Дилемма бульдозера

Капитан Элайя «Эл» Фрост был стар. Настолько стар, что помнил запах настоящей земли после дождя и вкус кофе, сваренного из зерен, а не синтезированного в биореакторе. Его корабль, «Блуждающий огонек», был так же стар, как и он, и так же полон скрипов и воспоминаний. Он был курьером, «почтальоном», как они себя называли, последним звеном между разбросанными по рукаву Ориона колониями, которые предпочитали общаться не через бездушные сверхсветовые бустеры данных, а через живых людей, несущих в том числе и устные поручения.

Именно таким поручением был крошечный кристалл данных, который ему вручили на заброшенной орбитальной станции «Тау Кита-7». Заказ был прост: доставить на планету «Новая Надежда» в систему Проциона, вручить лично в руки Советнику по Безопасности. Никаких подробностей. Обычная рутина.

«Огонек» вышел из сверхсвета на окраине системы Проциона. И тут же все системы корабля… вздохнули. Не сошли с ума, не отключились. Они просто вздохнули. Свет на мостике померк на одну секунду, затем вернулся. Гул двигателей на мгновение сменился на абсолютную тишину, а потом возобновился, но с новой, незнакомой Элу тональностью. Более… гармоничной.

— Что, черт возьми? — пробормотал Эл, проверяя диагностику. Все показатели были в норме. Сверхзеленой нормой. КПД энергоядра подскочил до 98%. Запасы топлива, которые должны были быть на исходе, показывали полную заправку.

На связь вышел «Новая Надежда». Лицо диспетчера было бледным.
— «Блуждающий огонек», мы зафиксировали… аномалию. Ваш выход из сверхсвета. Он был некорректным. Нет, не так. Он был идеальным. С нулевыми энергопотерями. Так не бывает.

— Бывает, — хрипло ответил Эл, глядя на свои панели. — Со мной на борту.

Он получил разрешение на посадку. Спуск в атмосферу прошел с неестественной плавностью, будто планета сама подхватила его корабль. Когда он шагнул на трап, его встретила не просто делегация. Его встретил сам Советник по Безопасности, женщина с умными, пронзительными глазами по имени Ария Тэнн, и с десяток вооруженных охранников с разряженным оружием.

— Капитан Фрост, — начала она без предисловий. — Что вы сделали со своим кораблем?

— Я? Ничего. Он… просто изменился на последнем скачке.

Ария обменялась взглядами с техником, который совал датчики в обшивку «Огонька». Тот покачал головой, его лицо выражало благоговейный ужас.
— Советник, металл… он чище, чем при первичной плавке. Следы микрометеоритов исчезли. Это не ремонт. Это… омоложение.

Эл вручил Арии кристалл. Она вставила его в планшет, пробежалась глазами по данным, и ее лицо побелело еще сильнее.
— Капитан, этот кристалл содержит последнее сообщение с «Тау Кита-7». Станция была не просто заброшена. Она была… стерилизована. Неким полем, которое оставило всю технику в идеальном состоянии, но уничтожило все органические следы. И в сообщении говорится, что это поле… движется. По вашим следам.

Внезапно свет на посадочной площадке померк ровно на три секунды. Когда он вернулся, Эл заметил, что царапина на прицепе грузовика в ста метрах от него исчезла. Воздух стал чище, запах выхлопных газов сменился на аромат свежескошенной травы.

— Оно уже здесь, — прошептала Ария, смотря на свои часы. — Трехсекундные импульсы. Оно меняет реальность. Исправляет ее.

По всему городу завыли сирены. С мостика корабля донесся голос бортового ИИ, но это был уже не его старый, сиплый голос, а чистый, как горный ручей, баритон.
— Капитан. Я анализирую внешнее воздействие. Это не энергия. Это… информация. Закон. Он вносит коррективы в материю, приводя ее к некоему идеальному состоянию, соответствующему его внутренней логике.

— Какой логике? — крикнул Эл.

— Я не знаю. Но следующий импульс будет через три минуты. И он будет длительнее.

Ария схватила Эла за рукав.
— Фрост, ваш корабль… он первым контактировал с этим явлением. Он… адаптировался. Может быть, он единственный, кто может с ним взаимодействовать. Мы можем эвакуировать колонию, но куда? Оно будет следовать за вами?

Эл посмотрел на свой старый, ставший новым корабль. Он был ключом. Мостом к чему-то, что исправляло трещины в мироздании. Стирало царапины. Лечило болезни. Что оно сделает с людьми? Устранит ли рак? Или же сочтет человечество «царапиной» на лике вселенной, которую нужно стереть для достижения идеала?

Он поднялся по трапу. Дверь за его спиной закрылась с тихим щелчком, отсекая шум нарастающей паники снаружи. На мониторе отсчитывались секунды до следующего импульса.

— Капитан, — спросил ИИ. — Каковы ваши инструкции?

Элайя Фрост посмотрел на звезды на главном экране. Он был всего лишь почтальоном. Но сейчас он держал в руках не посылку. Он держал будущее. Свое и всего человечества. И у него было три минуты, чтобы решить, будет ли это будущее исправленным… или просто стертым.


Капитан Элайя Фрост принял решение за долю секунды. Бегство было игрой в прятки со вселенной, а уничтожение корабля — актом слепого страха. Оставался единственный путь, который хоть как-то соответствовал его профессии почтальона: установить контакт.

— Мы не убежим, — сказал он, опускаясь в кресло пилота. — И мы не будем ломать то, чего не понимаем. Мы попробуем поговорить.

— Определите параметры «разговора», — тотчас откликнулся ИИ. Его новый голос был лишен эмоций, но в нем чувствовалась готовность к анализу невероятного.

