Продолжение сле 3

Застолье прошло уныло, и унылость ему придавало присутствие тонкогубой и остроносой жены судьи. Из-под еврейских кудряшек её волос смотрели наглые и хищные глаза прирожденной песбиянки. Алекс чувствовал, что был неприятен матери Авивы и догадывался почему.
Глупыш судья пытался веселить Алекса смелыми анекдотами, Авива жила своей птичьей жизнью.

В курительной комнате Жорж Пипеткин принялся врать, как часто о нём, творце шедевров вспоминала его дочь.
  - Такая воздушная, такая, знаете, из мечты сотканная, - подстраивался под писательский слух профессиональный сутяжник.
"Этак он мне её в постель невзначай подложит," - улыбался про себя Алекс.
Алкоголь не возбуждал, но лишь убаюкивал отвыкший от него организм.

Предложенная хозяином гостевая комната вполне устроила Алекса. Забыв отпустить шофера, забыв даже зачем он здесь оказался, Алекс, не раздеваясь, лёг на водяной матрас кровати и тут же уснул.

В наш век любители почитать пусть даже крепко сбитый роман или повесть, эти любители с все возрастающей скоростью будут вымирать мирно и незаметно, как Стеллеровы коровы в водах  никому не нужных Командорских островов. Публичные библиотеки из торжища сиюминутного интереса и влюбленности в беллетристику неумолимо превращаются в храмы, в одном из которых Иисус переворачивал столы менял.

Спящий на зыбком матрасе писатель не ведал, что эта ночь будет последней ночью его беззаботного существования.