще до прихода Вольдемара. Дав себе слово не пить до прихода Вольдемара и это было бы ,совсем не так трудно если заниматься общественно полезным трудом. У старого заброшенного колодца, где обычно проходил куриный сходняк, его внимание привлек толстый пушистый кот неизвестной породы. Кот был пришлый и по всей видимости очень наглый, это было видно по тому что он никого не боялся и наплевав на всех и вся охотился на здешних кур. В хозяйстве Степна не было ни какой живности, но зато куры были местные и кому то принадлежали. Сейчас уже трулно сказать, то ли из чувства солидарности с курями или от не любви к чужим котам Степан, следуя высшему закону справедливости схватил попавший по руку камень и запустил им в кота. Справедливость оказалась не на стороне кур и камень просвистев между ушей рыжего бандита попал точно в башку одной из самых жирных и глупых куриц уложив ее на месте. Довольный кот схватил добычу и исчез в зарослях крапивы. Эта досадная неприятность почти испортила Степану настроение, но вспомнились слова из проповеди отца Инокентия что надо возлюбить и прощать врагов своих, а случится и делить с ними кусок хлеба, жирная курица была хорошей заменой хлебной горбушке для наглого кота и Степан сразу успокоился. Весь остальной день прошел без приключений, Елена Борисовна вернулась домой от соседей с полным пакетом самых разных грибов которые неугомонная Людмила  успела собрать в дубках и близ лежащих овражках.в деревне ее за глаза называли “пылесос,” а значит ходить после нее за грибами было совершенно бесполезно, все что вырастало из под земли исчезало в больших пакетах Людмилы словно по поляне прошлись пылесосом, даже поганок и тех не было. В мастерской было светло и чисто убрано, в синей майке с надписью “NASA” Степан Алкашин трудился у гончарного круга ваяя очередной шедевр. Елена на большой терасе колдовала над пирогом с грибами и всякой вкусной начинкой. После того как Вольдемар нарисовал ее портрет, Елена сделалась самой преданной поклонницей его таланта и он стал желанным гостем в ее доме. От природы не очень красивая и уже не молодая Елена Борисовна тем не менее была теткой не без внутреннего шарма и обаяния, у нее был красивый голос и когда пели на свадьбе или дне рождения она чаще остальных попадала в ноты и потому была запевалой в любой компании. Со Степаном они никогда не ругались, потому что он никогда не перечил жене. На рисунке она была красивее и моложе своих лет, словно художник заглянул в ее не далекое прошлое и сумел совместить не увядшую еще молодость с тем настоящим образом где словно по волшебству остановилось время. Непостижимым образом в его рисунках люди были красивее и моложе чем в жизни. Это был уже не талант, а дар Божий. Вольдемар появился в мастерской неожиданно, немного запыхался и был чем то взволнован, сняв свой походный рюкзак и положив его на верстак он на минуту замер перед портретом в рамочке за стеклом где под изображением бродяги и конокрада была приляпана бумажка надпись на которой гласила, ”Портрет потомка великого русского поэта первой половины девятнадцатого века А.С.Пушкина. Оригинал, бумага, граффити, начало века.” Рядом с портретом в рамочке висела репродукция портрета Пушкина работы художника Крамского, видно для сравнения. В самом углу верстака стоял транзисторный приемник “Океан-205” из недр которого звучала нежная лирическая музыка, наполняя мастерскую покоем и домашним уютом. Из рюкзака появилось кольцо краковской колбасы, грамм триста хорошего сыра, половина батона бородинского и пакет томатного сока. Вольдемар объяснил что это, так сказать прощальное застолье перед возвращением в Москву и если дядя Степан не против то пирушка могла бы начаться прямо сейчас. Через одиннадцать с половиной секунд все чего не доставало на верстаке лежало в самом натуральном виде дразня и радуя  друзей изобилием и свежестью, в самой середке верстака возвышалась кривая как Пизанская башня глиняная бутыль с вожделенным напитком. Первую выпили молча, закусили помолчали, Вольдемар потянулся за пирогом с грибами и отхватив изрядный кусок кивнул на портрет на стене. “Хорошо придумал с бумажкой и приляпал правильно в середке. Степан не отрываясь от краковской колбаски и заедая ее большим ломтем душистого бородинского сообщил что все что написано на бумажке есть чистая правда и только слепой не увидит поразительного сходства с оригиналом. Выпили еще по одной, в который раз уже окинув взглядом мастерскую Алкашина и задержавшись взглядом на полке с кривой глиняной посудой Вольдемар поправил лежавший на его коленях рюкзак,”А нормальные кувшины у тебя когда нибудь получались или там бутылки?”