Об одиночестве

       Человек, и это с какого-то времени стало аксиомой, существо общественное: и живёт в социуме, и постоянно вовлечён в процессы общения с себе подобными. Приносит же он и может принести в общение только то, что у него “внутри”. Главное – что там у него “внутри”, какие качества, характеристики, “энергии” и сколько их, в каком объёме они представлены. В первую очередь, это характер, темперамент, сила воли, также ум, интеллект (уже в меньшей степени). Есть ещё красивое исконно русское слово “харизма” (вместо иностранных “магнетизм”, “обаяние”): есть она у человека или нет. Что обозначает данное слово, ясно скорее интуитивно, чем рационально. Но её наличием могут похвастаться лишь единицы, какие-то доли процента, статистически это не значимо, выносим за скобки.

       Наконец, имеется и такое понятие, как “атмосфера”. Также эфемерное, но вполне “рабочее”. В том смысле, что её вокруг себя создаёт человек в радиусе обычно нескольких метров (“такие как все”, “простые люди”); в исключительных случаях (“яркие личности”) – нескольких десятков (“выдающийся, непревзойдённый лектор / оратор”) и даже сотен метров (например, поп-идол во время своего концерта; тот же оратор, особенно “политический”). “Атмосфера” – это нечто вроде электрического поля той или иной степени напряжения, а заряд – внутреннее содержание личности. Поле действует на собеседника в спектре от божьей (почти) благодати до мертвящей, свинцовой, могильной тяжести. Такое поле и есть “атмосфера”, которую создаёт человек в окружающем его пространстве в радиусе N метров с собою в центре.

       Вот, пожалуй, все основные параметры. Можно приступать к основной части.

       О господи, а как же аура?! Забыли?! Куда ж без неё-то?! – Ладно, пусть она с большой натяжкой будет примерно тем же, что и “атмосфера”, только в силу иноязычного звучания слова (“атмОсфера” давно русифицировалась) и трёх гласных звуков из четырёх более таинственным, завораживающим и неопределённым.

       Итак, основная часть. “Центральный пункт” уже был обозначен в первом абзаце, повторимся: человек приносит и может принести в общение только то, что у него “внутри”. Равным образом и дать другому он может только то, что наличествует там же, “внутри” [* Примечание]. Люди, за исключением подвижников веры, вступают в общение прежде всего для того, чтобы что-то получить от другого, а уж потом, смотря по обстоятельствам и настроению, случается, что и дать. А “внутри” может быть: (а) либо что-то “тёплое”, приятное, “светлое”, “доброе”, “положительное”; (б) либо энергичное, брутальное, агрессивное, наступательное (что нередко привлекает даже более, чем (а)); (в) либо всему этому, то есть (а) и (б), противоположное. (А/а) и (б) обычно притягивают. В каких формах к таким людям “тянутся” – это в зависимости от психического склада и потребностей “притягивающихся”. (В/в) либо отталкивает, либо оставляет равнодушным.
       [* Примечание – Тут, конечно, можно вспомнить про деньги, они суть “вне”; акт передачи денег другому лицу – это внешний акт “давания”. Но, с другой стороны, суммы, которыми субъект обладает, есть всегда – или уж в огромном большинстве случаев – производное от его внутренних качеств.]

       Самое главное – это внутреннее содержание личности. Или оно в глазах окружающих представляется чем-то ценным, интересным, значимым, или вызывает отрицательные чувства и эмоциональные реакции, или, наконец, вообще ничего “не вызывает” (“ни рыба ни мясо”, а по православной классификации, “ теплохладный”).
 
       К носителям качеств (а) и (б) естественно тянутся в надежде почерпнуть недостающих качеств или прибавить сколько-то к уже имеющимся, лишним не будет; в целом “подзарядиться”, “запитать энергетику” (вампиризм?), одним словом, получить от них нечто для себя важное и полезное. (А самое искреннее, сокровенное желание: если повезёт, их каким-то образом использовать в своих интересах, для “решения своих проблем”, для достижения значимых целей). Возможно, тяга к обладателям “Большого Ресурса” может оказаться ещё сильнее, но, как мы только что выяснили, “ресурсные личности” наделены, как правило, такими внутренними качествами, которые чаще вызывают притяжение, чем неприятие. А денежные средствА, достающиеся “тянущимся” от высокорангового, статусного представителя Homo sapiens в силу его щедрости либо иных побуждений выступают приятным дополнением к общению с незаурядной, “сильной личностью”.
 
