Дорога к Океану. 28 октября. Кактусы

              28 октября. Среда. Кактусы. Салат – по-мароккански.

  Океан штормит, но дождя нет, мои приятельницы уехали в СПА салон. Я отправилась фотографировать местную растительность. Благо, заранее присмотрела, на мой взгляд, безопасное место, где менее всего вероятна встреча с местной публикой. Поснимала наиболее часто встречающиеся деревья и цветы. Когда шла по дороге, вдоль парка, то на бордюре увидела кем-то сорванный гриб. Рассмотрела его поближе:
 – Ба, да это наш гриб моховик, такая же коричневая шляпка и ярко-жёлтый низ. На душе стало тепло, будто знакомого встретила. Вырос видно под кустом, где фонтанчик разбрызгивает воду. Дошла до лестницы между отелями, что ведёт на гору. Топаю вверх по ступеням, здесь все, как и у нас, мусор и битое стекло на каждом шагу. Лестницу я приметила, когда ходила в порт, – вот думаю удача – в людном месте и вся тебе местная растительность: и кактусы, и колючки разных мастей, и все в натуральном интерьере. Четыре пролёта – высота примерно с четырехэтажный дом, и никого вокруг. Делаю несколько снимков пальчиковых кактусов… и чувствую на себе чей-то взгляд. Сзади меня на последней эстакаде лестницы сидит марокканец и, свесив ноги «равнодушно» смотрит вдаль. Откуда он взялся? Не пойму. Ведь я фотографировала с тропы, и никто не проходил рядом. Может, он из кактуса «материализовался»? Не оглядываясь назад, смело схожу с тропы (за спиной «защита» – окна отеля). Снимаю всё подряд: большие разлапистые кактусы, колючки с цветами и без цветов. Закончила съёмку – марокканец на том же месте. Спускаюсь вниз, и только тогда делаю снимок этой самой лестницы, естественно с марокканцем наверху. А вот гриб не сфотографировала – жаль. Миссия закончена, иду к океану.
  Пляж заканчивается молом, на котором расположены шикарные виллы. В океан выступает маяк, здесь и конец набережной. Вот в самом конце набережной я и повстречала старую знакомую из Внуковского аэровокзала (она там вкушала йогурт в туалете). Сегодня в лёгком брючном костюме и легкомысленной розовой шляпке она прогуливалась по набережной. Мы остановились и немного поболтали с ней. Её отель здесь, рядом, вокруг зелень и тишина (она специально подбирала его по Интернету, ещё в Москве). На вид ей далеко за 70 лет, и всё же она предпочитает путешествовать в одиночку. Объехала уже всю Европу и даже, часть Азии. Услышав, что я с Волги из Саратова она радостно сказала:
 – Да мы с вами землячки, мой отец родом из г. Энгельса. Во время голода в Поволжье, он перебрался в Москву, и теперь я коренная москвичка.
Похвасталась стрижкой (отважная, однако, дама), что сделала в местной парикмахерской. Поделилась, что жалеет о полупансионе в отеле, так как обедать ходит в местные кафешки. Это и дешевле, и разнообразнее и всего – 40-50 дирхам. Потом она радостно добавила:
 – А если берёте пиццу, то не съеденную половину, (такая пицца большая), заворачивают в пакет. Это мой ужин.
Вот такие мы, Россияне, практичные, подумала я. Плавать она не может, так как здешний океан ей не «по зубам». Стихия действительно разгулялась не на шутку, волны накатывают одна выше другой. Но это как раз на «руку» местным тренерам сёрфинга. Желающие платят 150 дирхам за час обучения. Я понаблюдала за ними, всё катание сводиться к тому, что человек кое-как встаёт на четвереньки, а потом, плюхнувшись на доску, на волне причаливает к берегу.