- спросил он. Странным образом самогон действовал на Степана, после двух-трех рюмок он становился необычайно мудр и красноречив.”Ты Володя смотри глубже, в самую суть смотри и тогда увидишь что не внешний образ, а внутренний смысл вещей откроется тебе. Посуда моя не бьется, как не роняй, все что ни зальешь в нее будет храниться вечно, ежели закупорить сургучем, а в бутылку входит к примеру не литр, а на поверку литр с прицепом, уже проверяли с Петром Васильевичем, на пол стакана больше влезает, а ежели нужна обыкновенная простая посуда, вон в любом хозяйственном магазине завались.” Слушать Степана было сущее наслаждение, выпили еще по одной и вкуснейший самогон с медовым ароматом и шафрановым послевкусием в купе с грибным пирогом настойчиво убеждал Вольдемара что рай где то совсем рядом, только глаза закрыть и вдохнуть поглубже пропитанный деревяной стружкой воздух.-”Ты когда шел сюда у старого колодца кота не видел, толстого такого наглого?”- неожиданно меняя тему спросил Степан. На что Вольдемар сказал что никакого кота у колодца не было и поинтересовался к стати чего это у них с Еленой никакой живности нет, ни собачки ни кроликов или цыплят что ли, даже странно как то. Степан рассказал что однажды давно уже кто то приезжал в гости к отцу Инокентию на день рождения и в качестве подарка оставили говорящего попугая в клетке. Ничего попугай не хотел говорить, а только жрал, гадил и кусался как собака, но был чертовски красив и отец Инокентий оставил его жить на веранде. Попугай все время орал как потерпевший и грыз клетку. Батюшке так надоело это безобразие что он отворил клетку и ушел на службу, а когда вернулся то  попугая уже не было и никто не видел куда он делся. Кто то из прихожан вроде видел его у заброшенного колодца среди беспризорных кур, кто то говорил что это был молодой петух, в общем и целом дело было темное и про него вскоре забыли. Но объявился толстый рыжий кот, любитель кур и деревенские говорят что слышали истошные крики попугая даже на краю деревни оравшего о приближении кота, но самого крикуна снова никто не видел. Однажды кот изловчившись прыгнул из крапивы на самого попугая и почти поймал его выдрав из хвоста пару перьев. От ужаса и пережитого потрясения попугай стал говорящим, взлетев над колодцем он вдруг заорал,”На помощь!”- и после этих слов улетел и больше его никто уже не слышал. -”Так что живность это хорошо, но без нее спокойнее как то, да и кто за ней смотреть то будет.”- закончил Степан и налил еще по одной.-”Хотя насчет цыплят ты наверное прав, надо бы с десяток завести что ли.”- убеждая скорее самого себя поскреб в затылке Алкашин. Рассказ показался Вольдемару занятным, но прямого ответа на свой вопрос он не получил и ухватив еще один кусок грибного пирога с удовольствием посмотрел на портрет в рамочке. Степана понесло, он допился до состояния ораторского искуства и в нем проснулся философ, захмелел и Вольдемар и все что ни говорил Степан было для него забавно и интересно. Его повеселила история с попугаем и вспомнив о молодежи он спросил словоохотливого Степана почему в деревне живут старики и где деревенская молодежь? Степан вообще не удивился вопросу, а сказал что молодежь куда то вся подевалась, кто уехал на заработки кто в Москву на учебу подался вот и нет никого. “ Хотя был тут один странный парень без малого лет пять назад. Вот это был номер.” И гончар Алкашин поведал Влоьдемару занимательную историю про молодого парня звали которого Илюша Коробов. Дело кажется было в мае, в воздухе пахло окрепшей уже весной, над макушками молодых берез с