        От гоминидов, не наделённых качествами (а) и (б), – либо им досталось совсем немного; от людей вялых, унылых, во многих / во всех отношениях “слабых”, вообще мало чем примечательных индивидов стараются быть подальше – либо, что происходит ещё чаще, просто их не замечают, рассматривают как нулевую величину. То есть на самом деле в человеческих отношениях и в таком их проявлении, как одиночество, всё довольно просто. Можешь в общении дать людям то, что им нужно, есть это у тебя “внутри” – с одиночеством, скорее всего, не повстречаешься.  Не можешь, нет у тебя этого – готовься к малоприятному соседству, как бы всё внутри этому ни противилось. 
 
       Всё это, только что обозначенное, и только это – твоё личностное, индивидуальное содержание – ты излучаешь, “транслируешь” во внешний мир, Urbi, так сказать, et orbi, по всем азимутам и направлениям. Процесс это объективный и “источником излучения” не контролируемый: что есть на данный момент “внутри”, то и излучается. И если настигает или всю жизнь сопровождает одиночество – это значит, что это вот, что у тебя внутри – никому не интересно, не притягивает, не вызывает желания окунуться, раствориться, хотя бы временно припасть…

       Психологи, они специалисты в том числе и “по одиночеству”. Настоящие, профессионально относящиеся к своим обязанностям, это ещё и жёсткие люди. Некоторые думают, что, придя к ним на приём, услышат успокаивающие, ободряющие, убаюкивающие, ублажающие  слова, а те вместо этого советуют: надо время от времени или хотя бы раз в жизни отважиться и проделать весьма болезненную процедуру. А именно задать самому себе крайне неприятные вопросы и максимально честно и искренне на них ответить; об этом мы уж как-то писали.  Это, как ни странно, не всегда, но во многих случаях неплохо помогает.

       И если серьёзно относиться к феномену одиночества, тем более, собственного, то, например, правильным было бы составить небольшие списочки: какие у меня качества, (а) которые привлекают ко мне людей, вызывают у них желание (а уж если потребность, то совсем хорошо) почаще быть со мною рядом, заставляют, вынуждают их ко мне “тянуться”; (б) которые отдаляют меня от людей, а то, чего доброго, и отталкивают; (в) оставляют людей равнодушными, во мне никак не заинтересованными, что для моего одиночества почти равноценно (б): ничего у них там “внутри” при виде меня не шевельнётся – или шевельнётся, но совсем не то и не так, как мне хотелось бы.

       Сложившаяся картинка поможет понять, каковы перспективы индивида в его отношениях с другими людьми и, в частности, “сужден ли ему средь людей” “тяжкий жребий одиночества” (Н. А. Некрасов), или же всё для него, к большому удовлетворению, сложится более или менее благополучно.

       Собственно, если в графе (а) оказывается достаточно качеств, во всяком случае, если они численно перевешивают (б) и (в), то и особой проблемы нет. Серьёзно призадуматься стоит над пунктами (б) и (в), если они набирают больше позиций и очков, чем (а); а там вообще может стоять ноль. (На математическом языке, это “пустое множество”; на “естественном” – “пустое место”, “ноль без палочки”).

       Ещё очень важно, из каких “частей” состоит человек. Речь о том, что одна его половина – “материальная”, телесная, а вторая – “идеальная”, духовная (сознание, психика, память, интеллект, умственные, познавательные способности и т. п.). Так вот, беда, если кому досталась блёклая, жухлая, слабая половина – говорил, кажется, академик Павлов, имея в виду, конечно, биологическую, физиологическую, “животную” составляющую человеческих существ, а ведь жизненная сила и энергии именно “там”… Кстати, многие герои Чехова, по мнению Павлова, именно таковы, природа обделила их “сильной половиной”, поэтому и на достойную супружескую половину (каламбур, однако, обратим внимание) или хотя бы на “нормальную” “личную жизнь”, не говоря уж о яркой, насыщенной, им, увы, рассчитывать не приходится.

       Тут мы уже подошли к частному, но весьма значимому моменту, касающемуся отношений с противоположным полом. Любой тактильный контакт – прикосновение, объятие и т. п. – это средство передачи реципиенту, объекту прикосновения своего “внутреннего содержания”. И в зависимости от последнего (= содержания) прикосновение вызывает либо положительную, либо негативную реакцию. – Действительно, что там человек заключает в себе и несёт (тоска, оптимизм, (не)уверенность в себе, обречённость, решительность, повышенная / пониженная витальность, депрессивность, открытость миру и людям / закрытость “от”, молодость, угасание и т. п.) – всё это помимо “воздушно-зрительного пути” ещё более явственно, ощутимо, можно сказать, концентрированно передаётся, сообщается через прикосновение и более плотные телесные контакты.