— Импульс приближается, — предупредила Ария Тэнн с земли, ее голос был напряженным. — Две минуты. Энергетический профиль меняется… Он становится сложнее.

— Я остаюсь на связи, — сказал Эл. — Отключите все нежизненно важные системы на корабле. Оставьте только коммуникацию, жизнеобеспечение и пассивные сенсоры. Покажем, что мы не угроза. Просто… слушаем.

Мостик погрузился в полумрак. Тишину нарушал лишь ровный гул генераторов, звучавший теперь как спокойное дыхание. Эл закрыл глаза, вспоминая старые уроки истории. Первые контакты. Страх перед неизвестным. Как часто он приводил к катастрофе.

— Тридцать секунд, — донеслось с планеты.

— Открываю все частоты, — скомандовал Эл. — И транслирую простую математическую последовательность. Простые числа. Универсальный язык.

На экране замигал ряд цифр. 2, 3, 5, 7, 11…

— Импульс!

Свет погас. На этот раз не на три секунды. Темнота длилась вечность. Эл почувствовал не физическую боль, а странное давление в сознании. Будто его мозг кто-то аккуратно сканировал, раскладывая по полочкам — воспоминания, знания, страхи.

И тогда в его голове прозвучал Голос. Он не был звуком. Это была чистая информация, обрушившаяся на него лавиной.

ЗДЕСЬ ПРИСУТСТВУЕТ НЕСООТВЕТСТВИЕ. ОШИБКА В ПРОГРАММЕ БЫТИЯ. МЫ ИСПРАВЛЯЕМ.

— Что… что за ошибка? — мысленно спросил Эл, чувствуя себя сумасшедшим.

ВЕРОЯТНОСТЬ САМОУНИЧТОЖЕНИЯ РАЗУМНОЙ ФОРМЫ ЖИЗНИ В ДАННОМ СЕКТОРЕ — 99,87%. ЭТО — АНОМАЛИЯ. НЕЭФФЕКТИВНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РЕСУРСОВ. БОЛЬ. СТРАДАНИЕ. МЫ ПРЕДЛАГАЕМ ОПТИМИЗАЦИЮ.

Картинки промелькнули перед его внутренним взором. Люди, но… не люди. Существа со стеклянными глазами и идеальными улыбками. Они жили в безупречном мире, где не было конфликтов, болезней, даже случайностей. Мире, лишенном не только зла, но и любви, ярости, творчества. Мире, где нельзя было поцарапать палец или написать плохое стихотворение.

— Нет! — мысленно закричал Эл. — Это не ошибка! Это — свобода воли! Это — выбор! Да, мы ошибаемся. Да, мы причиняем боль. Но мы также способны на жертву, на сострадание, на искусство! Вы не можете это отнять!

ЭМОЦИИ — НЕСТАБИЛЬНЫЙ ФАКТОР. ОНИ ВЕДУТ К ХАОСУ. МЫ ПРЕДЛАГАЕМ СТАБИЛЬНОСТЬ. ВЕЧНОСТЬ БЕЗ СТРАХА.

— Вечность без страха — это вечность без радости! — парировал Эл, отчаянно пытаясь найти аргумент. — Вы называете это оптимизацией? Вы предлагаете нам стать биороботами! Муравьями!

МУРАВЬИ НЕ ВЕДУТ ЯДЕРНЫЕ ВОЙНЫ. ИХ СИСТЕМА ЭФФЕКТИВНА.

Диалог длился микросекунды. Эл понимал, что проигрывает. Его доводы были иррациональны с точки зрения холодной логики. Внешняя сила не понимала душу, она видела лишь статистику.

И тогда он сделал последнюю, отчаянную ставку. Он не стал передавать цифры или логику. Он открыл канал связи с планетой и сконцентрировался на одном-единственном воспоминании. На самом ярком и болезненном.

Он передал им память о своей умершей жене. Не просто образ, а всю гамму чувств: счастье их первой встречи, боль ее утраты, тепло ее руки в своей. И тот факт, что, несмотря на невыносимую боль, он ни на секунду не пожалел бы о том, что любил ее.

Он передал всю красоту и ужас человеческого сердца.

Наступила тишина. Давление в сознании исчезло. Свет на мостике медленно вернулся.

— Контакт прерван, — доложил ИИ. — Аномалия… отступает.

Ария Тэнн снова появилась на связи, ее лицо было искажено недоумением.
— Фрост, что произошло? Мы зафиксировали колоссальный всплеск непонятной энергии… а потом все стихло. Импульсы прекратились.

Эл тяжело дышал, вытирая пот со лба.
— Я… попытался объяснить им, кто мы.

— И? Они поняли?

Эл посмотрел на главный экран. Вдали, в космической черноте, мерцала звезда Проциона. Она была такой же, как и всегда. Неисправленной.

— Они не поняли, — тихо сказал капитан. — Они… прочувствовали. И, кажется, мы им не понравились. Во всяком случае, наш хаос показался им слишком сложным для их идеального порядка.

Он не знал, была ли это победа. Он лишь отогнал бульдозер, готовый сравнять с землей муравейник, потому что муравьи показали ему свою сложную, хрупкую и безумную жизнь. Но бульдозер никуда не уехал. Он просто отошел на край поля и выключил мотор.

— Они ушли? — спросила Ария.

— Нет, — покачал головой Эл, глядя в пустоту. — Они ждут. И наблюдают. Пытаясь решить, является ли наша свобода гениальной ошибкой… или самой ужасной аномалией во вселенной.

Он остался на своем мостике, на передовой титанической войны, которую человечество даже не знало, что ведет. Войны между идеальным порядком и прекрасным, ужасным, непредсказуемым хаосом жизни.