грозным гулом бомбардировщиков носились рыжие тучи майских жуков и Степан стоя у забора думал о том что клевер в этом году уродился знатный и ежели до покоса пчелы успеют раньше косарей, то меду будет предостаточно, а значит и горшков надо наделать немало. Тут и появился этот самый парень с побитой рожей, весь исцарапанный и с синяком под глазом. Будьте, говорит любезны дайте водички попить и все по сторонам оглядывается словно погоня за ним. А одет как с фронта, ей Богу, пилотка на нем солдатская, заместо красной звезды на пилотке дырка рваная, шинель походный мешок за плечами, а главное это ботинки на нем крепкие прошитые на толстой кожаной подошве. В руках зажал банку жестяную, на банке надпись КОФЕ, а банка то помята сильно. Ну слово за слово впустил я его, чему кажется парень был несказанно рад. Накормил его напоил, а как стал его расспрашивать сразу понял что морока одна с ним будет. Такую, Володя он околесицу понес что мне, человеку бывалому и то страшно стало, псих да и только, а ну как бросится и задушит. Хотя с виду вроде нормальный, глаза светлые, добрые и говорит хоть и странно, но толково и обстоятельно. Что бы в чувство его привести и порядок в мыслях восстановить предложил я ему самогону на персиковых косточках, какой Елена моя только по праздникам гонит. Выпьет думаю и успокоится душой, мысли в голове в порядок придут, а он отказался! Извините говорит, вообще не употребляю. Ну думаю, точно псих и видимо сбежал откуда то. Я посмотрел что бы на столе ничего острого не лежало, а он про какие то карманы времени про пришельца своего лопочет. А потом его словно пристукнуло чем то, у сельсовета был говорит, у камня гранитного стоял фамилии читал павшим солдатам- ополченцам, хороший памятник. Все лопотал про двоих пропавших без вести, фамилии их он там нашел. Это родные твои, спрашиваю, нет говорит, это Алексей Маркелыч товарищ мой боевой, а второй Коробов стало быть, это я самый и есть. Теперь точно найду где Маркелыча похоронил, да говорит пока по карманам шарился еще лет сорок прошло, ну теперь то точно найду! Не просто так он от самогона отказался, вещь полезная и малом количестве даже лечебная, нечто нормальный человек может так думать, ну точно парень тронулся пока скитался в поисках могилки друга. Ты, спрашиваю где лицом так разукрасился вроде оврагов и буреломов всяких у нас нет и споткнутся можно только о камень придорожный и то коленки только ушибешь. Говорит местов ваших не знаю пришлось наугад проходить, вот в дубки то и попал, там и поранился. Алкашин тряхнул головой и налил еще по стаканчику и свой опрокинул сразу не чокаясь. Одёжа у тебя, говорю не модная в таком костюмчике почитай половину века уже не ходят, а шинель смотрю как новая только вон дыра на пилотке не к месту, а так прямо боец красной армии. Только вот ботиночки подвели тебя парень, заграничные модные, не по уставу. Так и есть отвечает, я как есть боец красной армии рядовой Коробов Илья 1919-ого года рождения, при обороне рубежей нашей родины от врага получил тяжелое ранение в голову от пули немецкой. А-а так и сказал бы сразу что с головой проблемы, я и вопросов бы не задавал и так все понятно. Но Илья вынул из нагрудного кармана гимнастерки бархатный красный кисет и достал из него  армейскую звезду изуродованную застрявшей в ней пулей и положил ее на стол, а рядом лег и комсомольский билет. Стащив с головы пилотку, убрав со лба волосы он показал Степану глубокий уродливый шрам оставленный коварной пулей. Потом значит  поставил на стол свою мятую кофейную банку, а это  произнес, пришелец из далеких миров, а точнее то что от него осталось. Откупорил я баночку гляжу, а в ней сор всякий мелкий вроде ржавчины и больше ничего нет. В общем оставил я его у себя, определил на пасеку и там же жить прелложил в сторожке, не прогонять же дурачка кантуженного. А пчелы его приняли за своего по рукам ползали, между пальцев, я сам видел, а Илья только смеялся щекотно ему было. Все сидел после покоса на лавочке у сторожки и в тетрадочку чего то писал. Вот напишу, говорит и уйду, времени у меня немного осталось. Я тогда с ним