  Песок на пляже мокрый, да и ветерок с океана не тёплый. Отправлюсь-ка я в рыбный ресторанчик, это недалеко от пляжа, на пригорке. Несколько столиков за оградой, увитой зеленью и цветами. Народу никого, не считая двух мужчин, пьющих пиво, да и те вскоре ушли. Сижу в плетёном кресле, передо мной апельсиновое дерево с бледно-жёлтыми плодами (ещё не поспели), а рядом довольно высокий разлапистый кактус. У столика, где сидят мужчины, огромный эвкалипт, вся экзотика на лицо. Жду минут 10 – никого, собралась уходить, в это время подходит официант с карточкой меню. Разглядываю меню, и вижу, что все вторые блюда со словом «фиш» по стоимости начинаются со 100 дирхам (несколько дороговато для моего кошелька). Но отступать от задуманного – это не про меня… наконец, узрела в меню рыбный салат за 50 дирхам, что ж – попробуем. Довольно быстро официант поставил передо мной плетёную корзиночку с нарезанным багетом (батон) (сказывается, однако французская колонизация). На маленьком подносе стоят бутылочки с какими-то специями (нюхать вроде неудобно, а так не поймёшь что в них). Принесли тарелку, украшенную голубым орнаментом, а на ней – большая гора салата. На красиво уложенных зелёных листьях бело-розовый рис, сверху покрытый дольками помидоров, а по краю тарелки разложены лимонные кружочки и веточки салата. Чем заправлена эта «чудо-пирамидка»? Не знаю – не хотелось, чтобы это был майонез (это было бы совсем по-нашенски). Выжимаю несколько долек лимона на эту горку и начинаю есть. В растревоженной пирамидке рис смешан с кусочками кальмара, рыбы и величиной с нашу пятирублёвую монету, нежно-розовыми креветками, аромат всему придают специи, которыми приправлено сие блюдо. Сказать вкусно – это значит, ничего не сказать (особенно после нашей пищи в отеле). Смакуя, медленно поедаю этот шедевр кулинарного искусства, закусывая листочками салата. Особенно хороши креветки и бледно-сиреневые щупальца кальмаров – нежные, не переваренные – то, что надо. Жаль насыщение приходит очень быстро, хотя съедено чуть больше половины. Видно это рассчитано на длительную трапезу с беседой, а мне беседовать не с кем, разве только с кактусом, что напротив. Всё равно надо передохнуть и, не спеша доесть (русские просто так – не сдаются). Вокруг по-прежнему никого, только непременная кошка трётся у ног. Поглядывая по сторонам, поочередно нюхаю бутылочки со специями: в одной явно уксус, но с запахом лимона, в другой оливковое масло, в третьей какой-то местный соус. Ах, если бы не моя провинциальная робость, сразу бы понюхала и полила этим салат, а теперь что уж, салат почти доеден. И, что интересно, ощущения тяжести в желудке – нет. Поджидая официанта, стала фотографировать всё, что окружало меня. Пришел официант, протянула ему 100 дирхам, но он, увидев у меня более мелкие купюры, взял 40 дирхам, сказав при этом:
 – «Мерси».
У меня было немного мелочи, но давать её, как чаевые, я постеснялась (может быть, и зря). Он поинтересовался:
 – Вы откуда?
Ответила, как здесь нас называют:
 – Руссия.
Ему почему-то это очень понравилось. Он, похлопав меня по плечу, заявил:
 –О, Руссия, Фатима»!
Кто такая и почему Фатима? Разубеждать его не стала, отметив про себя, что и при покупке часов, продавец назвал меня так же. Возможно, у них это что-то да означает, если не забуду, спрошу у кого-нибудь. После такого плотного обеда решаюсь прогуляться по нашему бульвару имени Хасана 2 (здесь все бульвары названы в честь то ли генералов, то ли королей). Бульвар тянется от нашего отеля почти через весь город. Практически весь тротуар уставлен столиками маленьких кафешек. В основном местные мужчины, они часами просиживают здесь, потягивая кофе. Один из них показался мне знакомым, (очень похож на Рашида – татарина из нашей группы). Я кивнула ему в знак приветствия, в ответ он стал предлагать мне выпить кофе с ним. Тут только я разглядела, что это и не Рашид вовсе (короче – «Алё, мадам»). Вот что делает с людьми сытость или перегретая голова. Обычно я иду со «стеклянными» глазами, не обращая внимания на окрики. Этому нас научила наш гид Наташа. Извиняясь на русском языке и, твердя, что я перепутала (можно подумать, он понимает, что я ему бормочу), поскорее ретируюсь. Зашла в супермаркет, чтобы купить кефир и бутылку воды. (Теперь, вместо обеда, я пью кефир, и съедаю парочку круассанчиков). Мой ужин – чай и кефир. Возвращаясь в отель, на всякий случай перешла на другую сторону бульвара (вдруг «Рашид» ещё там).
  Вечером в столовой официант стал допытываться на ломаном английском, где я работаю, да где живу (большинство здесь думает, что все русские живут в Москве). Объяснила, как могла, что есть такой город Саратов на реке Волге, а по поводу работы на пальцах показала:
 – Ты и я, два пальца вместе (он чему-то обрадовано удивился, как ты и я вместе?). Я быстро охладила его пыл, сказав:
 – Один палец – это мой муж – он работает. А второй палец – это я, и я отдыхаю. Уж не знаю, понял ли он меня, но с расспросами больше не приставал.