Отель Южный

 

... А когда мы искали в дождливой темноте доставку, а потом ты тащил комоды в садик, руля моим капюшоном через свой капюшон, а я все думала, как же этот красивый нос не перевешивает, еще и намокший теперь, и хихикала про себя этой твоей шутке?

... А вот еще он проверял гитару и начал играть Ту Самую песню, пришлось схватиться друг за друга и покачаться в танце... Как это все синхронит, как работает мир, вселенная, как работаем... мы?

Мои девочки - твои девочки, мои игры - твои игры, даже мои волосы в раковине так хотели быть твоими, как ты ни сопротивлялся! Не давал мне всучить тебе ни-че-го, ни чашечку, ни рассчесочку, ни сколько-нибудь денег, - зачем они мне там, деревянные ваши, но...

Однажды я ехала на автобусе и метро сама, одна, только однажды, и то я сверялась с тобой, твоим местонахождением, твоим... тобой: как мы теперь, как мы отчпокнулись друг от друга, а как же...?

... А вот эта твоя заботливость - как это? Кофечко, пирожочки, налаживания телефонных функций, крики о надуривших меня дураках, попытки осадить опрометчивость и насадить осмотрительность, где-то даже успешные - лайк-лайк-лайк! Водил за руку обходить лужи, отнимал рюкзак, стакан, телефон, когда видел, что рук у меня осталось всего две, а жадность опять наперла сообщениями, переговорами, глотками и вещами...

Что секс? - только слово. Как и жизнь. Про жизнь как слово пел Цой. Про секс - это я придумала.
Не называется сексом трехразовое дневное "питание" , многократное движение тебя во мне, меня - навстречу тебе, стискивание спин, поп, конечностей конечностями, ртов (и не только) ртами и прочие телесные разнузданности. Не называется все это "секс" . А как? - придумаю уж. Не сразу. Пусть уляжется, как взбаломученный песок на дно.

Я могу просто сидеть. Просто смотреть в иллюминатор. У меня теперь получается. Но летать я не люблю, лететь мне плохо. Поэтому не хочу я больше взлетать еще какое-то время. Не буду. Посижу уж!

Очень хочется спать, но подбрасывает, потрясывает. Вот ты спишь крепко, и я могла выпростать из-под тебя часть тельца, иногда даже все, когда мне надо было встать.
Я садилась в кресло, жгла шалфей или агар и смотрела, как ты спишь. На твой нос, коленку и локоть в одеяльно-подушковой пене. Мне очень нравилось.
И трогать, и просто смотреть.

Мне кажется, мы повзрослели. Опять, да? Наши чувства стали зрелыми. Это впечатляет!

То, что тебе нравится "блатняк" и всякая ромальщина - тебе, джазмэну! - я ощутила теперь в полной мере. Как будто прошлось когда-то - и миновало, а теперь вставилось вместе со всякой твоей душевной мудростью в нашу общую странную ментальную головоломку, как последняя деталь.

Да, я стала внимательнее, в том числе и к тебе. Я не хотела тебя отпускать, и ты мотался за мной как привязанный. Хотела спросить, смотрел ли ты фильм "Куклы", там вот так, но девочка за мальчиком на веревочке таскалась. Я же тоже таскалась за тобой часто. То ты вел, то я шла, а ты - за мной. Вести я не могу, только коротко, недолго на твое "а давай", а потом ты бы сорвался, я чувствую. Теперь больше чувствую и, если веду, то - коротко.
Недолго.

Я пыталась выразить тебе эмоции, связанные с моими изменениями, в очередной раз, и не думаю, что у меня хорошо получилось. Я бессвязна, когда дело доходит до моих изменений. Когда о них заходит речь.
Лепечу что-то про облачка и фейерверки, сполохи да всякие просторности... А как объяснить... облачка-то?! Обидно...
Попробую жестко.
Была я злая - стала добрая.
Была напряженная - стала расслабленная.
Была я тревожная - стала спокойная.
Была я опрометчивая - стала осмотрительная.
Была самоедкой - стала самолюбкой.
Была расхристанная - стала сфокусированная.
Конечно, не вся и не во всем, по принципу инерции и остаточного напряжения нельзя сразу взлететь, без разгона! Поэтому твои подстебывания уместны. Меня еще много осталось там. Тем интереснее туда смотреть из новой меня.
Большего объяснить у меня пока не получится.

Уши только болят... Подуй мне в ушко, как ты умеешь, согрей его. Вот. Теперь меньше болит. Слава моему богатейшему ведьминскому воображению.

Ты супер.
Люблю тебя - и не пожалела ни разу, что полюбила когда-то. Подводя итоги - не только не жалею, а одобряю свой выбор ("Ленчка, детка, ты не прогадала, взяв себе этого теплого человека"), я верю в нас, в нашу идеальную картинку, во все наши трещинки и песенки, как поет Земфира. Важно, что ничто в тебе меня сейчас не раздражает, возможно, из-за отсутствия во мне нужной (ну ее!) кнопочки.
* * *
Треть пути.
Два часа.