все сидел, все слушал его, забавные вещи он рассказывал. Куда же ты уйдешь, спрашиваю вон и пчелы тебя как родного любят да и податься тебе болезному некуда, чего уж там, живи в свое удовольствие вся жизнь впереди. А жизнь то взяла да и окончилась в октябре, всего то полгода и пожил, прямо на лавочке глубоким стариком и помер. Так окончил свой рассказ Степан и вновь потянулся к бутыли. Давай что ли  безвременно ушедшего раба Божего Илюшу помянем добрым словом, Господи помяни его в царствии Твоем и Алкашин опрокинул очередной стаканчик. Вольдемар ни разу не перебил Степана и дослушав его до конца продолжал хранить молчание задумавшись о чем то и даже на предложение Степана помянуть неизвестного солдата который помер у него на пасеке не поддержал и к стакану не притронулся.”Хочешь пришельца покажу?”- вдруг совсем неожиданно предложил Степан, глядя на застывшего Вольдемара.-”Покажи”-не меняя позы безразлично ответил художник. Степан порылся под верстаком и поставил перед Вольдемаром старую и уже местами помятую банку из под кофе с наклееным кусочком пластыря на котором значилось ТУЛУЗ. Вольдемар посмотрел на Степана потом на ржавую банку и спросил где инопланетянин.”Нет Володя, этот который в банке это пришелец, бездомная так сказать сущность. Инопланетяне, так те живут на своих планетах, у себя так сказать дома, а эти как мусор по вселенной носятся все ищут чего то. Мне Илюша рассказывал да я не смог понять, уж больно мудрено.” Уж как не старался, как не крепился Володька, а и он не смог устоять перед коварством Алкашинской браги, третий стаканчик ласково погладил его по душе и отозвался приятным теплом в затылке, четвертый напрочь изгнал из него все трезвые мысли и все критическое мышление заменив его на недоверчивое упрямство и желание спорить по каждому сказанному слову. Вольдемар глубоко и печально вздохнул, поправил сползающий с колен рюкзак, крякнул готовясь сообщить нечто важное, видимо то за чем собственно и пришел сюда. Рассказ Степана позабавил его и до некоторой степени огорчил таким бездарным сюжетом и насквозь фальшивым финалом. В его голове как мухи в меду вязли мысли и вскоре разобраться с чего все началось и вообще о чем речь, как сказал бы Степан не смог бы и сам черт. Во всей этой мешанине как на карусели начали мешаться и весело скакать дырявые пилотки за ними бежали с кудахтаньем американские прошитые ботинки следом верхом на улье скакал сам Степан и задорно кричал “за родину, за Сталина” размахивая кофейной банкой как гранатой. Вольдемар крепко зажмурился пытаясь унять сердцебиение и привести мысли хоть в какой нибудь порядок. Ладно паренек в шинели, может и заходил какой прохожий, этого сейчас не проверишь, может он и пулькой по лбу стукнутый отчего всегда в голове всякая неразбериха случается, например уверяет что родился в начале века, допустим, на пасеке жил помогал пчелам мед собирать, пусть даже помер, но причем тут пришелец в баночке из под кофе? Такая бездарная и даже наглая брехня была совсем не в духе Алкашина, который хоть и был придумщиком и фантазером, но меру знал и в Бога верил. Степан поглядел на банку в руках Вольдемара и заверил что никто из нее не выйдет, потому как в банке прах погибшего пришельца и только он один знает тайну этого праха и Вольдемару, как другу он ее сейчас не сходя с места и откроет, а если он где и соврет, то провалиться ему на этом самом месте. В откупоренной банке оказался порошек бурого цвета и с запахом ржавого железа. Схватив с тарелки свежий огурец Степан прильнул к самому уху Вольдемара и прошептал -”Нужно взять щепотку и посолить.”- оживленно сопел он и тыкал кривым пальцем прямо в банку. “Чего посолить, огурец?”