       Внешность, безусловно, важна, особенно в первом приближении. Но со временем внутреннее наполнение приобретает, пожалуй, бОльшее значение. Возможно, и сразу, уже при знакомстве, поскольку от человека могут исходить такие “волны”, что визави немедля бывает очарован, внутри него уже звучит волшебной красоты мелодия, сладостно разливается некая медовая, эфирная субстанция, в воображении теснятся образы неслыханных блаженств, искушений и наслаждений – ах, нет, романтические описания нам решительно не даются. 

       Подытожим. Взглядом, голосом, “общим выражением лица”, манерою держаться, прикосновением, тактильными воздействиями, речами, поступками и прочими “поведенческими актами” человек раскрывается перед внешней средой, сигнализирует о том, что у него “внутри”. А дальше это “внутри” – впрочем, не будем повторяться, см. выше все наши бесхитростные, безыскусные, в чём-то наивные и такие очевидные, менее всего претендующие на “оригинальность” рассуждения по поводу (а), (б) и (в). Вот, собственно, главное, Schwerpunkt, “центр тяжести”, если на дом задано сочинение на тему “Одиночество”.

       И людям, страдающим от одиночества, без конца на него жалующимся и усматривающим причины только во внешних обстоятельствах, следовало бы прежде всего повнимательнее присмотреться к себе, к тому, что у них “внутри”. Зачастую ответ на вопрос “Почему я одинок (-ка)?” содержится именно там.

       ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ. Их может быть превеликое множество. Но пока только то немногое, что в связи с заявленной темою оказалось вынесенным на поверхность памяти.

       “Композитор поплёлся виноватым псом и сейчас стоял и врал. (= Композитор сперва пригласил балерину Антипову присоединиться вечером к его компании (дело происходит в доме отдыха где-то в Прибалтике), в которой, между прочим, будет ещё и “очень большой и важный музыкальный начальник”, но начальник эту “идею” не одобрил, и теперь композитор, потерянный и жалкий, стоит перед Антиповой и что-то такое придумывает, “отзывая” // дезавуируя своё приглашение). Вообще композитор был страшненький, но красивый. (Изумительно! Вся суть в одной коротенькой фразе! – М. Б.) Энергия таланта шла от его лица, как тепловая энергия. Но сейчас, в данную минуту, от него исходила унизительная вибрация, как от виноватой собаки. И, как собаку, его хотелось отодвинуть ногой” (Виктория Токарева “На черта нам чужие”).

       “Сегодня тридцать первое декабря. Новый год. Мы договорились с Толей встретиться у метро и пойти в компанию. Встретились. На Толе была кепка с твёрдым околышем, как у Жириновского. Такие же кепки носили румынские носильщики в начале века. Мне стало тоскливо. От  Толи исходила вялая, липкая энергия, похожая на смог в большом городе” (Виктория Токарева “Рождественский рассказ”).

       “Когда я нахожусь с женой в одной комнате, то мне кажется: я медленно спускаюсь по лестнице в подвал с проросшей картошкой. На меня так же веет холодом и мраком, и так же хочется выйти на солнце” (Виктория Токарева “Нам нужно общение”).

       “Ах ты, страсть роковая, бесплодная, / Отвяжись, не тумань головы! / Осмеёт нас красавица модная, / Вкруг нее увиваются львы: / Поступь гордая, голос уверенный, / Что ни скажут  – их речь хороша, / А вот я-то войду как потерянный – И ударится в пятки душа! / На ногах словно гири железные, / Как свинцом налита голова, / Странно руки торчат бесполезные, / На губах замирают слова. /
Улыбнусь  – непроворная, жёсткая, / Не в улыбку улыбка моя, Пошутить захочу – шутка плоская: / Покраснею мучительно я! / Помещусь, молчаливо досадуя, / В дальний угол... уныло смотрю” etc. (Н. А. Некрасов “Застенчивость”).

       “[…] В Машу (= В горничную Машу) влюблялись – дворники, жильцы, почтальон, солдаты. […] Её все любят. Она настоящая женщина, она как трава, у неё как будто нет имени, нет самолюбия, она живёт не замечая себя” (Виктор Шкловский  “Zoo, или Письма не о любви”).