В моем бывшем кабинете я сидела на своем бывшем диване и как будто чувствовала в шкафу наше постельное белье. В тот день мы выпили, и это был всего второй раз за мой теперешний приезд. Конечно, было весело. Но и до этого мы ходили по магазинам и ярмаркам очень весело! Я как пьяная теперь всегда. Меня пьянит твоя близость. Целую дурацкую куртку - нет, не дурацкую, какую-то воздушно-застенчивую, с восторгом, что мне легко до нее дотянуться.

Я без тебя какая-то девиантная. Беспомощная.
Не знаю, куда выбросить мусор, и бросаю где попало. Жвачку - на землю, пакет от блинчиков оставляю в автобусе, ложки и пакетики сахара от самолетного чая просто себе под ноги.
Ты бы не одобрил.
Лена, э? - сказал бы ты по-армянски.
Ин чес?
Или как-нибудь похоже.
Мой любимый.
Пач!..

Бас.
Я выбрала себе человека, у которого - бас.
И который умный.
И который добрый и чувствительный, и еще - музыкант.
Ну, как так-то?
Бриллиант, право слово.
Ай да я, ай да молодец!

Вот и половина пути.
"Осталась половина времени", - как говорил мне робот в приложении пилатеса. И я сразу расслаблялась.
Может, удастся поспать.

Может, и нет.
В туалете я прям разверзлась, как всегда в самолете... Такой у меня интересный организм. Или не только у меня: я же не интересовалась, как оно там, в туалете, у других!
Стало веселее. Вспомнила тебя, наверное.

Пишу потоково, как говорится. Как считается. Вспомнила Гильдию и казахских амбассадоров, медведей и пахучий мармелад (жаль, что запах нельзя сфотографировать, а ты предложил выйти и зайти еще раз, дабы насладиться ароматом повторно).
Дабы.
Неплохо!
Играла скрипачка. На Арбате, и на Китайгороде. Домра - или мандолина. На Боровицкой в переходе. Красивые пьесы. Попсово-душещипательные, а как иначе.
Ты тянешься целоваться, закрыв глаза. Это и трогательно, и забавно. И когда я отрываюсь от твоих губ - всегда первая, вечный насморк! - остаешься какое-то время с вытянутыми губами и закрытыми глазами.

В гостинице четыре ночи за картонной стеной смеялись, ходили, разговаривали... Ну и ладно: ты спишь крепко. У нас рядом была столовая, в которой мы грели обедики, наливали водичку и однажды играли. Хорошая гостиница! "Отель Южный".
Я так и назову свое эссе.

Мне действительно хочется говорить с тобой.
Но я не знаю, получается ли у нас разговаривать.
Ты садишься в кресло...
Мммм!
Мальчик мой.
Старенький мой мужчиночка.
Папочка.
"Давай уберем..."
"Лена, лав эли, Лена, ну, как так можно?" - а я смеюсь смущенно, я - топорик во многом, не такая гибкая, как ты, не такая трепетная.
Но - трепещу.
Позволяю себе трепетать с тобой.
И цветочки - красота! Поливала, вытаскивала отжившие, ухаживала.
Какой же сильный насморк!
Пойду, вытащу капли в нос...

Осталась треть пути.
Летим довольно плавно.
Я трижды сыграла в пасьянс, руководствуясь твоими наставлениями.
Да, ты наставник! - а что делать, я во многом социальном непутевая и несмышленая... Только бы мне философствовать да сочинять.
Спасибо за то, что свозил меня к бабушке, дедушке и отцу. И прабабушке, и показал мне ее.
Спасибо!
Пойду, посортирую трофейные фотографии.

Посортировала.
Оказывается, мы были на спектакле!
И я плакала.
И пела.
И ты пел.
Ты показался мне больше, чем обычно.
Я иногда смотрела на тебя, смотрящего на сцену.
А еще мы были в центре города на Пушкинской. И там... Качели, фонтаны, фотки и поцелуи на скамейке. Любовь - не вздохи на скамейке и не лобзанья под луной, говорят? - ну, не знаю. Для кого-то, кто всегда был про другое, это следующий этап. Вздохи. Лобзанья.
Спросил, со всеми ли я перецеловалась на этом бульваре. Я поняла, что ни с кем. И пришлось сесть целоваться, восполнять упущенное.
"Грабли", "бургеркинги" , "макдональдсы" , "теремки" . Ты меня кормил, солнце. Выкормил!
Ты вытерпел мои объятья с "бывшими".
Ты очень терпеливый.

У меня передозировка встреч с друзьями и знакомыми - и абсолютно нет передозировки общения и обнимания с тобой, моя радость.
Немного щемит в груди, но так как-то... светло.
Любить очень здорово, приятно и свежо.
В который раз я как будто никогда не любила, да.
Смешно.

Давайте уже садиться, что ли.
Закрою глаза.
До свидания, друг мой;;