- не понял Вольдемар. Хрустнув огурчиком Алкашин пояснил что посолить надо перед собой, а еще лучше выпить стакан водички, а совсем отлично посолить какую нибудь лужу или скажем водоем и смело шагай в эту лужу хоть вниз головой и ничего не бойся. Вот хочешь проверим сейчас, так сказать эксперимент проведем, с каким то дьявольским азартом предложил вдруг Степан ”Вот я сейчас в одном месте исчезну, а здесь вот снова появлюсь, веришь?” Вольдемару передалось азартное возбуждение Степана и он уверенно ответил-”Не верю.” Алкашин поднялся и шатаясь в разные стороны направился к двери,”Идем, сейчас сам все увидишь,” и распахнув дверь он растаял в вечерних сумерках. Хлопнув не понятно зачем еще один стаканчик Вольдемар последовал за ним. Степан был уже за калиткой и в где то впереди неясно читались буквы на спине Степана ”NASA”, Вольдемар последовал за буквами. У старого заброшенного колодца буквы остановились, Алкашин открыл жестяную баночку и вынул из нее щепотку бурого порошка, передав банку подошедшему Володе он протянул руку и бросил щепоть бурой дряни в колодец, потом перевалился через край и со словами “Ети иху мать” исчез во тьме колодезного сруба. Силясь осознать то что сейчас произошло и что теперь делать Вольдемар опасно перегнувшись старался хоть что нибудь разглядеть в кромешной темноте колодца, нечего не увидев он набрал полные легкие воздуха и противным голосом закричал “Караул”, колодец ответил дребезжащим эхом и раздраженным кваканьем разбуженных лягушек. И вот тут он замер от мысли которая должна была сразу придти ему в голову, он не слышал всплеска воды от упавшего вниз тела. Получалось что Степан прыгнул, но до дна не долетел, постояв еще минут пять он последний раз прислушался, в колодце как в могиле было тихо пахло сыростью и тиной от которой в душе рождалось осознание полной безысходности и внезапной гибели своего друга и собутыльника. И он побрел обратно к дому Степана в надежде не встретить Елену, которая спросит его где Степа и чего это он один с кофейной банкой мотается тут. Как человек честный он должен сказать правду что Алкашин сиганул в старый колодец не в смысле покончить с собой, а в целях научного эксперимента, но что то пошло не так. Ему никто не встретился и хмельной, убитый горем Вольдемар тихонько прошел в мастерскую, взял свой рюкзак и так же тихо вышел на дорогу затворив за собой калитку. В доме отца Инокентия горел свет видимо пили чай после ужина. Как можно тише, неслышной тенью Вольдемар прошел через двор, стараясь не попадать в полосу света и радуясь тому что на небе не было луны, неслышно вошел в вагончик где лежали все его вещи. Вагончик этот применялся под разные хозяйственные нужды, там по необходимости держали дрова, складировали старые вещи, иногда там была летняя кухня, теперь же его отдали под гостевой домик когда в деревне появился Волдемар. Набежавшие тучи обещали скорый дождь, который не заставил себя долго ждать и слезливыми струйками залил оконце. В голове бродили последние хмельные мысли, но ночной ветерок выдувал их из головы постепенно возвращая рассудительность и ясность на свои места. Завтра на утренней службе батюшка спросит куда это Степан подевался и обязательно посмотрит на Вольдемара и все посмотрят на него и он не будет знать что им всем ответить. Последнюю ночь перед побегом из деревни Вольдемар решил провести в храме и надев рюкзак и прихватив сумку он так же тихо покинул двор отца Инокентия. В храме было темно холодно и немного страшно, зная что после каждой службы в часовенке все свечные огарки приносят сюда в медный ящик стоявший в углу храма на широкой деревяной скамье он нашел с десяток почти целых свечек и засветил все расположив на днище жестяной бочки.  Завтра он возьмет длинную веревку и сам полезет в колодец вынимать тело друга и вся деревня соберется и снимут шапки в молчании стоя над мокрым и бездыханным телом Степы и он тогда скажет какой Степа был человек, скажет…”Володь, ты что ли здесь?”- раздался настороженный голос и в дверях храма образовалась чья то темная фигурка и в трепетном пламени свечей на фигурке проявились буквы “NASA”. Мокрый и грязный в храм вошел Степан Алкашин и присев на корточки протянул ладони к огню, видимо намереваясь погреться. “Ты чего здесь сидишь? Я тебя уже везде искал, в мастерской нет тебя, на дороге пусто уж грешным делом подумал что ты за мной в колодец уходился. Пошел к батюшке там темно уже спать легли, ну думаю пропал парень. Хорошо огонек в храме приметил.” никогда еще Вольдемар не испытывал такую радость при встрече с Алкашиным как в эту августовскую ночь. Вернувшись обратно в мастерскую друзья на радостях откупорили еще одну бутыль с медовой брагой и накатили за встречу. Потом уже Степан рассказал как работает порошок из пришельца.-”Понимаешь, какая ,штука, пришельцы эти долго не живут здесь. если не вселятся в кого нибудь, ну как глисты пропади они пропадом, то есть оболочку себе ищут, а так три дня и капут, один порошок от них и остается. Но свойства у порошка этого почти волшебные, естество ихнее так в нашем мире проявляется, но только через воду. Илья так и сказал - вода единственный проводник, говорит связующий нашу планету с вселенной. Куда захочешь туда и попадешь. Мне еще в бытность свою Илья предлагал, хочешь говорит слетаем на другую галактику? Хочешь? Только говорит представить надо то место куда прыгнем, а то можно попасть откуда и возврата нет. Я ему отвечаю, ну тебя к лешему, прыгай сам если хочешь, а я боюсь.” “Ты же здесь обещал появиться, куда же тебя занесло?”- резонно вставил Вольдемар налегая на краковскую колбаску, потому как от переживаний и волнений страшно проголодался. “Тут брат, понимаешь какая штука получилась, что бы куда то переместится надо хорошо себе это место представить, а я вижу перед собой пасеку мою любимую, пчелки там ульи, тишина одним словом, хорошо! Про мастерскую напрочь забыл. И с этой вот картинкой я прыгнул в колодец. Там на пасеке и очутился, а как опомнился где я так бегом  обратно сюда. Ну а дальше ты уже знаешь.” Вольдемар с интересом вертел кофейную банку и до конца не верил в то что случилось.”В стареньком беспрерывно играющем приемнике вдруг запели нарочито громко и навязчиво, казалось певец хотел не достучаться до сердец слушателя, а лез напролом прямо в уши, насильно завоевывая свое право на жизнь. Степан сморщился как от зубной боли и протянув руку выключил звук у приемника.-”Тебе не нравится Киркоров?”- поинтересовался Вольдемар,-”Его сейчас по всем каналам крутят.” -”Вот именно что по всем. И не поет, а орет, какие до этого дурака песни были хорошие и разговору не мешали и настроение создавали. А этот балбес какой то. Полная, ****ь бездуховность.” С этим Вольдемар спорить не стал и согласился что Степан в чем то прав. “Это что же каждый может вот так запросто куда хочешь махнуть?”- он снова вернулся к заветной банке.” Нет не каждый, а только те у кого хорошее воображение, крепкая память и ясные цели.”- четко как на экзамене сформулировал Алкашин. Они долго еще беседовали о возможностях заветного порошка и Степан с охотой рассказывал Володе все что ему было известно самому. Из рассказа Степана получалось что человек мог переместиться только туда где уже когда то был и хорошо знает ту местность, из этого следовало что например в Европу он махнуть с Иркой не сможет, потому что нигде в этой самой Европе не был а уж тем более куда нибудь в космос проехаться и нечего мечтать. От этих занятных размышлений Володю отвлек вопрос Степана повернув весь незабываемый вечер к самому началу их встречи.”Ты вроде как хотел что то показать, ведь ты не просто пришел нектару Ленкеного попить, как говорится на дорожку.”- спросил Алкашин зная что Вольдемар уже твердо решил уехать из деревни в Москву и только ждал подходящего случая. Пережитые приключения этого незабываемого вечера подкрепленные большим количеством выпитой браги и не исключая время перевалившее за полночь дали свой естественный результат, Cтепан делал большие паузы в предложениях и сонно моргал глазами, он то и дело смотрел на свой портрет, на короткое время оживал вытирая с глаз невидимые слезы. Вольдемар вынул из рюкзака нечто завернутое в крафтовую бумагу и поставил предмет на верстак, утром передай это батюшке после службы. После он протянул руку к жестяной баночке и повертев в руках спросил Степана может ли он дать ему немного порошка. “Да забирай всю банку, пропади она пропадом, одна морока с ней и тетрадку его тоже забирай,”-он полез куда то в дальний угол где лежал всякий мусор приготовленный на выброс и вытащил темно - синюю тетрадку в целлофановом пакетике.-”Это он тоже велел передать тебе и одёжу свою тоже велел.” он попросил Вольдемара убрать ноги с деревяного ящика стоявшего под верстаком и открыл его. Глазам изумленного художника открылась хорошо упакованная шинель, вещь-мешок, прошитые американские ботинки и поверх всего лежала солдатская пилотка с дырой за место красной звезды. “Вот это все забирай вместе с порошком, он так наказывал, коли говорит встретишь, Степан Алексеич человека достойного, а главное надежного то и передай ему все это. Мне говорит уже без надобности, а ему пригодится, так и сказал.” Наступила пауза, в продолжении которой Вольдемар с интересом глядел на солдатские пожитки, а Степан Алексеич сидя на корточках и глядя на Вольдемара напряженно ждал ответа.”Мне нужен только порошок, а остальное я оставлю тебе.” “Нельзя Володя, он сказал все передать самому достойному и порошок и тетрадку.” - “А с чего ты взял что я достойный?”- “Не знаю Володь, не ведаю что значит достойный. Ты первый кому я все рассказал и показал, а значит ты и есть самый для этого подходящий. Понравился ты мне, Володя и душа у тебя открытая и … не знаю я, не знаю. Ты забирай все это и сам уж решай что с этим делать.” На том и порешили, положив порошок и тетрадку в рюкзак Вольдемар ушел обещав завтра забрать остальные вещи. На довольно большой и светлой веранде в доме отца Инокентия стояли трое, это сам батюшка рядом мял в руках бейсболку в почтительной позе староста местного прихода весь взлохмаченный Степан и уже позади всех сунув руки в карманы и склонив голову на бок стоял сам виновник события которое свело всех трех персонажей на веранде. Все трое смотрели на икону Пресвятой Богородицы “Умягчение злых сердец” написанную Володькой как раз в самом конце августа под ореховый спас. Икона была так хорошо написана в соответствии со всеми правилами иконографии, с таким мастерством и точностью образа девы Марии, что ни Степан ни батюшка не могли отвести от нее взгляд. После долгого молчания первым заговорил отец Инокентий, не меняя позы и не глядя ни на кого он очень тихо сказал -”Володя, ты понимаешь что ты сделал? Какую беду ты на себя навлек? Безумец, ты кого написал, ты с какой иконы список делал?” Вольдемар смущенно и подавленно молчал. Не эти слова ожидал он услышать, но что собственно не понравилось отцу Инокентию, что не так было изображено на иконе. “Предавать анафеме я тебя не буду, видимо разум покинул тебя. Ты сам ушел от Божьей благодати и сам должен вернуться обратно, а теперь иди чадо, никто тебя не осудит. Христос с тобой. И забери это с собой.”- батюшка кивнул на икону, потом бесшумно покинул веранду. Уже сидя в мастерской Степана и пакуя в сумку шинель и ботинки он дал волю своим чувствам-”Я не понимаю что отец Инокентий сказать то хотел, что его так огорчило, то что я написал деву Марию без благословения на то святейшего Синода?” Сидевший тут же рядом Степан и что то ковырявший в старом будильнике по дружески успокаивал его-”Отец Инокентий хотел сказать что овца ты заблудшая, вбил себе в голову что все можешь и пошел на вольные хлеба. Стало быть отбился от стада Христова.” -”Сам ты овца непутевая, я делаю то что умею и делаю это хорошо.”- обиделся на слова Степана парень.-”Это гордыня в тебе говорит, с годами это пройдет, это у тебя от несогласия с самим собой. Пройдет.” Собрав сумку и застегнув молнию Вольдемар с грустной улыбкой посмотрел на Степана,-”Ну вот кажется и все мое время вышло,”- он обнял Алкашина и понял как сильно привязался к этому человеку, потомку великого поэта. В мастерской уже стоял на полу небольшой оцинкованный тазик наполненный водой, рядом стоял со старым будильником в руках Степан дававший Володьке последние инструкции. -”А дайка мне перед дорогой воды напиться, да не какой нибудь, а самой лучшей колодезной.”- неожиданно произнес Вольдемар. Степан принес ему воды в небольшом глиняном кувшине. Выпив всю воду без остатка он поставил кувшин на верстак, снял с руки “Rolex” протянул часы Степану со словами “на добрую память, может когда и поинтересуюсь который час” посолил воду в тазике и набрав воздух в легкие как перед прыжком в пропасть шагнул вперед.